Око Элиона. Приключения Братислава

Леонид Григорьевич Богданович

В считанные дни всё привычное, знакомое и уютное было грубо вырвано из жизни Братислава и стёрто в пыль.Теперь вопрос выживания зависит от навыка выстраивания правильных взаимоотношений в крайне агрессивной среде, успешности выполнения навязанных задач и филигранной балансировки между чужими и собственными целями.

© Леонид Григорьевич Богданович, 2024

ISBN 978-5-0060-9699-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОПАСНЫЕ ЗНАКОМСТВА

Темница. Темно, правда, на то она и темница. А ещё вонь немытых тел, гнусные рожи вокруг, да холодные, сырые стены и пол. Моё тело вряд ли пахло розами, а вот про своё лицо ничего сказать не могу. Никаких отражающих поверхностей в темнице нет, и как я выгляжу, я не видел. Да и не больно то и хотелось. Стражники поймали меня, обвиняя в убийстве, и отделали так, что вот уже три дня лицо оставалось распухшим. Кроме того, долгое нахождение среди скопления разнообразных отбросов общества, тоже не лучшим образом сказались на моем здоровье. Болезни быстро передавались от одного заключённого к другому, и ратники почти каждый день наведывались к нам для того, чтобы вынести очередного усопшего. Как выдержал мой организм и не дал мне погибнуть оставалось загадкой. Лёжа на каменном полу тюрьмы, я вспоминал те события, из-за которых оказался в столь незавидном положении.

В тот злосчастный вечер я возвращался из лесу, близь окрестностей Медыня, направляясь в таверну, которую очень хорошо знал. Ведя праздный образ жизни, я избегал службы и работы. Был повесой, бродяжничавшим по лесам, изредка нанимаясь на сдельную работу только для того, чтобы прокутить заработанные далеоны в пивных. Не утруждая себя ни приобретением знаний, ни стабильностью, я просто наслаждался жизнью, не имея никаких целей и планов. Конечно, кое-какие знания я получил. Всё что касалось съедобных трав, кореньев, грибов и целебных растений было мне известно, да и то потому, что вечно ошивался в лесах. Охотиться я не умел, предпочитая охоте готовую дичь в кабаках. Вот и тогда я собирался присоединиться к развесёлой компании своих друзей, имевших обыкновение коротать время за кружкой пива. Подходя к корчме, я поразился необыкновенной тишине и отсутствию света в окнах. Думая, что мои товарищи решили разыграть очередное представление, я без страха ступил внутрь с зажжённым факелом. Картина, представшая взгляду, ошеломляла. Внутри был жуткий беспорядок, а все люди мертвы. Позади раздался смешок, свист рассекаемого воздуха, и моё сознание померкло. Очнулся за столом, сжимая в руке окровавленный тесак. В ту же минуту помещение заполнилось ратниками. Без лишних слов и разбирательств они избили меня, связали и потащили в Медынь. Спустя месяц заключения состоялся суд, который происходил на площади города. Для экономии времени меня вывели на эшафот, и судья огласил приговор о смертной казни через повешение, за убийство пятнадцати человек. Палач со знанием дела накинул верёвку на шею.

— Вы хотите казнить меня, — закричал я, — даже не сделав предположения, что я не мог совершить такого преступления! Люди, неужели вы не видите, что я не способен на это?!

— Да что тут предполагать? — возмущенно удивился судья, — Ты убийца. Свидетелей полно.

— Казнить его. — обратился он к палачу.

— Подожди! — раздался вдруг властный голос, — Я хочу послушать, что он может сказать в своё оправдание.

Все обернулись посмотреть на говорящего. Ратники споро раздвигали толпу, и к судье величественно подошёл царь Руцкар.

— Говори! — взвизгнул судья в мою сторону, поражённый этим событием не меньше моего.

— Я… я не способен убить человека! — с безумной надеждой обратился я к царю, — Это были мои друзья. Меня оглушили, когда я зашёл в таверну, а ратники не стали разбираться. Меня подставили!

Глаза царя сверкнули. Он внимательно оглядел меня, и я прочёл в его взгляде разочарование.

— Похоже на правду. — молвил он, — На убийство ты не способен. Слишком хил и слаб. А на что ты способен? Чем ты добываешь средства к существованию? Ты вступил в войска?

В голосе царя сквозило нетерпение.

— Я не состою на службе. — испуганно ответил я, — Иногда я работаю и…

— Значит бродяга и вор. Казнить тебя было бы несправедливостью по отношению к людям, которые кровью и потом добывают себе на хлеб, защищают нашу землю, в которой, к великому стыду, есть такие как ты!

Я молчал. Во мне закипала ярость. К своему удивлению я заметил признаки одобрения моей реакции на лице царя.

— Пожизненные каторжные работы отныне твой удел. — продолжил он, и сказав несколько слов на ухо судье, которых невозможно было расслышать, удалился.

Толпа загудела, недовольно обсуждая приказ царя, отменившего кровавое развлечение. Испытав целый каскад чувств от паники до надежды, из-за внезапного помилования, и от злости до отчаяния, из-за несправедливого приговора, я потрясенно смотрел на площадь, поверх людских голов, когда внезапно почувствовал боль в груди. Обратив взор на собравшихся людей я заметил фигуру человека, лицо которого почти полностью было скрыто под капюшоном. Но даже через плотную ткань в том месте, где должны были располагаться глаза, сверкнули и погасли огоньки, которые обожгли снова. Ратники грубо стащили меня с помоста и отвели в темницу. Дверь захлопнулась и надежда на освобождение испарилась. Гораздо позже я узнал, что в тот день всем приговоренным к смерти заменили наказание на пожизненные каторжные работы. Это была милость, но тогда никто из заключённых, включая и меня, не был способен оценить её по достоинству.

— Странно как-то всё. — донеслись до меня слова одного из ратников, — Что это царю вздумалось снизойти до этих бродяг? А впрочем неважно, они всё одно сдохнут на рудниках.

— Да уж. Царь не в себе с тех пор, как из-за придворного гласа пропала его дочь, Стелла. — ответил второй.

— Как пропала?

— Просто пропала вместе с целой комнатой. Неужели не слыхал? Поговаривают, что царский глас Мира баловался с запретными силами, и что даже стал гласом Смерти. Видать что-то напутал. Теперь на месте покоев царевны скальная глыба.

— А что случилось с этим гласом?

— Был с позором изгнан до тех пор, пока не вернёт царевну. Но он очень осерчал и сейчас является самым страшным врагом царя. За него объявили награду неимоверную за живого, или мёртвого, но охотников осталось мало. Уж очень много бойцов полегло, пытаясь добраться до него. Поговаривают ещё, что они с царём братья кровные, а ведь вражда какая! Да только гибнут в ней простые, вот как мы с тобой, а им и дела нет.

— Вот так дела! — присвистнул тюремщик, — Царь, получается, сильного врага себе нажил, но в живых оставил?

— Получается так. Неосмотрительно конечно. Я бы…

Голоса постепенно удалялись, и понять что-либо ещё из их разговора стало невозможно.

