Эмиссар уходящего сна

Леонид Кудрявцев

Сны. Миры, лежащие за гранью реальности. Миры, существующие, лишь пока их посещают люди. Иначе реальность сна истончается, тает – и сон становится «уходящим». Правитель одного из «уходящих снов» пытается спасти свой мир – но для этого ему необходим человек из реального мира, способный стать эмиссаром уходящего сна. Эту миссию готов взять на себя заблудившийся сновидец, который мечтает вернуться в реальность. Он еще не знает, что мир реальный – далеко не всегда мир земной…

1

Сон за окном, несомненно, был уходящим.

Впрочем, в данный момент мне не было до этого никакого дела. И вообще я смотрел в окно лишь для того, чтобы убить время. Смотрел и ждал.

Вот скоро начнется… вот прямо сейчас…

— Безденежные клиенты в нашем заведении надолго не задерживаются.

Я взглянул на сказавшего это и крякнул.

М-да… началось…

Рядом со мной стоял вышибала. Кулаки его были крепко сжаты, плечи походили на бетонные монолиты, а на лице лежала печать неумолимости. Кстати, этой своей неумолимостью, он, похоже, весьма и весьма гордился, словно ее наличие возводило его в аристократический сан.

Ну-ну…

Из-за спины вышибалы выглядывала трусливая мор-Дочка хозяина едальни.

— Вот именно, не задерживаются, — пискнул он. — Мы их быстро препровождаем… в общем…

— Препровождаем, — прогудел вышибала, — куда нужно. После обстоятельного, задушевного разговора.

А если они, на свою беду, пытаются от него уклониться, то мы им… что-нибудь ломаем. Ногу или руку… Чем ты предпочитаешь пожертвовать? Я поморщился и сказал:

— С чего вы решили, будто у меня нет денег?

— А разве они у тебя есть? — поинтересовался хозяин едальни.

Иронии в его голосе запросто могло хватить какому-нибудь кандидату в президенты на отзывы о своих конкурентах в течение целого тура выборов.

Окинув его преисполненным отвращения взглядом, я сокрушенно покачал головой. Поскольку это действие было мной предварительно хорошо отрепетировано, ожидаемый эффект был достигнут. Хозяин побагровел и завопил:

— Ну ты, сын предсмертного видения старого, вонючего алкоголика. Да ты знаешь…

— А вот это уже оскорбление, — холодно сказал я.

— Да для таких, как ты, любителей дармовой еды, еще не придумано оскорблений!

— Неужели? — подначил я.

— Конечно! Впрочем, попытавшись на дармовщинку набить брюхо в нашем заведении, ты здорово просчитался.

— Ну и?..

Вышибала свирепо оскалился и спросил у хозяина едальни:

— Можно я для начала ему что-нибудь сломаю? Настоящих клиентов это явно развлечет.

— Пусть сначала расплатится, — послышалось в ответ. — Пусть сначала расплатится.

Я демонстративно зевнул.

Ничего нового, ну совершенно ничего нового. Все как обычно.

За соседним столиком сидела эффектная девица в синем платье с огромным вырезом. Судя по выражению лица, по тому, как она время от времени оглядывалась, она являлась посетителем. Причем никто ею всерьез заняться так и не попытался. Вот странно… Особенно если учесть, что в зале сейчас находились по крайней мере три обитателя мира снов, способных на подобное. Столика через два от меня сидела вполне оперившаяся жут-карка, чуть дальше — старый, позеленевший от времени, но еще крепкий подзмор, а сгусток черноты возле стойки, не мог быть не кем иным, как только зловещим воздыхателем.

Гм…

Либо в этом сне очень четко работали стражи порядка, либо посетители были здесь настолько редкими гостями, что их просто боялись спугнуть. Первое грозило мне большими неприятностями, но можно было поставить сотню реальтов против ничего не стоящего следа Усталого Бродяги, что причиной такого осторожного отношения к посетительнице являлось второе.

