Вчера, сегодня и всегда. Избранные стихи и проза

Леонид Ильич Михелев (2024)

Эта книга полна впечатлениями автора о жизни, о прекрасном мире, в котором мы живём: лесные и морские пейзажи, виды и пульс замечательных городов, слёзы радости и печали, счастье любви и горечь расставаний. Это книга стихов обо всём, что видел и чувствовал автор на протяжении долгих лет. И стихи эти свидетельствуют: мироощущение автора, его оптимистичный взгляд на жизнь мало изменились за последние полвека, несмотря на мощное воздействие негативных факторов среды обитания. Они были такими же вчера и, неверное, останутся такими теперь уже навсегда. И в своих размышлениях о радости творчества, он чистосердечно заявляет:Но нету выше счастья для поэта, Чем разделить с людьми свои мечты,Услышать отклик дружбы и привета,Собрать вниманья добрые цветы. И щедро делится с читателями своими сокровенными мечтами, своими представлениями о жизни, своим отношением к самым различным аспектам нашего бытия. В книгу вошли также фантастические рассказы и киноповести.

Лондонская тетрадь

Стихи из сборника"Лондонская тетрадь". Это результат собственного опыта. Впечатления о Лондоне, его контрастах, о жизни"наших"в Объединённом Королевстве.

Лондон

Вот это да! Вот это городище!

Не Вильнюс, не Тбилиси, не Москва.

И кто здесь только счастия не ищет?

Каких наречий не звучат слова?

Людские толпы Лондон затопляют,

Как бурная весенняя река.

В ущелья улиц льются и играют

В гранитных, многоцветных берегах.

Да, Лондон — это чудо-городище!

Приют для всех известных в мире рас,

пристанище для постсоветских нищих.

Кормилец этих нищих — то есть нас.

Здесь множество народов расы чёрной.

В чужой для них, прохладной стороне

поёт, танцует, множится проворно,

работает и счастливо вполне.

Здесь масса пакистанцев и индусов.

Китайский Лондон1 — перенаселён.

Хватает итальянцев, но французов,

лишь как туристов привечает он.

И поутру несёт автобус красный

по"стритам","сквайрам","роудам","бриджам"

В два этажа людей занятий разных:

различных возрастов мужчин и дам.

И очень часто белые мужчины

Гуторят на понятных языках.

А пятна краски больше половины

Отмыть не в силах на своих руках.

Мы маляры. Мы Лондон украшаем.

В его красе и наш весомый вклад!

Уж мы-то, друг, об этом точно знаем.

Но что-то нынче твой не весел взгляд?

Чего взгрустнулось,"пейнтер-декорейтер", 2

Устал, как пёс? Замучил"овертайм"? 3

А то, прораб, как в армии ефрейтор,

Читал морали весь рабочий"тайм"?

О нет, не то. Какие там морали!

Из нас придирки выдержит любой:

Нужда с Надеждой нас сюда пригнали,

Нужда с Надеждой — лучший нам конвой!

Да вот беда — закончили работу

и нас хозяин выставил за дверь.

И вновь грызёт проклятая забота:

как дальше быть? Куда идти теперь?

Домой в Литву, Россию, Украину

теперь не вышлешь больше ни гроша.

И за семью, за мать, за дочку с сыном

Теперь болит у каждого душа…

А за окном — готические взлёты:

"Биг Бен","Вестминстер","Трафальгарский сквер",

а в небесах бесстрастны самолёты,

а выше Боги всех известных вер.

И всем — от пассажиров и до Богов

Нет дела до твоих печальных дел.

У каждого свой путь, свои тревоги

И свой, судьбой начертанный удел.

Вертись, маляр, скорей найди работу.

Ты сможешь, парень, сам себе помочь.

Рассчитывать не стоит на кого-то.

Спеши: настало утро — скоро ночь…

07.11.1999 г.

1 Чайнатаун — китайский квартал в центре Лондона;

2 Пейнтер-декорейтер — маляр

3 Овертайм — сверхурочные часы работы.

На чужбине

Мальчики воюют на чужбине.

Нет, не за идею, а за хлеб.

Времена особенные ныне.

Прежний быт наивен и нелеп.

На просторах Родины чудесной

им теперь ни жить, ни умереть.

Про неё остались только песни,

но и песен этих им не петь.

Новых берегов и песен новых

наши дети постигают суть.

И суровый смысл чужого слова

брезжит им сквозь розовую муть.

Роскошь и вечерние приливы

европейских праздничных столиц,

люди — от известной кино-дивы,

до простых, не власть имущих лиц —

всё отделено от них незримо

лёгкой дымкой, что крепка, как сталь.

Жизнь Европы, пролетая мимо,

Оставляет им свою печаль.

Мальчики воюют на чужбине.

Инженеры пашут в"лейборах"1.

Времена особенные ныне:

на чужбине жизнью правит страх.

