Индукция страсти

Лина Мур, 2019

Эйс Рассел, секретный агент правительства Великобритании, замкнут и нелюдим. Он не испытывает радости, не имеет возвышенных грез и не строит планов создания семьи. В этом мире его вообще мало что волнует, кроме заданий, которые ему поручают. Через два года Эйс возвращается в отчий дом и узнает о разводе родителей. Причина – новое увлечение отца. Бланш Фокс, умная, властная красотка, завладела не только кошельком отца, но и его волей. Она становится для Эйса врагом номер один и новым заданием. С его опытом и навыками сделать так, чтобы эта женщина исчезла из жизни его семьи, казалось проще простого. Однако Эйс не учел такой мелочи, как страсть. Страсть, которую нельзя отследить или просчитать. Страсть, которая не поддается логике. Страсть, которая захватила власть над разумом и проникла, словно яд, под кожу. Сможет ли Эйс Рассел противостоять обстоятельствам и побороться с самим собой или смиренно склонит голову перед обольстительной красавицей?

Глава 8

Официант маневрирует среди столиков. Гости встают со своих мест, чтобы отправиться смотреть представление. Бланш ждет, пока отец протянет руку и поможет подняться, и в этот самый момент официант спотыкается, не заметив отодвинутый стул. Бокалы с подноса летят прямо в Бланш, она испуганно вскрикивает, но не успевает увернуться, и ее с головы до ног заливает липким напитком. Отец повышает голос, указывая дрожащему парню на дверь, но тот не особо расстраивается, потому что пару часов назад получил сумму в размере тройного жалованья. Официант извиняется, пытаясь как-то исправить положение, но это невозможно. Наряд Бланш, ее прическа и макияж испорчены. Ей срочно нужно в душ. Отец собирается помочь, но в этот момент в игру вступает мама, прося его об услуге. Бланш заверяет, что все хорошо, и обещает скоро вернуться. Она недовольна, но кому бы понравилось искупаться в шампанском. Желание одно — смыть с себя алкоголь, для этого она поторопится на второй этаж в спальню.

Слышу клацанье дверной ручки, темноту прорезает луч света и исчезает, когда Бланш закрывает дверь. Она взвинчена и немного обижена, слышится ее чертыханье. Мне прекрасно виден ее силуэт. Ощупывает платье, дотрагивается до лица, морщит нос…

— Мистер Рассел, включили бы свет. — Спокойный голос никак не вяжется с эмоциями, которые я расписал. Прищуриваюсь и продолжаю тихо сидеть на постели.

— Если я пойду к торшеру, наступлю на вас. Хотя это меньшее, чего вы заслуживаете, поэтому сделайте одолжение — включите свет, — раздраженно добавляет она.

Наверное, аромат моего одеколона витает в комнате, вот она так быстро меня и вычислила. Черт, осечка. Вздыхая, тянусь рукой и щелкаю выключателем лампы, стоящей возле кровати. Комната озаряется слабым желтоватым светом.

— Этот трюк довольно примитивен для мужчины с вашим уровнем мышления, — усмехаясь, произносит Бланш.

Мокрые пятна только на платье, лицо сухое. Но парень обещал облить ее всю!

— Вы не учли вес подноса, мистер Рассел, и мой рост на каблуках. Этот мальчик едва доставал мне до макушки, значит, падающие бокалы должны полететь ниже, никак не в лицо. Вы просчитались. Снова.

— Ты считаешь, что я руковожу людьми даже на расстоянии? Какого высокого мнения ты обо мне, — ухмыляюсь я.

— Скорее, наоборот. Предложение о перемирии выглядело настолько неправдоподобно, что меня даже замутило. Но другие легко проглотили наживку, не волнуйтесь. И каков дальнейший план? Поделитесь, пока я буду переодеваться? Авось помогу в достижении цели. Смотреть на безыскусные попытки вывести меня из строя уже даже не смешно. Жалко вас. — Она находит пальцами замочек сбоку на платье и тянет за него.

Странно, она не удивлена моему присутствию, ведет себя, словно сидит в моей голове и точно знает, что в ней. Но Бланш не могла угадать моих действий, ведь я все проверил. Никто меня не видел и не мог догадаться о том, что должно произойти. А она так явно демонстрирует скуку, что становится неприятно.