Сон-то уходящий. И откуда в уходящем сне хорошо работающие стражи порядка? У жителей таких снов для их содержания, как правило, нет Денег.

Нет, пока беспокоиться не стоит. Все пройдет как по маслу.

Я взглянул на двух идиотов, все еще стоявших возле моего столика, и подумал, что у них был шанс. К примеру. они могли попытаться набить мне физиономию сразу, не размениваясь на разговоры… Да нет, у них ничего не получилось бы и в этом случае. Жидковаты, слишком жидковаты.

— Так как? — спросил вышибала. — Начинать? Чего тратить зря время? Он нас, видите ли, не видит и не слышит. Издевается, мерзавец!

— Погоди, — гнул свое хозяин. — Сначала он должен либо заплатить за еду, либо признаться, что у него нет денег.

— И если у меня денег нет, вы начнете меня избивать, отрывать мне конечности и выбрасывать к чертовой бабушке из вашего прекрасного, сверхпосещаемого сна? — поинтересовался я.

Такого вопроса хозяин едальни явно не ожидал и поэтому не очень уверенно ответил:

— Гм… ну да.

— Значит, так, — подбил итог я. — Угроза физической расправы, вымогательство, оскорбления, моральный ущерб, ущерб чести мундира. Мне кажется, это уже нечто весомое. По крайней мере на стоимость половины твоего жалкого заведения тянет. Гм?

— В каком смысле?

Я удовлетворенно хмыкнул. Все идет как по нотам. Пора наносить удар. Вот сейчас…

— В самом прямом. Компенсация за вымогательство, оскорбления и моральный ущерб не так велика. Я в жизни слышал оскорбления и почище тех, которыми вы меня осыпали… Но остается еще и затронутая честь мундира. А вот с этим будет сложнее. Она стоит дорого, весьма дорого.

Вышибала сделал шаг и опустил на мое плечо руку. Надо сказать, весьма тяжелую.

— Может, все-таки настало время этого клоуна отсюда вынести?

Я вздохнул и, вынув из кармана, положил на стол перед собой золотую монету, из реального мира.

Вот и все. Нужный эффект достигнут.

Хозяин едальни и вышибала пялились на меня так, словно бы я только что превратился не в платежеспособного клиента, а в огнедышащего дракона.

— Гм… — нерешительно сказал вышибала. Хозяин быстро протянул руку, сграбастал монету и внимательно ее со всех сторон осмотрел. Я не повел и ухом. Пусть убедится, пусть удостоверится. Все без обмана.

— Настоящая золотая монета из реального мира, — наконец признал хозяин едальни. — За нее в торговом сне дадут не менее пары сотен реальтов.

Вышибала крякнул, убрал руку с моего плеча и отошел в сторону. На лице у него было написано горькое разочарование. Примерно такое же я однажды наблюдал у ребенка, которого лишили любимой игрушки.

— Ну? — спросил я.

Хозяин едальни широко улыбнулся.

— Я приношу вам самые глубочайшие извинения. И просто замечательно, что наше небольшое недоразумение благополучно разрешилось. Если у вас есть еще какие-то пожелания, то после того как я разменяю эту бесценную монету…

Я покачал головой.

Ну уж нет, разменять эту монету можно только после моей смерти. Монету-указатель не разменивают. Хозяину едальни я сказал:

— Прежде чем это произойдет, мне хотелось бы поподробнее обрисовать положение, в котором вы оказались. И для начала, думаю, стоит вернуть монету на стол.

— Зачем это? — ощетинился он.

— Просто положите монету на стол, — твердо сказал я. — Потом, после того как я все объясню, если пожелаете, можете ее беспрепятственно забрать. И разменять. А пока пусть она полежит так, чтобы ее все видели. Положите на стол. Ну?

— И если я пожелаю…

— Да, как только вы пожелаете. Но не раньше, чем я кое-что вам объясню.

