Наследница первой очереди

Лилия Фандеева, 2022

Жизнь становится подобна театру, когда за красивыми словами скрываются манипулирование и использование, когда отношения становятся предметом торга, когда человек вживается в роль, что забывает, где реальность, а где игра. Утешает одно: в реальной жизни "артистов" меньше, чем порядочных людей.

Глава 1

Ранее утро тринадцатого июля восемьдесят девятого года выдалось солнечным и безоблачным. Часы в полупустом зале ожидания железнодорожного вокзала показывали 06:20. У окна стояла девушка, смотрела на перрон и изредка подносила руку с платком к лицу. Вывод напрашивался сам собой. На подоконнике стояла небольшая сумка, а у ног расположилась объёмная. Нельзя было точно сказать, отчего были слёзы. Возможно от того, что её не встретили или наоборот не пришли проводить.

В зал вошёл высокий молодой человек лет двадцати пяти с рюкзаком за плечами и сумкой в руке. Он сбросил рюкзак с плеч на скамейку, поставил рядом сумку и направился к кассе. Заметив девушку, сменил направление и подошёл к ней.

— Оля? Ты чего ревёшь и куда собралась?

— Здравствуйте Сергей Ильич. Для слёз есть веская причина, а собралась туда, не зная куда. Стою, раздумываю, выбирая маршрут, но разве от себя убежишь.

— А я по распределению отправляюсь в район. Туда, куда мне нужно, электрички ходят часто. Вернее, мою станцию назначения проезжают все. Торопиться мне некуда, и ты мне расскажешь обо всём, что тебя беспокоит. Может, найдём правильное решение. Но для начала ты умоешься и успокоишься, а я покараулю твои вещи.

Девушка ушла, а молодой человек перенёс её вещи к своим и присел рядом. Он знал Олю Лебедеву год, работая в хирургическом отделении районной больницы. Она работала медсестрой после училища, а он проходил интернатуру после института. Виделись они не так часто, но успели подружиться. Девушка нравилась молодому человеку. Средний рост, русые волосы, выразительные синие глаза. Приветливая, улыбчивая, аккуратная, исполнительная. Была внимательна и участлива к пациентам, «держала дистанцию» с врачами, хотя могла пользоваться своей внешностью. Ей было всего двадцать лет. Позже Ольга рассказала историю своей жизни, которая уместилась в два предложения.

«Дом малютки и детский дом до пятнадцати лет. Три года учёбы в медучилище и работа в отделении, — грустно вздохнула она. — Вы меня не жалейте. Серые полосы в моей жизни закончились. Мы с подругой после училища получили свою жилплощадь. Нам выделили в одной секции две комнаты в семейном общежитии со своим санузлом, хотя с общей кухней, выдали ордер. Теперь у нас есть свой дом. Это так здорово иметь свой дом.

— У тебя совсем нет родных?

— Я не знаю. В документах была только мама. Её звали Лебедева Галина Кузьминична 1949 года рождения. А у вас большая семья?

— Я в семье врачей единственный ребёнок. Пошёл по стопам родителей. А как ты попала в детский дом?

— До семи лет я вообще мало что помню. Все мои детские воспоминания начинаются со школы, хотя не все они весёлые. До четвёртого класса я училась хорошо, а потом начала терять слух. То, что я не слышала, я учила по книгам и учебникам, научилась читать по губам. На мои жалобы мало кто обращал внимание, но всех приёмных родителей предупреждали, что я глухая. Так я и не попала в семью, а в тринадцать лет оказалась в интернате для инвалидов. Дай Бог здоровья доктору, который поставил диагноз и отправил на операцию. Глухота была результатом отита, а операция простая. Так я в пятнадцать лет стала опять обычным подростком. Мне хотелось окончить среднюю школу и, поступив в институт, стать доктором. Но я очень не хотела возвращаться в детский дом. Мне посоветовали сдать экзамены за восьмой класс и подать документы в медучилище. Я сделала это и не жалею. Год назад я получила красный диплом и приличный аттестат. Как вы думаете, у меня получится поступить в медицинский институт?