— Никакого плана. Хотел остаться с тобой наедине, чтобы вновь обсудить пазлы или что-нибудь еще. — Пожимаю плечами, наблюдая, как она стягивает рукава и сбрасывает платье, оставаясь в одних черных шелковых трусиках.

— Ложь. С вашим умом могли бы придумать что-то поинтереснее. — Она поддевает платье ногой и отбрасывает его в сторону.

Медленно скольжу взглядом по стройным ногам, узору на ткани нижнего белья, по рельефному животу, груди и останавливаюсь на приоткрытых губах.

— Дорого, мистер Рассел, вам не по карману. Есть что-то новенькое в вашем арсенале или только игры для детей? — Ее губы растягиваются в едко-сладкой улыбке, и я встречаюсь с презрительным блеском в глазах.

— А у тебя, кроме постоянного желания раздеться передо мной? Твой опыт не поможет. Есть что-то новенькое, или все такое же надоедливое, как и у всех женщин? — ехидно передразниваю ее.

Закатывает глаза и цокает. Распахнув шкаф, оставляет руки на дверцах.

— И все же, Бланш, покажи, что ты умеешь. — Поднимаюсь с кровати и останавливаюсь позади нее. Нужно перебороть отвращение. Мои руки накрывают ее запястья, и я жду, когда изменится дыхание и быстрее застучит сердце.

— Неинтересно, мистер Рассел. Совсем. — Она поворачивает голову и усмехается.

Ощущаю, как нежна ее кожа. Нет, Бланш не взволновало мое приближение. Неужели во мне она не видит самца или хищника, поймавшего жертву в капкан? Хотя психологическое давление, тесное пространство и близость друг к другу должны вызывать волнение, а она, черт возьми, не реагирует!

— Я не знаю, что такое женщина, Бланш. Я не помню, как с ними обращаются. Так научи меня, думаю, только ты и сможешь это сделать. Мне скучно, а до завтра еще так долго, — кривлюсь от разочарования своими наигранными эмоциями.

— Мистер Рассел…

— Эйс. Можешь звать меня по имени. Я уже два раза видел тебя обнаженной, боролся с собой и теперь больше не хочу противиться зову плоти. Вроде бы так называют вожделение, — мягко перебиваю ее. Она вырывает руки и поворачивается ко мне.

— Мистер Рассел, имена — это уже нечто интимное. Мое тело создано для демонстрации товара, и меня не смущает раздевание перед публикой. Я позволяю себе нарекать мужчин так, как хочу, когда они стоят передо мной на коленях. Опуститесь на колени, мистер Рассел, и я назову вас тем именем, которое сама выдумаю для нашей игры.

Приподняв подбородок, ожидает от меня повиновения. Да никогда я не сделаю этого!

— Или же ты опустишься на колени и последуешь моему приказу, Бланш, — понижаю голос, хотя, если честно, совершенно не представляю, как выпутаться из этой ситуации.

Ополаскивание под душем, обновление макияжа и прически должны были, по моему плану, занять у нее много времени, а все пошло наперекосяк. Поэтому и предпочитаю делать все сам. Но не мог же я взять и вылить на нее шампанское! Лучше было б утопить, но тогда бы меня точно признали психопатом. А я предпочитаю быть социопатом.

— На колени. Живо, — четко отдаю распоряжение. Обычно люди содрогаются в ужасе и тут же безукоризненно выполняют приказ. А она скучающе смотрит на меня и вздыхает. Грудь ее поднимается, и соски соприкасаются с моим пиджаком. Чертова женщина.

— Плетки на вас нет, мистер Рассел, и хорошей порки. Она бы выбила всю дурь из головы и превратила в очень интересного мужчину. А пока работайте над собой, вдруг что-то и получится и я когда-нибудь буду дрожать от возбуждения.

Бланш отворачивается и тянется рукой к вешалке. Успеваю перехватить ее руку и завести за спину. Ей больно, она шипит сквозь стиснутые зубы и, приоткрывая губы, хватает глоток воздуха.

— Не смей так говорить со мной, ясно? Я не плюшевый медвежонок, а человек без совести и принципов. И мне плевать, кто передо мной, женщина или ребенок. Я приказываю, ты исполняешь. Теперь ты встанешь на колени и будешь покорно следовать приказам. Я доходчиво объяснил, что эта ночь станет долгой для тебя? Праздник закончился раньше, потому что я так захотел, — цежу ей на ухо.

