Порочный плен

Лила Каттен, 2023

Мой брат сильно облажался, и в итоге, чтобы он заговорил, меня схватили в плен. Огромный, бородатый мужик, который пугает меня до чертиков. Я ненавижу этот город, свою семью и этого амбала, который решил оставить меня себе… в прямом смысле этого слова. И я не уверена, что выберусь оттуда когда-нибудь. А значит, остается одно – бороться. Даже если этот плен станет самым порочным и самым сладким…

Глава 2

Я даже боюсь представить, что здесь со мной сделают эти головорезы. Лучше просто пулю в лоб.

— Че напряглась, лапа? — не заметила даже, что сосед меня пристально рассматривает.

— И лапы, и хвост напрягла, понял? Если думаешь, что я так просто сдамся, то вот ответ — хрен тебе.

— Мне хрен не нужен. Лучше твою киску сладкую мне, а вот я тебе хрен в упаковке.

— Киску? Боже, ты реально из шестидесятых.

— Ну не стану же я тебя дыркой называть. Я воспитанный парень, — он подмигивает и открывает дверь, захлопывая ее.

И вот вроде бы логично бежать. Рвануть со своей стороны. Но дело в том, что если я открою охоту на себя, то боюсь, что тогда точно останусь расплющенной их телами в ближайших камышах.

Меня передергивает от мыслей, и я наблюдаю за мужчинами на улице.

Они смеются и громче всех громила, что сидел рядом. Сразу видно, что он клоун. Водила тоже свалил и ключи в машине не оставил. Не повезло.

Вижу, как похититель двигается обратно, и все разом поворачиваются. Не пойму зачем. Мне кажется, они даже болтать и ржать перестают.

Ну точно. Он сейчас порвет на мне одежду и начнет демонстрировать мое тело. Сука. Мудак долбанный.

Сжимаю кулаки и выставляю их вперед.

Он улыбается мне и вздыхает.

— Ну блин, ты бы хоть погладила разок меня. Я ж ехал за тобой через весь город, — фальшивит на каждой букве.

— Я предупреждала. Я тебе глаза выдавлю пальцами. Я знаю, как это делается, урод.

— Потом покажешь. Выползай кроха. И да, я красавчик, я это знаю.

— Да пошел…

Но на этом его настроение улетучилось, кажется. Или желание дальше стоять, согнувшись надо мной. Он хватает меня за лодыжку и тянет на себя. Второй ногой я пытаюсь отбиваться, но он резко ее перехватывает, и я оказываюсь на животе.

Он держит мои ноги одной рукой, а второй, сука, бьет по ягодицам. Оттопыривает джинсы с трусами. Щипает за половинки попы и снова шлепает.

— Какая беленькая, прямо Белоснежка.

Он ловко вытаскивает меня из авто и, положив на плечо, тащит к огромным дверям. Я кричу, дерусь, щипаю его, но в ответ только страдает моя задница, а остальные смеются. Вот почему они повернулись. Им весело.

— Твари, — ору им всем разом, и они снова ловят волну веселья. — Я вас всех запомнила, поняли. Приду с автоматом, всех порешаю.

Они снова испускают гогот, а меня опускают на ноги в какой-то комнате.

— Что это за бомжатник? — оглядываюсь, увидев маленький диванчик и стол с единственным стулом.

— Посиди тихонько. В твоих интересах не привлекать внимание парней. Они люди горячие и не очень терпеливые.

— Умно притащить меня к головорезам и сказать, что ты будешь виновата, если тебя порвут толпой. Оригинальный ты, однако.

Он широко улыбнулся и подмигнув вышел.

Но обрадоваться тому, что я не услышала щелчка замка, не успела, потому что он все-таки звякнул.

Я прошлась по комнате, которая была размером два на три, и ощутила панику.

Если до этого я ехала в машине и, общаясь с этими идиотами, удавалось сбавить напряжение, то сейчас стало куда страшней.

И все же у меня был один-единственный вариант спасения — брат.

Они могли получить, что он там им задолжал и отпустить меня.

Но этот шанс был настолько ничтожным, что не спасало от истерики, которая уже стояла за хлипкой дверью моей нервной системы.

Я пнула тот самый стул и когда он упал на пол, я сорвалась.

Схватила его и начала стучать им по стенам. Бросать его в разные стороны. Но никакого ущерба не нанесла бетонным стенам и деревянному полу.

Спустя время я запыхавшаяся упала на диван и зарыдала.

