Поцелуй среди песчаных дюн

Лия Аштон, 2016

Долгие годы Мила Молинье тайно вздыхала по своему другу детства Себастьяну Файфу. Но он женился на ее лучшей подруге и вместе с женой перебрался в Лондон. Спустя несколько лет Себ неожиданно появляется на ее пороге – одиноким, овдовевшим красавцем, который отчаянно нуждается в дружеской поддержке. Они договариваются быть только друзьями. Но их непреодолимо тянет друг к другу, и однажды они становятся любовниками. К несчастью, Себастьян не готов к серьезным отношениям: он боится повторить ошибки неудачного брака и причинить боль той, которая стала самым дорогим для него человеком…

Глава 2

Рука Себа ощущалась как-то непривычно.

Не грубо или что-то в этом роде. Просто… Мила не знала, как описать. Крепче? Словно это неожиданное превращение из заумного ботаника-айтишника в заправского рабочего произошло довольно давно.

Хотя… Откуда она вообще взяла, что это было непривычно? Сколько времени прошло с тех пор, как он держал ее за руку? Даже просто прикасался к ней?

Годы.

Вечность.

Пока Себ вел ее в соседний магазин, Мила пыталась вытряхнуть эти глупые мысли из головы. В конце концов, она бросила думать о его прикосновениях много лет назад.

— Клянусь, Стеф, он мне не нравится, совсем не нравится! Все в порядке.

Тринадцатилетняя Мила сумела выдавить из себя широкую улыбку, хотя не решалась встретиться взглядом с лучшей подругой.

Они сидели, поджав под себя ноги, на кровати Стеф, разделенные горкой взятых напрокат видеокассет, которые ожидали запланированного на всю ночь киномарафона.

— Уверена? — спросила Стеф. — Потому что…

— Да! — настойчиво бросила Мила. — Он — всего лишь мой друг. У меня нет к нему… романтических чувств. Никогда не было и никогда не будет. Обещаю…

Теперь же он, явно не придавая значения этому прикосновению, отпустил ее ладонь. Себ прошагал вглубь разгромленного магазина и широко раскинул руки, обводя вместительное двусветное пространство, а потом повернулся, выжидающе глядя на нее.

Миле требовалось время, чтобы все осмыслить.

Прошло больше шести месяцев с его памятного имейла — в котором он недвусмысленно дал Миле понять, что не стоит больше выходить с ним на связь. Он заблокировал ее и «раздружился» с ней во всех соцсетях. Закрыл свободный доступ ко всем своим аккаунтам.

Он разом вычеркнул себя из жизни Милы. И, находясь на другой части света, она была бессильна хоть что-нибудь изменить.

Разумом она понимала, что Себу было тяжело, что он не хотел обижать ее. Но боль от этого не стихла.

Мила осмотрела разрушенное пространство. Со стен соскоблили штукатурку, оставив голые кирпичи, освещения пока не было. Сейчас, в сумерках, немного света пробивалось сквозь грязные треснувшие витрины и открытый дверной проем за спиной Милы.

Фактически это была большая, темная, пустая и грязная комната.

— Что ж, — начала Мила, — сейчас, когда я основательно впечатлилась, хочется послушать о твоих планах.

Уголки губ Себа смешливо дернулись вверх. Как же странно было видеть его в рабочей одежде! Себ всегда отличался восхитительными плечами, но теперь они стали мускулистыми. И да, бесспорно, он всегда был красивым. Но больше как худощавый, немного занудный парень — что вполне подходило его карьере в консалтинге в области информационных технологий и юношеской возне с хитрыми компьютерными штуками.

Теперь он выглядел мужчиной. Настоящим, зрелым мужчиной, в котором не осталось ничего от прежнего ботаника.

Себ всегда был самоуверенным — отчасти, видимо, потому, что с деньгами его семьи потерпеть неудачу в чем-либо было практически невозможно. Но, главным образом, он обладал врожденной верой в свои силы. Теперь же в нем сквозило нечто больше, чем прежняя самоуверенность… Непринужденность.