Вот тут надо было зловеще улыбнуться, и я это сделал. Что ни говори, но зловещая улыбка у меня отработана просто идеально. Она своего рода произведение искусства. Как всякая вещь, на создание которой потрачено слишком много времени.

Итак, я продемонстрировал свою коронную улыбку, а потом, благодаря тому, что находился в мире снов, отколол фокус, возможный только здесь. Сунул руку во внутренний карман куртки, покопался в завалах хранившихся там вещей и, наконец, вынул из него длинную шпагу, с простой гардой и удобной рукояткой. Шпагу не пустого щеголя или придворного шаркуна, а того, кто умеет ее пускать в ход и кому не раз случалось это делать. Она подействовала еще эффективнее улыбки.

Золотой кружок вновь очутился на черной, почти потерявшей от времени фактуру дерева, поверхности стола.

— Я слушаю.

Вот теперь владелец едальни, похоже, испугался по-настоящему. Если на него еще надавить, он испугается сильнее. А там недалеко и до состояния, при котором из него можно будет вить веревки.

Вот только не будет этого. Не занимаюсь я рэкетом. Не люблю… Да, конечно, усилий это требует меньше и денег приносит больше, но в конечном счете становится привычкой. А привычка решать свои проблемы, ломая окружающих людей, неизбежно превращает в садиста, в монстра. И я, конечно, не ангел, мне не раз приходилось совершать не очень благовидные поступки, но, думаю, становиться монстром мне пока рановато. Особенно ради такой ничтожной суммы.

— Так что вы хотели мне сказать? — спросил владелец едальни.

Я молчал. Я держал паузу, ждал, когда мой собеседник оторвет взгляд от заветного желтого кружочка. Наконец это случилось.

— Каковы ваши требования? Пора.

Я промолвил:

— Прежде всего я желаю установить тот факт, что я отношусь к клиентам, способным заплатить за свой ужин. Наличие монеты это доказывает. Не так ли?

— Так, — смиренно подтвердил мой собеседник. — И я охотно принесу любые извинения за свое недостойное по отношению к вам поведение. Это была ошибка, недоразумение, если хотите, не более. Любые возможные извинения.

Я взглянул в сторону посетительницы. Судя по всему, она наконец-то сообразила, где оказалась, и вознамерилась перекусить. Причем вместо того чтобы, как положено, подозвать служанку и сделать заказ, решила обойтись своими силами. Сидевшие поблизости от ее столика клиенты пытались угадать, что именно у нее получится. Некоторые, кажется, даже заключали пари.

Ох, знай они чем все это закончится…

— Любые извинения? — спросил я.

— Какие угодно. Правда, мои ресурсы невелики… но что смогу. Вот, не желаете ли вина за счет заведения?

Мне совсем недавно доставили бочонок «крови василиска» из сна одного дегустатора. Вкус изумительный. Практически реальный.

— Вину придет свое время, — сказал я. — Давайте для начала вернемся к запятнанной чести. Не желаете ли устроить небольшой поединок?

— Небольшой… что?

— Поединок. По правилам. В роли секундантов мы возьмем парочку клиентов. Думаю, такие найдутся. Вам будет разрешено пользоваться любым оружием,..

Говорил я это лишь для того, чтобы потянуть время. На самом деле ни о какой дуэли не могло быть и речи. Драться на шпагах с хозяином едальни? Много чести. Самое большее, на что он может рассчитывать, это получить по физиономии эфесом шпаги.

Я еще раз взглянул на посетительницу. А та как раз в этот момент взмахнула руками, словно пытаясь вынуть из воздуха какой-то предмет.

И вынула…

Это была большая серебряная тарелка, с огромным, хорошо прожаренным куском мяса. Поставив тарелку на стол, визитерша сотворила нож и вилку. Вид у нее при этом, как у всякого дилетанта, был весьма сосредоточенный и слегка торжественный.

