Эмиссар уходящего сна

Леонид Кудрявцев

Сны. Миры, лежащие за гранью реальности. Миры, существующие, лишь пока их посещают люди. Иначе реальность сна истончается, тает – и сон становится «уходящим». Правитель одного из «уходящих снов» пытается спасти свой мир – но для этого ему необходим человек из реального мира, способный стать эмиссаром уходящего сна. Эту миссию готов взять на себя заблудившийся сновидец, который мечтает вернуться в реальность. Он еще не знает, что мир реальный – далеко не всегда мир земной…

5

Касик был лыс, у него были очки, и вообще, он здорово походил на сначала выросшего, а потом, в соответствии с законами природы, крепко постаревшего Гарри Поттера.

— А гарантии? — спросил я.

Окинув меня задумчивым взглядом, касик промолвил:

— Какие тут могут быть гарантии?

— То есть их нет? — попытался уточнить я.

— Нет и быть не может, — отрезал он.

— Но каким тогда образом я могу быть уверен, что ты сдержишь свое слово?

Касик пожал плечами.

— Там, в реальном мире, кажется, есть такая пословица «горе побежденным». Не помнишь ли ты, при каких условиях она родилась?

Я прикусил губу.

М-да… Старый хрыч крепко держал меня за некое место, совершенно четко это осознавал и ослаблять хватку не собирался.

Вот такая история. Надо сказать, невеселая.

— Хорошо, — сказал я. — Давай уточним.

— Почему бы и нет? Уточняй.

— Ты желаешь, чтобы я придумал способ, с помощью которого вы сумеете вернуть своему сну былую популярность там, в реальном мире?

— Да, — подтвердил касик. — Мы в этом явно нуждаемся.

— Причем этот способ должен гарантированно подействовать?

— Как же иначе? Недействующие способы я могу придумывать и сам, дюжинами. А ты человек из реального мира, и пусть ты живешь у нас много лет, но памяти не потерял и, значит, способен такой способ придумать. Действующий. В принципе можешь.

— А раз так..,

— То, значит, ты это сделаешь.

— Но если я…

— Так для этого и придумано наказание, — весело сообщил мне касик. — Жить хотят все. И в том случае, если придуманный тобой способ не даст результатов, ты будешь казнен. В общем, выбор у тебя не очень большой. Либо согласиться и рискнуть жизнью, либо сесть в тюрьму. Причем, прежде чем ты отсидишь за историю с едальней, тебе еще придется отработать потраченные на твое извлечение из другого сна деньги, Мне кажется это справедливо.

— А если я соглашусь…

— Тогда ты либо выиграешь, либо проиграешь. В случае выигрыша мы вернем себе былое богатство, и все затраты будут покрыты.

— То есть, — мрачно сказал я, — выбор небогат, Выиграть я могу лишь в том случае, если совершу невозможное. Если мне это не удастся, то я расстанусь с жизнью. Если я вообще не пожелаю в эту историю ввязываться, то попаду в темницу.

— Ты уже ввязался в эту историю, — напомнил касик. — Когда надумал провернуть небольшую шуточку в нашем сне.

— Но разница между мелким жульничеством и смертью…

— Горе побежденным, — напомнил касик.

Я побарабанил по подлокотнику кресла и покосился на Клинта Иствуда. Тот улыбался и самым гнусным образом мне подмигивал. Понимать это надлежало так, что он советует мне отправиться в тюрьму. Настоятельно.

А вот фиг тебе… Но смертная казнь…

Я представил, как тот же самый Клинт Иствуд рубит мне, словно какому-нибудь куренку, голову, и почувствовал, как у меня по спине побежала струйка холодного пота.

Черт, вот вляпался…

— Думай, думай, — почти ласково сказал касик и довольно потер худые ладошки.

Одет он был в длинную, белую хламиду, обладал жидкой седой бородкой, обширной лысиной, глазками-буравчиками и весьма хитренькой улыбкой. Этакий состарившийся мальчиш-плохиш.

М-да… состарившийся. А вот у меня, похоже, шансы дожить до его лет уменьшаются просто с космической скоростью.

— Значит, — сказал я, — вот такой ты придумал способ стимуляции мышления?

— Да, — с готовностью затряс бороденкой старый садист. — Придумал.

— Но если он не подействует, то в этом будет виноват не объект воздействия, а тот, кто подобный способ придумал. Не так ли?

— Так.

— А накажут и лишат жизни все равно меня?

— Несомненно.

— Что это вам даст?

— Тот, кто придет тебе на смену, увидев твою голову, на самом деле осознает, что мы не шутим. И тогда наш метод, вполне возможно, подействует.

— А если все же нет? — мрачно спросил я.

— Значит, голов станет две. И будет еще кто-нибудь. Рано или поздно мы получим желаемое. Но лучше бы с первого раза. Понимаешь?

— Еще бы, — сказал я.

Да, надо было признать, что некая безумная логика в этих рассуждениях имелась. Причем старикан, похоже, не желал отступать от нее ни на йоту. То есть переубедить его не удастся. Не стоит тратить на это время. От своей цели он не откажется.