Это то, что я не делала почти никогда. Сейчас я ревела, видимо, за все годы до этого, что сдерживала эту соленую дрянь внутри себя.

Закрыла глаза и, кажется, задремала. Но меня напугал и привел в чувство слышимый отдаленно до этого мужской смех, во множественном числе. Сейчас он был очень громким и я, вскочив оказалась права, дверь открыли. И в нее тут же вошел тот самый амбал.

Какой же он все-таки огромный мужик.

— Скучала, лапа?

— Ужасно. Успела тут навести порядок, и пыль протереть.

— Я заметил, — оглядывает остатки стула, который в итоге сломался.

— Ты пришел меня выпустить?

— С чего бы это? Я тебя только привез, а мы еще не познакомились даже.

Он сел с другой стороны дивана, в самый угол и расставил свои ноги и руки так, будто мнил себя хозяином чертовым.

— Слушай, — издаю нервный смешок. — Ты, видимо, будешь удивлен или шокирован, но мы девушки, порой не желаем даже смотреть в сторону таких вот неандертальцев как ты. Кто-то может и тяготеет к таким самцам, но большая часть старается избегать переломов и сотрясений.

Он слушал и кивал, периодически почесывая бороду, а потом изобразил улыбку и похлопал по своим коленям.

— Сказки лучше рассказывать на коленях дедушки мороза, а я уже исполню все что пожелаешь. Ползи ко мне.

Он издевался. Скотина.

— Я смотрю, тебя не волнует особо желание женщины?

— Думаешь в тебе мало желания?

— А мы снова говорим о сексе?

— Ага. Ну так что, не хочешь, говоришь? — он подмигнул мне и двинул бедрами.

— Слушай, ты бы себя поберег. Потому что я не знаю, как действовать при инфаркте сердца и оказывать первую помощь после.

— Мне всего тридцать семь, девочка. Слабая попытка, я могу затрахать тебя так, что у тебя ноги неделю не будут вместе сходиться.

— Тебе бы поаккуратней с такими заявлениями, некоторых подобное скорее напугает.

— Но не тебя, — он резко схватил меня за руку и дернув закинул на себя.

Я ощутила себя тополиным пухом, потому что ему даже не пришлось прикладывать много силы для этого финта.

— Отпусти, идиот, — стала стучать по нему, хотела царапать, но нечем было.

Я не носила длинные ногти, мне были они неудобны и потому щипала. Но на это ушло пара секунд, так как мои ладони оказались в крепком захвате за спиной, а я прижата к горячему телу.

От безысходности успокоилась и следила за выражением его лица.

— Почему замолчала? — он прищурился и посмотрел в глаза, в то время как правая рука стала скользить по моему бедру, а дальше ухватила за ягодицу, которая, кажется, уместилась в его огромную ладонь вся.

— Думаю, — теперь уже я смотрела щурясь.

— О чем, зайка? — он продолжил путь и уже сжимал талию.

— Передается ли мой грибок кожный тактильно, — выдала так, словно и в самом деле думала об этом.

Он напрягся и слегка отстранился.

Сначала я решила, что это отличная идея, но, когда его глаза скользнули к моей груди и сверкнули, я поняла, какую ошибку совершила.

— Намек понял, лапа, не парься…

— Чего? — и, прежде чем я успела вообще сообразить, о чем ведет речь этот ненормальный, моя первая пуговица рубашки уже была расстегнута, а за ней вторая и третья.

— Нет… — закричала и стала вырываться все яростней. — Отпусти, козлина бородатая.

Но на него это не действовало, и потом я резко приблизилась к нему и укусила его за бороду. Не за подбородок, а именно за бороду.

Он внезапно замер, оставив в покое мою рубашку и мы столкнулись глазами, которые были очень близко друг от друга.

Мужик недолго глядел своими серо-голубыми глазами, а после начал громко смеяться.

Его смех меня раздражал, но сдаваться было ниже моего достоинства.

Пока он хохотал, подбородок трясся и его волосы стали проникать между зубов моих.

Фу…

Пришлось отпускать. Но сама я по-прежнему оставалась в захвате.

— Ну так что? — весело спросил.

— Что?

Его глаза осмотрели мою грудь, которая открылась его взору. Благо не трогал, я бы не вынесла приставаний.

— Грибок где?

— В пиз… — чуть не сорвалось с губ, но как представила, что проверять начнет еще и там, поморщилась. — На голове, дубина.