Обведя камеру глазами и осознав, что снова нахожусь в компании преступников, я хмуро ухмыльнулся.

— Что ты ухмыляешься, Братислав? — спросил меня Лейн, отодвинув от себя тарелку с жутким месивом из непонятно чего, но явно подгнившего — типичная наши харчи. Его, как и всех ждала участь до скончания жизни гнуть спину в рудниках в обмен на еду. — Неужели тебе не страшно?

— Страшно? — переспросил я, — Меня должны были казнить, а вот поди ж! Чего бояться то? Работай себе, получай удовольствие.

— Удовольствие сомнительное. — ответил Лейн. — Ты как хочешь, а я постараюсь сбежать, когда нас будут конвоировать.

На этом наш едва начавшийся разговор внезапно завершился. Заскрипели ржавые петли и решётка начала открываться.

— Эй, крысы! — услышали мы грубый голос стража, — На выход! Шевелись! У вас появился шанс сделать хоть что-то полезное. И благодарите царя, за возможность жить, трудясь на благо Тэксиса.

Сердце моё наполнилось жгучей благодарностью, особенно после того, как стражи стали поднимать нас с помощью дубинок. Я и сам старался быстрее покинуть смрадную камеру и выйти на свежий воздух, но все же отхватил пару чувствительных ударов.

Уже во второй раз мы прошли через красивый город в окружении злых стражников, но я старался не замечать моих конвоиров и хмурые лица горожан, недовольных тем фактом, что нас временно разместили в их таком уютном городе. Нет, я шёл, мечтая о том, что когда-нибудь смогу также, как и все эти напыщенные снобы, вальяжно гулять по мощёным улицам, благоухающего цветами Медыня.

Солнце пекло, но небольшой ветер делал ситуацию сносной. Нас построили в колонну по два, связав руки и ноги верёвкой, позволявшей передвигать ноги. Выйдя из города нас направили вверх по дороге, ведущей к рудникам в горах. Путь предстоял долгий и, собрав остатки сил, наша жалкая колонна с каждым шагом приближала момент своего обречения на вечную каторгу. Дорога была пыльная, заключённые много кашляли, то и дело замедляя шаг. Стражи без стеснения пускали в ход кулаки и избивали провинившихся. В один из таких моментов, когда стражи отвлеклись, Лейн, с помощью неизвестно откуда взявшегося у него ножа, перерезал верёвки и задал стрекоча.

— Смотрите все! — почти торжественно вскричал сотник стражей, примостив к плечу арбалет, — Эта крыса выбрала свою судьбу!

Лейн отлично понимал последствия своего поступка, поскольку, не поворачиваясь и не сбавляя темпа бега, вдруг начал бежать, петляя, как заяц. Ещё двое стражей прицелилось. Шансы Лейна уменьшались, но он развил приличную скорость, и его фигура становилась всё меньше и меньше. Просвистел первый болт — мимо. Второй лишь оцарапал плечо. Уже все заключённые, включая меня, орали подбадривающие слова беглецу. Казалось, что у него получиться скрыться. Но болт, выпущенный сотником на опережение, пробил убегающему спину. Он сделал пару конвульсивных шагов, а затем, раскинув руки, упал лицом на камни. Среди заключённых воцарилась тишина.

— Что ж, мне понравилось! — засмеялся сотник, — Кто-нибудь ещё хочет побегать?

Он обвёл взглядом всех нас. Желающих, естественно, не оказалось.

— Тогда вперёд, рвань! — заорал он.

Так я лишился единственного знакомого в нашей разношёрстной компании. Это был хороший человек, с кем мне изредка было охота поговорить. Он конечно и строил из себя бандита и отъявленного головореза, но я точно знал, что посадили его за бродяжничество.

Наш путь пролегал по живописной местности, и я старался отвлечь себя прекрасными видами на зелёные поля, где трудились крестьяне, весёлым шумом быстрой реки, катившей свои воды нам навстречу, и отдалённым гулом водопада. Но скалы медленно надвигались, а вместе с этим мрачные мысли заполняли голову. Я знал, что как только мы пройдём ущелье и достигнем рудников, мне уже больше никогда не увидеть света дня. Едва мы зашли в ущелье, стражники достали оружие. Это показалось очень зловещим. В ущелье воцарилась тишина, прерываемая лишь нашими шагами и позвякиванием металлических доспехов стражи.

— Смотреть в оба! — произнёс сотник стражникам, — Все на чеку!

— На что смотреть? — полюбопытствовал один из заключённых, и тут же получив по зубам умолк, прикрывая окровавленный рот ладонью. Внезапно в ногу вцепилось что-то и повалило меня. Началась паника. Заключённые и стражи валились на землю, с криком пытаясь отцепиться от того, что удерживало их на земле. Я посмотрел на свои ноги и мне стало плохо. Кости, некогда составлявшие основу руки человека, крепко держали за ступню. Стражи остервенело рубили эти кошмарные руки, но это было не самое страшное. С вершины скалы к нам по воздуху летел то ли человек, то ли жуткое существо в образе человека. Сотник был готов к этому. Пара гласов Мира, сопровождавших его, по команде достали странного вида камни, и направив их в приближающегося противника, атаковали потоком сверкающей энергии. Нападавшего это только позабавило, поскольку он разразился издевательским хохотом. Выставив свою руку вперёд, парящее существо что-то произнесло сквозь зубы. Рядом со мной раздался страшный взрыв. Заключённые, гласы и часть стражи погибли в одночасье. Мощной волной меня отшвырнуло на камни, приложив всем телом о скалу. Застонав от боли я повернул голову, как раз вовремя, чтобы увидеть как пришлый, сверкнув глазами, заставил сотника воспламениться, и, через несколько секунд, от несчастного остался лишь обгоревший труп. Ужасный человек приближался, шагая мимо поверженных, изуродованных тел. От него волнами, на многие метры вперёд, в пространство, изливалось могущество, которого мне в жизни не доводилось ощущать. Я закрыл глаза и притворился мёртвым.

— Встать!

Это относилось ко мне. Я с усилием поднял голову. В глазах вспыхивали кровавые пятна, но через них я сумел рассмотреть высокого, пожилого человека в замысловатой броне. Голову его уже тронула седина, но взгляд из-под густых серебряных бровей оставался пронзителен и остр. Физически он не выглядел дряхлым стариком, и хотя его тело было скрыто под одеждами странного покроя, в плечах он был широк, а мышцы живота крепки и подтянуты. Лицо избороздило множеством морщин. Высокий лоб выдавал в нём ум, а массивная челюсть была подстать воину, но не колдуну. Сейчас, когда он отошёл от битвы, а волны энергии стихли и больше не пытались снести всё на своём пути, я понимал что передо мною всё-таки человек. Но смотреть ему в лицо было невыносимо страшно — тьма клубилась где-то далеко в его глазах и ждала малейшей возможности вырваться наружу. Я поднялся и пошатываясь предстал перед ним во всей своей красе.

— Живой, значит везучий. — утвердительно произнёс он, полным и сильным голосом, — Меня зовут Казимир, я глас Смерти.