Пытаясь определить, что это я так внимательно разглядываю, хозяин едальни обернулся и, заметив, чем занимается визитерша, взвыл, как пароходная сирена.

Поздно…

Девушка воткнула вилку в мясо, полоснула по нему ножом…

В то же мгновение из разреза взметнулась бесцветная струя нейтральной субстанции и, ударив в потолок, стала превращаться в кадавра. Огромного, усеянного шипами, страшного. Кадавр, как и положено, мерзко шипел.

В вопле хозяина едальни слышалось неподдельное отчаяние:

— Караул! На помощь! Держите его, хватайте! Не допустите!

На мгновение этот вопль перекрыл визг посетительницы, бегущей со всех ног прочь от своего столика. Ну а что ей еще оставалось делать? Только убегать. Мавр сделал свое дело…

Кстати, убегала не только она. Сидевшие близко от ее стола тоже пустились наутек. А вот находившиеся подальше такой прыти не проявили. Правда, они отступали к двери и окнам, но медленно, словно бы неохотно. Похоже, чувствуя себя в относительной безопасности, они хотели хотя бы одним глазком взглянуть на то, как будут разворачиваться дальнейшие события.

А посмотреть было на что.

Вышибала оказался не трусом и о своем долге не забыл. Вытащив из кармана короткую, толстую дубинку, он двинулся к кадавру. Шел он не очень быстро, поскольку страшилище вид имело опасный, но все-таки шел.

Я взял со стола золотую монету и положил в карман. В подобной сутолоке она могла запросто исчезнуть. А потерять монету-указатель я не желал. Да и вообще, это была моя единственная монета, все моя наличность.

Хозяин едальни не обратил на мои действии ни малейшего внимания. Его сейчас беспокоил только кадавр. При желании зверюга могла разрушить его заведение до самой нижней стенки сна и не поморщиться. Причем, судя по издаваемым им звукам, желания у него этого было в достатке.

Пытаясь спасти свое имущество, хозяин едальни отдал вышибале совершенно невыполнимый приказ:

— Хватай эту тварь и выкидывай на улицу. За что деньги получаешь? Я хмыкнул.

Ну-ну, любопытно посмотреть, что из этого получится. Кстати говоря, в вышибалы идут люди, особой остротой ума не отличающиеся. Но этот представлял собой нечто особенное. Беспечно повернувшись к кадавру спиной, он вопросительно взглянул на своего работодателя и пожал плечами, давая ему знать, что не совсем понимает, как его приказание может быть выполнено.

Зверюга не дремала. Из ее тела вылетело толстое, толщиной в ногу атлета щупальце и нанесло вышибале просто сокрушительный удар пониже спины. Словно мяч, получивший хороший удар битой, сшибая по пути стулья и столы, тот пронесся через зал и, с грохотом ударившись о стену едальни, без сознания рухнул на пол. Я поморщился.

Звук соприкосновения тела со стеной был совсем невыразительный и очень глухой. Впрочем, что можно требовать от уходящего сна?

Кадавр оглушительно взревел. Рев его мог бы служить образом настоящего, стопроцентного, патентованного рева, действительно выражающего дикую ярость и безмерный голод. Наиболее смелые посетители, собиравшиеся досмотреть представление до конца, признали эту мысль глупой и устроили в дверях нешуточную давку.

Хозяин едальни попятился. Ради спасения своего заведения он был готов понести значительные траты, но вовсе не собирался добавлять к ним еще и свою жизнь. Вот если бы чужую…

Кадавр вновь издал свой патентованный рев и, вырастив еще одно щупальце, с утолщением на конце в виде шара, разнес им большой дубовый стол.

Любитель чинить расправу над безденежными клиентами сделал еще шаг назад и оперся спиной о стену. Вид у него был затравленный.

Я подумал, что наступило самое время действовать, и, вооружившись шпагой, подошел к нему.