— Обязательно получится. Ты сейчас уже многое умеешь.

Ольга вернулась, но глаза выдавали недавние слёзы. Она присела рядом с Орловским и посмотрела ему в глаза.

— Рассказывай обо всём по порядку. Обещаю не перебивать.

— Началось всё зимой. Вы помните к нам пришли студенты на преддипломную практику? Среди них был Александр Алёхин. Мы подружились, но ничего серьёзного. Кино, каток, прогулки, встречи с его друзьями. Я понимала кто он и кто я, но всё равно влюбилась или мне так казалось. Теперь не могу утверждать точно. Наша няня говорила: «ты не кошка, для которой, кто погладит, тот и хозяин». Саша был очень внимательным и заботливым. Он сделал мне в мае предложение, чего я не ожидала и растерялась. Решили, что он получит диплом, мы подадим заявление в загс, и он познакомит меня с родителями. Всё так и получилось. Пятнадцатого июня меня представили семье. Его отец воспринял новость спокойно, а мать, которая для него была приёмной, выбор не одобрила. Родители братьев поженились, когда Саше было восемь лет, а Олегу, сыну Нины Николаевны десять. То, что позволено было Олегу, то для Саши было под запретом. Олег женился годом раньше на девушке из состоятельной семьи и у них родился сын. Брать невестку из детдома в профессорскую семью было неправильно. Они знали, что я подаю документы в институт и предложили отложить свадьбу на год, пока Саша не пройдёт специализацию, окончив интернатуру, а я перейду на второй курс. Имея красный диплом медучилища и стаж, я поступила бы вне конкурса. Саша возьми и соври, что к весне мы станем родителями. Я молчала до того времени, пока Нина Николаевна меня не задела за живое. «Что ты можешь дать нашему сыну?» — с вызовом сказала она. Я не сдержалась и сказала ей прямо в глаза: «А что дали вы, лаборант с кафедры, молодому профессору медицины? У меня в отличие от вас есть своё жильё и время, чтобы догнать мужа в профессии». Сашка перебрался ко мне, но как-то сразу изменился. Сегодня советовал не обращать внимания на слова матери, завтра — прислушаться к её совету. Я отнесла документы в институт, написала заявление на увольнение и поняла, что поторопилась, обнаружив задержку. А тут ещё ко мне пришла его бывшая девушка Лена. Она не скандалила, но сказала то, чего я не ожидала услышать. «Оля, ты хорошая, умная, но такая наивная дурочка. Я верю, что ты искренне любишь Алекса, но он никогда не уйдёт от меня, — говорила она. — Не потому, что он меня любит больше, а потому, что могу обеспечить ему такую жизнь, к которой он привык. Так и будет бегать, пока я его буду принимать. Он не выдержит твоих спартанских условий ещё до загса. Подумай об этом. Ты должна знать и то, что между Алексом и Денисом было пари. Алекс пари выиграл, познакомив тебя с семьёй, а вот как вы жить будете, я ума не приложу. Тебе решать». А через день Саша, зная о задержке, привёз мне деньги на аборт, сказав: «это на всякий случай. Мы поторопились и свадьбы, Оля, не будет». Попросил прощение. Это прозвучало так буднично, словно мне в транспорте наступили нечаянно на ногу и слегка извинились. Знаете, я даже не плакала и не знала, кого мне было больше жаль его, себя или нашего ребёнка. Срок совсем маленький, но я не могу его убить. Собрала вещи, получила расчет в больнице, оставила свою комнату на Веру и решила уехать. Мне тяжело оставаться здесь. Я смогу поработать ещё полгода до декретного отпуска, если не медсестрой, то санитаркой, сиделкой. Вот такие дела.

— Оля, раз у тебя нет конкретного пункта, поехали со мной.

— Вы шутите?

