Око Элиона. Приключения Братислава

Леонид Григорьевич Богданович

В считанные дни всё привычное, знакомое и уютное было грубо вырвано из жизни Братислава и стёрто в пыль.Теперь вопрос выживания зависит от навыка выстраивания правильных взаимоотношений в крайне агрессивной среде, успешности выполнения навязанных задач и филигранной балансировки между чужими и собственными целями.

© Леонид Григорьевич Богданович, 2023

ISBN 978-5-0060-9699-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обречённый

Темница. Темно, правда, на то она и темница. А ещё вонь немытых тел, гнусные рожи вокруг, да холодные, сырые стены и пол. Моё тело вряд ли пахло розами, а вот про своё лицо ничего сказать не могу. Никаких отражающих поверхностей в темнице нет, и как я выгляжу, я не видел. Да и не больно то и хотелось. Стражники поймали меня, обвиняя в убийстве, и отделали так, что вот уже три дня лицо оставалось распухшим. Кроме того, долгое нахождение среди скопления разнообразных отбросов общества, тоже не лучшим образом сказались на моем здоровье. Болезни быстро передавались от одного заключённого к другому, и ратники, почти каждый день наведывались к нам для того, чтобы вынести очередного усопшего. Как выдержал мой организм и не дал мне погибнуть оставалось загадкой. Лёжа на каменном полу тюрьмы, я вспоминал те события, из-за которых оказался в столь незавидном положении.

В тот злосчастный вечер я возвращался из лесу, близь окрестностей Медыня, направляясь в таверну, которую очень хорошо знал. Ведя праздный образ жизни, я избегал службы и работы. Был повесой, бродяжничавшим по лесам, изредка нанимаясь на сдельную работу только для того, чтобы прокутить заработанные далеоны в пивных. Не утруждая себя ни приобретением знаний, ни стабильностью, я просто наслаждался жизнью, не имея никаких целей и планов. Конечно, кое-какие знания я получил. Все что касалось съедобных трав, кореньев и грибов, а также целебных растений было мне известно. Но только потому, что вечно ошивался в лесах. Охотиться я не умел, предпочитая охоте готовую дичь в кабаках. Вот и тогда я собирался присоединиться к развесёлой компании своих друзей, имевших обыкновение коротать время за кружкой пива. Подходя к корчме, я поразился необыкновенной тишине и отсутствию света в окнах. Думая, что мои товарищи решили разыграть очередное представление, я без страха ступил внутрь с зажжённым факелом. Картина, представшая взгляду, ошеломляла. Внутри был жуткий беспорядок, а все люди мертвы. Позади раздался смешок, свист рассекаемого воздуха и моё сознание померкло. Очнулся за столом, сжимая в руке окровавленный тесак. В ту же минуту помещение заполнилось ратниками. Без лишних слов и разбирательств они избили меня, связали и потащили в Медынь. Целый месяц я провёл в заключении и наконец состоялся суд, который происходил на площади города. Для экономии времени меня вывели на эшафот, и судья огласил приговор смертной казни через повешение, за убийство пятнадцати человек. Палач со знанием дела накинул верёвку на шею.

— Вы хотите казнить меня, — закричал я, — даже не сделав предположения, что я не мог совершить такого преступления! Люди, неужели вы не видите, что я не способен на это?!

— Да что тут предполагать? — возмущенно удивился судья, — Ты убийца. Свидетелей полно.

— Казнить его. — обратился он к палачу.

— Подожди! — раздался вдруг властный голос.

Раздвигая толпу в окружении ратников, к судье подошёл царь Руцкар.

— Говори! — взвизгнул судья в мою сторону, поражённый этим событием не меньше моего.

— Я… я не способен убить человека! — с безумной надеждой обратился я к царю, — Это были мои друзья. Меня оглушили, когда я зашёл в таверну, а ратники не стали разбираться. Меня подставили!

Глаза царя сверкнули. Он внимательно оглядел меня, и я прочёл в его взгляде разочарование.

— Похоже на правду. — молвил он, — На убийство ты не способен. Слишком хил и слаб. А на что ты способен? Чем ты добываешь средства к существованию? Ты вступил в армию? Где твой дом?

В голосе царя сквозило нетерпение.

— Я не состою на службе. — испуганно ответил я, — Иногда я работаю и…

— Значит бродяга и вор. Казнить тебя было бы несправедливостью по отношению к людям, которые кровью и потом добывают себе на хлеб, защищают нашу землю, в которой, к великому стыду, есть такие как ты!

Я молчал. Во мне закипала ярость. К своему удивлению я заметил признаки одобрения моей реакции на лице царя.

— Пожизненные каторжные работы отныне твой удел. — продолжил он, и сказав несколько слов на ухо судье, которых невозможно было расслышать, удалился.

Я задёргался в панике и в этот момент, что-то обожгло меня. Взглянув в толпу я заметил фигуру человека, лицо которого полностью было скрыто под капюшоном. Но даже через плотную ткань в том месте, где должны были располагаться глаза, сверкнули и погасли огоньки, которые обожгли снова. Ратники грубо стащили меня с помоста и снова отвели в темницу. Дверь захлопнулась и надежда на освобождение испарилась.

— Странно как-то всё. — донеслись до меня слова одного из ратников, — Что это царю вздумалось снизойти до этого бродяги? А впрочем неважно, он все одно сдохнет на рудниках.

— Да уж. Царь не в себе с тех пор, как из-за придворного гласа пропала его дочь, Стелла. — ответил второй.

— Как пропала?

— Просто пропала вместе с целой комнатой. Поговаривают, что царский глас Мира баловался с запретными силами, и что даже стал гласом Смерти. Видать что-то напутал. Теперь на месте покоев царевны скальная глыба.

— А что случилось с этим гласом?

— Был с позором изгнан до тех пор, пока не вернёт царевну. Но он очень осерчал и сейчас является самым страшным врагом царя. За него объявили награду неимоверную за живого, или мёртвого, но охотников осталось мало. Уж очень много бойцов полегло, пытаясь добраться до него. Поговаривают ещё, что они с царём братья кровные, а ведь вражда какая! Да только гибнут в ней простые, вот как мы с тобой, а им и дела нет.

— Вот так дела! — присвистнул тюремщик, — Царь, получается, сильного врага себе нажил, но в живых оставил?

— Получается так. Неосмотрительно конечно. Я бы…

Голоса постепенно удалялись, и я понять что-либо ещё из их разговора стало невозможно.

Обведя камеру глазами и осознав, что снова нахожусь в компании преступников, я хмуро ухмыльнулся.

— Что ты ухмыляешься, Братислав? — спросил меня Лейн, отодвинув от себя тарелку с жутким месивом из непонятно чего, но явно сгнившего — типичная наши харчи. Его, как и всех ждала участь до скончания жизни гнуть спину в рудниках в обмен на еду. — Неужели тебе не страшно?

— Страшно? — переспросил я, — Меня должны были казнить, а вот поди ж! Чего бояться то? Работай себе, получай удовольствие.

— Удовольствие сомнительное. — ответил Лейн. — Ты как хочешь, а я постараюсь сбежать, когда нас будут конвоировать.

На этом наш едва начавшийся разговор внезапно завершился. Заскрипели ржавые петли и решётка начала открываться.

— Эй, крысы! — услышали мы грубый голос стража. — На выход! Шевелись! У вас появился шанс сделать хоть что-то полезное. Будете вкалывать пока не сдохнете. И благодарите царя, за возможность жить, трудясь на благо Тэксиса.

Сердце моё наполнилось жгучей благодарностью, особенно после того, как стражи стали поднимать нас с помощью дубинок. Я и сам старался быстрее покинуть смрадную камеру и выйти на свежий воздух, но все же отхватил пару чувствительных ударов.

За стенами темницы день оказался в самом разгаре. Уже во второй раз мы прошли через красивый город в окружении злых стражников, но я старался не замечать моих конвоиров и хмурые лица горожан, недовольных тем фактом, что нас временно разместили в их таком уютном городке. Нет, я шёл, мечтая о том, что когда-нибудь смогу также, как и все эти напыщенные снобы, вальяжно гулять по мощёным улицам, благоухающего цветами Медыня.

Солнце пекло, но небольшой ветер делал ситуацию сносной. Нас построили в колонну по два, связав руки и ноги короткой верёвкой, позволявшей передвигать ноги, и выйдя из города мы пошли вверх по дороге, ведущей к рудникам. Путь предстоял долгий и, собрав остатки сил, наша жалкая колонна с каждым шагом приближала момент своего обречения на вечную каторгу. Дорога была пыльная, заключённые много кашляли, то и дело замедляя шаг. Стражи без стеснения пускали в ход кулаки и избивали провинившихся. В один из таких моментов, когда стражи отвлеклись, Лейн, с помощью неизвестно откуда взявшегося у него ножа, перерезал верёвки и задал стрекоча.

— Смотрите все! — почти торжественно вскричал сотник стражей, — Эта крыса выбрала свою судьбу!

Он примостил к плечу арбалет, и я понял, что Лейн проживёт лишь несколько секунд. Сам Лейн как будто бы всё понимал, поскольку, не поворачиваясь и не сбавляя темпа бега, вдруг начал бежать, петляя, как заяц. Ещё двое стражей прицелилось. Шансы Лейна уменьшались, но он развил приличную скорость, и его фигурка становилась все меньше и меньше. Просвистел первый болт — мимо. Второй лишь оцарапал плечо. Уже все заключённые, включая меня, орали подбадривающие слова беглецу. Казалось, что у него получиться скрыться. Но болт, выпущенный сотником на опережение, пробил убегающему спину. Он сделал пару конвульсивных шагов, а затем, раскинув руки, упал лицом на камни. Среди нас воцарилась тишина.

— Что ж, мне понравилось! — засмеялся сотник, — Кто-нибудь ещё хочет побегать?

