За твоей спиной

Лина Коваль (2024)

— Я в порядке, — вру, прикрывая пылающую щеку. Плотнее запахиваю слишком легкое для начала ноября пальто, под которым только ночная сорочка. — Это ваш ребенок? — хмурится полицейский и переводит взгляд с моих документов на заднее сидение внедорожника, где жалобно всхлипывает пятилетний Лука. — Да!.. Это мой сын, капитан. — Снова отчасти вру. — Я свяжусь с вашим мужем, Татьяна Романовна. — Не-ет, — меня охватывает слепой ужас. — Не стоит его беспокоить. Мы без пяти минут в разводе. Я… назову вам номер. Позвоните, пожалуйста, этому человеку. Он должен мне помочь. Три года назад Расул Хаджаев бросил меня без всяких на то объяснений. Единственным предложением в прощальной записке, отправленной с роскошным букетом, было: «Я твой должник, позвони мне, если будут проблемы». Моя гордость никогда бы не позволила иметь дело с предателем, но я оказалась в такой ситуации, что только за его спиной буду чувствовать себя в безопасности… ***Однотомник ***Хэппи-энд *** Возможна нецензурная брань.

Глава 9. Татьяна

Следующая ночь выдается темной и холодной.

Расул и Буба приезжают ближе к полуночи. К этому времени мы с Лукой, уже полностью одетые в спортивную одежду и кроссовки, привезенные нам заранее, ожидаем в гостиной.

Нервничаю так, что руки трясутся.

Сын, прижав к груди злосчастную игрушку Алило, оставившую след на моей щеке, не замолкает:

— Куда мы едем, мамочка? Пожалуйста, только не к папе…

— Нет, конечно!!! — спешу его успокоить.

Расул на наши слова никак не реагирует. Ловко подхватывает Луку на руки и несет в сторону микроавтобуса. Размещает на заднем сиденье и отходит, уступая дорогу мне. В нос ударяет аромат мужского парфюма. Я пытаюсь выбросить роящиеся в голове мысли о том, что раньше Хаджаев предпочитал более терпкие и горькие нотки. Наверное, эту туалетную воду выбирала жена…

Злюсь на себя, что вообще об этом думаю. Зачем?

Проигнорировав вытянутую для меня ладонь, залезаю в салон и пытаюсь разместить сына поудобнее.

— Тебе удобно?

— Да, мамочка. А куда мы едем?

— Мы едем в другой город, Лука.

— В другой город?

— Да. В путешествие.

— Я люблю путешествия!..

— Я знаю, сынок, поэтому Расул и предложил нам посетить его город.

Лука замолкает.

Я накрываю сына своим легким пальто и толкаю сумку с вещами подальше под сидение. Когда дел больше не остается, сажусь напротив Расула. В передней части салона. Избегать общения в условиях совместной поездки — это глупо и совершенно по-детски.

Заметив на себе внимательный взгляд, благожелательно улыбаюсь.

— Он боится отца? — спрашивает Расул тихо.

— Да.

— Герман бил его? — карие глаза становятся черными.

— Нет. Его он не бил…

Мы оба отворачиваемся к окну.

Автомобиль выруливает на поле, а затем покидает его, оказываясь на проселочной дороге, по которой мы приехали. Сейчас кажется, что это было очень давно, хотя в охотничьем домике мы прожили совсем немного.

— Ты уже решил, где мы будем жить? — интересуюсь задумчиво.

Он делает вид, что с трудом отводит взгляд от дороги.

— Да. Я все решил.

— Нам понадобятся кое-какие вещи…

— По приезду все приобретем, Таня.

— У меня есть некоторые сбережения в банке, но сейчас, как ты понимаешь, воспользоваться ими я не могу. Поэтому, как только ситуация изменится, я всё тебе верну. Обещаю.

Расул усмехается так, будто его что-то в моих словах умиляет.

— Я буду ждать! Обязательно верни!

Опять злюсь.

Как у него так получается? Одной фразой указать на мое место?

Отвлекаюсь на пролетающие мимо деревья. А в груди пусто. В душе полный раздрай.

Что с нами будет, где мы будем жить? Понравится ли нам в Республике и как отнесутся к этому знакомые Расула?

Но главное: как отнесётся к нам его жена? Женщина, на которой он женился сразу после того, как оставил меня.

Все эти вопросы не дают мне искренне радоваться тому, что с каждым новым километром расстояние между Германом и нами увеличивается.