— Я говорю серьёзно. Видишь ли, я тоже собирался жениться, но мою невесту не устроило распределение, а я планов своих не привык менять. В больнице меня ждут с невестой. Убедим коллег, что мы пара, подадим заявление в местный совет, зарегистрируем брак и ребёнок родиться в полной семье. Хороший выход.

— Это не выход, это тупик. Женившись на мне, вы теряете свободу и приобретаете расходы в виде алиментов. Зачем вам такой хомут на шею?

— Оль, ты не права. Во-первых, мне хочется тебе помочь, но не знаю как, и говорю о возможности. Во-вторых, начинать на новом месте легче вдвоём. В-третьих, мы с тобой знакомы и нам нет смысла обманывать друг друга или притворяться. Я беру билеты?

— Нет! Это всё неправильно.

— Что неправильно? Фиктивный брак, который позволит тебе работать до рождения малыша и жить в тепле, хотя и в посёлке? А правильным будет бросить тебя на произвол судьбы, а потом думать где ты и что с тобой? Есть другой вариант: я оставляю свои вещи в камере хранения и возвращаю тебя в твоё общежитие.

— Я не могу вернуться. Алёхин не потерянный эгоист, и узнав, что я не сделала аборт, будет приходить. Я это переживу, а что мне делать, если они захотят забрать у меня ребёнка? Как я буду с ними бороться и сумею ли победить?

— Оль, ты хотела уехать — я предложил хороший вариант. Нам от электрички ещё добираться час автобусом. Удерживать силой я тебя не стану. Примешь моё предложение — обсудим всё неспеша, захочешь вернуться — вернёшься. От этого моя репутация никак не пострадает, её ещё заработать надо.

— Берите билеты. Я поеду.

Час электричкой, час автобусом, минут семь пешком, и они оказались у здания больницы. Сергей оставил Олю у входа, а сам отправился в поисках главного врача. Небольшой двор больницы был обнесён забором с трёх сторон, а у главного фасада была живая изгородь. Двухэтажное здание с пристройкой в один этаж. У входа стояла машина скорой помощи, а чуть левее расположилась деревянная беседка. На заднем плане виднелась труба, видимо там была котельная. Пока Оля разглядывала окрестности, Сергей нашёл кабинет главного врача и доложил о своём прибытии.

— Мы вас так рано не ждали, — удивился худощавый мужчина лет пятидесяти пяти. Коваленко Иван Иванович, — представился он. — А вы значит Сергей Ильич Орловский? — перебирая документы Сергея, говорил он. — Как быстро сможете найти причину, чтобы покинуть нашу скромную обитель? — он посмотрел с иронией на начинающего доктора.

— Могу вас заверить, Иван Иванович, что за три года, которые мне у вас нужно проработать, я даже думать об этом не буду. А вот потом я хочу стать хирургом пусть и районной больнице, но с настоящей операционной. А пока буду заниматься приёмом и как-то оказывать помощь.

— Не обижайся, Сергей Ильич. Я знаю, что ты сын профессора. Нет у нас операционной, а травмы бывают. Фёдор Иванович, наш фельдшер, если сам не справляется, везёт в район. Ты мне список приготовь, что нужно для неотложной помощи при глубоких ранах, порезах, чтобы были нитки, иглы. Если есть хирург, должен быть и инструмент. До полостных операций мы не дотягиваем, но минимум должен быть. Сможешь заменить терапевта, пока тот в отпуске, или травматолога. Мы же обслуживаем не только свой посёлок, но и деревни от пяти до тридцати километров. Там есть свои ФАПы, но иногда нужен и специалист.

— Я буду стараться. Больных в стационаре много?

— Два гипертоника, четыре «хроника» проходят очерёдной курс лечения. Есть те, кто лечиться амбулаторно.

— Иван Иванович, а вам медсестра не требуется? Есть годовой опыт работы в отделении реанимации. Это моя невеста.

— Я как-то рассчитывал на врача, — улыбнулся он.