— Само собой. Хотя пока еще не о чем и говорить. — Он показал на дальнюю стену, где на кирпичах был приклеен плакат с планом. — Подробности — там, но ничего особенно интересного. Здесь будет оборудован розничный магазин моды, который я запускаю, — хорошее соседство для других магазинов в этом ряду.

— Моды? Так речь идет не о каком-то новом месте для «Файф технолоджи»?

И как она поначалу решила, что это помещение на окраине подойдет многонациональной компании с филиалами по всей Европе, США, Австралии и даже офисом в центральном деловом районе Перта? В этом не было никакого смысла. Но ее все время отвлекали мысли о плечах Себа…

— Я продал «Файф», — беспечно бросил он.

Мила не поверила своим ушам.

— Что, прости?

Себ взглянул ей в глаза.

— Это было трудное решение. Папа сначала огорчился — он удалился от дел много лет назад, но все еще следил за работой компании. В итоге он все-таки понял, почему я так поступил. Почему мне нужно было сделать это.

— Почему же?

Себ пожал плечами:

— Чтобы заниматься тем же, чем и ты. Следовать за мечтами, а не утопать в куче денег своей семьи.

От неловкости Мила нервно сцепила пальцы.

— Не думаю, что могу служить хорошим примером хоть в чем-нибудь.

— Почему бы и нет? Ты ведь делаешь именно то, что хочешь, — получаешь собственный доход и идешь по собственной дороге. Разве это не замечательно?

Мила засмеялась.

— Ты немного пропустил. Я бросила два университета, четыре профессионально-технических курса и полностью проигнорировала советы всех, кто искренне желал мне добра.

— А ведь верно. — Он расплылся в своей великолепной улыбке. — И разве это не классно?

Мила задумчиво потеребила волосы. Да, она гордилась тем, чего достигла, гордилась, что жила независимо от своего огромного до неприличия трастового фонда, но то была она… А Себ… Он встал во главе и без того успешного бизнеса своей семьи и сделал его еще прибыльнее. Расширил «Файф», запустив филиалы по всей Европе, и превратил многомиллионную империю в многомиллиардную.

— Я сбита с толку, — призналась Мила. — Стеф всегда говорила мне, как ты любишь свою работу. Как ты радовался расширению компании, как…

— Как я любил работу больше, чем жену? — закончил он за нее.

Ужасные, резкие слова повисли в воздухе между ними.

— Нет, — мягко произнесла Мила. — Она никогда такого не говорила.

— Тебе — нет.

Мила не знала, как реагировать. Нечто тягостное по-прежнему висело между ними.

— Что все-таки происходит, Себ? — решилась Мила. — Я ни на мгновение не поверю, что твоя новая мечта исключительно по воле случая стала претворяться в жизнь в магазине по соседству с моим.

Себ слабо, безрадостно улыбнулся.

— Ладно, дело вот в чем. Я продал компанию, пожертвовав внушительную часть вырученных денег в благотворительный фонд по борьбе с наркоманией, потом отложил кое-что для своих будущих детей. У меня нет ни малейшего намерения иметь их — это же касается и жены, — но мой адвокат настоял, чтобы я предусмотрел это. Потом я выделил себе довольно скромную сумму, — на те деньги, что он назвал, можно было купить великое множество магазинов, — на развитие моего нового предприятия. Речь идет о строительной компании. Я начал с маленьких строительных проектов вроде этого, хотя подумываю приступить к реализации планов посерьезнее — жилой застройке, а со временем и к возведению офисных башен.

— Значит, ты мечтал не возиться целями днями с компьютерами, а строить небоскребы?

Себ покачал головой:

— Нет, я мечтал заниматься тем же самым, что и мой отец, но лучше. В этом-то и заключалась проблема. Всю свою жизнь я осознанно шел по стопам отца. И наконец-то понял, что я это перерос. Что я сам могу создать компанию с нуля. — Он помолчал. — Когда мои сотрудники порекомендовали мне купить это место, я не знал, что оно — рядом с твоим магазином. Но потом, изучив данные, я это понял. Именно поэтому я и принял окончательное решение…

— Так ты купил это место из-за меня?

