Последний выстрел

Линвуд Баркли, 2017

Кто похитил местного жителя Брайана Гаффни и сделал ему на спине странную татуировку, содержащую признание в убийстве, которого парень не совершал? Кто изуродовал и искалечил насильника, которому удалось в суде избежать наказания? И наконец, кто преследует молодого человека, которого влиятельная родня и ловкий адвокат сумели «отмазать» от автокатастрофы, жертвой которой стала его приятельница? Полицейский Барри Дакуорт и частный детектив Кэл Уивер понимают: в городке действует опасный фанатик, руководствующийся лишь своими представлениями о добре и зле…

Глава 10

Альберт Гаффни высадил свою жену Констанс и дочь Монику у главного входа в городскую больницу Промис-Фоллз, а затем поехал на парковку. По дороге супруги Гаффни не сказали друг другу ни слова, а когда Моника пыталась их о чем-нибудь спросить, отвечали либо «там посмотрим», либо «не знаю».

Только раз Констанс произнесла нечто другое. Фраза оказалась довольно загадочной:

— Твой отец знал, что так будет. Похоже, у него есть ответы на все вопросы.

Альберт, однако, после этих слов даже не посмотрел на жену.

Констанс и Моника заняли очередь к стойке информации. Их опередила пожилая пара. Старички разыскивали геронтологическое отделение и никак не могли взять в толк, куда им идти. Войдя в здание больницы через вращающиеся стеклянные двери, Альберт направился к жене и дочери и спросил свистящим шепотом:

— Ну, где он?

— Мы все еще ждем возможности это выяснить, — раздраженно бросила Констанс.

Все трое еще какое-то время стояли молча, слушая, как пожилая пара задает дежурной уточняющие вопросы.

— Так куда нам идти прямо сейчас? — в очередной раз поинтересовалась старушка. — Вдоль какой, вы говорите, линии?

Констанс посмотрела на Альберта и качнула головой, призывая его вмешаться в бесконечный разговор двух стариков и администратора и выяснить, где находится Брайан. Поскольку он никак не отреагировал на этот жест, инициативу взяла на себя Моника.

— Послушайте, — заговорила она, оттесняя пожилую пару от стойки. — Моего брата, Брайана Гаффни, доставили сюда. Где он сейчас?

Дежурная пробежалась пальцами по клавиатуре компьютера.

— Видимо, ваш брат все еще в интенсивной терапии, — ответила она. — Если бы его оттуда перевели, он был бы в списках пациентов, распределенных по палатам, но его там пока нет.

— И где это находится? — рявкнула Констанс.

Выслушав объяснения администратора, родственники Брайана Гаффни отправились в отделение интенсивной терапии. Им сказали, что Брайан находится в палате, примыкающей к операционной, на койке номер тридцать два. Добравшись до палаты, они пошли вдоль выстроившихся в ряд кроватей, каждая из которых была снабжена занавеской. Наконец они нашли нужную. Занавеска была задернута. Наибольшую решимость проявила Моника — она осторожно отодвинула занавеску в сторону, чтобы проверить, действительно ли там находится ее брат.

— Эй, — произнес при виде всей троицы Брайан. Он сидел на кровати в больничном халате, укрытый простыней до пояса. Его одежда, аккуратно сложенная, лежала на расположенном рядом с койкой стуле. — А я все думал, придете вы меня навестить или нет.

Сестра и родители Брайана окружили постель с трех сторон. Первой, наклонившись, его поцеловала Констанс, затем это сделала Моника. Альберт, стоя в ногах кровати, радостно покивал.

— Что с тобой случилось? — спросила Констанс. — Выглядишь ты неплохо.

— Это трудно объяснить, — отозвался Брайан. — Сначала я думал, что меня похитили… Хотя ладно, думаю, об этом не стоит. Так или иначе, полицейские считают, что моя версия событий ошибочная. Ясно одно — кто-то меня вырубил и… кое-что со мной сделал.

Родственники Брайана испуганно переглянулись.

— Что именно? — тихо уточнил Альберт.

Брайан поморщился:

— Будет проще, если я вам покажу. Этот халат застегивается на спине, так что вы легко сможете все увидеть сами. Только не смотри на мою задницу, Моника.

Брайан осторожно повернулся на бок, стараясь, чтобы с него не сползла простыня и родные не увидели лишнего ниже его талии. Моника обошла кровать с другой стороны. Альберт, оставив свою позицию в изножье, приблизился к жене и дочери.

При виде татуировки на спине Брайана у всех троих вырвалось изумленное и испуганное «ах».

— О боже, — дрожащим голосом проговорила Констанс.

— Что это такое? — не поняла Моника. — Это что, татуировка? Кто-то набил тебе на спине эту надпись?