Он обвёл взглядом всех нас. Желающих, естественно, не оказалось.

— Тогда вперёд, рвань! — заорал он.

Так я лишился единственного знакомого в нашей разношёрстной компании. Жаль. Это был хороший человек, с кем мне изредка было охота поговорить. Он конечно и строил из себя бандита и отъявленного головореза, но я точно знал, что посадили его за бродяжничество.

Наш путь пролегал по живописной местности, и я мог отвлечь себя прекрасными видами на мирные поля, где трудились крестьяне, весёлым шумом быстрой реки, сопровождавшей нас, и отдаленным гулом водопада. Скалы медленно надвигались, а вместе с этим мрачные мысли заполняли голову. Я знал, что как только мы пройдём ущелье и достигнем рудников, мне уже больше никогда не увидеть света дня. Едва мы зашли в ущелье, стражники достали оружие. Это показалось очень зловещим. В ущелье воцарилась тишина, прерываемая лишь нашими шагами и позвякиванием металлических доспехов стражи.

— Смотреть в оба! — произнёс сотник, — Все на чеку!

— На что смотреть? — полюбопытствовал один из заключённых, но тут же получив по зубам умолк, прикрывая окровавленный рот ладонью. Внезапно я почувствовал как в ногу вцепилось что-то и повалило меня. Началась паника. Заключённые и стражи валились на землю, с криком пытаясь отцепиться от того, что удерживало их на земле. Я посмотрел на свои ноги и мне стало плохо. Кости, некогда составлявшие основу руки человека, крепко держали меня за ступню. Стражи остервенело рубили эти кошмарные руки, но это было не самое страшное. С вершины скалы к нам летел то ли человек, то ли страшное существо в образе человека. Сотник был готов к этому. Пара гласов Мира, сопровождавших его, по команде достали странного вида камни, и направив их в приближающегося противника, атаковали потоком сверкающей энергии. Нападавшего похоже это только позабавило, поскольку он разразился издевательским хохотом. Выставив свою руку вперёд, парящее существо что-то произнесло сквозь зубы. Рядом со мной раздался страшный взрыв. Заключённые, гласы и часть стражи погибли в одночасье. Мощной волной меня отшвырнуло на камни, приложив всем телом о скалу. Застонав от боли, я повернул голову как раз вовремя чтобы увидеть, как пришлый, сверкнув глазами, заставил сотника воспламениться, и через несколько секунд от него стался лишь обгоревший труп. Страшное существо приближалось, шагая мимо поверженных, изуродованных тел. От него волнами, на многие метры вперёд, в пространство, изливалось могущество, которого мне в жизни не доводилось ощущать. Я закрыл глаза и притворился мёртвым.

— Встать!

Это относилось ко мне. Я с усилием поднял голову. В глазах вспыхивали кровавые пятна, но через них я сумел рассмотреть высокого, пожилого человека в замысловатой броне. Голову его уже тронула седина, но взгляд из-под густых серебряных бровей оставался пронзителен и остр. Физически он не выглядел дряхлым стариком, и хотя все его тело было скрыто под странного покрова одеждами, в плечах он был широк, а мышцы живота крепки и подтянуты. Лицо избороздило множеством морщин. Высокий лоб выдавали в нем ум, а массивная челюсть была подстать войну, но не колдуну. Сейчас, когда он отошёл от битвы, волны энергии стихли и больше не пытались снести все на своём пути, я понимал что передо мною всё-таки человек. Но смотреть ему в лицо было все так же невыносимо — тьма клубилась где-то далеко в его глазах и ждала малейшей возможности вырваться наружу. Я поднялся и пошатываясь предстал перед ним во всей своей красе.

— Живой, значит везучий. — утвердительно произнёс он, полным и сильным голосом, — Меня зовут Казимир и я глас Смерти.

Он оглядел меня с ног до головы и остановился на моем лице. Я физически почувствовал его взгляд и тоже попытался смотреть ему прямо в глаза. Похоже это его развеселило.

— Братислав… — прохрипел я.

— Разве я разрешал тебе говорить? — прервал он меня, — Твоя задача слушать. Я подарил тебе новую жизнь и свободу в обмен на задание, которое ты выполнишь.

— Спасибо, Казимир. Конечно, я сделаю все, что ты попросишь. — поблагодарил я его, — Но почему ты решил спасти именно меня?

— Тебе далеко до того, чтобы понимать все хитросплетения мира. — ответил он, — Ты есть звено в игре сил, и это все что тебе следует знать.

Воспоминания о событиях миновавшей меня казни, нахлынули снова, как и разговор стражей о вражде царя с его братом. Я догадался, что всё произошедшее — это звенья одной цепи, но что и почему оставалось для меня загадкой.

— Что должен сделать я для великого гласа Смерти? — как можно угодливее спросил я, низко поклонившись.

Казимир презрительно посмотрел на меня, но ответил:

— Ты должен будешь поработать посыльным, и твой путь лежит вперёд, в крепость. В крепости смотрителем ставлен весьма неприятный тип, по имени Бойдан. Он хорошо обосновался под защитой гласов Мира. Ступай за мной.

Резонно посчитав, что полезнее для здоровья будет выполнить приказ гласа Смерти, я бросил опасливый взгляд на останки стражников и послушно последовал за страшным незнакомцем. Мы недолго поднимались по тропинке вверх, а миновав заставу на перевале, где вместо охраны остались чёрные, выгоревшие круги на земле с устойчивым запахом палённого мяса, тропинка нырнула вниз. Передо мной открылась долина, густо покрытая растительностью, которая просто кишела всякой живностью. На песочном берегу реки, почёсываясь на солнышке и поедая какую-то траву, грелись шувуи. Эти опасные речные существа, густо населяли берега всех рек Тэксиса. Опасность заключалась в их длинных и острых когтях на перепончатых лапах и в их невероятной агрессивности. Хотя их челюсть и усеяна мелкими зубами, пригодными для поедания лишь мягкой пищи, но известны они были тем, что при помощи своих когтей, превращали незадачливых охотников в хладные трупы, а затем, немного подождав, когда тело разложиться, поедали его. Рядом со шувуйями на песке грелись гигантские вараны, от которых тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Ближе к опушке леса, там где зелёная трава образовывала живописные лужайки, в несметном количестве паслись дроморнисы. Так назывались птицы — переростки, с массивным острым клювом, лишённые крыльев. Недостаток этот покрывался мощными лапами, с помощью которых птицы развивали высокую скорость при беге.

Гигантские шершни, занятые своими делами, кружили вдоль берега реки, и совсем вдалеке я рассмотрел какое-то животное, от которого холодок пробежал по спине. Раньше мне казалось, что таких тварей не существует. Какие ещё опасности могли подстерегать в тени лесов, оставалось только догадываться. На фоне всего этого природного великолепия, своим видом резко выделялся бурый замок, окружённый различными постройками, которые в свою очередь охранялись массивным частоколом.

Мы спускались всё ниже и ниже, минуя множество интересных трав и грибов, и Казимир наконец заговорил, нарушив тягостное молчание:

— Когда проникнешь в крепость, постарайся не попадаться охране на глаза. Слухи о том, что рабы для рудников уничтожены вместе с охраной, ещё не скоро дойдут до царя, но к этому времени тебе нужно будет сделать всё для того, чтобы тебя не признали беглым каторжником. Добейся встречи с Бойданом, а когда он тебя примет отдашь ему этот амулет, защищающий от влияния сил, в качестве подарка.

Казимир протянул мне плоский металлический амулет, выполненный в форме снежинки.

— И это всё?

— Нет. — покачал головой Казимир, — Сразу после этого ты отправишься на болота. Мне нужно знать, как далеко зашла в своих исследованиях группа людей, именующая себя Прозревшими.

— Прозревшие, — повторил я, — а что они исследуют?

Глаза Казимира вспыхнули. Казалось, он настолько был разозлён моим преждевременным вопросом, что готов был испепелить меня на месте. Но спустя секунду раздумий медленно произнёс:

— Они поклоняются некоему идолу, черпают силы от него. Поначалу я решил, что это очередной безумный бред. Прозревшие употребляют курительные смеси имеющие специфическое воздействие на сознание человека. Но оказалось, что их божество на самом деле обладает силой, поскольку приближенные Дариона, не говоря о нём самом, обрели могущество, которое продолжает расти. Медленно, но численность этих идолопоклонников растёт, а вместе с тем растёт и их сила. Твоя задача узнать, что является источником их силы.

— А как я смогу это узнать?

— Идолопоклонники активно вербуют всех, поскольку им постоянно не хватает людей.

— А ты знаешь, куда люди деются? — уточнил я, предательски дрогнувшим голосом: — Почему им постоянно не хватает людей?

— Вот это ты и выяснишь. — холодно ответил Казимир.

Тем временем, мы спустились в долину и шли по дороге между редких деревьев. Сквозь их листву уже проступали очертания крепости. Казимир остановился и развёл руки в сторону. Пространство вокруг него исказилось волнами, словно в страшную жару. От испуга я шарахнулся в сторону, а глас, сведя руки над головой, бесшумно растворился среди леса.

Протерев глаза и убедившись что всё это мне не почудилось, я в нерешительности остановился размышляя над тем, что делать дальше. Впрочем размышлял недолго, поскольку назад в Медынь вернуться я не мог, а увильнуть от выполнения поручения гласа Смерти, который играючи расправился с двумя десятками вооружённых людей, и умел перемещаться в пространстве, было равносильно самоубийству. Я шёл и чувствовал как усталость и голод принялись за своё скверное дело, но огромный частокол из массивных пород дерева, являвшийся наружным кольцом защиты каменной крепости, с каждым шагом становился всё ближе, и я надеялся, что добрые люди в крепости не дадут мне умереть с голоду.

