Русалочка и китобой. Роман в стихах

Лилла Джая

…Доброе сердце сильнее стихии.Может любовь, где не ждёшь ты, застать.Встретив русалку, глазами другимиСтанешь на мир ты привычный взирать.Сказки и яви сотрутся границы,Время назад сумеет пойти —И невозможное может свершиться,Если сердца открыты любви.

Глава 9. Один

Ролан проснулся утром — прохладно в брызгах волн.

Шумело, пело море. Один был в лодке он.

Его морская дева исчезла без следа.

Куда ни бросишь взгляд — кругом одна вода.

Совсем не видно судна, куда-то барк пропал.

С тревогой неподдельной глядит вокруг Финвал.

Как здесь он очутился, спросонья не понять.

Кто только надоумил в вельботе ночевать?

Устала жутко шея и голова болит.

Он почесал за ухом и понял, что побрит.

Погладил подбородок — он колется слегка.

День прошлый вспоминает Ролан издалека.

Вчера кита убил он, грустил, переживал,

Сбрил волосы… А дальше? Задумался Финвал.

…Старпом позвал на ужин! Он не хотел идти.

Напился с горя крепко — от мысли лишь мутит…

Ага! Нагнувшись за борт, узрел он Благодать.

Вмиг память прояснилась! Так сладко целовать

Любимую, невесту — счастливейшая ночь!

Жаль, что пока он спал, она уплыла прочь.

Теперь покинут всеми влюблённый в океане,

И лишь платок старпома лежит в его кармане…

С трудом огромным верит Ролан, что он забыт.

Куда исчез корабль? Не проглотил же кит?

Он чётко видел ночью сигнальные огни,

Но утром вместе с судном растаяли они…

Что приключилось с барком?

Он выглянул за борт:

Теченье не заметишь. Не мог его вельбот

Так быстро унестись в неведомые дали!

Быть может, китобои оставили, предали?

У них потёмки души: азартные, лихие —

Увидели кита и обо всём забыли.

Включая капитана…

Кто знает, что он здесь?

Старпом, в недобрый час позвавший его есть.

Что капитан уплыл, помощник знал отлично:

Он помогал вельбот спускать на воду лично.

Прозвав Финвалом юнгу, он стал ему отцом —

Нет, кто б его не бросил, так это друг старпом!

***

Старик свалился с бочки, где крепко задремал,

И, локоть потирая, пробормотал:

–…Финвал!

Поднялся, смотрит за борт: нет света фонаря.

— Ролан… Пропал… О Боже! Угробил я тебя!

И, вглядываясь в темень, бежит он вдоль борта.

Была беззвёздной ночь, вокруг лишь чернота.

У борта нету лодки, вдали — не рассмотреть.

Нетрезвого беднягу он снарядил на смерть.

Ролан, мужчина взрослый, вчера был как дитя,

Вельбот, будто игрушку, у моряка прося.

Зачем он капитана к русалке отпустил?

Простить себе вину у старика нет сил.

Он долго, сокрушаясь, бродил по кораблю

И проклинал беспечность вчерашнюю свою.

«Дождаться нужно утра, — мысль здравая пришла. —

Фонарь погаснуть мог! Тогда совесть чиста».

***

Полдня Финвал прождал, совсем не пил, не ел,

Надеялся на чудо, на горизонт смотрел.

Боялся плыть куда-то, не брался за весло,

Придёт корабль — верил, но что-то не везло.

Глаза совсем устали, но так и нету барка…

Пропали облака, и солнышко жжёт жарко

Макушку капитана. Он повязал платок.

Ролан не падал духом, принять беду не мог.

Он верил всей душой — ошибка это, сон:

За ним вернутся скоро, или проснётся он.

…Ах, если б только знала русалка Благодать!

Ни ей, ни кораблю сигнала не подать.

Куда пропала дева? Вернётся ли она?

А если да — найдёт ли? Прозрачная волна

Вельбот, как колыбель, не первый час качает,

Несёт ли, нет куда — Ролан не понимает:

Нет в море ориентира, взгляд нечем зацепить.

Он может незаметно за много миль уплыть.

Русалок мир подводный, наверное, был рядом.