— Избавить вас от этой зверюги?

— Что?

Лицо у хозяина едальни было бледное, словно фата новобрачной, а сказанные мной слова он, похоже, так и не воспринял, не понял их смысл.

— Я могу убрать зверюгу, — повторил я. — За плату. Сколько я за это получу?

— Сколько угодно. Все мои деньги. Еще немного и она разнесет заведение… надо было эту посетительницу проконтролировать, но кто мог представить, что она попытается создать пищу в едальне? Ведь у нее не было официального сопровождения, а это означает…

—На эти штучки меня не возьмешь, — жестко говорю я. — Никаких «забирай все подчистую». Подобные обещания означают пустоту. Назови конкретную сумму. Сколько?

Вот это, кажется, привело хозяина в норму. Вздрогнув, он быстро сказал;

— Сколько? Хм… десять реальтов.

— Мало, — покачал я головой. — Сто реальтов будет в самый раз.

— Сто реальных медных монет?

— Да, причем без проволочек, сразу же после того, как я уберу отсюда монстра.

— Да это же цена половины моего заведения!

Ну, тут он хватил. Хотя, конечно, цена немалая.

— Половину? — сказал я. — А зверюга эта способна уничтожить все твое заведение. Что ты после этого будешь делать?

Кадавр еще раз взревел. Хозяину едальни почти наверняка в его реве почудилась безумная жажда разрушения. Правильно, кстати говоря, почудилась.

— Тридцать, — просипел он. — Больше нет.

Это было наглое вранье. Несомненно, у него где-то была заначка, и не маленькая. Но когда это я отбирал последнее? Тем более что тридцать реальтов хватит мне надолго. А там, глядишь, подвернется еще что-нибудь.

— По рукам, — сказал я. — Значит, тридцать и плату за сегодняшний ужин?

Кадавр разнес в щепу еще один стол.

— Тридцать, тридцать и плата за ужин! — завопил хозяин едальни. — Сделай же хоть что-нибудь! Ну! Останови его! Я заплачу сразу же, после того как ты уберешь из моего дома этот ужас.

Ну вот и договорились. А теперь настало время отрабатывать плату.

Я шел к кадавру и думал о том, что по сравнению с каким-нибудь созданием из кошмарных снов он не такой уж серьезный противник. Вот только за истребление всех этих ужас-выползков, зубоказов и разной величины углотателей никто никогда не заплатит и монеты. Никому они не нужны, никому не мешают.

А вот уничтожение именно этой твари принесет тридцать реальтов. Чем не заработок? Будь возможность проделывать такие штуки постоянно, я бы мог даже осесть на одном месте, купить себе свежий, с иголочки, сон. Или по-другому? Кто мне тогда помешает накопить на настоящую птицу-лоцмана? А уж с ней и с помощью монеты-указателя я мог бы попытаться найти свой мир, свой реальный мир. Тот самый, из которого я родом. При том…

Ладно, хватит мечтать. Пора делать дело. Я подскочил к кадавру и кольнул его в мягкую, незащищенную нижнюю часть тела, прямо в одно из трех, украшавших его бесформенных, черных пятен. Из прокола сейчас же крупными каплями закапала желтая, маслянистого вида жидкость. Не долетев до пола, она прямо на лету испарялась. Вот так!

Еще два укола, и тварь, лишившись силы, уберется в нейтральное пространство. Еще два… Все оказалось не так-то просто! Уходить кадавр не желал. А с чего бы? Зачем ему скука знакомого до последних уголков нейтрального пространства, если здесь можно так славно повеселиться, круша столы и пугая завсегдатаев заведения?