Тяжёлые ворота были широко открыты, и находились под охраной двух стражей. Сделав отстранённое выражение лица, я попытался миновать их, надеясь, что на меня не обратят внимания, но надежды не оправдались.

— Стой! — проорал страж, — Куда это ты собрался?

— Внутрь. — как можно скромнее ответил я, — Я очень устал и голоден.

— А почему ты думаешь, что я пропущу тебя просто так?

— Но что тебе может быть нужно от меня? — удивился я.

— Может быть при тебе есть далеоны? — предположил он, — Скажем, пара далеонов, плюс еще пара для моего друга.

— Где я тебе их возьму?! — взорвался я, понимая что меня ожидает перспектива остаться голодным на сутки, а то может и больше, — Включи свою тупую башку и попроси что-нибудь попроще!

Не успел я осознать всю глупость мною сказанного, как острая боль ожгла бедро, а затем я услышал глухой стук металла о мой череп и провалился в темноту. К сожалению, беспамятство длилось недолго. Сознание вернулось, а вместе с ним и боль от ранения, к которой добавилась ещё и головная. Меня снова саданули по рёбрам. Я пополз от стражей к реке, стараясь побыстрее увеличить разделяющую нас дистанцию. Доползши до реки, я окунул голову в холодные воды и это привело меня в чувство.

Осмотрев тело, я обнаружил ужасно выглядевшую рваную рану от меча. Кровавый след тянулся по песку за мной от самых ворот. Я понял, что если быстро не остановлю кровотечение, то потеряю сознание, но уже навсегда. Мой взгляд упал на травы, что буйно росли у воды, и я увидел то, что мне нужно. Кровяной тростник, останавливающий потерю крови, разросся здесь буйно. Я сорвал траву с широкими листьями, и сковырнув ногтями верхний слой так, чтобы на поверхности листа выступила прозрачная жидкость, приложил его к ране. Проделав эту операцию столько раз, сколько это было необходимо, чтобы закрыть всю длину пореза, почувствовал невероятное жжение. Чтобы не стонать от боли, я засунул в рот кровяной тростник и начал пить с него сладковатую красную жидкость. Процесс заживления начался споро. Кровь перестала бежать, свернувшись, как только я приложил к ней траву, а сама рана потихоньку начала стягиваться тёмной корочкой. Теоретически, если бы я проделал это чуть раньше, когда валялся без сознания, то даже шрама бы не осталось, а так, моя нога навсегда получила безобразное украшение с лёгкой подачи клинка стража.

Валяясь у реки в опасной близости от налетевших шершней, я стал понимать всю важность сказанного мне Казимиром. Решив впредь держать язык за зубами, я аккуратно стал перемещать своё многострадальное тело к тени деревьев, росших чуть западнее входа в крепость. Доковыляв до них, увидел что не одному мне по нраву эта тень. Там находилось трое парней. При каждом была кирка и мотыга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, для того, чтобы догадаться кто это. Рудокопы сидели вокруг костра, на котором весело булькала какая-то похлёбка.

— Можно составить вам компанию? — спросил я, подойдя поближе.

В ответ я услышал долгое молчание, а затем один из них, что выглядел старше, сказал:

— Это стражник так тебя отделал?

Я кивнул, присаживаясь у дерева и опираясь на него спиной.

— А что ты через южные ворота сунулся? Давно же все знают, что лучше через северные.

— Ну, видимо я ко всем знающим не отношусь. — постарался улыбнуться я, — А если вы в крепость идёте, с вами можно?

— Выглядишь ты так, что у меня у самого руки чешутся тебе оплеуху отвесить. — недовольно произнёс рудокоп.

— А что не так? — устало спросил я.

— Грязный, тощий, заросший, в рванине! — начал перечислять все мои недостатки он, — Очень подозрительно выглядишь. Уж не сбежавший ли ты каторжник?

— Нет. — отмахнулся я как можно беспечнее, — В лесу много времени провёл. Бродяжничал, заблудился, ну знаешь как бывает?

— Ага. — неопределённо ответил рудокоп.

— Так где ж мне одежду взять? Может, ты одолжишь?

— Чего? — возмутился он, — Никто тебе ничего одалживать не будет. Одежду можно купить в крепости у Челка. Для этого конечно поработать надо, чтобы далеоны водились. Но тебя всё одно не пустят. Ты же на пугало похож!

— Выручи, а? Очень мне внутрь надо!

— Да всем очень надо! — фыркнул он, — Много вас тут таких объявляется, да только мрёте вы как мухи, имени не запомнить. Можешь даже не представляться, вдруг скоро представишься?!

— Так что мне делать? Дай совет!

— Ну, наперво, — ответил он очень довольный тем, что к его словам прислушиваются, — вот тебе бритва. Сходи, побрейся. Во-вторых, сними с себя всю рвань. Потом приходи сюда, скажу дальше что делать.

Поблагодарив его за участие, я отправился назад к реке. Солнце скатывалось к горизонту, окрасив её воды в красный цвет. Чтобы видеть своё отражение, света ещё хватало, и я начисто сбрил густую бороду с усами и бакенбардами, убрал свисающую чёлку, и как можно короче срезал волосы, придав им некое подобие порядка. Затем я снял с себя остатки рубашки и укоротил штаны, превратив их в шорты. Обувь снимать не пришлось, поскольку её давно на мне не было. Из реки на меня смотрел зеленоглазый молодой человек среднего роста, с нагловатой улыбкой, ширококостный, но настолько худой и измученный, что казалось прожил дюжину веков.

Песок быстро отдавал тепло, предавая день и полностью принимая сторону ночи. Я стал мёрзнуть. Поспешив обратно к весёлому костру хмурых рудокопов, я присел поближе к оживляющему теплу, вернув бритву её хозяину.

— Это другое дело! — похвалил мою работу рудокоп, — Теперь слушай дальше. Завтра мы пойдём в крепость, через северные ворота. Там на смену Лихой заходит, десятник. Он сразу хоть денег не берет, но не обольщайся слишком. Потом он заставит всё отработать, но все равно это будет меньше, чем возьмут на южном входе. Я дам тебе мотыгу, так ты будешь на свободного рудокопа похож, но с нами ты не пойдёшь. Не хочу, чтобы из-за тебя у нас проблемы возникли. Сам будешь решать, как внутрь попасть. Смотри, увяжешься за нами, получишь киркой промеж глаз!

— Спасибо дружище! — ещё раз искренне поблагодарил я, — Только не пойму, что ты ко мне столь щедр?

— Долг платежом красен. — ответил он, — Попадёшь внутрь, там и поговорим.

— А скажи мне, — полюбопытствовал я, — почему вы так спокойно сидите здесь? Разве рудокопам разрешено свободное перемещение?

— Вот ты тёмный человек. — вплеснул он руками. — Разве ты видишь калёные метки на наших телах? Мы свободные рудокопы, понял?

— Точно. — хлопнул я себя по лбу, — Я ведь того, пока по лесам шлялся немного не в себе стал. Много забываю что.

— Понятно. — отрезал рудокоп неприятным тоном и отвернувшись от меня продолжил трапезу.

Несмотря на то, что котёл был больших размеров, никто из рудокопов и не подумал поделиться со мной пищей, поэтому я, запив голод речной водой, примостился у костра, подставив на согревание спину, и заснул здоровым сном впервые за долгое время.

Спалось не долго. Ближе к рассвету костёр, оставленный всеми без присмотра погас, и я проснулся от дикого, как мне показалось, мороза, пробирающегося по моим костям прямо к сердцу. Рудокопы, согретые одеждой, сладко спали, а я, чтобы не околеть, начал пританцовывать на холодном песке. Осознав, что это бесполезное занятие, отправился к реке в поисках сухого валежника. У реки небольшой прохладный ветерок ввёл меня в такое отчаяние, что я чуть не убежал снимать одежду с рудокопов, но, пересилив себя, продолжил поиски. Минут через десять, мои поиски увенчались полным успехом. Огромный ствол сваленного ураганом дерева наполовину лежал в воде, собирая на себя все ветви и сор, сплавлявшиеся вниз по течению. К рудокопам я вернулся с огромной охапкой горючего материала. Работа была проделана немалая, и я согрелся. Бросив все это в потухший костёр, и старательно раздувая краснеющие угли, чем разбудил спящих, я только сейчас понял, что тело освободилось от малейших признаков боли, или стеснения в движениях. Убрав с ноги прилипшие листья лечебной травы, ожидаемо увидел свежий шрам, но рана больше не кровоточила. Я не мог не радоваться этому факту и настроение портило лишь чувство нечеловеческого голода. Даже в темнице нас кормили, пусть и весьма поганой едой, а здесь я оказался предоставлен сам себе и никто не заботился о том чтобы мой желудок был сыт. Огонь опять запылал, охотно делясь теплом, но я уже не мог заснуть, и сидел перед ним, временами плотоядно посматривая на троих рудокопов. Затуманенный разум рисовал картину того, какие отличные щи из них могли бы получиться. Я старательно гнал эти химеры прочь, ужасаясь самому факту наличия подобных мыслей и испытывал серьёзные опасения по поводу здоровья своего рассудка.