Она впитывает в себя каждое слово. Ее сердцебиение ускоряется, глаза распахиваются шире, и она облизывает губы.

— Сэр, придется отпустить мою руку, иначе мне не удастся показать вам один трюк, — шепчет Бланш, поворачивая ко мне голову.

Наши лица практически соприкасаются, и в глубине ее глаз я явственно вижу похоть. Она горит огнем в ней, это странным образом посылает импульсы в мой мозг.

— Ну же, мистер Рассел, не бойтесь. Вашей чести ничто не угрожает, я только немного поиграю с вами, чуть-чуть, — выдыхает она в мои губы, обдавая запахом шампанского, и я ярче чувствую ее аромат. Ваниль и орхидеи. Что-то не так со мной. В голове шумит, и виски сдавливает от напряжения.

— Чтобы играть со мной, нужен не только опыт, Бланш. Ты настолько примитивна, что твое предложение не вызывает даже слабого интереса. Уже не хочу.

Грубо отталкиваю женщину от себя, не заботясь о том, что она ударится о шкаф.

Я капитулирую. Да, именно так. Комната кажется слишком маленькой, воздух приторно-сладким. Задыхаюсь внутри, хотя внешне спокоен. Зажмуриваюсь на секунду, чтобы прийти в себя. Живот начинает ныть — чертовы морепродукты, ненавижу их. Нет, вроде бы ниже. В паху. Все скручивает узлом, становится больно и дискомфортно. Я отметаю невидимые нити, которые тянутся от Бланш.

— Мистер Рассел, все могло бы быть без симптомов возбуждения. Неужели это стоит того, чтобы тратить на меня свои силы? — Тихий вопрос, заданный усталым голосом, заставляет посмотреть на женщину, уже набросившую на себя черный шелковый халат.

— Что ты имеешь в виду под словом «это»? — уточняю.

— Сколько я должна пробыть здесь, чтобы ваш план удался? — Бланш обходит меня, и я поворачиваюсь, наблюдая, как она опускается в кресло и закидывает ногу на ногу.

Черт, не могу понять, как ей это удается. Покалывание наполняет позвоночник острым отголоском незнакомого состояния, я словно тупею. Ощущение, как будто перепил, хотя я никогда не позволяю лишнего. Но именно так себя чувствую. Словно под наркотическим воздействием, которое давит на разум, вызывая желание скрыться и остаться в одиночестве, чтобы подумать. Мне нужен кислород, мне жарко и душно в своем теле.

— Воды? — вежливо предлагает Бланш, и это злит меня.

— Скажи, как ты узнала?

Ничего не остается, как только сесть подальше от нее в кресло, к разделяющему нас круглому столику из слоновой кости.

Женщина мягко улыбается и склоняет голову набок, показывая, что ничего сложного в моем плане нет. Она всегда все знает, но ведь это моя прерогатива. Только я мог все предугадать. Откуда она взялась, кто научил ее мыслить, как враг? Это не врожденные способности, их развивают долго, целенаправленно, хотя дар видеть больше дан мне с детства.

— Когда мы с Тедди спустились к гостям, вы наблюдали за каждым нашим шагом. С довольно говорящим видом и глазами, сверкающими от возбуждения и переживаний. Вы были в тени, но я вас видела. Далее. Ваша мать выбрала один из нарядов, которые я советовала ей для соблазнения любовника. Полагаю, вы уже догадались о возложенной на меня миссии — помочь ей избавиться от брака и получить развод. — Бланш делает паузу, и я киваю. — Хорошо, тогда дальше будет проще. Алисия ходила ко мне на курсы по соблазнению мужчины, который ее окрутил. Вероятно, она не сообщила вам, что помогала ему финансово и он с ее помощью выбрался из долгов. Картины. Она дарила ему картины, а он их сдал якобы из-за несоответствия подлинности. Я же все проверила, когда ваша мать попросила помощи. У меня есть собственные принципы, обычно я помогаю своим клиентам, пусть и бывшим. И даже дилетанту вроде меня легко отследить вновь выставленные экземпляры. Та выставка проходила в одном из залов национальной галереи, ее директор — мой бывший клиент. Пришлось появиться у него и потребовать записи с камер видеонаблюдения, на которых засветился приятель вашей матери. А дальше с помощью Уилсона нашла того мужчину и соблазнила. Он записался ко мне на прием, я пригласила прийти Алисию. Предупреждала ее, что это не тот человек, который стоит затеянного. Но разве влюбленная женщина будет кого-то слушать? Итог — он украл у нее украшения. Думаю, она о них не упомянула, как и о наличных, которые хранила в доме, арендованном для нее Тедди. На этом все и закончилось, любовник снова исчез.