Он оглядел меня с ног до головы и остановился на моём лице.

— Братислав… — прохрипел я.

— Разве я разрешал тебе говорить? — прервал он меня, — Твоя задача слушать. Я подарил тебе жизнь и свободу в обмен на задание, которое ты выполнишь.

— Спасибо, Казимир. Конечно, я сделаю всё, что ты попросишь. — поблагодарил я его, — Но почему ты решил спасти именно меня?

— Тебе далеко до того, чтобы понимать все хитросплетения мира. — ответил он, — Ты есть звено в игре сил, и это всё что тебе следует знать.

Воспоминания о недавних событиях обрушились на меня. Вспомнилась несостоявшаяся казнь, странный человек толпы, прожигающий взглядом, и разговор стражей о вражде царя с его братом. Возможно передо мной сейчас стоял тот самый глас Смерти, за поимку которого была объявлена великая награда. Теперь было кристально ясно почему осталось мало охотников до его поимки, но зачем ему понадобилась моя скромная фигура оставалось для меня загадкой.

— Что должен сделать я для великого гласа Смерти? — как можно угодливее спросил я, низко поклонившись.

Казимир презрительно посмотрел на меня, но ответил:

— Ты должен будешь поработать посыльным. Твой путь лежит до ближайшей крепости, в которой обосновались гласы Мира. Ступай за мной.

Резонно посчитав, что полезнее для здоровья будет выполнить приказ гласа Смерти, я бросил опасливый взгляд на останки стражников и послушно последовал за новым знакомым. Мы недолго поднимались по тропинке вверх, а миновав заставу на перевале, где вместо охраны остались чёрные, выгоревшие круги на земле, с устойчивым запахом палённого мяса, тропинка нырнула вниз. Передо мной открылась долина, густо покрытая растительностью и кишевшая всякой живностью. На песочном берегу реки, почёсываясь на солнышке и поедая какую-то траву, грелись шувуи. Эти опасные речные существа густо населяли берега всех рек Тэксиса. Опасность заключалась в их длинных и острых когтях на перепончатых лапах и в их невероятной агрессивности. Хотя их челюсти были больше приспособлены для поедания мягкой пищи, известны они были тем что, при помощи своих когтей, превращали незадачливых охотников в хладные трупы и затаскивали в реку под корягу. Затем, подождав когда тела разложатся, поедали их. Рядом со шувуйями на песке грелись гигантские вараны, от которых тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Ближе к опушке леса, там где зелёная трава образовывала живописные лужайки, в несметном количестве паслись дроморнисы. Так назывались птицы — переростки, с массивным острым клювом, лишённые крыльев. Недостаток этот покрывался мощными лапами, с помощью которых птицы развивали высокую скорость при беге.

Гигантские шершни, занятые своими делами, кружили вдоль берега реки, а совсем вдалеке я рассмотрел какое-то животное, от которого холодок пробежал по спине. Какие ещё опасности могли подстерегать в тени лесов, оставалось только догадываться. На фоне всего этого природного великолепия, своим видом резко выделялся бурый замок, окружённый различными постройками, которые в свою очередь охранялись массивным частоколом.

Мы спускались всё ниже и ниже, минуя множество интересных трав и грибов, и Казимир наконец заговорил, нарушив тягостное молчание:

— Когда проникнешь в крепость, смотрителем которой поставлен весьма неприятный тип, по имени Бойдан, постарайся не попадаться охране на глаза. Слухи о том, что рабы для рудников уничтожены вместе с охраной, ещё не скоро дойдут до царя, но к этому времени тебе нужно будет сделать всё для того, чтобы тебя не признали беглым каторжником. Добейся встречи с Бойданом, а когда он тебя примет отдашь ему этот амулет, защищающий от влияния сил, в качестве подарка.

Казимир протянул мне плоский металлический амулет, выполненный в форме снежинки.

— И это всё?

— Нет. — покачал головой Казимир, — Сразу после этого ты отправишься на болота. Мне нужно знать, как далеко зашла в своих исследованиях группа людей, именующая себя Прозревшими.

— Прозревшие, — повторил я, — а что они исследуют?

Глаза Казимира вспыхнули. Казалось, он настолько был разозлён моим преждевременным вопросом, что готов был испепелить меня на месте. Но спустя секунды раздумий медленно произнёс:

— Они поклоняются некоему идолу, черпают силы от него. Поначалу я решил, что это очередной безумный бред. Прозревшие употребляют курительные смеси имеющие специфическое воздействие на сознание человека. Но оказалось, что их божество на самом деле обладает силой, поскольку приближенные Дариона, не говоря о нём самом, обрели могущество, которое продолжает расти. Медленно, но численность этих идолопоклонников растёт, а вместе с тем растёт и их сила. Твоя задача узнать, что является источником их силы.

— А как я смогу это узнать?

— Идолопоклонники активно вербуют всех, поскольку им постоянно не хватает людей.

— А ты знаешь, куда люди деются? — уточнил я, предательски дрогнувшим голосом, — Почему им постоянно не хватает людей?

— Вот это ты и выяснишь. — холодно ответил Казимир.

Тем временем, мы спустились в долину и шли по дороге между редких деревьев. Сквозь их листву уже проступали очертания крепости. Казимир остановился и развёл руки в сторону. Пространство вокруг него исказилось волнами, словно в страшную жару. От испуга я шарахнулся в сторону, а глас, сведя руки над головой, бесшумно растворился среди леса.

Протерев глаза и убедившись что всё это мне не почудилось, я в нерешительности остановился размышляя над тем, что делать дальше. Впрочем размышлял недолго, поскольку назад в Медынь вернуться я не мог, а увильнуть от выполнения поручения гласа Смерти, который играючи расправился с двумя десятками вооружённых людей и умел перемещаться в пространстве, было равносильно самоубийству. Усталость и голод принялись за своё скверное дело, но огромный частокол из массивных пород дерева, являвшийся наружным кольцом защиты каменной крепости, с каждым шагом становился всё ближе, и я надеялся, что добрые люди в крепости не дадут мне умереть с голоду.

Тяжёлые ворота были широко открыты, но находились под охраной двух стражей. Сделав отстранённое выражение лица, я попытался миновать их, надеясь, что на меня не обратят внимания.

— Стой! — проорал страж, не оправдав моих надежд, — Куда это ты собрался?

— Внутрь. — как можно скромнее ответил я, — Я очень устал и голоден.

— А почему ты думаешь, что я пропущу тебя просто так?

— Но что тебе может быть нужно от меня? — удивился я.

— Может при тебе есть далеоны? — предположил он, — Скажем, пара далеонов для меня и пара для моего друга.

— Где я тебе их возьму?! — взорвался я, понимая что меня ожидает перспектива остаться голодным на сутки, а то может и больше, — Включи свою тупую башку и попроси что-нибудь попроще!