Быстрокрылые птахи отпели свои песни, приветствуя новый день, заодно отогнав преследующие меня жуткие образы. Солнце встало так высоко, что его лучи начали обжигать, когда мои лежебоки стали собираться в крепость. Песок по своему обычаю тут же переметнулся на сторону дня, полностью отрицая свою причастность к деянию ночи, и стоять на нем голыми пятками опять стало невыносимо. Мы проделали довольно большой путь, обходя крепость, и я смог оценить её размеры. Я шёл несколько позади рудокопов, чтобы не нервировать их, и потому был избавлен от необходимости участвовать в бою с дроморнисом, на которого они нечаянно наткнулись. Исход битвы оказался не в пользу птицы, и спустя небольшую заминку, мой авангард достиг северных ворот. Я же отстал от них, поскольку не мог себе позволить ни секунды больше ходить голодным. Кое-как разорвав мотыгой большую ляжку дроморниса, я, как дикий зверь, впился в неё зубами, отрывая куски и проглатывая не прожёвывая. Остановился только тогда, когда мой желудок подал сигнал, что понял какую пищу он получил. Умывшись в реке, огибающей крепость, я подошёл к северным вратам. У ворот стояли тоже двое, но один из них выделялся массивной фигурой и мощными доспехами, с большим количеством металла и с огромным боевым арбалетом за плечами. По всей видимости, это и был десятник Лихой.

— Так-так-так! — приветствовал он меня, — Это кто же к нам пожаловал?

— Свободный рудокоп. — ответил я, вперев взгляд в землю.

Десятник молча рассматривал меня и я тоже молчал, боясь добавить хоть слово, или пошевелиться.

— Да ты не бойся, малыш! — успокаивающим тоном произнёс он, — Никто тебя обижать не собирается! За вход положено платить далеонами, но если их нет у тебя сейчас, то ты можешь отдать мне позже!

— Это правда? — обрадовался я, — Я сколько стоит вход?

— Всего то один далеон! — весело сказал он, — Это не много, ведь верно же?

— Да, наверное… — засомневался я, — Ну я пошёл?

— Да-да! Иди! Только не забудь, завтра ты должен будешь отдать мне пять далеонов.

Холодный озноб прошиб меня. Я повернулся к Лихому, который насмешливо смотрел на меня.

— Что это значит? Ты же сказал один далеон? — сглатывая ком в горле, спросил я.

— Да ты успокойся! Всё верно! — начал объяснять он, — За тебя один. За то, что я жду день один. И три за твоих друзей, что прошли здесь чуть раньше тебя бесплатно. Это же были твои друзья, так? Они сказали, что ты платишь за них. Но если это не так, то я верну их сюда и мы все на месте исправим! Что скажешь?

Что-то в его вкрадчиво успокаивающем тоне не внушало доверия, и я решил не прибегать к его столь радушно предложенным услугам.

— Нет, все правильно. Плачу я. Я только не понял на счёт пяти…

— Ну… — протянул он, — Ты ведь должен признать, что это я иду тебе навстречу. Я ведь несу, по сути, потери. Беру лишь половину обычной платы за вход через южные ворота, к тому же жду целый день. А ведь мог бы потребовать дополнительную плату за каждого вошедшего, за которого ты поручился, понимаешь? Теперь до тебя дошло?!

Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с железной логикой Лихого и не менее железным бердышом, пристёгнутым к его поясу. Так я оказался должен пять далеонов, при том, что понятии не имел где их взять. Легко было догадаться, что за несдержанное обещание здесь могут покалечить, тем не менее, цели своей достиг. Я был внутри и мог встретиться с Бойданом, с которого собирался потребовать плату далеонами за доставленный амулет. Настроение улучшилось, и я поспешил разыскивать вход в крепость.

Внутри крепости было тесно от грубых, наскоро построенных деревянных хибар. Практически в каждой находился человек. Это я отметил сразу, поскольку заранее продумывал вариант предстоящего ночлега. Свернув от входа налево, я выбежал к рынку, на котором шёл нешуточный торг. Здесь далеоны обменивались жителями на всевозможные вещи, еду и, конечно же, оружие. Понаблюдав с минуту за людьми, я сразу же выделил несколько человек, у которых доспехи были не такие как у стражей на входе. Это могло означать только то, что они принадлежат к какой-то определённой классовой группе. Про стражников говорить не приходилось. Их было видно издалека, и я старательно прятал свою персону от случайного их внимания. На ком-то были тяжёлые, более надёжные доспехи, а на других попроще, но тоже достаточно хорошие. Большая часть остальных людей была вовсе без доспехов. Штаны и куртка из грубого серого материала, вот и все их одеяние. Рудокопов можно было узнать по кирке, которую они носили с собой, хотя это было жутко неудобно.

В самом центре рынка я увидел человека, чей внешний вид выделял его из толпы. Одет он был абсолютно иначе, чем все остальные: широкая свободная одежда зелено-желтых цветов, имела железные нашивки, закрывающие правую сторону тела от возможного удара. Кроме того, лысая голова была испещрена татуировками, так же как и руки, на запястьях которых красовались боевые браслеты с зажимами для оружия. Всё в нем выдавало поединщика. Он только что освободился от груза двух мешков, забрав у торговца какую-то мелкую вещь, и раскурил папиросу. Очень скоро одурманивающий аромат горящей травы, разлился над всем рынком. Это было, по меньшей мере, странно для бойца опьянять себя наркотическим веществом, и я уже собрался подойти к нему в надежде, что удастся чем-нибудь поживиться, как вдруг моё внимание упало на знакомого рудокопа, что так милостиво одолжил мне свою бритву.

— Здорово, добродел! — зло сказал я развернув его за плечо к себе лицом.

— Здоров. — ответил он, сбив мою руку со своего плеча. — Что, мотыгу принёс?

— Сейчас я этой мотыгой тебе все зубы выбью!

— Легче щенок! Что ты растявкался? Будет тебе известно, что если ты вздумаешь доставить мне хлопот, стражи вывесят твою пустую голову сушиться на этом частоколе! — он показал на стену, с висящими на ней страшными украшениями. Я тут же сбавил обороты.

— Дошло? — издевался он, — Мы не зря платим стражам за защиту. А теперь говори, что бесишься?

— Так ты мне сказал, что через северные ворота дешевле выйдет, а Лихой потребовал с меня за вход пять далеонов!

— Неужели? — опешил он.

— Вот так! Так и сказал мол, ты платишь за своих друзей, тех трёх, что раньше прошли, за себя и за день ожидания!

— Мда… — протянул рудокоп, — Я сказал ему, что ты за меня платишь. Это было честно, верно?! Я не знал, что и остальные за твой счёт прошли. Что сказать? Я перед тобой чист, а с Лихим ты в плохую переделку попал. Верно, он решил новичка жизни поучить.

— И что мне делать теперь?

— Хочешь, ищи тех ребят, чтобы спросить с них, а лучше ищи далеоны. День, он короткий знаешь ли. — философски ответил он.

— Да пошёл ты! — ругнулся я в ответ и, оттолкнув его, отправился искать вход в замок. Все остальные мысли у меня из головы, словно ветром выдуло. Я и не ожидал приветливого отношения, но нарваться в первый же день на неприятности с весьма опасным человеком в мои планы тоже не входило.

Миновав множество жилищ, я наконец подошёл ко входу в замок. Массивная фигура стража закрывала проём каменной арки. Он возвышался на две головы над стражами, находившимися по соседству с ним. Этот человек был просто огромен. Доспех с изображением льва с оскаленной пастью на груди, был такой же, как и на Лихом, только вооружён он был огромным двуручным мечом, рукоять которого торчала над его головой. Я остановился перед ним.

— Чего тебе? — раздался сильный густой голос, и огромная, выбритая сбоку полосками голова, с крупной серьгой в ухе, посмотрела на меня сверху вниз. Его карие, равнодушные глаза без всякого интереса пробежались по мне.

— Мне надо войти. — мой голос дрогнул, сорвавшись на хрип. Стражи за его спиной презрительно ухмыльнулись.

— Тебе нельзя. — так же равнодушно произнёс он.

— Мне надо к Бойдану. — вспомнил я, стараясь сохранять спокойствие, тогда как сердце стучало в бешеном ритме.

— Вот как? — несколько заинтересовался он, — А ты собрал согласия ходоков?

— Н.н.нет.. — ответил я, понимая что опять плохо разбираюсь в ситуации.

— Тогда чего ты мне мозги паришь? — спросил он меня спокойно, но я почувствовал, как внутри него закипает гнев.

— Я впервые здесь. — на свой страх и риск продолжил я, — Что это за система с ходоками?

— Не лезь ко мне с дурацкими расспросами. — ответил страж и добавил, — Напротив, видишь, стоит хижина? Это лачуга Далибора. Обычно он любит возиться с желторотыми. Всё, ступай.

Почувствовав, что больше спрашивать его о чем-либо будет опасно, я развернулся и отправился к указанной хижине.

Далибор, сухощавый, жилистый человек, в светло коричневых доспехах с красными полосами, сидел на скамье перед хижиной. В руках, увитых мощными жилами, он держал меч и чистил его. Рядом с ним, прислонившись к стене, стоял отличного вида лук и колчан полный стрел. Чёрные волосы его на голове были собраны в косичку, а острое скуластое лицо с пронзительными глазами, увенчивала клиновидная бородка.

— Привет, Далибор! — поздоровался я, — Меня зовут Братислав.

— Здорово! — ответил он, не прекращая работу, — Судя по тому что ты идёшь ко мне от сотника, ты ищешь наставника?

— Да. Ты будешь наставлять меня? — с надеждой спросил я.

— Да. — он улыбнулся, — Только не думай что это бесплатно. Платить будешь мне половину всего, что заработаешь. Это, поверь, очень много.

Я кивнул.

— И вкалывать придётся много, и чаще обычного будешь находиться в опасности. Зато я поделюсь с тобой как можно свести к минимуму эту опасность. Ну, так как?

— Я согласен. — обрадовался я тому, что выход из моих проблем оказался совсем рядом.

— Замечательно. — потёр руки он, — Мне как раз нужен помощник.

Он деловито разложил стрелы на лавке, проверяя наконечники и оперение.

— Ты в крепости уже верно давно. В какие неприятности успел попасть?

Я смущённо рассказал ему про случай с Лихим, думая, что после этого Далибор не захочет больше со мной разговаривать, но изумлённо услышал:

— Ай, молодец!