— Я тоже рассчитывал, но, скажем мягко, просчитался, а эта не сбежит.

— Она пойдёт постовой сестрой в стационар?

— Пойдёт. Ещё у неё есть свидетельство о прохождении курса массажиста. Это её документы, — он протянул трудовую книжку и дипломы.

— С этим я разберусь. Жить будете недалеко от больницы в доме на два хозяина. Две комнаты, кухня, есть центральная вода и тёплый туалет, но отопление печное и печь придётся топить самим. Справитесь?

— Думаю, соседи подскажут, не бросят городских в беде и научат.

— Жду вас завтра в восемь на планёрку. Представлю вас коллективу, ознакомитесь с распорядком и местом работы, а с понедельника приступите к своим обязанностям. Это ключи от дома. Доктор Петров съехал два месяца назад. Всем, что есть в доме можно пользоваться. — Он поднял трубку и набрал номер. — Фёдор Иванович, увези своих соседей с багажом, пока у тебя нет вызова. — Устраивайтесь. Увидимся завтра.

— Оля, у нас получилось, — подхватив девушку на руки, сказал радостно Сергей и заметил мужчину лет сорока пяти, который вышел из соседней двери.

— С прибытием, молодёжь, — подхватив сумку Оли, он открыл салон кареты скорой помощи. — Фёдор Иванович Смирнов, — он протянул руку Сергею. — Здесь я водитель и фельдшер, а там, — он махнул головой, — ваш сосед. Пешком от дома до больницы минут пять. Он и стоит на улице Больничной. — Ехали не больше двух минут. — Прибыли! Устраивайтесь, а я после работы загляну.

Дом из красного кирпича под шиферной крышей стоял за чуть покосившимся дощатым забором с калиткой. Маленький двор зарос высоким бурьяном. От калитки к дому была узкая дорожка, вымощенная битым кирпичом. Слева стояло узкое кирпичное строение с двумя дверями. Одно из них оказалось сараем с местом для угля, поленницей дров, досками, лопатами, вёдрами, топором и прочим инструментом, а второе было баней, стены которой внутри были обиты деревом. Небольшой предбанник с лавкой и частью круглой печи, которая заканчивалась баком и дверью в баню. Сюда выходила вторая часть печи и бака с краном, а из пола торчал гусак водопровода. Два таза для воды стояли на первой полки из двух.

— Как тебе экскурсия?

— Меня взяли на работу? Вы ничего не успели сказать и я очень волнуюсь.

— Не волнуйся. Будешь постовой сестрой в стационаре на двадцать пять коек. Завтра нас познакомят с коллективом, мы посмотрим рабочие места, а с понедельника их займём. Да, я не сказал тебе, что раз в неделю, во вторник или четверг, мне нужно будет ехать в районную больницу. Это дни плановых операций. Там буду ассистировать, набираться опыта, а здесь вести приём и лечить людей амбулаторно, вскрывая фурункулы и прочие нарывы.

— С чего-то нужно начинать. Правда, добираться вам будет проблематично. Постовой сестрой в терапии несложно, справлюсь. Знаете, первым делом нужно вырвать траву во дворе и поправить забор, сразу станет понятно, что дом не брошен. Пойдём внутрь?

Три деревянные ступеньки и входная дверь в небольшую веранду размером два на три. Дальше дверь в дом. Прямо — кухня из узкого коридора, в начале которого был шкаф для одежды, а в конце, за дверью, был туалет с раковиной. Он и разделял комнаты, которые выходили окнами на две стороны и граничили с соседями. В кухне прямо у порога стояла небольшая печь, обитая жестью. В левом углу видавший виды холодильник «Минск». На нём стоял электрический чайник. Прямо у окна, которое выходило в огород, обеденный стол и три табурета. В углу газовый баллон, тумба, газовая плита на две конфорки, тумбовый стол и мойка. На стене два шкафа и сушилка для посуды. В одной комнате стояла кровать с деревянными спинками и пружинным матрасом и плательный шкаф, в другой комнате по одну стену стоял диван, по другую сервант с посудой и книжный шкаф. На окнах висел тюль и цветные шторы. Осмотревшись, Оля взглянула на Орловского.