Нырнул Ролан под воду, но не достанешь взглядом

До дна. Его не видно. Скрыт город глубоко!

Лишь рыбам да русалкам туда попасть легко.

Морской народ не любит людей с далёкой суши,

Но Благодать с отцом, традицию нарушив,

Троих спасли вчера. Приплыли бы сейчас…

Но, как назло, один он в драматичный час.

Пришлось вернуться в лодку, нет под водой друзей.

Хотя он освежился, мужчине лишь грустней.

Солёная водица стекает по усам.

В руках затылок сжал в отчаянии Ролан.

Сидит на дне вельбота, под ноги вперил взгляд.

Он понял, что не спит… Вернуть бы ночь назад!

Просил у океана как жить Финвал совет —

И вот, один остался… Безрадостный ответ.

«Знать, море не прощает, что сделал я китам.

На растерзанье отдан я солнцу и волнам, —

Мужчина думал с болью. — Что ж сразу не убило?

Уж с третьего-то раза, пожалуй, утопило…»

Он поднял взгляд от днища — лишь небо и вода.

На прочность дух и тело тестирует судьба.

Вдохнул Ролан поглубже:

— Будь сильным, коль живой!

Остаться на плаву используй шанс любой.

Стараясь не пугаться, он осмотрел вельбот.

Вода есть и припасы — он сразу не умрёт.

Вот компас — нету карты, секстанта²⁰ тоже нет.

Где ближний берег суши? Никто не даст ответ…

Тюрьмою в океане Финвалу стал вельбот.

Где судно? Где команда? Куда сейчас плывёт?

Неужто капитаном таким плохим он был?

Едва корабль покинул, как экипаж уплыл…

Один лишь раз он выпил — и в море за бортом.

Спасибо, что в вельботе, и, к счастью, не в пустом.

На шестерых рассчитан запас воды и пищи,

Но он совсем один. Быть может, кто отыщет

Его за дни скитаний, пока ещё он жив?

Припасов дней на пять — на месяц хватит их.

Есть тридцать дней и лодка, чтоб жизнь свою спасти.

Реально ли в вельботе весь океан пройти,

И в край родной вернуться, когда и карты нет?

Покуда бьётся сердце — он выяснит ответ!

…Клонилось солнце ниже. Чтоб время не терять,

Решил в корабль лодку мужчина превращать.

***

Коль жизнь свою связал с охотой на китов,

Будь в море ко всему, что может быть, готов.

А потому в вельботе есть мачта, паруса,

Но съёмные они: поставить должен сам.

***

…Замучился Ролан, а волнам всё игра —

Качают шлюпку сильно. Придётся до утра

Затею отложить: спокойней будет море —

Так опыт подсказал бедняги китобоя.

Надеется Финвал, вдруг Благо приплывёт?

…День. Вечер. Ночь спустилась. Весь мир его — вельбот.

Меж банками улёгся Ролан на жёстком дне,

Под головою — парус. «Он пригодится мне», —

Подумал, засыпая, несчастный капитан.

Где китобойный барк в то время пропадал?

***

Старпом разбужен грубо: за плечи растрясли.

Открыл глаза:

— В чём дело?

— С вопросами пришли.

Глядит — шесть китобоев и великан матрос.

Не по себе немного.

— Зачем вас Бог принёс?

— Вельбот пропал, во-первых. Осталось только три:

Шесть было, два разбиты. Где третий, знаешь ты?

Серьёзно, с подозреньем глядят на старика.

Спросонья тот растерян.

— Здесь море, не река:

До берега доплыть — недели маловато!

Куда уплыл вельбот, все знать хотят ребята, —

Сказал мужчина старший, сурово брови хмуря,

И выступил вперёд с угрозою в фигуре.

Помощник наглецов совсем не испугался.

Тревоги ночи вспомнил и на ноги поднялся.

О капитане мысли ум нервно будоражат.

Глазасты моряки, заметили пропажу!

— Нигде не видно шлюпки. Чист горизонт вокруг.

Кто ночью непроглядной покинул судно вдруг?

Старпом похолодел:

— Не видно? Что, нигде?

— Всё с марса²¹ осмотрели. Тот, кто уплыл — в беде! —

Ответил китобой, буравя его взглядом. —

Будь с нами откровенен, иначе — не досадуй! —

Он сжал ладонь в кулак. — Шутить я не привык.