— Почему? Меня же развели, как простофилю!

— Не ты первый, не ты последний. А молодец, потому, что не стал Лихого привлекать к решению твоих проблем. Сейчас тебя бы уже все презирали. Поверь, Лихой может такое вытворить. Например, с помощью тех же рудокопов выставив твоё дело так, что ты сначала пообещал заплатить, а потом отказался от собственных слов. Или как-то наказал бы рудокопов, и они начали бы мстить тебе. Мог быть и любой другой вариант. В любом случае тебе бы пришлось искать защиты, и никто кроме Лихого тебе бы уже не помог. А за свои услуги он очень дорого берёт. Все что у тебя есть.

Я слушал потрясённый тем, что так легко отделался. Теперь долг, который мне надо было вернуть завтра, не казался таким уж большим.

— Но долг надо вернуть все равно.

— Надо. — согласился Далибор, — Мы, ходоки, не ссоримся с десятниками. Хотя мне часто охота набить им их наглые рожи.

— И?

— Что и? Я займу тебе далеонов, но вернёшь мне в два раза больше. Только отсрочка у тебя будет в месяц. А если сможешь раньше, то я буду только рад. — рассмеялся он.

Я облегчённо вздохнул.

— Теперь, что касается тебя. — продолжал он, — Уж больно ты слабоват, как я погляжу. Тут хиляки не выживают. С завтрашнего дня я займусь твоей физической подготовкой. Навыки у тебя какие-нибудь есть? Что-то полезное умеешь?

— Я немного разбираюсь в лекарственных травах. — ответил я.

— Хорошо. С этого можно начать. Целебные эликсиры дорого стоят, а траву можно хоть и не так дорого, но продать. Что ещё умеешь?

— Пожалуй, это всё.

— Хм. — нахмурился он, — Не густо. Да как ты вообще выживал раньше? Ну, ничего. Походишь, поучишься, глядишь, да станешь человеком!

— Далибор, расскажи что это за система у вас такая, со входом в замок?

— Да ничего особенного, или нового. Бойдану нужны стражи, а из кого их набирать? Они тоже гибнут. Вот он, так сказать, и позволил части влиятельных людей, тех, кто не желал бездумно махать мечем, остаться свободно и с привилегиями жить во внешнем кольце. Один из них, кстати, сидит прямо перед тобой.

— Это я уже понял. — кивнул я. — А почему вы называетесь ходоками?

— Потому что ходить много приходится, — недовольно пояснил Далибор, — по поручениям разным от бояр.

— Ага. Понял. Извини.

— Так вот, мы отбираем новичков, тех, кто подаёт надежды, подготавливаем их и отдаём на съедение Бойдану.

— И меня на съедение? — притворно испугался я.

— Это я так пошутил. Люди сами решают, что им делать, после того, как попадают в замок. Там роскошно, должен я тебе сказать, но лично мне роскошь не отбивает мозги. В основном же это воспринимается всеми как повышение.

— А в действительности? — полюбопытствовал я.

Он пожал плечами и ответил:

— Кто знает? Может так и есть.

— Отлично! Я обещаю выполнить все твои поручения. Даю слово! Что надо делать?

— Что надо делать? — передразнил он меня, — Тебе нужно будет узнать как можно больше влиятельных людей в этой долине и получить их одобрение. Тогда врата замка откроются для тебя.

— Хорошо. — бодро ответил я.

— Первое задание получишь от меня. — ехидно добавил он.

— Спасибо Далибор. Скажи честно, почему ты помогаешь мне?

— Из корыстных соображений! — ответил он, — Я же говорю, я перспективных людей вижу. Думаю разбогатеть за твой счёт. Что тебе ещё рассказать?

— Общаясь с одним рудокопом, я выяснил, что их защищают стражи, от возможных неприятностей.

— И?

— А если мне просто необходимо некоторым из них доставить небольшие неприятности?

Далибор задумался. Верно прикидывал, как бы не вляпаться со мной в плохую историю, но затем, махнул рукой и сказал:

— Какого Шакса! Моё имя имеет не меньшую, а может даже и большую защиту для тебя. Так что действуй смело, но не перегибай палку. Убийства тебе никто не простит. Но для тебя же лучше лишний раз не ссориться со стражами, по крайней мере до тех пор, пока ты сам не станешь стражем.

— Ты считаешь, что мне под силу стать стражем? — потрясенно произнёс я.

— С моим опытом и твоим желанием. — ухмыльнулся он, — А теперь, по негласному обычаю у меня для тебя подарок.

Он достал длинный, узкий кинжал и протянул его мне. Затем, ушёл в дом и через минуту вышел оттуда с одеждой, из серого грубого материала, сапогами и небольшим мешочком.

— Что это? — спросил я недоверчиво.

— Здесь пять далеонов. — ответил он, — Заплатишь Лихому. Но сначала переоденься. А то выглядишь совсем как беглый каторжник.

Окрылённый невероятной удачей и тем, что все мои проблемы с долгами получили отсрочку, я побежал к северным воротам, где на посту находился Лихой.

— Посмотрите, кто к нам спешит! С чем пожаловал, малыш? — обманчиво тепло, улыбаясь, приветствовал меня десятник.

— Я принёс тебе плату. И поскольку тебе не пришлось ждать дня, то я должен тебе четыре далеона. Справедливо?

— Всё верно. — прорычал Лихой, забирая далеоны, — Пошёл вон отсюда!

Нисколько на него не обидевшись я поспешил назад к Далибору, который все ещё мастерил стрелы то ли на продажу, то ли для охоты.

— Что ты весь сияешь? — буркнул он, видя моё восторженное выражение лица.

— Вот. — протянул я ему далеон, — Лихой не ждал суток, так что должен я ему был четыре далеона. Теперь и мой долг перед тобой меньше.

— Честный парень? — восхитился он, — Далеко пойдёшь! Надо тебе сказать, мало кто удерживается от соблазна прихватить себе далеон.

— Так это же глупо. — ошарашенно произнёс я. — Возвращать то все равно придётся в два раза больше.

— Это была проверка, и ты её прошёл. — кивнул он, — Надо же мне знать с кем я имею дело, не так ли? Сейчас я приглашаю тебя разделить со мной обед, но для начала возьми топор и наруби дров.

Пока я рубил дрова и аккуратно складывал их у дома про запас, стражи смеялись надо мной, показывая пальцами, и отпуская шутки по поводу нового раба Далибора, но я не обращал на них ни малейшего внимания. Пусть они смеются сейчас, пока могут. Кроме того, впервые в моей жизни у меня появился человек, который поверил в меня, и пообещал сделать всё для того, чтобы я смог состояться как личность.

Я перерубил целую гору чурок, и уже падал от усталости, когда Далибор позвал на обед. Но усталость и мозоли я окупил с лихвой, набросившись на еду. Пища была проста, но настолько хорошо приготовлена, что я не оставил ни крошки на столе.

— Ну ты и жрать. — ухмыльнулся Далибор, — В следующий раз будешь покупать еду себе сам.

— Так я и поработал неплохо!

— Да где ж? Дрова только у меня нарублены. А у остальных, погляди! Как есть, ничего не успел сделать! — и он обвёл рукой все дома, количество которых я и сосчитать боялся.

— А говоришь, что поработал хорошо! — покачал он головой, — Ну да это завтра, с утра. А сейчас иди осмотрись, а то расселся тут!

Справедливо воспринимая его слова как возможность отдохнуть, я сделал попытку улыбнуться и ответил:

— Слушаюсь, Далибор! Посоветуешь, с кем лучше пока не стоит связываться?

— Это смотри сам по ситуации. — ответил он, — Разве что пока к Сбыне не подходи. Он вечно торчит у арены, не спутаешь. Этот толстый, старый, лысый вояка до сих пор устраивает бои поединщиков. Сила и ловкость — вот что он ценит. А ты далеко не та силён и ловок, как следовало бы.

Как бы это ни звучало унизительно и ни задевало самолюбие, возразить я не посмел, пообещав себе как можно больше и усерднее тренироваться и не давать спуску.

Устало бредя по тропинке, я с интересом рассматривал местных жителей. Наступала вечерняя пора и люди стягивались к метам своего отдыха. Многие жарили мясо у костра, собравшись в небольшие группы. Стражники стояли на воротах, но большинство их предпочитало находиться во внутреннем дворе замка. Они свободно проходили на территорию замка мимо Торчина, и я с завистью глядел им вслед. Иногда попадались стражники, патрулирующие периметр крепости, но делали они это с такой неохотой и невнимательностью, что я легко избегал нежелательной встречи с ними, прячась за очередное неказистое строение. Таким образом, я без приключений дошёл до арены. Здесь не было никого кроме массивного лысого человека, который угрюмо сидел на лавочке напротив входа в арену. Судя по описанию, данному мне Далибором, это был Сбыня. Я и не собирался обращаться к нему, следуя совету Далибора, но тот сам встал и преградил мне дорогу.

— Бои сегодня не проводятся и ставки не принимаются. — сказал он как бы невзначай, — Но может ты хочешь стать поединщиком?

— Возможно позже. А когда можно будет делать ставку? — заинтересовался я.

— Когда появится четвёртый претендент.

— А когда он появится?

— Любишь ставки на бои? — приободрился Сбыня, и покровительственно положил мне руку на плечи.

— У меня долг перед Далибором, вот я и подумал что смогу его вернуть быстро здесь… — начал придумывать я, чувствуя что эта встреча может закончится неприятностью.

— А! Так ты новый человек Далибора! — оживился Сбыня, — Это другое дело! Слушай, послезавтра выходи биться на арену. Давно не было боев и мне нужно поправить дело. Я человек влиятельный, моё одобрение тебе очень пригодиться.

У меня внутри все оборвалось, но понимая риск отказа от такого сомнительного предложения, я кивнул в знак согласия.

