Порочный плен

Лила Каттен, 2023

Мой брат сильно облажался, и в итоге, чтобы он заговорил, меня схватили в плен. Огромный, бородатый мужик, который пугает меня до чертиков. Я ненавижу этот город, свою семью и этого амбала, который решил оставить меня себе… в прямом смысле этого слова. И я не уверена, что выберусь оттуда когда-нибудь. А значит, остается одно – бороться. Даже если этот плен станет самым порочным и самым сладким…

Глава 4

Сидеть в засаде оказалось скучно. Мой протест оказывается, никому не был нужен. Гена меня не тревожил. А я, сидя на унитазе, устала.

Я хотела есть, тело затекло, и я желала поспать. К тому же выглядела я как танцовщица гоу-гоу с рубашкой, повязанной под грудью. Он оторвал все до единой пуговицы, козел.

Думать о потерянных клиентах не хотелось и вовсе.

Покосилась на душ и началась раздвоенность мыслей.

Одна половина меня желала освежиться, потому что за этот день моя кожа впитала овердохрена всяких злачных запашков. Вторая орала на меня и возвращала благоразумие.

Все мы знаем, что самое страшное в ужастиках начинается, когда в кадре целуются. А в романтических триллерах, когда она решает в заложниках принять душ и остаться нетронутой, оголив свое тело.

Нет уж. Я не дура.

Через какое-то время Гена появился на пороге ванной, как-то ее открыв, ведь я провернула защелку на ручке изнутри, с куском пиццы в руке. И пахла она просто невероятно. Падла.

Слюна почти стекла по моей губе, но он заговорил и все испортил.

— Жрать не дам, пока не примешь душ, — а ведь я почти поддалась.

— С чего бы? Это официальный дресс-код для твоих заложниц? Быть чистыми и мокрыми?

— Ага. Ты должна пахнуть мной.

— Я сейчас возьму средство для унитаза и полью себя им. Ни тебе, ни мне, плюс дезинфекция. Что думаешь?

— Но оно мое, так что пахнуть будешь моей хлоркой.

— В любом случае под твою воду я не полезу, твоими вещами типа: полотенец и халата пользоваться не стану и…

— Так, я понял, — он доел кусок ароматной еды, за которой я пристально наблюдала и шагнул ко мне.

— Э-э… отойди, — места позади меня не осталось, пока я пятилась.

— Не бойся.

— Эти слова к тебе неприменимы, как и эмоции, — выставляю руки вперед. — Как ты себе представляешь это твое — не бойся?

— Сейчас увидишь, — отвечает и делает так, что я оказываюсь прижата спиной к его обнаженной груди. Я даже не заметила, что он в одних штанах.

Мужчина держит меня обеими руками. Но я от неожиданности даже сопротивляться начать не успела.

Поэтому одна рука остается держать меня, чтобы я была по струнке, а вторая стала развязывать узел на рубашке.

Ну тут, Лена и проснулась.

Как происходила «Битва за Честь» я не помню точно.

Руки и кулаки, ноги и локти летали во все стороны. И естественно, как мы оказались на полу, не знаю. Падения, при котором я себе что-то ушибла бы, не ощутила, но лежала на полу спиной, мои руки были одной мужской прижаты над головой. Сам мужик находился между моих ног. Вторая рука почему-то лежала на шее и держала ее.

— Ты пытаешься меня задушить?

— Пытаюсь понять, прошел ли пик истерики.

— Нет. Поэтому официально заявляю, как только ты меня отпустишь, я начну заново, но тебе не поддамся.

— Это потому что я еще экзорцизм не проводил.

— Ты больной, вот скажи? Или может на каком другом языке сказать, чтобы отпустил. Я не хочу быть здесь. Не хочу лежать на твоем грязном полу и под тобой.

— А ты еще не пробовала.

— Все перечисленное уже и ответ — нет, не нравится.

— Подо мной я имел в виду.

— Слушай, ты может, думаешь, что твой член волшебная палочка, на которой я с удовольствием поскачу на радугу чудес со звездами и фанфарами, но хочу тебя огорчить. Это просто член. Может, чуть больше среднестатистического, но он не волшебный.

— А ты что, знаешь какие-то другие члены? Проводила досмотр? Вела запись?

— Я помню парней, с кем спала и как это было. Поэтому очень сомневаюсь, что ты выделишься как-то.

Он недоверчиво смотрит и отодвинувшись задает вопрос:

— Ты сказала парней, а я-то не парень. Я мужик. Сравнишь и скажешь, что лучше фасоль или огурец.

— Боже, ты опошлил мой любимый овощ. Я к нему больше не прикоснусь, чтобы не стошнило от воспоминаний о твоих словах.

— Ну ладно, давай назову банан.

— Ты издеваешься?

— Что и их любишь? Тогда пусть этот будет… Бля… что за хрень? Ты меня забалтываешь.

— Потому что ты балабол.

— Оу, тут ты внимательно смотри, где ступаешь. Край-то рядом.

— Ой, отпусти.

Дергаю руками, а он дергает бедрами.