Качаю головой, хотя ее действия приводят меня в восхищение — Бланш не просто спит с мужчинами, она собирает на них досье, чтобы иметь возможность шантажировать.

— Когда вы спровоцировали меня на поздравление, я уже знала, что вы что-то задумали. Ваша мать за ужином пыталась убить меня взглядом, значит, вы настроили ее против меня. Макияж, новая прическа, бриллианты, обручальное кольцо и платье — все указывало на желание продемонстрировать Тедди ее раскаяние. Вы ушли незадолго до происшествия, чтобы подготовиться и убедиться, что я направлюсь в душ. Предполагаю, вы могли запереть меня, чтобы потянуть время и дать матери шанс соблазнить Тедди. Официант слишком нервничал, он не один раз прошел мимо меня, но ему не удавалось опрокинуть бокалы, боялся последствий. Но потом все же решился, его взгляд был прикован ко мне и явно говорил о намерениях. Поднималась я медленно, специально замешкалась, что позволило отойти на шаг и дать облить себя, но не так, как вы бы этого хотели. Я объяснила Тедди, что ничего страшного не произошло, в этот момент подошла ваша мать и попросила уединиться с ней. А дальше и так ясно, мистер Рассел. Теперь вы ответите, сколько, по-вашему, мы должны пробыть здесь, чтобы у нее все получилось?

Бланш играет поясом халата, пока я смотрю в сияющие триумфом глаза.

— Кто научил тебя отслеживать нюансы? — интересуюсь.

— Профессиональный опыт. Чтобы быть той, кем являюсь сейчас, приходится подмечать самые незаметные оттенки поведения и человеческих мыслей. Отличать ложь от правды, нервозность и страх от возбуждения. Это помогает точно узнать желания клиента и могу ли я их исполнить. Годы практики, изучение разных сфер сексуальности, частая смена мужчин. Признаю, что не так хорошо владею этим искусством, как вы, но пока каждый мой клиент счастлив. — Она пожимает плечами.

— То есть мой отец для тебя один из объектов изучения?

— Верно. Все люди разные, но единственное, что остается неизменным, — страх быть непонятым. Все те, кто приходил ко мне, боялись своих желаний. Чтобы расположить клиента к себе, требуется определенный подход. Он должен доверять мне, чтобы поделиться переживаниями и тем, чего в жизни не хватает. Примитивных мужчин вроде вашего кузена я в принципе не замечаю. Они безумно скучны и считают, что наличие члена дает главенство надо мной. Смешно и глупо. Поэтому предпочитаю высокопоставленных чиновников, у них обычно самые невероятные фантазии. Это меня радует и возбуждает, — с улыбкой отвечает Бланш.

— Но я тебя не возбуждаю?

— Ни капли. Вы интересный собеседник, как и соперник, мистер Рассел, здесь я не могу лгать, для меня это унизительно. Но мне мало разговоров, они утомляют. Я — живое воплощение пороков и хочу делиться ими с окружающими. — Продолжая улыбаться, женщина опускает голову.

Любой бы принял это за смущение, но она не хочет, чтобы я заметил иное. Печаль. Бланш старается выглядеть веселой, и это ей прекрасно удается, но в тоне проявляются тяжелые нотки.

— Ты не делаешь попыток выйти из комнаты. Даже не одеваешься. Не споришь. Не отстаиваешь право быть любовницей отца. Просто ждешь, — бормочу, рассуждая вслух.