— Ну, если противники не слишком сильны. Сам понимаешь, у меня не много опыта пока.

— Сильны? — пренебрежительно фыркнул Сбыня, — Нет, можешь не переживать за это. Я устраиваю только честные бои. Возьмём Збигнева, например. Он недавно стал стражником, но никто не видел чтобы он хоть раз с кем-нибудь подрался. А Синах? Вечно обкуренный бездельник! И, наверное, ещё Захар — человек Тверда. Хоть сам Тверд крут, но его люди, скажу я тебе, слабоваты будут. В общем, проявить себя сможешь, зарекомендовать! Да, ты сразишься со Сбигневым. Бой будет на мечах. Ты же не трус? Не побоишься устроить лёгкую трёпку этим хвастунам?

— Я не трус. Устрою. — согласился я, словно в тумане, хотя и понимал что совершаю несусветную глупость, — Только у меня кроме кинжала нет оружия.

— Это плохо. — в тон ответил мне Сбыня, и ухмыльнулся, — Для тебя же будет лучше, если ты подыщешь себе что-нибудь приличнее, чем кинжал. Поверь, щадить тебя никто не станет, даже если ты выйдешь на арену с голыми руками. Ну всё! Бывай! Увидимся здесь послезавтра вечером!

Я глубоко вздохнул и, поникший, направился назад. Разведывать окрестности как то разом пропало желание.

Далибор занимался изготовлением стрел, но увидав моё лицо, отложил своё занятие.

— Как успехи? — поинтересовался он.

Смущённо вздохнув, я рассказал всё как есть своему наставнику, и принялся ожидать бури, которая незамедлительно обрушилась на меня.

— Ты глупец! — орал Далибор, — Ты хотя бы понимаешь, что попал в серьёзную переделку? Я таких ослов в жизни не встречал! Неужели ты не мог выполнить все в точности так, как я тебе сказал?! Зачем ты стал разговаривать со Сбыней?!

Эта вспышка агрессии пробудила во мне задремавшую было злость.

— Далибор! — твердо сказал я, — Что сделано, то сделано. Я признаю, что подвёл тебя, но сейчас мне нужна помощь. Научи меня сражаться, и я покажу тебе, что меня не так-то просто одолеть! Я буду драться до последней капли крови!

— Да ты уже или труп, или калека! — ответил Далибор, в сердцах сломав стрелу, которую держал в руках, — К тому же у тебя нет клинка!

И тут, как будто что-то вспомнив, Далибор резко оборвал свою проповедь.

— Так, сейчас ты пойдёшь на торговую площадь, отыщешь там Челка. Он торговец оружием и он должен мне за одно дело. Выберешь у него лучший клинок и скажешь, что если он отдаст тебе его бесплатно, то мы с ним квиты. Поторопись, скоро уже все разойдутся.

Пробегая по узким улицам к рыночной площади, я несколько раз сбил местных жителей, которые неспешно прогуливались, наслаждаясь вечерней прохладой. На их возмущённые окрики я не обращал внимания, полностью поглощённый своей целью. Найти нужного мне торговца оказалось легко. Его ассортимент в основном состоял из разного вида оружия и он все ещё перегружал его с прилавка на склад, находившийся сразу за ним.

— Челк, постой! — обратился я к торговцу, едва переводя дух.

— Ты ещё кто такой? — проговорил торговец, явно не настроенный на дружелюбное общение со мной. При первом же взгляде Челк вызывал неприязнь, своим выражением высокомерия на лице, а при втором это ощущение даже усиливалось. Как такой человек мог вести дела, было загадкой.

— Меня зовут Братислав. Я…

— Не утруждайся. — перебил меня Челк, — По тебе сразу видно что ты нищий бродяга, неизвестно каким чудом раздобывший одежду. Не удивлюсь если ты её украл, а то и того хуже — убил за неё какого-нибудь рудокопа. Ты тратишь моё драгоценное время. Поверь, я вовсе не горю желанием вести с тобой беседы. Или разве что у тебя есть при себе далеоны? Очень сомневаюсь.

— Далибор сказал, что если ты отдашь мне клинок бесплатно, то вы с ним в расчёте. — выпалил я, покраснев от оскорблений.

— Далибор так сказал? — изогнул он бровь, и его неприятное лицо стало ещё более неприятным. Он смотрел на меня как на что-то мелкое, мерзкое и дурно пахнущее.

— Да, он мой наставник. — торопился объяснить я, чтобы быстрее завершить наше знакомство, — У меня послезавтра бой. Нужно оружие.

— Что ж, — вытащил и связки клинок Челк и протянул его мне, — Далибор уважаемый человек и его слово стоит дорого. Бери и исчезни.

— Постой, — возразил я глядя на на другой клинок изящной работы, в полтора раза длиннее того, что мне предложил Челк, — Слово Далибора, как ты сам сказал, стоит дорого. Поэтому я хочу тот меч, с навершием в виде розы.

— Да ты знаешь сколько он стоит?! — озлился Челк.

— Верно не больше твоего долга Далибору, и не дороже его слова? — парировал я.

— Ты наглый щенок. — сквозь зубы процедил Челк, — Я запомню тебя.

— А я постараюсь скорее тебя забыть. — ухмыльнулся я в лицо онемевшего от злости Челка.

Сам удивляясь своей наглости я, не спрашивая разрешения, взял клинок великолепной работы и сделал пару широких взмахов. Клинок оказался отличной балансировки. Он хорошо лёг в руку и управлять им было легко и приятно. Я мог бы ещё долго рубить воздух, воображая себя невесть кем, но вспомнив, что мне следует готовиться к бою, поспешил обратно. Увлёкшись мыслями, я опрометчиво выбрал путь по широкой дороге, проходящей поверху мимо множества домиков, и неприятности не заставили себя ждать.

— Вот он, Крив! — услышал я чей-то голос, и стражник вырос передо мною, появившись из-за угла ближайшего дома. На лице его была гадкая ухмылочка. Он дерзко и вызывающе смотрел мне в глаза.

— Привет, новичок! — сказал он неприятным голосом, полным издёвки, — Что-то ты не потрудился навестить порядочных стражников, после того как проник в крепость. Избегаешь нас?

Я молчал, с досадой глядя на возникшую передо мной очередную неприятность.

— Говорят, что ты очень скуп, и не уважил парней на северных воротах, как следовало бы. Да и к обычным людям относишься неуважительно. Носишься как угорелый тут, с ног всех сбиваешь.

— Что тебе надо? — раздражённо бросил я.

— Ох, как грубо! — рассмеялся он глядя на меня в упор и плотоядно облизывая губы, — Я ищу твоей дружбы! Ведь всем нужны друзья! А дружить с десятником, знаешь ли, очень выгодно. Никто тебя не обидит. Разве это не здорово?

— Я в состоянии постоять за себя.

— Как бы тебе не пришлось пожалеть об этом. — ответил десятник, зло сверкнув глазами.

Обогнув Крива и продолжив путь, я постарался скорее отмахнуться от его слов, но на проверку это оказалось не так просто. Его угроза была вполне определена, и теперь я мог ждать нападения с любой стороны в любую минуту. Все чувства били тревогу. Я всё время озирался по сторонам на каждый подозрительный шорох. Минуя убогие хибары и подозрительно поглядывающих на меня их хозяев, я практически вышел к открытому пространству площади перед входом в замок. Видя Далибора, уже поздравлял себя с прибытием, как сзади послышался громкий свист, а из крайней лачуги ко мне навстречу вышел весьма озлобленный парень. В руках он сжимал дубину, к поясу у него был пристегнут нож. Его волосы были всклочены на голове, а глаза налились кровью.

— Так это ты, скотина, отказался платить Криву? — обратился он ко мне. Он тяжело дышал и говорил сквозь еле сдерживаемую злобу. Вид у него, правда, был битый. Во рту не хватало нескольких зубов, уши неестественно торчали после неоднократных переломов, а нос был искривлён недавней травмой и здорово опух.

— Что ты растявкался, пёс? — поинтересовался я, направив меч ему в грудь, — Желаешь преждевременно покинуть мир?

Вид острого клинка быстро остудил пыл парня. Он остановился не решаясь приблизиться.

— Ты не захотел платить! — снова выкрикнул он, — Стражи попросту обложили нас дополнительными выплатами. Все из-за тебя! Рекомендую не спать по ночам, иначе не проснёшься утром.

— Ах ты… — воскликнул я, но остановился. Вокруг нас в предвкушении драки собралось много людей. Стражников тоже было предостаточно, и я не знал, чем этот бой может закончиться для меня. По возгласам толпы я понял, что они полностью поддерживают моего противника. Я был совсем один. Далибор наблюдал за происходящим со стороны и не спешил вмешиваться. Тогда, призвав на помощь спокойствие и здравомыслие, я произнёс:

— Ты глупец! Я пару минут назад общался с Кривом, и минуту назад отказался платить. Подумай сам, как Крив мог знать заранее, что я откажу ему? Но он успел всех предварительно обложить дополнительными выплатами! Не имея на то никаких мотивов! Он что, предсказатель? Молчишь? А я тебе отвечу. Он просто захотел сорвать с вас больше! Моё согласие, или несогласие платить, здесь абсолютно не причём! Любой, у кого есть хоть капля мозгов, поймёт это.

Моя речь, кажется, возымела действие. Люди поворачивались друг к другу, обсуждая наглость десятника, но следующее заявление беззубого, как я про себя его обозвал, испортило всю картину.

— Да какая разница! — заявил он, — Теперь Крив точно не передумает, а вот если бы ты согласился платить, то он послушал бы нас и вернул все назад, как было. Да и к тому же откуда нам знать, что ты не лжёшь? Кто может знать наверняка, что ты не общался с ним раньше?