— Здесь всё есть на первое время, но потребуется пара дней, чтобы навести порядок. Нам в первую очередь нужно попасть в магазин, через час обед, а мы и не завтракали.

— У меня другое предложение. Попробуем работоспособность холодильника и чайника, — он воткнул штепсель в розетку и закрыл дверцу холодильника. — Если водопровод центральный, значит вода питьевая. Рискнём? — Он открыл кран, и из него потекла «рыжая» вода. Прошли пару минут, и вода стала прозрачной. Он сполоснул чайник внутри, набрал воды и включил в розетку. — Вымой руки и будем завтракать. — Он достал из рюкзака мыльницу и полотенце. — Мама собрала мне в дорогу не только бутерброды, но и кое-что ещё.

— Не спеши. Я сейчас найду чем вытереть стол, прежде чем за него садиться. В шкафах есть много того, что пригодится для уборки. Слышите, чайник шумит. Работает! Стол готов, сейчас и посуду для чая найдём. Сергей Ильич, здесь есть соль и сахар. Как думаете, мыши здесь есть? — спросила Оля, моя стаканы под чай.

— Почему ты о них спросила?

— Они не стали есть пряники, оставленные предыдущими хозяевами, улыбнулась она. — Выключайте чайник, он вскипел.

На столе появилась зажаренная курица, свежие огурцы, хлеб, жестяная банка с растворимым кофе. Пачка печенья и рафинада, банка сгущенного молока.

— Есть ещё колбаса, сыр, консервы рыбные и мясные. Ешь, тебе нужно питаться.

— Спасибо, я очень голодная, — разрезая огурец вдоль и присолив половинки, говорила Оля. — Знаете, прежде чем разбирать свои вещи, нужно не просто вымыть пол, а начать с потолков и стен. Пыль никуда не денется. Потолки стоит выбелить, а на стены купить новые бумажные обои. Площадь небольшая и за выходные мы можем всё закончить или почти всё.

— Согласен. А кто это всё будет делать?

— Я. Купим водоэмульсионную краску, клей, бумажные обои, чистое ведро, кисти и всё. Рамы можно покрасить позже, как и полы, а стёкла вымоем, шторы постираем. Если машина стиральная не работает, сделаем это вручную — тазик в бане есть. Нужно купить стиральный порошок и мыло, — Оля улыбнулась. — Я забыла, что мы не в городе. Магазин мы проходили, а какие товары там есть, мы не знаем. Сходим на разведку и сменим тактику.

Поход в магазин оказался продуктивным и совсем недорогим. Вернувшись с покупками, переоделись и занялись каждый своим делом. Сергей начал поправлять забор, а Оля красила потолок в одной из комнат, ободрав старые обои со стен. К вечеру одна комната была готова, потолки во второй комнате побелены, полы помыты, а шторы развешены во дворе после стирки. Нашёлся и старый «страдалец» утюг в плательном шкафу.

— Сергей Ильич, я не рискну им утюжить свой белый халат. Вы посмотрите на его подошву. Что им делали?

— Не волнуйся. Будет тебе новый. Я грею кипятильником воду в бане. Пока смоешь свою краску, вода и для меня нагреется. На сегодня всё. Завтра нам к восьми в больницу.

Оля не спорила. Она взяла с собой халат, полотенце и пошла в баню. Мытьё из тазика было ей знакомо. Пока мылся Сергей, она приготовила ужин из курицы, которую не доели, и яиц. Кофе они пили на крыльце дома. Двор был убран от сорняков, забор стоял ровно.

— Как дела, соседи? Войти можно?

— Входите, Фёдор Иванович. Хотите чаю или кофе? — спросил Сергей, поднимаясь с крыльца. — На сегодня работу закончили. Завтра продолжим. Вы нас научите печь топить, чтобы сюрприза не было.