Не успел я осознать всю глупость мною сказанного, как острая боль ожгла бедро. В добавок стражник так саданул меня в грудь сапогом, что я отлетел метра на два, растянувшись на земле. Поскольку разговор как то сразу не задался, я пополз прочь от стражей к реке, стараясь побыстрее увеличить разделяющую нас дистанцию. У реки я осмотрел ногу и обнаружил ужасно выглядевшую рваную рану от меча. Кровавый след тянулся по песку за мной от самых ворот. Я понял, что если быстро не остановлю кровотечение, то потеряю сознание, а поскольку никто не спешил мне на помощь, за потерей сознания последует смерть. Мой взгляд упал на травы, что буйно росли у воды, и я разглядел тростник, останавливающий кровотечение. Я сорвал широкий лист, и сковырнув ногтями верхний слой так, чтобы на поверхности листа выступила прозрачная жидкость, приложил его к ране. Проделав эту операцию столько раз, сколько это было необходимо, чтобы закрыть всю длину пореза, почувствовал жжение. Чтобы не стонать от боли, я сорвал ствол тростника и разжевал его, поглощая сладковатую жидкость. Процесс заживления начался споро. Кровь перестала бежать, как только я приложил целебные листья, а рана потихоньку начала затягиваться тёмной корочкой. Из-за необдуманных, в сердцах сказанных резких слов, моя нога навсегда получила безобразное украшение в виде шрама, с лёгкой подачи клинка стража, но хотя бы рёбра остались целы.

Валяясь у реки в опасной близости от летавших здесь шершней, я стал понимать всю важность предостережений Казимира. Решив впредь держать язык за зубами, я аккуратно стал перемещать своё многострадальное тело к тени деревьев, росших чуть западнее входа в крепость. Доковыляв до них, увидел, что не одному мне по нраву эта тень. Там находилось трое парней. При каждом была кирка и мотыга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, для того, чтобы догадаться кто это. Рудокопы сидели вокруг костра, на котором весело булькала какая-то похлёбка.

— Можно составить вам компанию? — спросил я, подойдя поближе.

В ответ я услышал долгое молчание, а затем один из них, что выглядел старше, сказал:

— Это стражник так тебя отделал?

Я кивнул, присаживаясь у дерева и опираясь на него спиной.

— А что ты через южные ворота сунулся? Давно же все знают, что лучше через северные.

— Ну, видимо, я к этим знающим не отношусь. — постарался улыбнуться я, — А если вы в крепость идёте, с вами можно?

— Выглядишь ты так, что у меня у самого руки чешутся тебе оплеуху отвесить. — недовольно произнёс рудокоп.

— А что не так? — устало спросил я.

— Грязный, тощий, заросший, в рванине! — начал перечислять все мои недостатки он, — Очень подозрительно выглядишь. Уж не сбежавший ли ты каторжник?

— Нет. — отмахнулся я как можно беспечнее, — В лесу много времени провёл. Бродяжничал, заблудился, ну знаешь как бывает?

— Ага. — неопределённо ответил рудокоп.

— А где тут можно одежду взять? — спросил я, — Может, ты одолжишь?

— Чего? — возмутился он, — Никто тебе ничего одалживать не будет. Одежду можно купить в крепости, у Челка. Для этого конечно поработать надо, чтобы далеоны водились. Но тебя всё одно не пустят.

— Выручи, а? Очень мне внутрь надо!

— Да всем очень надо! — фыркнул он, — Много вас тут таких объявляется, да только мрёте вы как мухи, имени не запомнить. Можешь даже не представляться, вдруг скоро представишься?!

— Как же мне тогда быть? — понурив голову, печально произнёс я, — Хоть совет какой дай.

— Ну, наперво, — ответил он очень довольный тем, что к его словам прислушиваются, — вот тебе бритва. Сходи, побрейся. Во-вторых, сними с себя всю рвань. Потом возвращайся, скажу дальше что делать.

Поблагодарив рудокопа за неожиданное участие, я отправился назад к реке. Солнце скатывалось к горизонту, окрасив её воды в красный цвет. Чтобы видеть своё отражение света пока хватало. Я начисто сбрил густую бороду с усами и бакенбардами, убрал свисающую чёлку, и как можно короче срезал волосы, придав им некое подобие порядка. Затем я снял с себя остатки рубашки и укоротил рваные штаны, превратив их в шорты. Обувь снимать не пришлось, поскольку её давно на мне не было. Из реки на меня смотрел зеленоглазый молодой человек среднего роста, с нагловатой улыбкой, ширококостный, но настолько худой и измученный, что казалось прожил дюжину веков.

Песок быстро отдавал тепло, предавая день и полностью принимая сторону ночи. Я стал мёрзнуть. Поспешив обратно к весёлому костру хмурых рудокопов, я присел поближе к оживляющему теплу, и вернул бритву её хозяину.

— Это другое дело! — похвалил мою работу рудокоп, — Завтра мы пойдём в крепость, через северные ворота. Там на смену Лихой заходит, десятник. Он не требует платить сразу, но не обольщайся слишком. Потом он заставит всё отработать, но это будет меньше, чем возьмут на южном входе. Я дам тебе мотыгу, так ты будешь на рудокопа похож. С нами ты не пойдёшь. Не хочу, чтобы из-за тебя у нас проблемы возникли. Смотри, увяжешься за нами, получишь киркой промеж глаз!

— Спасибо, дружище! — ещё раз искренне поблагодарил я, — Только не пойму, что ты ко мне столь щедр?

— Долг платежом красен. — ответил он, — Попадёшь внутрь, там и поговорим.

— А скажи мне, — полюбопытствовал я, — почему вы так спокойно сидите здесь? Разве рудокопам разрешено свободное перемещение?

— Вот ты тёмный человек. — вплеснул он руками. — Разве ты видишь калёные метки на наших телах? Мы рудокопы, но свободные!

— Точно. — хлопнул я себя по лбу, — Я ведь того, пока по лесам шлялся немного не в себе стал. Много забываю что.

— Понятно. — отрезал рудокоп неприятным тоном и отвернувшись от меня продолжил трапезу.

Несмотря на то, что котёл был больших размеров, никто из рудокопов и не подумал поделиться со мной пищей. Запив голод речной водой, я примостился у костра и, впервые за долгое время, заснул здоровым сном.

Спалось не долго. Ближе к рассвету костёр, оставленный всеми без присмотра, погас, и я проснулся от дикого, как мне показалось, мороза, пробирающегося по моим костям прямо к сердцу. Рудокопы, согретые одеждой, сладко спали, а я, чтобы не околеть, начал пританцовывать на холодном песке. Осознав, что это бесполезное занятие, отправился к реке в поисках сухого валежника. У реки небольшой прохладный ветерок ввёл меня в такое отчаяние, что я чуть не убежал снимать одежду с рудокопов, но, пересилив себя, продолжил поиски. Минут через десять, поиски увенчались полным успехом. Огромный ствол сваленного ураганом дерева наполовину лежал в воде, собирая на себя все ветви и сор, сплавлявшиеся вниз по течению. К рудокопам я вернулся с целой охапкой горючего материала. Работа была проделана немалая, и я согрелся. Бросив всё это в потухший костёр, и старательно раздувая краснеющие угли, чем разбудил спящих, я только сейчас понял, что тело освободилось от малейших признаков боли, или стеснения в движениях. Аккуратно убрав с ноги прилипшие листья лечебной травы, ожидаемо увидел свежий шрам, но рана больше не кровоточила. Я не мог не радоваться этому факту и настроение портило лишь чувство нечеловеческого голода. Даже в темнице нас кормили, пусть и весьма поганой едой, а здесь я оказался предоставлен сам себе и никто не заботился о том, чтобы мой желудок был сыт. Огонь запылал, охотно делясь теплом, но я уже не мог заснуть, и сидел перед ним, временами плотоядно посматривая на троих рудокопов. Затуманенный разум рисовал картину того, какие отличные щи из них могли бы получиться. Я старательно гнал эти химеры прочь, ужасаясь самому факту их наличия, и испытывал серьёзные опасения по поводу здоровья своего рассудка.