— А ты уверена? Кажется, ты что-то там сказать хотела другое. Смотри, я отличный гинеколог.

— Как интересно. А проктолог из тебя какой?

— Слушай, да ты мне прям карт-бланш выдала только что, лапа.

В следующую секунду я стояла перед ним спиной и почти загнутая вперед раком.

Но орала я так, что ему пришлось закрыть уши, чем, собственно, я и воспользовалась, уползая подальше на коленях.

Забилась в угол и лихорадочно принялась застегивать рубашку, попутно проклиная сильную половину человечества.

Он встал на ноги, и я тоже, чтобы не быть похожей на овцу, ищущую пятый угол. Не дождется.

— Ладно, чет я погорячился. Мир? — подает мне свою лапу, на которую я смотрю с презрением.

— Что-то я не уверена, что мы готовы перейти на такой уровень отношений.

— Согласен. Вечерком отвезу тебя к себе, там по-быстрому трахнемся, а потом уже помиримся.

— Ты сейчас серьезно?

— Ну, может, перекусим сначала, — задумчиво добавляет.

— Слушай, это уже несмешно. Я примерно понимаю, как это все работает у вас. Когда мой брат вам все отдаст, что должен или расскажет, вы должны меня отпустить. Я ни черта не знаю о том, чем он там промышляет. Так что я бесполезна.

— Конечно, отпущу. Дал, никогда с женщинами плохо не обращается. Он вообще против насилия.

И в данную секунду, имя того самого мужика, с которым говорил этот бородач, перестало звучать как «Даун». Я его боготворила, пока Синяя Борода напротив не заговорила снова:

— Но я-то не он. Считай, отпущу и тут же поймаю. Как тебе идея? Играла когда-нибудь в «Пароль»?

Озорство в его голосе вводило в недоумение. Я не понимала, где заканчивается скудный юмор и начинается то, что будет взаправду.

— Вижу, что не играла. В ней мальчики догоняют девочек и разными способами пытаются узнать кодовое слово, которое заранее загадали они.

— Очень интересно, вы в шестидесятые смотрю, были оригиналами. Только мне это не интересно.

— Могу предложить и нам сыграть. Ты загадываешь слово, а я тебя пытаю.

— Ты можешь меня не пытать, потому что любое, что я загадаю, будет иметь один набор: отпусти, урод, мудак и так далее. Сечешь?

— А мы придумаем меру наказаний, где ругательство будет караться высшей мерой.

— Так слушай, — я облокотилась на стену и устало посмотрела на него.

На самом деле не урод он, да и не настолько старый, пусть и гораздо взрослей меня. Просто меня это мало интересовало, однако я понимала, что, в свою очередь, его не волнует, что думаю по этому поводу я.

За дверью послышался шум и он, подмигнув, вышел, сказав, что приехал босс.

Я вспомнила о том, что тот «Дал», не любит насилие и придумала план.

Я стучала, кричала, потом повторяла все по кругу. Мне нужно было, чтобы на меня обратил внимания этот некто, кто звался Боссом.

Спустя минут десять после того, как ушел амбал-бородач, дверь все-таки открылась, но стоило обрадоваться, я поняла, что дело дрянь.

Ко мне вошел один из тех отморозков, что стояли на улице и смеялись. Он не был дружелюбен. И просто схватил меня поперек живот, когда я пыталась убежать и потащил из комнаты. Словно вещь он передал меня тому русаку с бородой и когда я развернулась с криком увидела избитого до кровавого месива брата и еще какого-то мужчину.

Это вызвало еще больше страха и крика.

Я даже не заметила, как мои руки оказались связаны за спиной и дикий ужас охватил всю меня. Не было места шуткам, улыбкам и почти дружелюбным разговорам. Теперь это был мир криминала. Мир опасных и суровых мужчин, не знающих пощады.

Я уже тихонько подвывала, потому что на большее не хватало смелости. Дрожь тела не реагировала особо на прикосновения того громилы позади меня или на взгляды остальных.

Я смотрела на Женю и презирала, хотя понимала, что он и сам на волоске. Мы оба в руках не тех людей и наша мать останется теперь одна. Впрочем, как она всегда и хотела, когда в пьяном угаре орала, как мы ее заебали и она нас ненавидит.

— Дал, не надо, — услышала скулеж, похожий на мой, от брата.

Удивительно, что он не пытается торговаться в обмен на меня. Мне казалось, что ему на меня насрать.