— Всё! С меня довольно! — рявкнул я, обращаясь уже ко всем, — Ели вы не понимаете очевидных вещей, то продолжайте в том же духе! Увидите, как скоро будете платить в три раза больше, чем сейчас!

Я разглядывал толпу, состоящую из веселившихся ходоков, хмурых стражников злых рудокопов и простолюдинов. Стражникам очень не понравились мои слова, которые многим запали в душу. Я поспешил закончить представление.

— Давай дерись, или пошёл прочь! — обратился я к беззубому.

Тот, осыпая меня сквозь зубы проклятьями, всё же решил ретироваться. Другие не стали меня останавливать и я беспрепятственно подошёл к Далибору, который улыбался и весело подмигнул мне.

— А ты молодец! Не прошло и суток, как ты успел настроить против себя половину крепости.

— Что мне дела до мнения других, если влиятельные люди будут на моей стороне? К тому же инцидент произошёл из-за десятника Крива. А если я буду уступать стражникам, которых ты не очень то и жалуешь, то как я сам смогу стать им?

Далибор постучал костяшками пальцев по столу и пригласил меня присесть.

— Ты очень правильно сделал, что не вступил сразу в бой. Стражники убили бы тебя. Ты поступил весьма предусмотрительно и это говорит в твою пользу. Думаю, что проблемный ты и своевольный человек, но мозги у тебя есть и значит не всё потеряно.

— Что значит этот разговор?

— Я подумывал отказаться от тебя… — откровенно поведал мне Далибор.

— Как?! — с нескрываемым ужасом воскликнул я, — Я же отработаю все далеоны, которые должен тебе! Я сделаю все что ты велишь, чтобы добиться уважения здесь. Поверь, это очень важно для меня!

— Успокойся! — рассмеялся он, — Спокойней дружище! Я не оставлю тебя теперь. Нравишься ты мне. Напоминаешь меня самого в молодости.

— Фу! — с чувством неподдельного облегчения выдохнул я, — Тогда помоги мне с тренировкой. Дай урок владения клинком.

— Прямо сейчас? — приподнял бровь Далибор, — Нет. Давай дуй в дом и постарайся выспаться. Завтра с утра будешь тренироваться весь день.

Рано по утру, Далибор разбудил меня. Умывшись и приготовив нехитрый завтрак мы уселись за стол, подкрепить свои силы перед предстоящим днём.

— Как будем действовать? — поинтересовался я, уплетая вяленое мясо в прикуску с хлебом.

— Кто будет драться против тебя на арене? — вопросом на вопрос ответил Далибор.

— Збигнев мой противник. — ответил я, — А кроме нас в поединке сойдутся Захар и Синах.

— Так-так. — привычно постучал Далибор костяшками пальцев по столу, — Бойцы все посредственные, и Збигнев самый слабый из них. Но даже до него тебе далеко.

— Как мы поступим?

— Тебе нужно будет проиграть бой и при этом не получить травм, не говоря уже о том чтобы остаться в живых.

— Проиграть бой?! — округлил глаза я, — Но как?

— Покажу, но после того, как ты пообещаешь мне беспрекословно выполнять то, о чем я тебя прошу. Если выйдешь в финал, то тебя просто убьют. Призовой фонд от Бойдана составляет сто далеонов, а за такие суммы бояре захотят увидеть кровь.

— Обещаю. — кивнул я.

Далибор пытливо всмотрелся в мои глаза, и видимо, оставшись доволен, продолжил:

— Если ты никогда не сражался, то тебе надо понимать, что Збигнев владеет мечем лучше тебя, он сильнее тебя и к тому же защищён доспехом. Тебе нужно будет полагаться только на скорость и ловкость. Маловато времени для практики, но что поделать? Следуй за мной.

Далибор поднялся из-за стола и вышел из дому. Я последовал за ним. Миновав охрану ворот крепостного кольца, мы вышли на живописное место перед рекой. Пара массивных деревьев на поляне давали некоторую тень, а сама поляна густо поросла травой. Недалеко стояла давно покинутая хибара без крыши, сиротливо глядя на проходящих мимо путников пустыми глазницами окон. Далибор свернул с протоптанной тропинки вправо и остановился.

— Не будем терять времени. Здесь подойдёт. — сказал он, — Доставай своё оружие.

Сначала он показал мне, как правильно держать клинок и наносить удары, не теряя равновесия. Затем показал, как выполнять блоки.

— Не старайся блокировать удары жёстко. — говорил Далибор, — У тебя для этого недостаточно сил. Заставляй противника промахиваться. Каждая пустая атака забирает гораздо больше сил, чем та, которая встречает блок. Увиливай. Если вынужден принять удар на клинок, не стой как истукан. Пусть клинок примет атаку, но ты сам смещайся. Используй инерцию движения.

Говоря, Далибор всё это сразу показывал на примере, легко уходя от моих ударов, заставляя промахиваться и терять равновесие, а зачастую и вытаскивать меч из земли. С меня градом лил пот, я задыхался, и казалось, что тренировке не будет конца.

— Ты слишком зажат. — комментировал он, — Расслабь плечи. Меч должен стать продолжением твоей руки.

По наказу Далибора я целый день отрабатывал лишь пассивную защиту. Все остальное мой учитель отбросил, как лишённое смысла, и я раз за разом делал одно и то же — уходил, а вернее пытался уходить от его ударов.

Солнце медленно снижалось, предвещая наступление вечера, но Далибор всё муштровал меня пока я не прочувствовал, о чём он говорит. Только тогда он остановил тренировку.

— Достаточно. За раз большего тебе не освоить. Дальше тебя мучить смысла нет. Надо отдохнуть.

— Но Далибор, — возразил я, — ведь ты просто играл со мной. Я не нанёс ни единого удара который бы тебя напугал, или хотя бы заставил стать немного серьёзнее.

— Сколько ты провёл поединков? — улыбнувшись, ответил Далибор.

Я промолчал.

— Вот то-то и оно. — похлопал он меня по плечу, — У меня очень большой опыт. Но не унывай. Кое-что у тебя очень неплохо получается, и думаю, что ты сможешь удивить Збигнева.

Мы медленно возвращались в крепость. Свободные рудокопы устало шли назад в крепость после тяжёлого рабочего дня. Слышалась ругань, так контрастирующая с вечерним пением птиц и стрекотанием кузнечиков. Отдалённые удары молота о наковальню постепенно прекращались. Из леса стали доносится завывания волков, заставившее моего учителя улыбнуться. На землю опускалась приятная прохлада. Окружающий мир, его действо, только сейчас стал фиксироваться в моем сознании, о чём я и поведал Далибору.

— Концентрация — это хорошо. — согласился он, — В бою ты должен быть сконцентрирован на противнике. Никакие второстепенные помехи не должны отвлекать. На арене будет много шума, народа, суеты, но только два главных действующих лица. Тем не менее, ты должен контролировать окружающее пространство. Любой камень, который ты не заметил, может привести к твоему падению, а падение к смерти.

— Как бы я хотел быть таким же мастером клинка, как ты!

— Мой конёк, вообще то, лук. — улыбнувшись, ответил мой наставник.

Мы беспрепятственно прошли мимо ухмыляющихся стражников, которые наблюдали за обучением. Но, несмотря на наглые ухмылки, никто из них не посмел потребовать плату за вход. Едва мы немного удалились, как один из стражников стал пародировать мои неловкие удары мечем, а остальные начали смеяться над его представлением. Я покраснел от стыда и злости.

— Не обращай внимания на этих клоунов. — успокоил меня Далибор, — Однажды они будут прятаться от страха даже при появлении твоей тени.

— Ты так считаешь? — спросил я внутренне благодаря Далибора за поддержку.

— Конечно! — бодро заявил он, — Взгляни на Лихого и сам все поймёшь.

Я последовал совету Далибора и оглянувшись увидел, что Лихой сверлит меня взглядом. На губах его застыла улыбка, но взгляд выражал лишь злобу.

— Почему он так злиться на меня? Я же честно расплатился с ним.

— Злиться, потому что видит конкурента в тебе. — уверенно ответил Далибор, — Что ни говори, а для новичка ты начал совсем не плохо.

— Можешь ещё что-нибудь посоветовать мне, что было бы полезным в предстоящем бою? — снова озадачил я своего наставника, когда мы дошли до дома Далибора, и я с наслаждением вытянул ноги на любезно предоставленной мне хозяином кровати.

— Когда речь идёт о жизни, — немного подумав, ответил он, — не стоит гнушаться любой возможностью сохранить её. Упал, бей противника по ногам. Можешь бросить песок в глаза, чтобы ослепить. Натрави зверя на врага, себе на подмогу. Сцепились в клинч? Бей в пах, в шею, по глазам, ломай мелкие суставы. Даже солнечный свет может помочь тебе, если ты займёшь позицию спиной к солнцу.

— Ого! Парочку советов, возможно, и получиться применить в ринге.

— Да, но не забывай, что ты должен проиграть, и было бы просто отлично, если бы ты сломал меч Збигнева.

— Сломал?!

— У меча есть слабое место. Оно у самой рукояти. Его клинок вряд ли делался настолько старательно, насколько следовало бы. Поэтому, если тебе удастся провести достаточно мощный удар в нужную часть, меч Збигнева сломается.

— Он окажется безоружным. — в слух стал размышлять я, — И как мне тогда проиграть ему?

— Во-первых, — ответил Далибор, — не факт что этот трюк у тебя получиться. Запросто может случиться и так, что тебя вынесут с арены с тяжёлыми ранениями, в лучшем случае. Ну а во-вторых, если обезоружишь Збигнева, то сможешь поглумиться над ним, немного погоняв по рингу, и вызвать его на кулачный бой.

— В котором пропустив удар я могу притвориться, что потерял сознание. — догадался я.