Быстрокрылые птахи отпели свои песни, приветствуя новый день, заодно отогнав преследующие меня жуткие образы. Солнце встало так высоко, что его лучи начали обжигать, когда мои лежебоки стали собираться в крепость. Песок по своему обычаю тут же переметнулся на сторону дня, полностью отрицая свою причастность к деяниям ночи, и стоять на нём голыми пятками опять стало невыносимо. Мы проделали довольно большой путь, обходя крепость, и я смог оценить её размеры. Я шёл далеко позади рудокопов, чтобы не нервировать их, и потому был избавлен от необходимости участвовать в бою с дроморнисом, на которого они нечаянно наткнулись. Исход битвы оказался не в пользу птицы, и спустя небольшую заминку, мой авангард достиг северных ворот. Я же отстал от них, поскольку не мог себе позволить ни секунды больше ходить голодным. Кое-как разорвав мотыгой большую ляжку дроморниса, словно дикий зверь я впился в неё зубами, отрывая куски и проглатывая не прожёвывая. Остановился только тогда, когда мозг подал сигнал, что понимает какую пищу он получает. Умывшись в реке, огибающей крепость, я подошёл к северным вратам. Здесь стражников тоже было двое, но один из них выделялся массивной фигурой, мощными доспехами, с большим количеством металла, и боевым арбалетом за плечами. По всей видимости, это и был десятник Лихой.

— Так-так-так! — приветствовал он меня, — Это кто же к нам пожаловал?

— Свободный рудокоп. — ответил я, вперев взгляд в землю.

Десятник молча рассматривал меня и я тоже молчал, боясь добавить хоть слово, или пошевелиться.

— Да ты не бойся, малыш! — успокаивающим тоном произнёс он, — Никто тебя обижать не собирается! За вход положено платить далеонами, но если их нет у тебя сейчас, то ты можешь отдать мне позже.

— Это правда? — обрадовался я, — Сколько стоит вход?

— Всего то один далеон! — весело сказал он, — Это не много, ведь верно же?

— Да, наверное… — засомневался я, — Ну я пошёл?

— Да-да! Иди! Только не забудь, завтра ты должен будешь отдать мне пять далеонов.

Холодный озноб прошиб меня. Я повернулся к Лихому, который насмешливо смотрел на меня.

— Что это значит? Ты же сказал один далеон? — сглатывая ком в горле, спросил я.

— Да ты успокойся! Всё верно! — начал объяснять он, — За тебя один. За то, что я жду день один. И три за твоих друзей, что прошли здесь чуть раньше тебя бесплатно. Это же были твои друзья, так? Они сказали, что ты платишь за них. Но если это не так, то я верну их сюда и мы всё на месте исправим! Что скажешь?

Что-то в его вкрадчиво успокаивающем тоне не внушало доверия, и я решил не прибегать к его столь радушно предложенным услугам.

— Нет, всё правильно. Плачу я. Я только не понял на счёт пяти…

— Ну… — протянул он, — Ты ведь должен признать, что это я иду тебе навстречу. Я ведь несу, по сути, потери. Беру лишь половину обычной платы за вход через южные ворота, к тому же жду целый день. А ведь мог бы потребовать дополнительную плату за каждого вошедшего, за которого ты поручился, понимаешь? Теперь до тебя дошло?!

Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с железной логикой Лихого, и не менее железным бердышом, пристёгнутым к его поясу. Так я оказался должен пять далеонов, при том, что понятии не имел где их взять. Легко было догадаться, что за несдержанное обещание здесь могут сильно покалечить, тем не менее, цели своей достиг. Я был внутри и мог встретиться с Бойданом, у которого решил потребовать награду далеонами за доставленный амулет. Настроение улучшилось, и я поспешил разыскивать вход в каменную крепость.

Внутри было тесно от грубых, деревянных, наскоро построенных хибар. Практически в каждой находился человек. Это я отметил сразу, поскольку заранее продумывал вариант предстоящего ночлега. Свернув от входа налево, я выбежал к рынку, на котором шёл нешуточный торг. Здесь далеоны обменивались жителями на всевозможные вещи, еду и, конечно же, оружие. Понаблюдав с минуту за людьми, я сразу же выделил несколько человек, у которых доспехи были не такие как у стражей. Это могло означать только то, что они принадлежат к какой-то определённой классовой группе. Про стражников говорить не приходилось. Их было видно издалека, и я старательно прятал свою персону от их случайного внимания. На ком-то были тяжёлые, более надёжные доспехи, а на других попроще, но тоже достаточно хорошие. Большая часть остальных людей носила штаны и куртку из грубого, серого материала.

В самом центре рынка я увидел человека, чей внешний вид выделял его из толпы. Одет он был абсолютно иначе, чем все остальные: широкая свободная одежда зелено-желтых цветов, имела железные нашивки, закрывающие правую сторону тела от возможного удара. Лысая голова была испещрена татуировками, так же как и руки, на запястьях красовались боевые браслеты с зажимами для оружия. Всё в нём выдавало поединщика. Он только что освободился от груза двух мешков, забрав у торговца какую-то мелкую вещь, и раскурил папиросу. Очень скоро приятный, одурманивающий аромат горящей травы разлился над всем рынком. Боец преисполнился блаженства. Я уже собрался было подойти к нему полюбопытствовать, что за табак он курит, как вдруг моё внимание упало на знакомого рудокопа, что так милостиво одолжил мне свою бритву.

— Здорово, добродел! — зло сказал я, развернув его за плечо к себе лицом.

— Здоровее видали. — ответил он, сбив мою руку со своего плеча, — Что, мотыгу принёс?

— Сейчас я этой мотыгой тебе все зубы выбью!

— Легче щенок! Будет тебе известно, что если вздумаешь доставить мне хлопот, стражи вывесят твою пустую голову сушиться на этом частоколе! — он показал на стену, с висящими на ней страшными украшениями. Я тут же сбавил обороты.

— Дошло? — издевался он, — Мы не зря платим стражам за защиту. А теперь говори, что бесишься?

— Так ты мне сказал, что через северные ворота дешевле выйдет, а Лихой потребовал с меня за вход пять далеонов!

— Неужели? — опешил он.

— Вот так! Так и сказал, мол я должен заплатить за трёх своих друзей, что раньше прошли, за себя и за день ожидания!