Что же остается?

Я снова побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и мрачно взглянул на старого интригана. Клянусь, в глазах у него читалось то самое мрачное удовлетворение, с которым какой-нибудь гаденыш наблюдает за тем, как ползает по столу муха, у которой он предварительно оборвал крылышки.

Ну хорошо же… Меня долго пытались разозлить, и наконец им это удалось. Пусть пеняют на себя. Придется начать игру тем же способом. Не люблю я этого, но, видит бог, меня вынудили.

— Таким образом… — вкрадчиво сказал я и, сделав небольшую паузу, продолжил: — Вы намерены получить у меня консультацию и сами будете претворять ваш безумный план в жизнь?

— Безумный? — задумчиво, словно пробуя это слово на вкус, промолвил касик. — Я бы не стал употреблять такое слово. Думаю, наш план имеет смысл назвать рискованным. И кроме того, нам не нужны от тебя консультации. Ты не так понял.

— А что тогда от меня нужно?

— Я сказал совсем недавно, что ты должен придумать способ вернуть нашему сну былую популярность, Выдать нам подробные инструкции и давать ответ на любой вопрос, возникающий во время претворения твоего плана в жизнь. Если он удастся, то ты получишь свободу, а если — нет, то значит… ну, я тебе сказал, чем это для тебя закончится. Ничего личного. Просто таковы правила.

«Ничего личного». Хорошее выражение, способное обезопасить от угрызений совести. Универсальное выражение.

Я тяжело вздохнул.

Ладно, если проблема не поддается целиком, то ее следует решать по кускам. Итак, начнем. Первый этап. — Понятно, — сказал я. — Что ж, приступим?

— Уже? — довольно улыбнулся касик. Похоже, он приятно удивился. Преждевременно, дорогой, преждевременно,

— Не стоит зря терять время, — ответил я. — Но прежде чем начинать, давай я тебе обрисую, что будет ждать ваших посланцев в реальном мире. Представляешь ли ты это?

— Пугать будешь?

— Зачем? Мне просто хотелось бы рассказать, о мире, в котором вашим эмиссарам придется действовать. Кажется, вы и в самом деле не имеете о нем понятия.

— Ну-ну, послушаем.

— Послушайте, послушайте. Прежде всего реальный мир очень статичен. Очень. Ничего в нем просто так не появляется и ничто никуда просто так не исчезает.

— Так же как и в нашем мире.

— Нет, не так, — покачал головой я. — Совсем не так. Ваш мир живет за счет мыслей и чувств посетителей. Они не дают ему уйти в небытие, поддерживают его существование своим присутствием. Кроме того, те же самые посетители могут из своего воображения, буквально из ничего, производить разнообразные предметы. Сны обжор и крестьян снабжают весь мир снов продуктами, сны портных — одеждой, сны военных — оружием и т.д. В реальном мире такое невозможно. Он реален без какого бы то участия мыслящих людей.

— Ну, прекрасно, — сказал касик. — Так чем это плохо? Чем это грозит нашим эмиссарам?

— Да тем, что они должны будут стать реальными, ем, что они должны научиться действовать, как реальные люди, думать так же, как они, разговаривать. К жизни в реальном мире должны быть приспособлены даже их тела.

— Это-то тут при чем? — спросил мой собеседник ц 1 удивленно взглянул на стража порядка.

Тот молча пожал плечами.

— Я понимаю ваше недоумение, — сказал я. — и мне, конечно, известно, что жители мира снов не все являются грезами. По крайней мере некоторое количество из них ведет свое родство от реальных людей, случайно попавших в мир снов не в качестве посетителей, а во плоти.

— Это верно, — промолвил касик. — И наши эмиссары отобраны как раз из таких потомков.

Теперь покачал головой я.

— Это не поможет,

— Не поможет?

— Вот именно. Будучи формально потомками людей из реального мира, они утратили с ним всякую связь, вплоть до того, что их организмы лишились некоторых необходимых для проживания в нем функций.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, некоторые сны. — Я испытующе посмотрел на касика, пытаясь понять, осознает ли он, что именно я имею в виду. — Ты знаешь, какие именно сны я имею в виду. Визитеры приносят с собой не только продукты, а некоторые их производные, возникающие в результате переработки этих продуктов. И не только…

К чести касика надо признать, что думал он совсем недолго. По крайней мере гримаса отвращения появилась на его лице весьма быстро.

— Ты хочешь сказать, что все эти вещи и процессы не являются плодом воображения, а происходят на самом деле? — спросил он.

— Угу, — подтвердил я.

— И…

— Да, да, — сказал я. — Именно так. И еще многие, многие процессы. Хорошенько подумав, можно вспомнить соответствующие сны…

— О!

— И все это будет ждать ваших эмиссаров там, в реальном мире. Если угодно, я могу продолжить. У меня в запасе есть еще доводы. Продолжить?

— Пока не надо, — промолвил касик. — Дай мне все это обдумать.