— Мистер Рассел, вы считаете, что я хочу помешать соблазнению Тедди? Нет, уверяю вас. Если ваши родители вновь сойдутся, буду рада. Хотя думаю, что ничего не получится. Тедди не тот тип мужчины, который необходим Алисии, а она не даст ему того, что он любит. Между ними пропасть из скованности и страха быть оскорбленным и отвергнутым. Даже если она уложит его в постель, кроме будничного секса ничего не выйдет. Тедди предпочитает орудовать языком так долго, пока он не опухнет. Он кончает от этого, а ваша мать стыдится кунилингуса. И свет… Она его выключает, тогда как Тедди любит смотреть и наблюдать за выделяющейся смазкой. Да и…

— Довольно, — с отвращением обрываю ее, и она тихо смеется.

— И вы смущаетесь того, что в принципе естественно. При сильном возбуждении женщина намокает, а у мужчины крепнет член и сжимается мошонка. Думаю, вам следует изучить теорию, прежде чем пробовать нечто новое, — добавляет издевательски.

— Меня сложно смутить, Бланш. Это гадко для моего восприятия, и только. Меня не интересует, чем занимаются пары за закрытыми дверями, тем более родители. Меня больше интересует, какая выгода тебе от всего этого?

— Возможно, я устала от Тедди. А может, я ангел похоти, желающий внести свою лепту в сексуальные отношения.

— Веришь в Бога?

— Нет, но для красоты речи — это идеальное сравнение, не считаете? Но у нас мало времени, мистер Рассел. По моим подсчетам, Тедди появится через семь — десять минут. У вашей матери ничего не получается, и он уже раздражен от ее слез и попыток соблазнения. Так что поторопитесь, иначе вы еще больше его разозлите. Он и так считает, что вы чересчур активны со мной и вызываете в нем ревность.

— Ревность? Надо же! Значит, он полагает, что у меня есть шанс стать твоим клиентом, когда ты утверждаешь обратное. Выходит, ты лжешь и таким образом пытаешься меня заманить в подготовленный сценарий.

— Ошибочное утверждение. И явственное подтверждение, что вам этого не хватает, мистер Рассел. Нет, ревность вызвана страхом потерять то, что делает мужчину счастливым. Самцы в любом представителе своего вида чувствуют врага. Они оберегают самку, потому что зависимы от наслаждения, которое она им дарит. Поэтому я не беру долгие контракты, все это усложняет жизнь мне и моим будущим клиентам. Не завожу отношений и со свободными мужчинами — они не обременены супружеским долгом и желают остаться рядом, когда я потухаю. Влюбленность — первый признак, что пора свести отношения к нулю и направить энергию мужчины в другое русло, точнее, к другой женщине. Именно это происходит сейчас с Тедди. Если бы ваша мать спросила, я бы с удовольствием оговорила с ней модель поведения. Она же взяла всего пару уроков по глубокому минету, да и тот ей не удался, — монотонно вещает Бланш.

Черт возьми, она слишком умна для шлюхи и для женщины вообще. Четкие рассуждения, точные формулировки. Она явственно представляет будущее и планирует его. Кто ей помог?

— Ты противоречишь сама себе. По какой же причине ты взялась за отца, раз долгосрочные контракты вызывают скуку? Могу сказать точно, до этого ты их не подписывала, практиковала почасовые посещения. Но сейчас находишься здесь и, по всей видимости, устала от отца и от происходящего с тобой. Выходит, у тебя есть задание от кого-то, поэтому ты терпишь и идешь к своей цели. Что это за цель, Бланш?

Она улыбается мне, предлагая понять самому. Облокачиваюсь ладонями о столик и подаюсь вперед. Я злюсь, хочу ударить ее, врезать по губам или по заднице и бить до тех пор, пока она не сдастся. Подобные мысли приходят в голову первый раз в жизни. И они безумны. В эту минуту я хочу опустить ее на колени и услышать честное признание.

— Найти еще более интересный типаж, чем ваш отец, мистер Рассел. Но из-за того, что я немного заигралась, придется отучать Тедди от себя. Резко обрывать нельзя, скажется на психике. Отталкивать нужно медленно, и я это делаю последнюю неделю. Он только два раза в день получает оргазм, тогда как раньше не давала ему передышки. Еще немного, и я освобожусь от этого контракта, волноваться не о чем. — Бланш поднимается со стула и развязывает халат.

— Ложь, — шиплю я, наблюдая, как она медленно сбрасывает одежду. Ткань струится по ее коже, падая к ногам.