— Как начнёт холодать, проведу инструктаж, покажу на практике. Вы завтра в сельский совет сходите, чтобы позже не отпрашиваться. Вам же прописаться временно нужно, и уголь с дровами получить, а это дело по очереди. Не тяните.

— Сделаем. А загс у вас есть?

— Всё у нас есть и всё в одном месте. Далеко ходить не надо, — он улыбнулся. — Возьмёте паспорта и за один заход всё решите. Не стесняйтесь, если что нужно.

— Фёдор Иванович, мне утюг нужен на один день, пока свой привезём. Нельзя нам завтра плохо выглядеть.

— Пойдём, Сергей Ильич, выделю твоей невесте утюг на сутки. Спокойной ночи, Оленька.

— Держи утюг, невеста.

— Сергей Ильич, может мы зря всё это затеяли? Пусть бы мы просто были знакомыми или друзьями.

— Оль, поезд уже ушёл. Нужно до конца играть эту ложь, а можно и обернуть ложь в правду.

— Вы о чём?

— Ни о чём. Время покажет.

Постелив Орловскому на диване, а себе на кровати, приготовила вещи на завтра, аккуратно повесив их после утюжки на плечики. Утром проснулись по будильнику и после завтрака к восьми часам были в больнице. Знакомство с коллективом, осмотр рабочего места и получение белых халатов. Последнего Ольге не удалось. Всё, что было в наличии, было велико. Обещали через неделю получить в районе. Написав заявление о вступлении в брак, регистрация которого состоится 12 августа в 12 часов, отдали паспорта на временную прописку, сделав заявку на уголь и дрова.

— Оля, ты не будешь против моей поездки в город. Я должен поставить родителей в известность о предстоящих переменах в своей жизни. Что привезти из города?

— Благословление, — улыбнулась Ольга. — Вы расскажите им правду. Так им будет легче пережить неравный брак сына, а я буду реже икать. Поезжайте спокойно. Если в доме есть лишний утюг, привезите или купите новый. Обо всём остальном мы говорили. Я заберу свои оставшиеся вещи через пару недель. Идите, автобус ждать не будет.

Оля прошла в магазин. Купила клеёнку на стол и стену, между столами и навесными шкафами, банку клея «Бустилат» и вернулась в дом. Переоделась и начала с покраски рам и подоконников в комнатах, покрасив и табуреты. После чего принялась за обои во второй комнате. Перемыла простенькую посуду, оставленную в серванте, вытерла шкаф, а перебрать книги решила оставить Орловскому. Заклеив простенок между столами и навесными шкафами, «прихватила» и стену у плиты. Получился кухонный фартук. Сколы краски и пятна на дверцах шкафов и холодильника, которые не закрасить, заклеила рисунками, вырезанными из новой клеёнки. Оля успела познакомиться с соседкой, снимая очередную партию постиранного белья, которая поливала огород, взятого на время в «аренду».

— На следующий год посади зелень, огурцы, помидоры, я дам тебе хороших семян и рассады. А в этом году пользуйтесь нашими овощами. Начнёт зреть ягода, она ваша, собирай не стесняйся. На первое время дам тебе банки, а варить можно в любой кастрюле. Малина не любит долгой варки. Ты сахар купи заранее. Видишь калитку в заборе? У соседей можно брать молоко, творог, сметану и яйца. Иногда они продают молодых кур. О цене и днях сама договоришься. Ты не стесняйся. У меня дочь твоего возраста и ей тоже кто-нибудь подскажет.

— Спасибо, Мария Ивановна. Я сегодня же схожу, а утюг верну вам вечером.

А в это время в городе в квартире семьи Орловских сын разговаривал с родителями, которые удивились его приезду.

— Что случилось, Сергей?

— Вы не волнуйтесь. Случилось, но хорошее, и я этому рад. На вокзале я встретил Олю Лебедеву. Мам, я тебе рассказывал о медсестре из реанимации.