— Верно. И в этом случае, возможно, толпа не даст добить тебя.

— Возможно? — иронично спросил я.

— Все будет зависеть от того, как ты будешь вести поединок. — пожал плечами Далибор.

Следующий день начался как и предыдущий — с тренировки и повторения уже пройденного. Единственная разница заключалась в том, что сегодня я нервничал гораздо больше. Далибор заметил это и неожиданно остановил тренировку, перейдя, как мне тогда показалось, к бессмысленным нравоучениям о том, что мои мысли должны быть спокойны и сосредоточены. Он заставлял меня смотреть на мирно катящую свои воды реку, слушать шелест леса, вычленяя отдельные звуки и концентрироваться на них. Но благодаря этому я смог успокоится, остановить хаотичные мысли и убрать внутреннюю суету. Видя мои успехи, Далибор довольно пофыркивал и уже к обеду принял решение о том, что пора возвращаться в крепость, наказав мне никуда не отлучаться из его дома до вечера и постараться дать телу максимальный отдых. Сам же он удалился на охоту, которую судя по всему очень любил. Но как только я остался наедине с собой, плохие мысли снова полезли мне в голову. Чтобы чем-то отвлечься, я пренебрёг советом товарища и не спеша, прогулочным шагом отправился в сторону торговой площади, стараясь в деталях запомнить расположение местных улочек.

Был полдень и большинство народу покинуло торговую площадь, а оставшиеся скрывались от палящего солнца в своих хижинах. Прилавок Челка пустовал, а дверь показалась мне не запертой. Влекомый любопытством я подошёл ближе и убедился в том, что торговец действительно забыл повесить на дверь замок. Вспомнив его мерзкое лицо и обидные слова я захотел чем-нибудь насолить ему. Решение пришло как бы само собой. Я подумал, что раз сегодня меня могут убить, то и я могу позволить себе чуть больше, чем это возможно при обычных обстоятельствах. Осмотревшись кругом и не заметив ни единой души, я проник внутрь, прикрыв дверь за собой.

Чего только не было у торговца. Сундуки манили закрытыми на замок крышками, оружие и доспехи были разложены по полкам. Понимая, что времени не много я схватил внушительных размеров рог какого-то животного, сунул его за пазуху, приоткрыл дверь и убедившись, что нет посторонних глаз, поспешил домой спрятать свою добычу. Но когда я почти миновал последние разрушенные дома, чья-то сильная рука схватила меня и затащила внутрь развалившейся хибары.

— Так-так! — насмешливо произнёс сухопарый мужчина в доспехах ходока с красными полосками, — Воруем у торговцев?

Я вырвался из его хватки и вытащив кинжал с вызовом смотрел на него, не зная как поступить. Мужчина отступил и обнажив меч с угрозой произнёс:

— Лучше спрячь оружие и давай поговорим.

Секунду я колебался, но потом убрал кинжал и ответил:

— Давай поговорим. Что тебя интересует?

— Меня зовут Кажен. — ответил он, довольно улыбнувшись, — Я торговец курительными смесями, особыми эликсирами и мясом. Ну и кроме всего прочего, важное лицо, с которым ты не захочешь ссориться.

Он прицепил меч к поясу и продолжил:

— Ты обчистил Челка. Мне особого дела до этого нет, но твои таланты могут пригодиться мне.

Я размышлял. С одной стороны я уже попался и он мог сдать меня стражам, а с другой стороны рисковал попасть в ещё более сложную ситуацию, связав себя излишними обещаниями.

— Если ты влиятельный человек в этой крепости, — ответил я, — я попробую помочь тебе, но взамен хотелось бы получить твоё одобрение моей кандидатуры в ходоки, перед Бойданом.

— А ты наглый парень! — засмеялся Кажен, — Не думаешь, что отказавшись выполнить то, о чем я тебя прошу, тебя казнят стражники за воровство?

Я отрицательно покачал головой и ответил:

— Если бы ты действительно хотел этого, то уже звал бы стражу. А если они казнят меня, тебе придётся долго ждать новичка в этих краях.

— Соображаешь быстро. — с притворной злостью ответил Кажен, — Договорились. Теперь слушай, что нужно сделать.

— Слушаю.

— На болоте есть поселение Прозревших. У меня с ними деловые взаимоотношения. Я поставляю курительную траву, с некоторыми побочными эффектами, высокопоставленным лицам, и всем остальным желающим в округе, а также продаю здесь их эликсиры. Траву и эликсиры готовит и продаёт мне Оргал — один из высших членов круга Прозревших. А недавно я был у него в гостях и видел рецепты приготовления эликсиров и курительной травы. Оргал, естественно, отказался продавать, но он не носит рецепты с собой. Они лежат в сундуке его дома.

— И я должен принести тебе эти рецепты? — округлив глаза, поразился я такой удаче.

— А когда ты принесёшь их мне, — кивнул Кажен, — считай, что принят в ходоки. У меня очень хорошие отношения с Невзором, а он правая рука Бойдана.

— Это великолепно!

— В том случае, — уточнил Кажен, — если ты справишься с заданием. Более того скажу тебе, что даже если не все здесь поддержат тебя, моё слово будет решающим. Но конечно же, недовольных тобой не должно быть слишком много.

— Где мне искать Оргала?

— Я могу указать тебе путь, но поскольку дорога лежит через леса и пустоши, которые кишат зверьём, лучше тебе найти проводника, сильного и ловкого, а также заинтересованного в том, чтобы довести тебя целым.

— И где же мне найти такого? — нахмурился я.

— Поищи на рыночной площади. — хмыкнул Кажен, — Этим обкуренным бродягам вечно нужны новые люди.

— Я берусь за дело, но мне понадобиться некоторое время. — ответил я не решаясь назвать конкретные сроки.

— У тебя времени столько, сколько его потребуется. Я готов ждать, но не забывай, что чем быстрее ты справишься, тем быстрее поменяешь свой статус. Это в твоих интересах.

Сказав это Кажен круто развернулся и оставил меня одного. С шумом выдохнув воздух и немного подождав пока он скроется из виду, я тоже покинул хибару, но за поворотом, как на зло, наткнулся на Сбыню.

— Вижу ты раздобыл себе меч. — окликнул меня Сбыня, — Неплохо.

— Верно, раздобыл.

— Не забудь, сегодня вечером бой. Не подведи меня. Будет много влиятельных людей, которым сможешь показать себя во всей красе.

Радость, от того, что удалось выйти сухим из воды после того, как обчистил склад Челка, куда-то бесследно улетучились, и я поспешил разыскать Далибора, чтобы поделиться с ним своими соображениями. Мне повезло. Я не только застал Далибора дома, но и попал как раз к обеду, когда мой желудок уже взвывал, словно сотня волков. Видя мой голодный взгляд, Далибор со смехом сделал приглашающий жест к столу, и я не стал медлить.

— Где тебя Шакс носит? — спросил он, отрывая жаренную ножку птицы.

— Я очень удачно повстречал Кажена. — ответил я, — Поэтому задержался. Он дал мне задание.

— Кажена значит… — протянул Далибор, глядя на то как я, разделавшись со второй ножкой, пододвинул себе всю птицу целиком, — И что же поручил тебе этот скользкий тип? Уж не принести ли ему свитки Оргала?

— Верно. — удивлённо промычал я с набитым ртом, — А что?

Далибор сделал паузу, а затем протянул мне кружку молока, покачав головой с нехорошей улыбкой.

— Час от часу с тобой не легче. Я смотрю, что страх смерти никак не влияет на твой аппетит.

— Со вчерашнего дня ничего не ел. — оправдывался я, — Кроме того я ведь могу и не выходить драться на арену. Кажен сказал, что уладит все вопросы перед Бойданом, если их будет не очень много, потому что в отличных с ним отношениях.

— Так то оно так, да не совсем. — возразил Далибор, — Во-первых, в отличных отношениях с Бойданом может быть только сам Бойдан, да и то не всегда. Во-вторых, мой друг рассказывал, как некто хотел украсть свитки у Оргала, но попался его телохранителю. Может быть Прозревшие терпимо относятся к порокам и проповедует мир, но их стражи очень суровые парни. Части того бедолаги долго ещё находили по всем дорогам.

— Думаешь, лучше подраться на арене? — поперхнулся я.

— Да, для того, чтобы не прослыть трусом. Но тебе все же придётся подёргать смерть за усы, потому что Кажен теперь не выпустит тебя из-под своего внимания. Если ты не станешь делать то, что он говорит, то ни ходоком, ни тем более стражником, тебе никогда не стать.

Я отложил обглоданную кость в тарелку. Аппетит таки пропал. Мне казалось, что все до сих пор идёт гладко и вот слова, похоже единственного по дружески настроенного ко мне человека, сдёрнули пелену иллюзии и окунули во мрачную перспективу. Я опустил голову, и мой взгляд упал на мой живот. Под рубахой смутно угадывались очертания какого-то предмета. Хлопнув себя по лбу, я сунул руку и, достав рог из-за пазухи, протянул его Далибору:

— Вот обещанное тебе за помощь. Надеюсь, эта штука покроет хотя бы часть твоих усилий.

— Рог моноклона! — восхищённо произнёс Далибор, — Да ты представляешь сколько это стоит?

— Думаю, не больше твоего вклада в меня. Я, верно, мастер попадать в неприятные истории?

Далибор с улыбкой покрутил рог в руках, прикидывая в уме барыши с его продажи, и окончательно повеселел.

— Скажу тебе откровенно, этот рог перекрывает твой долг за одежду, меч и за далеоны, что я одолжил тебе, в несколько раз. Пока ты с честью выходишь из тех неприятных с ситуаций, которые были до сих пор. Как знать, вдруг удача не изменит тебе и впредь? А раз так, то надо быть полным кретином, чтобы перестать быть твоим наставником.