— Мда… — протянул рудокоп, — Я сказал ему, что ты за меня платишь. Это было честно, ведь так?! Я не знал, что и остальные за твой счёт прошли. Что сказать? Я перед тобой чист, а с Лихим ты в плохую переделку попал. Верно, он решил новичка жизни поучить.

— И что мне делать теперь?

— Хочешь, ищи остальных ребят, чтобы спросить с них, а лучше ищи далеоны. Иной день бывает короток, знаешь ли. — философски ответил он, и неприятно усмехнувшись отправился дальше по своим делам. Удерживать его смысла не было.

Все остальные мысли у меня из головы, словно ветром выдуло. Я и не ожидал приветливого отношения, но нарваться в первый же день на неприятности с весьма опасным человеком в мои планы тоже не входило.

Миновав множество жилищ, я наконец подошёл ко входу в замок. Массивная фигура огромного человека закрывала проём каменной арки. Он возвышался на две головы над стражами, находившимися по соседству с ним, равнодушно оглядывая пространство карими глазами. Коротко остриженную голову украшало три выбритые сбоку полоски, а в левом ухе болталась крупная серьга. На лице его застыло угрожающее выражение. Иногда он сжимал и разжимал мощную, выдающуюся вперёд челюсть, поигрывая желваками, да и всё его тело периодически двигалось из стороны в сторону, будто повторяя заученные движения боя. Его нагрудный доспех изображал льва с оскаленной пастью, а вооружён он был длинным двуручным мечом, рукоять которого торчала над его головой. Я остановился перед ним.

— Чего тебе? — раздался сильный густой голос, и его карие глаза без всякого интереса пробежались по мне.

— Мне надо войти. — мой голос дрогнул, сорвавшись на хрип. Стражи за его спиной издевательски заржали.

— Тебе нельзя. — так же равнодушно произнёс он.

— Мне надо к Бойдану. — вспомнил я, стараясь сохранять спокойствие, тогда как сердце стучало в бешеном ритме.

— Вот как? — несколько заинтересовался он, — А ты собрал согласия ходоков?

— Н.н.нет.. — ответил я, понимая что опять плохо разбираюсь в ситуации.

— Тогда чего ты мне мозги паришь? — спросил он меня спокойно, но я почувствовал, как внутри него закипает гнев.

— Я впервые здесь. — на свой страх и риск продолжил я, — Кто такие ходоки?

— Не лезь ко мне с дурацкими расспросами. — ответил страж и добавил, — Напротив, видишь, стоит хижина? Это лачуга Далибора. Обычно он любит возиться с желторотыми. Всё, ступай.

Почувствовав, что продолжать расспрос будет опасно, я развернулся и отправился к указанной хижине.

Далибор, сухощавый, жилистый человек, в светло коричневых доспехах с красными полосами, сидел на скамье перед хижиной. Чёрные волосы на его голове были собраны в косичку, а острое скуластое лицо с пронзительными голубыми глазами, увенчивала клиновидная бородка. В руках, увитых мощными жилами, он держал меч и чистил его. Рядом с ним, прислонившись к стене, стоял отличного вида лук и колчан полный стрел.

— Привет, Далибор! — поздоровался я, — Меня зовут Братислав.

— Здорово! — ответил он, не прекращая работу, — Судя по тому что ты идёшь ко мне от сотника, ты ищешь наставника?

— Да. Ты будешь наставлять меня? — с надеждой спросил я.

— Буду. — он улыбнулся, показав ровные белые зубы, — Только не думай, что я собираюсь делиться опытом бесплатно. Плата высока — половина от всего, что тебе удастся заработать. Так как? Всё ещё хочешь ко мне в ученики?

Ни секунды не раздумывая я кивнул, считая большой удачей найти человека, который желал бы поделиться опытом, всего то за далеоны.

— Вкалывать придётся много. — предупредил он, испытующе глядя мне в глаза, — Возможно, некоторые задания будут даже связаны с риском для жизни, но я научу как свести риск к минимуму и, на первых порах, буду активно помогать тебе решать твои проблемы.

— Это именно то, что мне нужно! — обрадовался я тому, что выход из моих проблем оказался совсем рядом.

— Замечательно. — потёр руки он, — Мне как раз нужен помощник.

Далибор отставил меч в сторону и деловито разложил стрелы на лавке, проверяя наконечники и оперение.

— Ты в крепости уже верно давно. В какие неприятности успел попасть?

Я смущённо рассказал ему про случай с Лихим, думая, что после этого Далибор не захочет больше со мной разговаривать, но изумлённо услышал:

— Ай, молодец!

— Почему? Меня же развели, как простофилю!

— Не ты первый, не ты последний. А молодец, потому, что не стал Лихого привлекать к решению твоих проблем. Сейчас тебя бы уже все презирали. Поверь, Лихой может такое вытворить. Например, с помощью тех же рудокопов выставив твоё дело так, что ты сначала пообещал заплатить, а потом отказался от собственных слов. Или как-то наказал бы рудокопов, и они начали бы мстить тебе. Мог быть и любой другой вариант. В любом случае тебе бы пришлось искать защиты, и никто кроме Лихого тебе бы уже не помог. А за свои услуги он очень дорого берёт. Всё что у тебя есть.

Я слушал потрясённый тем, что так легко отделался. Теперь долг, который мне надо было вернуть завтра, не казался таким уж большим.

— Но долг мне надо вернуть всё равно. — напряжённо произнёс я.

— Надо. — согласился Далибор, — Мы, ходоки, не ссоримся с десятниками. Хотя мне часто охота набить им их наглые рожи.

— И?

— Что и? Я займу тебе далеоны, но вернёшь мне в два раза больше. Только отсрочка у тебя будет в месяц. А если сможешь раньше, то я буду только рад. — рассмеялся он.

Я облегчённо выдохнул.

— Теперь, что касается тебя. — продолжал он, — Уж больно ты слабоват, как я погляжу. Тут хиляки не выживают. С завтрашнего дня я займусь твоей физической подготовкой. Навыки у тебя какие-нибудь есть? Что-то полезное умеешь?

— Я немного разбираюсь в лекарственных травах. — ответил я, лихорадочно вспоминая другие свои сильные стороны.

— Хорошо. С этого можно начать. — одобрил наставник, — Целебную траву можно хоть и не дорого, но продать. Что ещё умеешь?

— Пожалуй, это всё.

— Хм. — нахмурился он, — Не густо. Да как ты вообще выживал раньше? Ну, ничего. Походишь, поучишься, глядишь, да станешь человеком. Вопросы?

— Есть. — кивнул я, — Что это за система у вас такая, со входом в замок?

— Да ничего особенного. — пояснил он, — Бойдану нужны стражи, а из кого их набирать? Они тоже гибнут. Вот он, так сказать, и позволил части влиятельных людей, из тех, кто уже себя проявил и больше не желает бездумно махать мечем, жить почти независимо, с привилегиями, отбирая для него подходящих кандидатов. Один из этих влиятельных людей, кстати, прямо перед тобой.

— Это я уже понял. — кивнул я, — А почему вы называетесь ходоками?