— Девушка из детского дома?

— Она, мам. Стоит и гадает, куда ей ехать. Парень с ней расстался, передумав жениться. Она уволилась, решила сбежать. Я предложил ей поехать со мной. Долго не соглашалась, но я её убедил.

— Серёжа, она же тебе нравилась. Почему не раньше, а сейчас?

— Она мне и сейчас нравится, и мы сегодня подали заявление в загс, устроившись оба на работу в больницу. Но это ещё не всё. Оля беременная. Срок небольшой, всего 3-4 недели, и этот ребёнок станет моим.

— Ты обалдел?

— Я нормальный. Пап, не делай поспешных выводов. Оля умная, симпатичная девушка. Мы знаем друг друга год. Мне повезло, что я её встретил, а её беременность подарок. Ты забыл, что с рождением собственных детей могут быть проблемы? Для меня важно, чтобы наш фиктивный брак с ней стал настоящим. Поверит ли она в мою искренность? Я очень на это надеюсь.

— Допустим, поверит и станет тебе настоящей женой. А если она захочет твоих детей? Как ты ей это объяснишь после всего? Кто кого использовал?

— Мам, я скажу ей, но позже. Я хочу, чтобы вы поехали завтра со мной и познакомились с ней.

— А как к этому отнесётся сама Ольга и кто отец ребёнка?

— С родословной у нас полный порядок. Это младший сын профессора Алёхина, ты должен его знать. Они заявление подали в загс, но не получилось. Оле скажу, что вы знаете правду. Она вам понравится. Та, которая у меня была, и та, которая рядом — небо и земля. Мам, а это список того, чего нам не хватает для полного счастья.

— Сергей, она действительно бескорыстная или это такая тактика? Одеяло одно, подушка одна. Илюша, всё что просит — это на одного жильца.

— Мам, в доме две комнаты и каждый из нас живёт на своей территории. Правда, мою территорию она приводит в порядок сама.

Спать Ольга легла далеко за полночь. Стараясь сделать как можно больше. Поутюжила и повесила тюль и шторы в комнатах, Застелила диван стареньким пледом. Комнаты приобрели свежий и уютный вид. Успела выбелить санузел и веранду. «Завтра проснусь раньше и займусь кухней», — думала она засыпая.

— Оля, ты где? Я вернулся, — говорил Сергей, неслышно войдя в квартиру вместе с родителями.

— Дайте мне пять минут, — ответила она, стоя на столе спиной к двери, вешая тюль на карниз. — Примите пока мою вчерашнюю работу. Я решила пол не красить или сделать это позже, но пока тепло. Заходил сосед, телевизор не работал из-за антенны. Теперь можете смотреть. Да, посуду в серванте я перемыла, а книги вам оставила. Может, что полезное отыщите среди них. Познакомилась с дальним соседом. Купила домашние яйца, молоко, творог и сметану. Вы любите молоко? Чего вы молчите? Вы не принимаете мою работу? Всё так плохо? — Она повернулась, заметив в дверном проёме мужчину и женщину, смутилась. — Здравствуйте. Извините.

— Чего растерялась? Не ждала?

— Не смущай девушку, — сказала Надежда Ивановна, мать Сергея. — Я, Надежда Ивановна, а отец Сергея — Илья Петрович. Нам Серёжа рассказал обо всём и хочу сказать, что мы можем быть спокойными за сына при такой хозяйке. А если из этой авантюры что-то получится, будем рады.

— Проходите. У меня и обед готов. Правда, рассольник с тушёнкой, зато сырники со сметаной.

— А где ты продукты взяла?

— Сергей Ильич, здесь есть подвал. В нём есть картофель и соленья. Нужно будет и там ревизию сделать. Зелень Мария Ивановна дала и обещала сделать из меня огородника, — Оля сняла с головы косынку, вымыла под краном руки и застелила стол клеёнкой. — Присаживайтесь, краска уже высохла.

— А где ты готовить научилась?