Это страх остаться без работы,

страх, что знает каждый нелегал:

"Как бы не нарваться на кого-то,

чтоб властям тебя не передал"!

И мораль читает СНСу 2

строгий"форман"3, важный, как король.

Он на стройке — двигатель прогресса!

Работяги — просто пыль, да голь.

И начальству преданно внимает

молодой российский инженер.

Он не спорит, он ведь понимает:

здесь ему не прежний ССР!

Нужно потерпеть и не перечить.

Форман — он ведь тоже человек!

Стоит ли"прайсворк"4 себе калечить?

Поорёт, но даст недельный чек!

И труды, закончив ближе к ночи,

чтоб набраться новых сил к утру,

инженер, тире — чернорабочий,

держит путь куда-то в конуру.

А вокруг пожар иллюминаций,

плеск фонтанов и сиянье глаз,

смех и говор всех полов и наций.

Чудный вечер. Только не для нас.

Тело наработано до боли.

За день перетёрто десять стен.

На руках кровавые мозоли —

следствие великих перемен.

Но проходит время, и привычней

И работа и нехитрый быт,

бытие вдали от жизни личной,

ежедневный прессинг и лимит.

И подспудно главная задача

начинает мучить и точить —

если уж нельзя прожить иначе,

сделай всё, чтоб больше накопить!

Капиталец даст тебе надежду

вырваться из сети нищеты.

Только ты не будешь больше прежним.

Этим"кем-то"будет новый ты!

И вдали от Родины чудесной

сможешь жить и сможешь умереть.

И тогда страны родимой песни

сможешь петь, но сможешь и не петь!

1 «Лейбор» — лейборер — разнорабочий, уборщик на стройке;

2 СНС — старший научный сотрудник;

3 «Форман» — помощник прораба — представитель хозяина;

4 «прайсворк» — сдельная работа.

Лондонский велосипед

Мой велосипед,

друг мой двухколёсный!

Ты не знаешь, нет,

той тропинки росной,

что вела меня

под густые клёны,

что звала, маня,

утром в лес зелёный

по лугам, холмам

к дремлющему бору,

где плела сама

хитрые узоры.

Ты, велосипед,

в городе огромном

стелешь робкий след

сдержанно и скромно

через семь мостов,

парки и туннели.

Ты всегда готов

быть со мною в деле.

Мы с тобой, мой друг,

капелька движенья.

Капле недосуг

мучиться сомненьем.

Транспортный поток

мощною волною,

как судьба, как рок

нас несёт с тобою.

Но в потоке том

мы идём отлично.

Что нам шум и гром?

Мы рулим привычно!

Скромно обойдём

грозные машины

и всегда найдём

путь из мешанины.

Красный светофор,

жёлтый и зелёный

с нами в разговор

вступят увлечённо.

Подмигнут такси,

проревёт автобус.

Места не проси —

Он один на глобус!

Но квартал — другой —

все в огромной пробке.

Только мы с тобой,

и скромны и робки,

продолжаем путь

рядом с тротуаром,

обогнав такси

и автобус ярый.

Побегут назад

памятники, зданья,

чей-то строгий взгляд.

И без опозданья,

вовремя со мной

ты, дружок, подкатишь.

Место под стеной

для себя захватишь…

А меня пусти

на мою работу.

Стой и не грусти,

дремли без заботы…

День пройдёт и ты

с привязью простишься

и без суеты

вновь со мной умчишься.

И прорежешь ты

весь усталый город:

парки и мосты

весело и гордо.

Утром снова в бой —

покорять дороги

и делить со мной

все мои тревоги.

Мой велосипед,

друг мой неизменный,

пусть не много лет

ты со мной бессменно,

но уверен я:

ты из мглы ненастья

вывезешь меня

на дорогу счастья!

Темза

Мосты широкими ремнями

стянули Темзы берега.

И Темзе тесно под мостами —

реке свобода дорога.

Она упрямо и упруго

скользит сквозь Лондон, как змея —

морей отважная подруга,

надежду древнюю тая,

что, слившись каждою волною

с морской заветной глубиной,

она свои тревоги смоет,

желанный обретя покой.

Но как обманчивы заветы!

Уж так устроено в веках:

с началом моря в мире этом

всегда кончается река!

А в старом Лондоне степенном,

одета в зелень и гранит,

прекрасна Темза неизменно.

Она привычно здесь царит.

Вестминстер бридж ей улыбнулся,

мост Ватерлоо подмигнул,

а древний Тауэр пригнулся —

в неё, как в зеркало взглянул.

И на груди её широкой

баркасы, яхты и суда.

Со всех морей речной дорогой

в Сент Кэт1 приплывшие сюда.

И развернулась гладь речная.

И в дали взор зовёт она.

О, Темза! Лондону родная,

Совсем особая страна!

1 Ст. Кэтрин док — большая гавань и пристань на Темзе за Тауэр бридж.