— Потому что ходить много приходится, — недовольно пояснил Далибор, — по поручениям разным от бояр.

— Ага. Понял. Извини.

— Так вот, мы отбираем новичков, тех, кто подаёт надежды, подготавливаем их и отдаём на съедение Бойдану.

— И меня на съедение? — притворно испугался я.

— Люди сами решают, что им делать, после того, как попадают в замок. Там роскошно, должен я тебе сказать, но лично мне роскошь не отбивает мозги. В основном же это воспринимается всеми как повышение.

— А в действительности? — полюбопытствовал я.

Он пожал плечами и ответил:

— Кто знает? Может так и есть.

— Отлично! Я обещаю выполнять все твои поручения. Даю слово! Что надо делать?

— Что надо делать? — передразнил он меня, — Тебе нужно будет узнать как можно больше влиятельных людей в этой долине, зарекомендовать себя. Тогда врата замка откроются и для тебя.

— Хорошо. — бодро ответил я.

— Первое задание получишь от меня. — ехидно добавил он.

— Спасибо Далибор. Скажи честно, почему ты помогаешь мне?

— Из корыстных соображений! — ответил он, — Я перспективных людей вижу. Думаю разбогатеть за твой счёт. Что тебе ещё рассказать?

— Общаясь с одним рудокопом, я выяснил, что их защищают стражи, от возможных неприятностей.

— И?

— А если мне просто необходимо некоторым из них доставить небольшие неприятности?

Далибор задумался. Верно прикидывал, как бы не вляпаться со мной в плохую историю, но затем, махнул рукой и сказал:

— Какого Шакса! Моё имя имеет не меньшую, а может даже и большую защиту для тебя. Так что действуй смело, но не перегибай палку. Убийства тебе никто не простит. Но для тебя же лучше лишний раз не ссориться со стражами. По крайней мере до тех пор, пока ты сам не станешь стражем.

— Ты считаешь, что мне под силу стать стражем? — потрясенно произнёс я.

— С моим опытом и твоим желанием. — ухмыльнулся он, — А теперь, по негласному обычаю у меня для тебя подарок.

Он ушёл в дом и через минуту вышел оттуда с одеждой, из серого грубого материала, кинжалом, сапогами и небольшим кожаным мешочком.

— Что это? — спросил я недоверчиво.

— Здесь пять далеонов. — ответил он, — Заплатишь Лихому. Но сначала переоденься. А то выглядишь совсем как беглый каторжник.

Окрылённый невероятной удачей и тем, что все мои проблемы с долгами получили отсрочку, я уверенно шагал в новой одежде к северным воротам, где на посту находился Лихой.

— Посмотрите, кто к нам спешит! С чем пожаловал, малыш? — обманчиво тепло улыбаясь, приветствовал меня десятник.

— Я принёс тебе плату. — заявил я, — Поскольку тебе не пришлось ждать, то я должен тебе четыре далеона. Справедливо?

— Всё верно. — прорычал Лихой, забирая далеоны, — Пошёл вон отсюда!

Нисколько на него не обидевшись я поспешил назад к Далибору, который теперь мастерил стрелы то ли на продажу, то ли для охоты.

— Что ты весь сияешь? — буркнул он, видя моё восторженное выражение лица.

— Вот. — протянул я ему далеон, — Лихой не ждал суток, так что должен я ему был четыре далеона. Теперь и мой долг перед тобой меньше.

— Честный парень? — восхитился он, — Далеко пойдёшь! Надо тебе сказать, мало кто удержался бы от соблазна прихватить себе далеон.

— Так это же глупо. — ошарашенно произнёс я. — Возвращать то всё равно придётся в два раза больше.

— Это была проверка, и ты её прошёл. — кивнул он, — Надо же мне знать, с кем я имею дело, не так ли? Сейчас я приглашаю тебя разделить со мной обед, но для начала возьми топор и наруби дров.

Пока я рубил дрова и аккуратно складывал их у дома про запас, стражи смеялись надо мной, показывали пальцами, отпускали шутки по поводу нового раба Далибора, но я не обращал на них ни малейшего внимания. Впервые в моей жизни появился человек, который поверил в меня, заявил, что я смогу, пусть с его помощью, стать кем пожелаю. Это было настолько необычно, что даже в мерзких ухмылках стражников я видел улыбку фортуны, что повернулась ко мне лицом.

Я перерубил целую гору чурок, и уже падал от усталости, когда Далибор позвал на обед. Усталость и мозоли я окупил с лихвой, набросившись на еду. Пища была проста, но настолько хорошо приготовлена, что я не оставил ни крошки на столе.

— Ну ты и жрать. — ухмыльнулся Далибор, — В следующий раз будешь покупать еду себе сам.

— Так я и поработал неплохо!

— Да где ж? Дрова только у меня нарублены. А у остальных, погляди! Как есть, ничего не успел сделать. — и он обвёл рукой все дома, количество которых я и сосчитать боялся.

— Прискорбно — прискорбно. — покачал он головой, — Ладно, этим завтра займёшься. Пока можешь обустраиваться в моём доме, кровать свободная имеется.

— Огромное спасибо, Далибор! — воскликнул я, пожимая наставнику руку, поскольку его слова означали что, во-первых, у меня появилось немного свободного времени, а во-вторых, что мне не придётся ночевать на улице, — Могу ли я прогуляться немного, развеяться? Заодно посмотрю, как здесь быт устроен.

— Это смотри сам, как пожелаешь. — нахмурившись, ответил он, — Разве что к арене близко не подходи. Там вечно торчит Сбыня, который ценит только силу и ловкость. А ты далеко не та силён и ловок, как следовало бы.

Как бы это ни звучало унизительно, и ни задевало самолюбие, возразить я не посмел. Пообещав, что с завтрашнего дня буду как можно больше и усерднее тренироваться и не давать себе спуску, я оставил своего наставника и, наконец-то, остался с собой один на один. Устало бредя по тропинке, я с интересом рассматривал местных жителей. Наступала вечерняя пора и люди стягивались к местам своего отдыха. Многие жарили мясо у костра, собравшись в небольшие группы. Стражники стояли на воротах, но большинство их предпочитало находиться во внутреннем дворе замка. Они свободно проходили на территорию замка мимо Торчина, и я с завистью глядел им вслед. Иногда попадались стражники, патрулирующие внутренний периметр крепости, но делали они это с такой неохотой и невнимательностью, что я легко избегал нежелательной встречи, сворачивая в сторону, или отступая и прячась за какое-нибудь неказистое строение. Из-за того, что мне приходилось резко менять маршрут, я в какой-то момент, абсолютно внезапно для себя, обнаружил, что подошёл ко входу в странное полукруглое строение. Это было пространство, огороженное забором, внутри которого, полукольцом, были установлены высокие скамьи для зрителей. В центре находилась неглубокая яма, для проведения поединков. Здесь не было никого кроме массивного лысого человека, который угрюмо сидел на лавочке у входа в арену. Запоздало вспомнив слова Далибора, о том, что мне не следует пересекаться со Сбыней, я хотел тихонько ретироваться, но тот уже заметил моё появление и мне стало стыдно показаться трусом самому себе.