От первого щупальца я увернулся легко, поскольку ждал, что монстр попытается меня схватить. Я увернулся и от второго, поскольку был готов и к его появлению. А вот третье…

Меня спасло буквально чудо. Третье щупальца у такого кадавра — все равно что третья рука у человека или пятая нога у коровы. Оно высунулось и попыталось меня схватить, а я едва успел отпрыгнуть в сторону. И тут же увернулся от двух других щупалец, поскольку они тоже пытались меня схватить. И еще раз, и еще… Потом мне под ноги попался обломок стола и я о него запнулся. Наверное, это меня спасло, поскольку, падая, я успел увидеть, как на расстоянии пальца от моего лица пронесся скользкий, усеянный короткими загнутыми шипами кончик щупальца. И не попадись мне под ноги обломок стола…

Надо было срочно менять тактику. Еще немного, и тварь меня загонит в угол.

Нападение! Я должен перейти в атаку, иначе со мной будет покончено. Пусть даже при этом придется и рискнуть.

Перейти в атаку!

Едва коснувшись пола, я перекатился в сторону, а потом метнулся к врагу и нанес второй укол, точно во второе пятно. И тут же каким-то чудом увернулся от ожесточенно рубивших воздух щупалец.

Увернулся, все-таки увернулся, и еще раз увернулся… Прах забери, этот летающий слизняк снова загоняет меня в угол! Надо что-то… как же, предпримешь тут!

Видимо, прекрасно понимая, что сладкое время заканчивается, противник взялся за меня по-настоящему. В конце концов, для того чтобы меня прикончить, было достаточно тоже всего лишь раз подловить меня на ошибке. И вот тогда песенка окажется спета. Но если я успею…

Я попытался сделать третий укол и промахнулся. Совсем немного, но в этой игре засчитывалось только точное попадание в цель. Любые другие не имели значения.

Уходя в очередной раз от удара щупальцем и прикидывая, как же все-таки исхитриться и нанести третий удар, я каким-то чудом успел заметить появившуюся на поле боя чью-то фигуру.

Святой Гипнос, кто это может быть?

Вышибала! Нуда, он самый. Очевидно, он пришел в себя и не нашел ничего умнее, как снова кинуться на противника.

Безумству храбрых…

Я успел и поймал тот самый, единственный шанс. Все-таки успел.

Для того чтобы отправить вышибалу в нокаут, хватило удара одного из щупалец, но в это мгновение в карусели пытающихся меня схватить конечностей, образовался просвет, и я им воспользовался. Кончик шпаги попал точно в третье пятно, но результат этого я увидел, лишь отскочив в сторону, сделав пару шагов назад и выпрямившись.

Он был, этот результат. Монстр исчезал, сдувался, словно проколотый воздушный шарик. И конечно, при этом он бестолково размахивал щупальцами, а уж верещал…

Вот толку-то? Дело сделано, закончено. И раз так, то не пора ли получить причитающиеся мне деньги?

И конечно, владелец едальни попытается забыть свои обещания, но кто мешает мне освежить его память, напомнив об отложенном поединке и поставив своего должника перед нехитрым выбором: немедленно выполнить обязательства или драка на дуэли? Именно для этого я и ломал комедию перед появлением кадавра. Не зря… Думаю, сейчас это пригодится.

Я прислонился к стене едальни и вытер со лба пот.

До меня вдруг дошло, что буквально несколько мгновений назад я запросто мог погибнуть. Уйти в пустоту, самым банальным образом, посреди занюханной едальни, пытаясь заработать немного денег на жизнь, так и не найдя дорогу в свой родной мир.

Хм… возможность погибнуть… Такая ли это для меня непривычная ситуация? И конечно, именно сейчас можно всласть пофилософствовать о том, что рисковать жизнью ради такой маленькой суммы денег не стоило. И наверное…

Впрочем, сейчас для философии не место и не время. Сейчас мне нужно получить плату. И конечно, сделать это будет не так-то и легко, но она от меня не уйдет.

В общем, последний этап операции. Получение наличности.

Я отыскал глазами владельца едальни и ласково ему улыбнулся.