Скажи, кто борт покинул или молись, старик!

Мужчина помоложе смутился от напора,

С каким его собрат припёр к стене старпома:

— Вельбот спускал ты с кем-то, нам вахтенный сказал…

— Короче, отвечай, где капитан Финвал? —

Спросил моряк матёрый, шаг делая вперёд. —

Лишь он из экипажа пропал. И с ним вельбот!

Старик глядит тревожно на лица моряков,

Но правду — не расскажешь, а врать он не готов.

Семь мужиков сегодня пришли его будить,

Насели — не прогонишь, уже готовы бить!

«Попал я в переделку, — мелькнуло в голове. —

Ролан не возвратился… О горе, горе мне!»

Старпом собрал все силы, вверх голову поднял:

— Что за допрос, нахалы? Вам надобен Финвал?!

Забыли, я над вами — закон и командир!

Займитесь-ка делами!

Никто не уходил.

Лишь ближе обступили.

— Дела не убегут!

Корабль — общий дом, что происходит тут

Желает знать команда!

— Был странным капитан.

Побрился — это ладно, но ведь теперь — пропал! —

Моряк вмешался младший. Матрос кивнул сурово.

— Тобой его побег ночной организован?

Беднягу Кашалота схватили моряки.

— Куда его ты сплавил?! От суши далеки,

Но не видать вельбота! Утерян в море он?

— Ты, что же, капитана отдал на волю волн?!

— Вчера Финвал напился, пожалуй, в первый раз.

Воспользовался этим?

— Скажи, что скрыл от нас?

Вы вроде бы дружили, но ты его предал?! —

Рычат мужчины злобно.

— Ответь, где капитан!

Молчит старик, он в шоке, с собой не совладать:

«Неужто утопила Ролана Благодать?!»

Но некогда подумать, трясут за воротник

Мужчины-китобои: Финвал — соратник их.

— Где наш гарпунщик смелый?

— Он жизнь вчера мне спас!

— Он капитан недавно, давно — один из нас!

— Ты пьяного Финвала на смерть благословил?

Затрясся Кашалот:

— Ролан мне сыном был!

Как смеете, безумцы, меня вы обвинять?!

Его мальчишкой помню… Зачем же убивать

Того, кто мной воспитан? — он оттолкнул мужчин. —

Финвалу навредить нет у меня причин!

Сам за него тревожусь…

— Когда вошли — ты дрых

Спокойным сном младенца!

Из-под бровей седых

Помощник посмотрел сурово, беспощадно.

И, руки поднимая, сжимая в кулаки,

Вдруг прошипел:

— Ну ладно… Вы — просто дураки!

Финвала подавай вам? Зачем меня винить?

Не смогут разговоры назад его добыть!

Старпом глазами рыскал, зубами скрежеща.

— Совсем страх потеряли?! Дать каждому леща?

…А ну-ка, воротник пустите капитана!

Я за него сейчас. На поиски Ролана

Мы поспешим немедля.…С дороги, идиоты!

На палубе и в трюме для вас полно работы!

Мужчины отступили, поняв, что прав старик:

В отсутствие Ролана он всем руководит.

И, чтоб благополучно на берег возвратиться,

Придётся с этим фактом безропотно смириться.

Доказано не раз — прекрасный мореход,

А главное — к команде всегда найдёт подход:

Гурьбу голов горячих мгновенно остудил,

На поиски призвав, почти не тратя сил.

Старпом оправил ворот и застегнул жилет.

Спал ныне он в одежде.

— И всё же, дай ответ,

Куда поплыл Финвал, коль ты не виноват?

— Я не могу сказать. Пришёл бы лишь назад…

***

Ролан открыл глаза: всё так же в лодке он,

Надеялся — приснилось. Но это жизнь, не сон.

Вчера совсем не ел он, ждал корабля, терпел.

Сейчас — свело желудок, мутит, он побледнел.

Есть хочется, но страшно запасы начинать:

Ведь, ящик открывая, начнёт осознавать

Свою он обречённость, считать недели, дни

И ждать момент, когда закончатся они…

Одна лишь мысль об этом Финвала убивает.