— Я из детдома попала в обычную среду в пятнадцать лет. Жила в общежитии с обычными городскими и деревенскими девочками, там многое постигла. Группа у нас была дружная. Глядя на них, я научилась радоваться мелочам, смеяться, дружить и не позволять себя унижать. Год жила в комнате среди семейных пар в общежитии. Деликатесы я не осилила, а простые блюда и выпечка мне по силам.

— А ты знаешь, что я о тебе слышала раньше. Сын рассказывал о медсестре, которую называл «волчок». Теперь я знаю почему.

— Это плохо?

— Поживём и увидим.

Обед закончился чаепитием, после которого отец с сыном вышли во двор, а мать Сергея, глядя на Олю, пригласила её присесть.

— Оля, ты на меня, девочка, не обижайся, но давай поговорим откровенно. Сын нам рассказал достаточно, но я хочу услышать от тебя то, что меня волнует. Какой срок беременности?

— Я не была у врача, но задержка две недели. Выходит, недели три.

— Почему ты согласилась поехать?

— Во-первых, я ничего от него не скрывала. Рассказала обо всём честно. Моё решение сбежать было не спонтанным. Я хорошо понимала, что на новом месте мне будет трудно, а, возможно, обстоятельства заставят вернуться, но я не ожидала предложения поехать вместе. Во-вторых, он был так убедителен, говоря, что это выход. Я возразила, что это не выход, а тупик, а потом согласилась. Подумала, поживу неделю, помогу устроиться, сама подумаю ещё раз, что делать. А он «пристроил» меня на работу, сказав, что приехал с невестой. Мне оставалось только согласиться на его предложение. Это посёлок. Здесь на одном краю чихнут, а на другом желают здоровья. Слухи разносятся мгновенно. Мне нравится ваш сын, но я не буду сидеть у него на шее, навязывать своё присутствие, если он поймёт, что поступил опрометчиво. А пока у меня появится, пусть и фиктивная семья, которой у меня никогда не было.

— Видишь ли, девочка моя, Сергей настроен на серьёзность отношений. Не сделаешь ли ты его несчастным, считая его только другом?

— Этого я не знаю. Пока могу сказать одно: создам домашний уют вашему сыну и не дам скучать. Сергей Ильич не сможет меня обидеть или унизить, он не так воспитан, а мне сейчас очень нужно почувствовать себя под защитой. Я не умею красиво говорить, но он у вас замечательный.

— Ты подумай, в чём ты пойдёшь в загс. Пусть брак и не по любви, но он у вас первый, а значит всё должно быть на уровне. Поедете в город, обязательно заезжайте к нам.

— Вы смирились с решением сына? — спросила Ольга и заметила вошедшего отца с сыном.

— Мы согласились, Оля. Я не думаю, что при обоюдном уважении вы станете делать друг друга несчастными. Возражать не имеет смысла, — сказал Илья Петрович. — Вы оба люди взрослые и оба понимаете, на что идёте. На регистрацию мы с Надеждой Ивановной обязательно приедем. Или вы устроите деревенскую свадьбу?

— Нет, отец. Мы скромно распишемся и устроим домашние посиделки. Возможно, пригласим соседей и подругу Оли, но мы об этом ещё не говорили.

— Сумки разберёте сами, и, будь добр, разгрузи свой багаж. — Утюг в коробке не забудь, — мать Сергея подмигнула Оле. — Будет что нужно, звоните с почты на домашний телефон или на рабочий. Всё, что нас интересовало, мы посмотрели, пообедали и возвращаемся.

— Вы думаете, они были искренними? — проводив родителей, задала Оля вопрос, глядя в след удаляющейся машине.

— А что они могут изменить? Станут возражать, я всё равно поступлю по-своему. Какой в этом толк? Через пару недель поедем в город за платьем и кольцами. Вещи твои можно забрать. Вере своей скажешь о свадьбе?

— Скажу обо всём, кроме беременности. Пойдём разбирать ваше приданое?