— Мне интересно, неужели ты перетрахал весь город?

— Нет.

— Ну так в чем дело? Сколько не пробованного чуда с фигурами от-кутюр ходит. Лови любую.

— Лен, — он внезапно встает и… садится на мои бедра сверху, но руки мои не отпускает, и в итоге я с раскрытой рубашкой в одном лифчике лежу под ним, и даже ударить ногами его не могу. — Ты серьезно думаешь, что каждый раз трахать доступное интересно? — его рука гладит по лицу и спускается к шее, а дальше, очерчивая впадинку у ключицы, двигается по лямке лифчика дальше, обводя его по контуру. — Конечно, когда не хочешь заморачиваться, и тебе просто нужно спустить напряжение, то ты идешь за свободным ртом или дыркой…

От его слов я морщусь.

— Твои высокие комплименты женщинам просто поражают. Мне даже, кажется, я стала еще суше в трусах, чем была. После подобных фраз я бы желала тебе и таким как ты одного — чтобы доступный секс пропал.

— Шлюшек защищаешь?

— Эти «шлюшки» отработали свое, пусть даже телом, чтобы такая наглая морда, как ты, потом кончив плевалась о морали. И кто тут более мерзкий из вас двоих: та, что получила деньги за удовлетворение такого как ты хама, который ее, быть может, даже не возбудил, или ты, кто заплатил и фыркаешь в ответ. Думаю, ответ очевиден. И не надо тут, она могла работать иначе. Даже если она сама выбирает такой путь, ты не имеешь права, приходить к ней и говорить, что она шлюха, а потом доставать свой грязный член и совать в нее.

После моей речи он замер и громко рассмеялся. Только веселья в голосе не было вообще.

— Как познавательно. Только думаю, что каждая из этих сучек была в итоге довольна тем, как я их трахал.

— Ну да, куда тут преуменьшать твои старания. Это же сам Гена снизошел со своим великолепным членом. Они от счастья, видимо, падали с оргазмом только от твоего вида.

— Думаешь, они мне пиздели, когда говорили, чтобы я их отшлепал и звал сучками?

— Боже… это мерзко, но может, они боялись, — ответила почти так же бойко, но не так, как было до.

Я же не об этом изначально вела разговор, а он в итоге перевернул.

— Уверен, это был их самый худший страх в жизни.

— Еще бы, голый Гена кричащий сучка.

Он прыснул от смеха и впился взглядом в мое тело.

— Хватит пялиться.

— Ты права, пора пробовать.

— Эй… — заорала, когда он резко приблизил свой рот к моей груди. — Фу на тебя…

— Фу на меня? Или позади Буся стоит?

— На тебя. Убери свое лицо и не смей касаться.

— Почему ты упираешься? — опустился на локти и задал вопрос так просто, будто люблю его и отказываю в замужестве.

— Ты нормальный?

— Вроде да, но утверждать не берусь. Так почему?

— Але, гараж?! Ты меня похитил. Избил брата… Где он, кстати?

— Ну лапа, ты с темы не соскакивай.

— Ты меня похитил и требуешь раздвинуть ноги, чтобы потешить твое мужское достоинство, а я как бы не хочу. По-твоему, это нормально?

— Ну плохого уж точно ничего. Мы сделаем друг другу приятно. Это взаимовыгодный обмен.

— Слушай, ты не на рынке. Ты что реально не понимаешь?

Он нехотя встал, закатив глаза, и поднял меня.

— Сходи в душ и выходи. В следующий раз я приду и, намылив руки, помою тебя везде, сам.

Голос был твердым. И вроде бы легко говорил, но чувствовалось, что он выполнит каждое слово, которое произнес.

Сдавшись в этой дурацкой битве, я все же искупалась. И надела его халат. И пользовалась его принадлежностями. И пахла им.

Вот же скот.

Выходила я из душа, готовясь к войне. Но в итоге меня не ждал никто. В этот раз я увидела спальню. Это был просто второй этаж его квартиры, без стен. Перегнувшись через перила, я видела весь первый этаж сверху.

Кровать у него была обычная кованная. Большая. У одной стены стоял шкаф купе видно под заказ сделанный, состаренный будто. А с потолка на цепи спускалась лампа в черной оправе из железных прутьев.

Быстро осмотревшись, я начала спускаться и заметила на последней ступеньке прямой лестницы Бусю.

Она смотрела на меня снизу вверх. И этот взгляд был недобрый.

Еще бы. Она была кажется единственной женщиной в доме своего хозяина и тут притащили меня.

— Эм… Гена?

Мужчину я слышала где-то там бродящим.

— А? — голос шел откуда-то… осмотрелась и увидела его ровно подо мной. Лестницы была просто ступенчатой, неплотной и потому этот нахал смотрел на мой полуголый зад под халатом.

— Ну ты и сволочь, — закрыла ему обзор и глянула гневно.

— Ты что-то хотела, — встал сбоку, по-прежнему смотря на меня снизу.

— Убери собаку. Она недобро смотрит на меня.

Конец ознакомительного фрагмента.