Он на компас глядит и карту вспоминает.

Кружится голова. Нет, нужно подкрепиться.

Меню совсем простое: галеты да водица.

Открыт заветный ящик, пошёл назад отсчёт…

Поставить парус нужно, тогда он поплывёт

Туда, где берег ближний и край его родной.

Надежда вся на память. Он дорогой ценой

За встречу с Благодатью заплатит…

Путь далёк.

Он ставит две зарубки, отсчитывая срок:

Уже вторые сутки наедине с волнами.

Небесный свод и солнце — как циферблат с часами…

Окончен скромный завтрак.

— Берись, матрос, за дело, — Ролан даёт команду. —

Пока упруго тело, рангоутом²² займись! И станешь — капитан.

Довольно верховодить над шлюпкою волнам!

Пять с лишним метров мачта. Не так уж тяжела,

Но в вертикаль поставить — задача непроста,

Когда на волнах зыбко вода вельбот качает.

«Один не справлюсь я», — мужчина понимает.

Помощника лишь два сейчас у капитана —

Две сильные руки гарпунщика Ролана.

Финвал высок и крепок, но тяжело ему,

Усталость ломит тело.

— Не подниму — умру, —

Сказал себе мужчина. — Нужны мне паруса!

Почти иссякли силы.

— Хотя бы полчаса

Я должен отдохнуть.

Он бросил мачту вниз.

Сев, тут же задремал.

— Любимый мой, очнись!

Ролан открыл глаза, но рядом никого —

Жестоко подшутила фантазия его.

Глядит с надеждой за борт, но Благодати нет,

Лишь бликами на волнах играет солнца свет.

— Ну, где же ты, родная? — мужчина прошептал. —

Я сразу и тебя, и судно потерял…

Он вновь закрыл глаза, откинулся назад.

Воды прохладной брызги на голову летят.

Качает лодку море и дует ветерок,

Будь парус установлен — кораблик плыть бы мог.

Финвал расправил плечи, встал на ноги опять:

Ждать штиля можно долго, довольно отдыхать.

— Я сил скопил немного, сейчас начну с нуля…

Будь мне покорна, мачта, установлю тебя!

Опять он с ней в обнимку, сжал зубы, градом пот.

— Постой уже на месте! — молит Ролан вельбот.

Уже четыре раза чуть за борт не упал

Он вместе с длинной мачтой. Волнуется Финвал:

Коль в море упустить — обратно не втянуть!

Останутся лишь вёсла, на них труднее путь.

— Давай же, дорогая! — рычит сквозь зубы он.

«Смогу расправить парус — считай, почти спасён!» —

Внушил себе мужчина. Но руки всё слабей.

Чтоб с мачтой совладать — ещё б двоих людей…

Волна в корму толкает — вверх мачта подскочила,

Ролан рванул наверх её что было силы.

Поставил вертикально! Осталось закрепить,

Наладить такелаж²³.

Приятно победить!

Собой Финвал доволен, благодарит волну

И радуется:

— Скоро я парус подниму!

В корабль превращает он маленький вельбот,

С надеждой, оптимизмом сейчас глядит вперёд.

***

Три дня Ролана ищут, но нету и следа:

Ни шлюпки, ни обломков…

— Солёная вода

Ему могилой стала, — проговорил старпом. —

Давайте снимем шляпы… Хорошим моряком

Был капитан наш славный по прозвищу Финвал.

Надёжный, справедливый, команду уважал.

— Гарпун метал отменно!

— Да, ловкий китобой…

— Прощай, Ролан Финвал!

–…Что сделал я с тобой —

Вовеки не прощу! — пробормотал старпом

И, сдерживая слёзы, прочь с палубы пошёл.

…Идёт корабль к суше. Сменил он капитана,

Но долго разговоры звучали про Ролана.

Придумывались байки: с русалкой он уплыл,

На острове клад ищет, пиратом стать решил.

— Давно на берегу он! — шутила матросня. —

Ему не в первый раз до порта за два дня!

Лишь Кашалот невесел: как друга проглядел?

За поиски Ролана причёской побелел.