Лука покашливает в тишине. Некритично, но за сегодняшний день не в первый раз. Это настораживает. Бросив нечаянный взгляд на Расула, замечаю, что он пристально за мной наблюдает.

В салоне полумрак. Только отсвет от фар, озаряющих дорогу.

— Что? — спрашиваю чуть раздраженно.

— Ничего.

— У меня есть ощущение, что ты все время хочешь мне что-то сказать, — не сдерживаюсь.

— Если бы я хотел, я бы сказал. А вот ты почему-то нервничаешь…

— Боюсь, что Герман нас найдет, — тут же смягчаюсь.

— В Республике? Как? Он знает, что у нас были отношения, Таня? Ты делилась об этом с мужем?

— Отношения? — горько усмехаюсь. — Ты хотел сказать, что мы какое-то время спали, а потом ты все прекратил, вместо объяснений одарив меня цветами?

Расул вздыхает так тяжело, будто уже жалеет, что затеял этот разговор.

— Прости, — тут же смущаюсь и уже чуть тише объясняюсь: — Про тебя конкретно Герман не знает. Когда мы только познакомились, я говорила, что встречалась с одним… мудаком, но, как бы сказать…

— Что?

— Тогда я еще не знала, кто окажется настоящим мудаком!..

— Ты всегда умела делать поспешные выводы и принимать глупые решения.

Он все такой же спокойный и уравновешенный, а я вдруг завожусь. Мы, вообще-то, обсуждаем то, как некрасиво и не по-мужски Расул меня бросил. Неужели он не может извиниться хотя бы за это?

Прикрыв глаза, отправляюсь в воспоминания…

… Это случилось после смерти Эльдара. Самого младшего из братьев Хаджаевых. Ему было всего восемнадцать, и он умер от передозировки. Расул переживал. Я всячески помогала ему справиться, но все изменилось, когда в Дубай прилетел их отец.

Рашид Хаджаев — старый дьявол. Самодур с комплексом кавказского бога. Я сразу ему не понравилась. Это чувствовалось во всем. Во внимательном, чуть пренебрежительном взгляде и в том, как сухо и свысока мне отдавались приказы. В этом, кстати, они со средним сыном похожи.

Молчать я не умею и лебезить перед стариком мне смысла не было. Несколько раз мы крепко с ним повздорили. Он оскорблял меня, я в ответ — его. Расул был в гневе.

Он просил меня не отсвечивать и переждать время, пока отец находится в Эмиратах, но оставить свою работу мне было не на кого. А дел было предостаточно. Амиру досталось втройне: нужно было уделять внимание бизнесу, они расстались со Златой, и самое худшее — именно старшего сына отец обвинил в смерти Эльдара.

Боже, какими словами обзывал Рашид Амира… Неудивительно, что теперь они не общаются.

С каждым новым днем мы с Расулом теряли какую-то близость. Он отдалился от меня. А потом просто уехал…

Провалившись в поверхностный сон, вздрагиваю, когда мы плавно останавливаемся. Тело бьет лихорадкой. Кажется, что в салоне очень холодно. Это, скорее всего, от недосыпа, но ощущается неприятно.

— Платная дорога, — негромко сообщает Буба. — Транспондер. Едем дальше.

Снова смотрю на Расула. Закусив губу, словно маленький воришка, быстро изучаю спящее, мужественное лицо, широкие плечи, сложенные на груди руки с длинными, ухоженными пальцами и широко расставленные колени.

— Спи, Таня, — не открывая глаз, уверенно приказывает.

Я в душе шиплю, словно дикая, африканская кошка. Как у него получается выводить меня одним словом из трех букв? Просто «спи»! И я, мать твою, в бешенстве! Даже с учетом того, что разучилась перечить мужчине за эти три года.

— Я замерзла, — хоть как-то оправдываю свое любопытство.

Грудь Расула становится в два раз больше от громкого вздоха. Наклонившись, он снимает кожаную куртку и передает ее мне.

— Надень.

— Спасибо тебе, — шепчу, укутываясь в тепло его сильного тела.

Сердце щемит.

— Спи! — снова выводит меня из себя.

— Конечно! — закатываю глаза и цокаю. — Спасибо, что подсказываешь, что мне делать. Этого, знаешь ли, в жизни очень не хватало…

Защелкиваю рот на замок, обнимаю мягкую ткань куртки и всячески сдерживаюсь, чтобы больше не язвить на невозмутимый, густой смех, распространяющийся по салону.