— Ну да, похоже на то, — подтвердил Брайан.

— Господи, — прошептал Альберт и, протянув руку, осторожно прикоснулся к коже сына в том месте, где на ней красовались слова «БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК».

— Не понимаю. Как кто-то мог сделать такое из-за собаки? — тихо пробормотала Моника.

— Что? — не понял Брайан.

— Ты помнишь пса миссис Бичем? — спросила его сестра.

Брайан сначала пожал плечами, но затем, подумав немного, кивнул:

— Ах да, это тот, которого я случайно задавил.

— Его хозяйка тогда порезала нам шины, — вспомнил Альберт.

— А ты ничего не сделал, — осуждающе произнесла Констанс. — Ты и слова не сказал этой мерзкой старухе.

— Невозможно было ничего доказать, — возразил ей муж. — У меня не имелось ни видеозаписи, ни чего-то еще, чем я мог бы обосновать свои обвинения.

— Я думаю, вряд ли кто-то мог так долго точить на меня зуб из-за какого-то пса. — Брайан снова пожал плечами. — Слишком уж много времени прошло.

— Такое никогда бы с тобой не случилось, если бы ты не съехал от нас и не стал жить отдельно, — убежденно заявила Констанс. — Я знала, что это была ошибка!

— Это не имеет к случившемуся никакого отношения, — не менее убежденно отозвался Брайан.

Моника не отрывала взгляд от татуировки. Осторожно потрогав ее, как немногим ранее сделал ее отец, она спросила:

— Кто это был, Брайан? Кто это сотворил? Не думаю, что это дело рук миссис Бичем. Я хочу сказать, она ведь совсем старуха.

— Я не знаю, Моника. Я ведь был без сознания. — Брайан снова повернулся спиной к спинке кровати. У него начали дрожать губы. — Я очень рад, что вы приехали меня навестить.

— Как же мы могли не приехать, — снова подала голос Констанс. — Мы отправились сюда, как только полицейский детектив сообщил нам о том, что случилось! Когда тебя выпишут из больницы, ты снова поселишься у нас. В твоей комнате все осталось так, как было.

Брайан неуверенно взглянул на отца:

— Не знаю. Мне кажется, я неплохо справлялся, живя отдельно.

— Ну да, конечно, — тут же отреагировала мать. — И посмотри на себя теперь!

Мышцы шеи у Альберта напряглись, лицо покраснело.

— Ладно, ты вернешься к нам, это понятно, — сказал он. — Но ты ведь ходил в этот бар и раньше, верно? До того, как съехал от нас.

— Папа прав, — кивнул Брайан. — Произошедшее никак не связано с тем, что я жил один на съемной квартире.

— Что говорят врачи? — спросил Альберт. — Они могут свести с твоей кожи эту дрянь?

Брайан покачал головой:

— Вообще-то их больше беспокоит то, что мне могли занести инфекцию.

— Что?! — испуганно воскликнула Констанс.

— Они должны сделать анализы — проверить, не заразили ли меня гепатитом или чем-то еще.

— Боже правый, — ошеломленно пробормотала Констанс.

— Дерьмо, — бросила Моника.

Альберт внезапно скользнул за занавеску. В течение нескольких секунд под ее нижним краем всем были видны его ноги, затем они исчезли — Альберт куда-то ушел.

— Что с ним такое? — не понял Брайан.

— Он неважно себя чувствует, — пояснила Констанс.

Моника качнула головой:

— Господи, мама, не взваливай вину за все это на отца! Он был прав, когда говорил, что Брайану лучше жить отдельно. Папа вовсе не принуждал его к переезду. Просто он предложил эту идею, и Брайану она понравилась. — Моника посмотрела на брата. — Я права?

— Конечно, — ответил Брайан.

— И я тоже хочу как можно скорее начать жить самостоятельно. Если что-то подобное произойдет со мной, в этом тоже будет виноват папа?

— Ты всегда становишься на сторону отца, — недовольно бросила Констанс.

— Это неправда!

— Да-да, так оно и есть.

— Здесь нет никаких «сторон». — В голосе Моники послышались нотки отчаяния.

Брайан какое-то время молча переводил взгляд с мамы на сестру и обратно, а потом сказал:

— Послушайте, может, вам лучше продолжить этот спор не в палате?

Констанс накрыла его руку своей:

— Уверена, анализы покажут, что с тобой все в порядке.

— Я пойду поищу папу, — сказала Моника и, отдернув занавеску, исчезла.

* * *

Оказавшись в помещении для посетителей рядом с реанимационным отделением, Моника не обнаружила там отца. Она подумала было, что он вернулся в машину, но тут заметила его в коридоре. Он сидел на пластмассовом стуле, упершись локтями в колени и обхватив ладонями голову. Подойдя к Альберту, Моника опустилась на соседний стул.