***

Минута за минутой улиткою ползёт —

Неделя миновала, а будто целый год…

Ни острова, ни судна ни разу не видал

Учтённый в мертвецах командою Финвал.

Он ловко правит шлюпкой, как будто кораблём,

Но дождь порой бывает, сжигает солнце днём.

Нет крыши у вельбота — открыт он небесам,

То от жары не скрыться, то мёрзнет капитан.

Он благодарен ветру, что паруса вздымает,

Но сам — промокший в брызгах, дрожит, глаз не смыкает.

Свой курс сверяя часто, он смотрит на компас,

Дни отмечает грустно и бережёт запас

Воды и пропитанья — хронометр его:

Пока осталась пища, есть шансы у него

До берега доплыть — он где-то впереди,

Хоть вид вокруг един, куда ни погляди.

***

Четырнадцать зарубок.

Ролан глядит за борт:

Как будто показался на горизонте порт!

Он видит мачт скопленье и на душе легко.

Но час проходит, третий: всё так же далеко

Приятное виденье… День жаркий, голова

Кружится, перегрелась, Финвала подвела.

Ошибку осознав, расстроен капитан:

Зной солнца проклиная, рубашку снял Ролан.

Забросил её в море, лишь за рукав держа.

Сбивается дыханье, сжигает тело жар,

Дрожь сердце охватила — ему не стало легче,

Хоть ветер овевает нагую грудь и плечи.

Промокшую рубашку Ролан извлёк из вод,

На голову набросил, но тёплая течёт

Водица по щекам и по спине усталой:

Три дня жары подряд и сила вся пропала.

Нырнуть бы ему за борт, чтоб тело остудить,

Но хочется лишь лечь… Финвал не сможет плыть.

Виски сдавило болью, почти не утерпеть.

«Пей воду, — шепчет разум, — иначе тебе смерть».

Послушался мужчина. Рубашку мочит вновь,

На днище лёг, накрылся и чувствует, как кровь

Несётся по сосудам, едва ли не кипя…

Лишь ночью возвратился Ролан из забытья.

Разбитый в лодке сел. Полегче голова.

С косой старуха мимо на этот раз прошла.

***

Минуло три недели. Барк возвратился в порт.

По трапу весь седой шагает Кашалот.

С надеждой хрупкой, ветхой, он смотрит на причал,

Туда, где в прошлый раз Ролан корабль встречал.

Примолкла вся команда, тот случай вспоминая.

Лишь два матроса новых без устали болтают.

На них взглянул сердито матёрый китобой,

По оплеухе звонкой отвесил им рукой.

Они закрыли рты и вспомнили преданье,

Что выжил капитан, попав на поруганье

Волнам средь океана. Но видно, сказка это:

Сегодня на причале его фигуры нету.

***

Кто в детстве ни мечтал о славе морехода,

О подвигах, сраженьях с волнами, непогодой?

Об этом думал мальчик, наверное, любой,

Но разница большая меж жизнью и игрой.

Казалось в детстве всё безоблачней, светлее…

И всё же неуклонно Ролан в победу верит,

Воспитан терпеливым, решительным рождён.

…Запас воды пополнен под проливным дождём,

Но снова испытанье — нет ветра в парусах.

Он взялся за весло — да мощь не та в руках.

Устал мужчина быстро, обратно положил.

Почти что три недели он сам с собой, один.

Все мысли передумал, друзей припоминал,

Надеялся, мечтал, стеная горевал.

С волнами в бой вступая, спасая свой вельбот,

При деле был Финвал и чувствовал — живёт!

Но штиль — невыносим, сиди, сходи с ума.

…Ах, если б Благодать однажды приплыла!

Он не в глубинах моря, не на сухой земле —

Застрял меж двух миров, но нет её нигде…

Покинула без слов: печально и обидно.

Любовь её остыла в воде холодной, видно.

Всё реже вспоминает Ролан про Благодать:

Совсем погибнет тело, коли душой страдать.

Один в открытом море — расплата за свиданье…

Ступить ногой на берег — теперь одно желанье.

***

Штиль завершился — счастье! Зарубок — тридцать шесть.

Водой снабжает небо, немного пищи есть.

Навалом в море рыбы — поймать лишь ухитрись!

Ни гарпуна, ни копий, но заставляет жизнь

Решение искать: чем можно вести лов?