— Думайте как хотите, мистер Рассел. Но у вас осталась пара минут, чтобы или выйти отсюда, или окончательно порвать отношения с отцом. Он скоро появится здесь.

Бланш поднимает руки и запускает их в волосы. Ее грудь колышется, соски темнеют, становятся выпуклыми. Сглатываю от гипнотического эффекта, который она оказывает на меня. Держаться до последнего. Я солдат, в конце концов, прошел подготовку, и меня не трогают женские прелести.

Шпильки летят на пол, черные завитки волос падают на плечи, темным облаком скрывая грудь.

— Полезайте в шкаф. Хоть вы не верите, но ваша ссора с отцом в мои планы не входит. — Бланш хватает меня за руку, толкает к кровати. Слышно, как хлопает дверь. — Быстрее, мистер Рассел, а то потом пожалеете. Я того не стою. Ну же, не медлите!

И я впервые различаю в ее голосе панику. Она волнуется. За меня? За мою семью? Черт, не понимаю, что с нами творится. Я уже не соображаю и лишь позволяю ей толкать меня к шкафу. Она достает одно из платьев, и я оказываюсь внутри маленького помещения, наполненного ее ароматом.

Как только она закрывает дверцы, раздается грохот, и в спальню влетает отец.

— Бланш!

— Тедди, что случилось? Я только высушила волосы. Ужасное недоразумение, но я почти готова, — торопливо бормочет она.

— Ты не поверишь, дорогая! Ты не поверишь, что со мной произошло! — на повышенных тонах восклицает отец.

Он зол и обижен. Мадам просто идиотка!

— Что произошло? — удивленно спрашивает Бланш.

— Алисия хотела немедленно поговорить со мной. Сначала извинилась за то, что изменяла, — думала, я ничего не замечаю. Предложила выпить. Я отказался, а она настаивала. Это показалось странным. А затем заявила, что жить без меня не может. Набросилась на меня, начала срывать брюки и пыталась сделать минет. Она укусила меня, Бланш! Она чуть не оттяпала мне член!

Громкий смех Бланш, видимо, приводит отца в недоумение, а я качаю головой из-за «успеха» матери. Я подарил ей возможность, которой она не смогла воспользоваться. Безмозглая дура!

— Тедди, это из-за волнения, — подавляя хохот, успокаивает Бланш. — Ничего страшного. Я говорила, что она захочет вернуться. Надеюсь, она тебя не сильно поранила.

— Но мне она не нужна. Мне ты нужна, милая. Я пытался ей объяснить. Что я другой, что скрывал от нее охоту до иных развлечений, а она начала плакать. Пришлось успокаивать и убеждать, что всегда буду ее поддерживать и она останется для меня другом.

Отец издает стон и, по моим ощущениям, падает на кровать.

— Помоги мне застегнуть платье, — просит Бланш.

— Конечно. А если это повторится?

— Возможно, тебе следует сказать ей о том, что тебе нравится. Я не смогу быть долго с тобой, милый, я предпочитаю одиночество. И когда-нибудь тебе придется самому направлять женщин, чтобы они дарили тебе наслаждение. А лучший способ — поговорить, не обходя опасных моментов, иначе вновь появится скованность. Спальня — то место, где каждый человек имеет право быть самим собой. Интимное место. Тем более быть любовниками с бывшей женой не осуждается, наоборот, принесет в твою жизнь интересную игру. Поверь мне, жена и безумная любовница в одном лице — редкое сочетание, многие женщины не могут раскрепоститься рядом с законным супругом, а с любовником намного проще. Давай обсудим это позднее, мы пропустили уже половину шоу. А я так хочу посмотреть восточные танцы! — И Бланш уводит отца.

Тяжело вздыхаю и прислоняюсь затылком к дереву. Она не лгала. Только что Бланш доказала, что ее слова были правдой. Она не будет мешать воссоединению и даже уговаривает отца вернуться к матери. Кто же она такая?

Ударяю ногой по створкам и буквально выпадаю из шкафа. Тут же поднимаюсь на ноги, но не успеваю закрыть его, как входная дверь медленно приоткрывается. Замираю, понимая, что кто-то еще имеет желание ворваться в спальню Бланш.

Черт, да что же за вечер такой дерьмовый?