— Эй, — позвала она.

Когда Альберт отнял ладони от лица, Моника увидела, что он плакал.

— Может, твоя мать права, — проговорил он. — Может, я в самом деле слишком давил на Брайана и заставил его переехать.

— Разве родители не должны вести себя именно так? Разве они не должны стремиться к тому, чтобы их дети стали самостоятельными? И потом, как я уже сказала, ты не заставлял его уехать. Ты просто дал ему возможность выбора. И Брайан захотел проверить, справится ли он в одиночку, без вашей помощи.

— Да, наверное. — Альберт посмотрел на дочь и едва заметно улыбнулся. — Но твоя мать считает, что он был к этому не готов.

— Брайан был готов, как никогда, — возразила Моника. — Да, возможно, он немного наивен, и люди иногда этим пользуются. Но он вовсе не глуп, а вы с мамой ведь тоже не вечные. Рано или поздно Брайану все равно пришлось бы пойти своей дорогой.

— Я всегда так и говорил. Похоже, он стал жертвой каких-то изуверов.

Альберт снова опустил голову, и по его щекам потекли слезы.

— Да, — тихо произнесла Моника.

— Какой-то ублюдок изуродовал его на всю жизнь. Я должен с этим разобраться.

— Как ты собираешься это сделать?

— Не знаю. Но я хочу выяснить, кто с ним так поступил. Кто бы это ни был, я хочу посмотреть ему в глаза и спросить, как он мог сотворить подобное.

— Тебе не стоить заниматься такими вещами, пап.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что. Разборки — не твоя стихия. Ты, как бы это сказать… только не сердись… в общем, Брайан — он в каком-то смысле в тебя. Ты не возвращаешь вещи в магазин, если они оказываются с дефектом. Ты не требуешь у официанта, чтобы тебе заменили стейк, который поджарили не так, как ты просил. Ты никогда не поднимаешь шум, когда кто-нибудь занимает на стоянке место, куда ты хотел припарковаться.

— Я берегу свои силы и нервы для стычек, которые действительно имеют значение, — отозвался Альберт. — Нет смысла убивать друг друга из-за места на парковке.

— Да ладно, пап. — Моника прислонилась к плечу отца. — В конце концов, если уж ты хочешь вступить с кем-то в противоборство, попробуй начать с мамы.

— Иногда легче не перечить ей, — заметил Альберт.

— Но так не может продолжаться вечно, — возразила дочь.

Отец, повернув голову, взглянул на нее.

— Ты у меня сильная, — хмыкнул он.

— Ты тоже сможешь быть сильным — если захочешь.

— Я в самом деле хочу разобраться с тем, что случилось с Брайаном, — сказал Альберт после паузы. — Я должен что-то предпринять.

— Этим делом занимается полиция.

Альберт снова замолчал — на этот раз надолго. Моника обняла его одной рукой за плечо.

— Я люблю тебя, пап, — произнесла она.

Ее отец ничего на это не ответил.

В это время в конце коридора показалась Констанс. Она приближалась быстрым шагом.

— Вот вы где, — сказала она, подойдя. — А я вас повсюду ищу.

— Что случилось? — спросила Моника.

— Ничего. Просто я хотела понять, куда вы оба подевались.

— Никуда. — Моника пожала плечами. — Мы просто разговариваем.

— Я хочу еще раз побеседовать с тем полицейским, — сообщила Констанс. — Как его звали?

— Дакуорт, — отозвалась Моника. — Кажется.

Альберт встал со стула и, не взглянув на супругу, зашагал по коридору.

— Эй, ты куда? — крикнула Констанс ему вслед.

— Хочу еще немного поговорить с сыном, — ответил он, не оборачиваясь.

— Да уж, тебе стоит это сделать, — съязвила Констанс.

Вернувшись в палату, Альберт подошел к кровати сына, помедлив немного, резким движением отдернул занавеску и остолбенел.

Кровать была пуста. Одежда Брайана, которая раньше в сложенном виде лежала на стуле, также исчезла.

Альберт подошел к посту медсестры, располагавшемуся всего в нескольких шагах от реанимационного отделения, и поинтересовался, куда делся его сын, предположив, что его, вероятно, перевели в палату или отвели в лабораторию делать анализы.

— По-моему, он совсем недавно прошел мимо меня, — сказала медсестра. — Насколько я знаю, его еще не выписали. Но теперь я припоминаю, что он был одет.

Альберт бросился в отделение реанимации и выбежал к пандусу, куда подъезжали машины «скорой помощи».

Брайана нигде не было. Он исчез.