Рассказы вспоминает бывалых моряков.

Весло сгодиться может, слыхал Ролан когда-то,

С гвоздём из борта шлюпки, но жаль, тяжеловата

Для ослабевших рук подобная острога:

Со днями тают силы, осталось их немного.

Финвал пытает счастья.…Была бы в лодке сеть!

Кто б знал и положил. Всего предусмотреть,

Пожалуй, невозможно и в шлюпку уместить:

Вельбот ведь для охоты — он лёгким должен быть.

Спасибо, есть хоть что-то, будь лодочка пустой —

Погиб бы за три дня несчастный китобой.

–…Эй, кок, чего на ужин?

— Сегодня винегрет.

Полсухаря на завтрак, на ужин и обед —

Вторая половина… Худой он — не узнать.

Закончатся припасы — придётся умирать…

Ночами лёжа в шлюпке, глядит на Млечный Путь

Ролан, считая звёзды, боясь навек уснуть.

«…Я здесь из-за русалки! — подумал как-то он. —

Всё было бы иначе, не будь в неё влюблён!

Я был бы капитаном, а не сходил с ума.

Быть может, и женился… Её во всём вина!»

«Не ври, — шепнула совесть. — Ты ею был спасён!

Притом, не раз. Ты помнишь?» Пока что помнил он.

В любви с морскою девой не светит перспектив.

Вернуться бы на берег, свой ум не повредив.

***

Он — капитан вельбота и сам себе матрос,

Помощник, кок и юнга.

— На, скушай абрикос!

Грызя сухарь последний, дрожит Ролан от смеха.

Идёт к финалу жизнь, а у него — потеха:

–….Ставь паруса по ветру!

— Готово, капитан!

–…Я рассчитаю курс, старпом, ты — за штурвал!

–…Право руля!

— Там рифы!

–…Куда пропал маяк?

–…Кто карту мою свистнул? Мне без неё никак…

–…Компас, скажи, не врёт ли? Здесь где-то был секстант…

–…На марсе! Видно берег?

— Да нет, далековат…

***

…Иссушенное тело, одежда велика,

Болит от жажды горло, и больше сорока

Зарубок на борту… То ветром парус рвёт,

То неподвижным гробом часы стоит вельбот.

Палач Финвала — солнце. Иссяк запас водицы,

Что дождь ему послал. Так хочется напиться…

Вокруг на много миль просторы океана,

Вода, но пить нельзя. До сей поры Ролана

Об этом помнил разум, теперь… момент пришёл:

Перегибаясь за борт, он зачерпнул из волн.

Пусть станет только хуже, он хочет отхлебнуть.

Когда же будет берег? Так бесконечен путь…

Ошибся он в расчётах или компас приврал,

Финвал уже не думал, надежду потерял.

***

…Сгущались в небе тучи и надвигался шторм.

Ролан сидел в вельботе в кристальных брызгах волн.

Погоды не пугаясь, на море он смотрел,

Чуть губы разомкнув, почти неслышно пел:

— Влюбился я в русалку, и горестно, и рад.

Любовь — мой тяжкий жребий, испитый сладкий яд…

Ты жизнь не раз спасала, мой ангелок морской,

Но наш удел — разлука, мы разные с тобой.

Люблю тебя беспечно, хотя и не русал.

Исчезла ты внезапно, лишь замуж я позвал…

Я в море погибаю, как мученик любви.

Прошу, моя родная, хоть раз свой лик яви…

Примечания

20

Секстант — оптический прибор для определения широты (углового расстояния на север или юг от экватора). Состоит из рамы с изогнутой проградуированной шкалой, двигающейся стрелки с обычным зеркалом на оси, полупосеребренного стекла и телескопа.

21

Марс — площадка на вершине мачты.

22

Рангоут — общее название устройств для постановки парусов (их подъёма, растягивания и удержания в штатном/рабочем положении), выполнения грузовых работ, подъёма сигналов и т. д. К рангоуту относятся: мачты, стеньги, реи, гафели, гики, бушприт и прочее.

23

Такелаж — все снасти (т.е. верёвочное вооружение) на судне, служащие для укрепления рангоута и для управления им и парусами.