— Кстати, — слышу грубый голос того самого Дала, которого успела увидеть только со спины, сидящего на стуле. Ну и огромные же они тут все, — «Золотая роща», хороший пансионат. Далековато, правда. Но ничего, твоя мать скоро тоже будет тут. Пришлось ее с процедур забирать. Бойкая она у тебя.

Судя по панике у второго мужчины, это было к нему.

Вот уроды, даже мать трогают, что тут говорить о сестре.

— Ген, ну как тебе малышка? — внезапно оборачивается и смотрит на мужика, который стоит позади меня и, обхватив мою грудь, сильно ее сжимает, сука.

— Ты только на сиськи глянь, остановиться не сможешь, — комментирует этот придурок.

— Отпусти меня ублюдок, — пытаюсь вырваться, но куда там. — Не удивительно, что тебя зовут Геной.

Он разворачивает меня к себе и резко рвет рубашку на груди, что все пуговицы от верха до низа отрываются и сыпятся на пол.

— Ты что творишь? — кричу.

— Ш-ш-ш… — склоняется ко мне и начинает шептать. — Сейчас ты тихонько постоишь, а я тебя немного потрогаю. Далер не любит, когда его перебивают во время допроса.

Он так говорит, что я немного увлекаюсь тем, что слушаю его, и не сразу замечаю, как его пальцы проникли под кружево лифа и трогают грудь.

— Ну ты и урод… — дергаюсь от него, но он хватает за края рубашки и тянет на себя.

— А вот так лучше не делай, а то парни придут полюбоваться на твои прелести и мне придется их попросить этого не делать.

— Да пошел ты, — жаль, не могу ударить его или оттолкнуть.

Но внезапно, итак, все заканчивается.

Мужик командует громко: «Гена», тот закидывает меня к себе на плечо и тащит снова в тот бомжатник. Кладет на диван довольно аккуратно и просит подождать, сволочь.

— Я скоро вернусь лапа, — щелкает по носу, а второй рукой щипает за грудь и встает, когда я начинаю орать.

За время пока его не было, я успела упасть лицом вниз и кое-как подняться. Правда, пришлось проскрести щекой по грязному полу. Стала пытаться веревку растянуть, выпутаться, однако поняла, что мне это не светит, и села, склонив голову.

Что будет дальше, я боялась предположить. Может, сейчас он вытащит меня в тот огромный амбар, и они начнут толпой надо мной измываться. Дурно было от мысли, потому что такое пережить я не смогу ни за что. Но верить в лучшее мне удавалось больше. Хотя что это — лучшее, я не знала.

Когда новый знакомый — Гена вошел снова, я не пошевелилась.

— Лапа, ну ты че? Обиделась?

— Отвали.

Осталась в том же положении.

— Ну извини, — он погладил по спине и стал распутывать веревку.

Затекшие руки вмиг заболели и я, простонав, начала их разминать.

— Иди ко мне, — он встал рядом и сам, схватив за плечи, поднял.

Я была ростом с его плечо, хотя раньше казалась себе высокой. В нем было килограмм сто веса, в то время как я весила не больше пятидесяти. Куда мне с ним тягаться. Проще было соглашаться до удачного момента на побег.

Он нарядил меня в свою ветровку, которая могла сойти за плащ для меня. Застегнул по самое горло и, взяв за руку, потащил на выход.

Одно в этом всем было лучшим. Он прошел мимо тех уродов и посадил в машину. Плохо, что я не знала, куда меня везут. Может, куда похуже?

— Ты чего такая грустная? — он тронул мой подбородок и повернул в свою сторону мою голову.

— А какая тебе разница, какое у меня настроение?

— Я не люблю, когда девушка грустная, секс не тот выходит. Драйва нет.

— Это будет в любом случае насилием, даже если я изображу Джокера. Чем тебе не драйв.

— Мои пальцы и язык творят чудеса, сама не заметишь, как будешь просить мой член. «Гена, о мой бог… ну же присунь мне, наконец-то», — стал изображать стонущую шлюху, на что я фыркнула.

— Мечтай. Возбуждение ничто, лишь физиология. Желание секса — это другое. Вот чего ты не добьешься.

— Мы и до этого дойдем, — подмигивает и, петляя по улицам, подъезжает к элитной многоэтажке.

— Мы куда?

— Ко мне домой, лапа, — обходит машину, а я в какой-то степени радуюсь, что не в бордель.

Значит, отсюда выберусь.