— Нет. Я лишь хотел купить помещение по адекватной цене — и в данном случае это получилось. Вопрос заключался в том, сообщать ли тебе об этом.

Теперь перед Милой стоял хорошо знакомый ей бесчувственный бизнесмен.

Она снова взглянула на план здания. В углу стояли логотип компании и название: «Гелиотроп констракшн». Себ назвал компанию в честь растения с фиолетовыми цветками, вспомнив о жене.

— Стеф… — выдохнула Мила.

— Совсем неоригинально, — констатировал Себ. — Но если Стеф могла назвать свою марку одежды «Фиолетовый», я подумал…

— Мне нравится, — одобрила Мила.

Но Себ не стал заостряться на этом.

— Я не хотел связываться с этим местом, чтобы свести к минимуму риск столкнуться здесь с тобой. Но сколько можно было трусить? Я ведь вернулся в Перт несколько месяцев назад. Я не мог бегать от тебя вечно.

Несколько месяцев назад? Миле стало обидно, хотя она давно уже смирилась с его отказом общаться.

— Я подумывал позвонить. Не хотел писать тебе по электронной почте. Я должен был извиниться лично. Покупка этого места подтолкнула меня к действиям. Прости, — снова сказал он. — За то, что пришлось ждать так долго. С тех пор как Стеф… все пошло не так. Я был сам не свой…

— Понимаю, — ответила она.

Некоторое время оба молчали. Мила не знала, что и думать, — Себ успел стать ее прошлым, но теперь неожиданно ворвался в ее настоящее.

— Надеюсь, я не слишком опоздал, — заметил Себ.

— Для чего? — растерялась Мила.

— Для того чтобы все уладить. — Он неотрывно смотрел на нее. — Я надеялся… Вы со Стеф были самыми близкими моими друзьями. Стеф ушла навсегда, но мы-то по-прежнему есть друг у друга! Я хочу, чтобы ты снова была в моей жизни, Мила. Если ты мне позволишь.

В глубине души Миле хотелось улыбнуться и ответить Себу: «Конечно!» Она уже сказала ему, что простила его поведение. Но ей все еще было больно. Очень. Потому что в ее жизни случилось уже достаточно историй, когда ее отвергали, — последний раз это произошло по инициативе ее бывшего жениха. И она никак не могла взять в толк, что же сейчас происходит.

Возможно, было бы лучше оставить дружбу с Себом в прошлом. Вспоминая, что она чувствовала сегодня, когда Себ держал ее за руку, как сила его пальцев отзывалась теплом в самом низу ее живота, Мила путалась в собственных чувствах.

Полтора года назад Себ потерял жену. И он был мужем Стеф. Не стоило думать о ширине его плеч и силе рук.

Мила решила, что лучше держаться от него на расстоянии. Они могут общаться, но такой дружбы, как в детстве, уже не вернуть.

Себ, должно быть, уловил раздиравшие Милу противоречия.

— Что ж, — признал он, — возможно, я все-таки опоздал.

Себ в упор смотрел на нее, но теперь его глаза не выдавали ровным счетом ничего, ни единой эмоции.

И тут Мила осознала, что он действительно хотел восстановить былую дружбу. Это было нечто большее, чем попытка принести извинения и искупить свою вину. И почему же появление Себа так взволновало ее?

Она давно пережила смятение безответной любви и всепоглощающую тоску от того, что твоя лучшая подруга вышла замуж за парня, в которого ты в первый раз влюбилась. С которым ты в первый раз целовалась.

Это было целую вечность назад. И бабочки в ее животе ничего не значили. Да и отталкивать Себа Миле не хотелось. Она так скучала по нему…

— А ты и правда хочешь экскурсию по моей гончарной студии? — спросила она.

Себ торжествующе улыбнулся.

— Ведите, мисс Молинье!

И Мила улыбнулась в ответ.