Он и в самом деле задумался. Я же тем временем позволил себе слегка расслабиться.

Нет, это еще не конец, но ситуация сдвинулась с мертвой точки. Пока совершенно неизвестно, куда она меня занесет, но по крайней мере не в тюрьму и не на плаху. Десять минут назад я мог рассчитывать только на один из этих двух вариантов будущего. Что ж, прогресс налицо. Или мне это только кажется?

Я взглянул на стража порядка.

Тот с непроницаемым видом сложил из пальцев решетку и показал ее мне. Не нужно было обладать семью пядями во лбу, чтобы разгадать эту шараду.

Клинт Иствуд явно хотел мне сказать, что по мне тюрьма плачет. Так по крайней мере он считает. А я… Вот у меня совсем другое мнение. И если удастся внушить тому, кто тут всем распоряжается, одну любопытную мысль…

Я испытующе взглянул на касика.

Он, похоже, сдаваться при появлении первой же трудности не собирался. И это было здорово, Потому что если он не откажется от своего плана, то быстро додумается, что претворить его в жизнь способен только один человек. И для этого его надо…

— Любопытно, — промолвил касик. — Но если все сказанное тобой верно, то получается, я могу послать в мир снов только тебя. И таким образом…

Я затаил дыхание.

Вот сейчас все выяснится. Вот сейчас.

— Таким образом, — продолжил касик, — мой план все-таки становится осуществимым. Я правильно все понял?

— Да, если я попаду в реальный мир…

— То что?

Я улыбнулся.

Нет, на такие примитивные ловушки я не попадаюсь. И мой противник совсем не дурак. Так что на легкую победу можно не рассчитывать.

— То зачем мне будет нужна птица-лоцман? И потом, как вы собираетесь контролировать мои действия в реальном мире?

Касик взмахнул руками, словно говоря: «Ну, что тут поделаешь?»

— Не могу представить, — продолжал я, — что ты поверишь мне на честное слово. И раз ты так легко согласился на мое возвращение в реальный мир, значит, у тебя есть в запасе какая-то система, с помощью которой ты сможешь меня контролировать. Что это за система? Вот это я хотел бы знать в первую очередь.

— Для того, чтобы немедленно начать поиски способа ее обмануть? — поинтересовался страж порядка.

— Для того, чтобы знать, насколько она опасна, — поправил его я. — Не думаю, что вы ставите на то, что достанете меня во снах. В конце концов я могу сесть на снотворное и пожертвовать снами ради того, чтобы с вами более никогда не встречаться. Что в таком случае остается? Держу пари, вы придумали что-то вживить в свое тело. Что это будет? Микробомбочка или яд? Ну, отвечайте! Учтите, вы очень слабо знаете анатомию людей из реального мира, и значит…

— Бомбочка? Яд? — Касик одарил меня удивленным взглядом. — Зачем? Ты и так никуда не денешься. А птица-лоцман тебе понадобится. Даже очень.

— Почему?

— Потому что реальный мир, в который мы планируем тебя послать, тот самый, визитеры из которого чаще всего в прошлом посещали наш сон, для тебя чужой,

— Чужой? — удивился я.

— Ну да. Чужой. Не тот, в котором ты жил раньше, до того как попал к нам. Понимаешь?

Я погрозил касику пальцем.

— Не надо шуток.

— Какие шутки? — невозмутимо сказал тот. — Ничего подобного. Если ты не знал, то я вот сейчас сообщаю, что реальных миров, в которые можно попасть из мира снов, по крайней мере несколько. И в срой без птицы-лоцмана ты ни в коем случае не попадешь. Понимаешь, что это означает?

Я заглянул касику в глаза.

Он не врал. Я достаточно знал людей, чтобы сказать твердо — сейчас он не врет. И если так, то моя свобода, едва поманив, тут же растворилась, исчезла в необозримом будущем.

Ай да касик, аи да хитрец.

— Кроме того, мы все-таки отправим с тобой сопровождающего, — продолжал правитель уходящего сна. — В его обязанности входит…

— Какой сопровождающий? — озлился я. — Как ты помнишь, я уже говорил, что ни один уроженец мира снов…

— Это не совсем обычный сопровождающий, — сообщил касик. — Он должен был сопровождать наших эмиссаров, но вполне может стать и твоим спутником. Впрочем, давай-ка ты сначала с ним познакомишься. Мне любопытно посмотреть, как ты на него отреагируешь.

— А что в нем необычного? — с тревогой спросил я. Похоже, сегодня был день больших и не очень приятных сюрпризов. Прослеживалась некоторая зависимость.

— Увидишь, — пообещал касик. — Эй, Клинт Иствуд, введи сопровождающего. Первым делом их надо познакомить. Все остальное — потом.

Все это страшно интриговало. Вот только особого любопытства я не ощущал. Ну, раздобыли какое-нибудь страшилище в одном из бредовых снов и теперь навяжут мне в напарники. Там, в реальном мире, оно здорово осложнит мне существование.

Конец ознакомительного фрагмента.