— Бои пока не проводятся, — сказал Сбыня как бы невзначай, внимательно оглядывая меня, — но ставки делать можно.

— А какого размера ставка? — заинтересовался я, — И какой может быть выигрыш?

— Ставка от одного далеона. — хмыкнул Сбыня, — А выигрыш, по разному бывает. Неделю назад один счастливчик сорвал куш один к сорока!

— Здорово! — у меня загорелись глаза и я уже пожалел, что вернул своему наставнику далеон, — Прямо сейчас у меня нет нечего, что я бы мог поставить, но я заработаю, или займу. Когда будет бой? Кто дерётся? Я успею сделать ставку, скажем завтра?

— Ты, я смотрю, любишь делать ставки на бои? — приободрился Сбыня, и покровительственно положил мне руку на плечо.

— У меня долг перед Далибором, — поделился я, — вот я и подумал что смогу его вернуть быстро здесь.

— А! Так ты новый человек Далибора! — оживился Сбыня, — Слушай, тут такое дело. Давно не было боев, а всем нужно зарабатывать, понимаешь? Для организации боя мне не хватает одного человека. Деловое предложение к тебе. Послезавтра ты выходишь биться на арену, и в случае победы получишь двадцать далеонов.

— А что я получу, если вдруг удача окажется не на моей стороне? — уточнил я с сомнением.

— Разве доказать всем, что ты храбрый малый — это мало? — надвинулся на меня Сбыня, — Ты будешь в любом случае в выигрыше, поскольку получишь мою рекомендацию. Я человек влиятельный, моё одобрение тебе очень пригодиться.

Жадность и жажда лёгкой наживы сыграла свою злую шутку. Естественно я уже видел себя победителем боя. В сладких мечтах я был окружён вниманием, уважением, осыпан далеонами, и даже в мыслях не допускал поражения и последствий, которые могут ему сопутствовать.

— Ну, если противники не слишком сильны. — сделал я последнюю попытку перестраховаться, — Опыта боёв у меня не слишком много.

— Сильны? — пренебрежительно фыркнул Сбыня, — Нет, можешь не переживать за это. Я устраиваю только честные бои. Возьмём Збигнева, например. Он недавно стал стражником, но никто не видел чтобы он хоть раз с кем-нибудь подрался. А Синах? Вечно обкуренный бездельник! И, наверное, ещё Захар, человек Тверда. Хоть сам Тверд крут, но его люди, скажу я тебе, слабоваты будут. Да! Для начала, ты сразишься со Сбигневым. Не побоишься устроить трёпку этим хвастунам?

— Устрою. — согласился я, словно в тумане, хотя где-то в глубине души понимал, что совершаю несусветную глупость.

— Вот и договорились! — Сбыня схватил мою ладонь в свою лапищу и больно сжав, несколько раз её потряс, — Бой будет на мечах.

— Постой! — опешил я, — Я думал, что бой будет на кулаках.

— Кулаки, ножи, мечи… — хмыкнул Сбыня, — Да какая разница? Можешь использовать вообще всё, что под руку подвернётся. Или ты струсил?

— Но у меня, кроме кинжала, нет оружия!

— А вот это плохо. — безжалостно заявил Сбыня и ухмыльнулся, — Для тебя же будет лучше, если ты подыщешь себе что-нибудь приличнее, чем кинжал. Поверь, щадить тебя никто не станет, даже если ты выйдешь на арену с голыми руками. Ну всё! Бывай! Увидимся здесь послезавтра вечером!

Разведывать дальше окрестности разом пропало желание. Я глубоко вздохнул и, поникший, направился назад, ругая себя за то, что не прислушался к совету Далибора и в результате оказался по уши увязший в очередной неприятности.

Далибор занимался изготовлением стрел, но увидав моё лицо, отложил своё занятие.

— Что произошло? — подозрительно поинтересовался он.

Смущённо вздохнув, я рассказал всё как есть своему наставнику, и принялся ожидать бури, которая незамедлительно обрушилась на меня.

— Ты глупец! — орал Далибор, — Ты хотя бы понимаешь, что попал в серьёзную переделку? Я таких ослов в жизни не встречал! Неужели ты не мог выполнить всё в точности так, как я тебе сказал?! Зачем ты стал разговаривать со Сбыней?!

Эта вспышка агрессии пробудила во мне задремавшую было злость.

— Далибор! — твердо сказал я, — Что сделано, то сделано. Я признаю, что подвёл тебя, но сейчас мне нужна помощь. Научи меня сражаться, и я покажу, что меня не так-то просто одолеть. Я буду драться до последней капли крови!

— Да ты уже или труп, или калека! — ответил Далибор, в сердцах сломав стрелу, которую держал в руках, — У тебя ни опыта, ни навыков, ни терпения, ни расчёта! К тому же у тебя нет клинка!

И тут что-то вспомнив, Далибор резко оборвал свою проповедь.

— Так, ты сейчас же пойдёшь на торговую площадь, отыщешь там Челка. Он торговец оружием и он должен мне, за одно дело. Выберешь у него лучший клинок и скажешь, что если он отдаст тебе его бесплатно, то мы с ним квиты. Поторопись, скоро уже все разойдутся.

Пробегая по узким улицам к рыночной площади, я больше не старался скрываться от взглядов стражников, и несколько раз случайно сбил местных жителей, которые неспешно прогуливались, наслаждаясь вечерней прохладой. На их возмущённые окрики я не обращал внимания, полностью поглощённый своей целью. Найти нужного мне торговца оказалось легко. Его ассортимент состоял из разного вида оружия, которое он перегружал на склад, находившийся сразу за прилавком.

— Челк, постой! — обратился я к торговцу, едва переводя дух.

— Ты ещё кто такой? — проговорил торговец, не настроенный на дружелюбное общение со мной. При первом же взгляде Челк вызывал неприязнь, своим выражением высокомерия на лице, а при дальнейшем общении это ощущение только усиливалось. Как такой человек мог вести дела, было загадкой.

— Меня зовут Братислав. Я…

— Не утруждайся. — перебил меня Челк, — По тебе сразу видно что ты нищий бродяга, неизвестно каким чудом раздобывший одежду. Не удивлюсь если ты её украл, а то и того хуже — убил за неё какого-нибудь бедолагу. Ты тратишь моё драгоценное время. Поверь, я вовсе не горю желанием вести с тобой беседы. Разве что у тебя есть при себе далеоны? Очень сомневаюсь.

— Далибор сказал, что если ты отдашь мне клинок бесплатно, то вы с ним в расчёте. — выпалил я, покраснев от оскорблений.

— Далибор так сказал? — изогнул он бровь, и его неприятное лицо стало ещё более неприятным. Он смотрел на меня как на что-то мелкое, мерзкое и дурно пахнущее.

— Да, он мой наставник. — торопился объяснить я, чтобы быстрее завершить наше знакомство, — У меня послезавтра бой. Нужно оружие.

— Что ж, — вытащил и связки клинок Челк и протянул его мне, — Далибор уважаемый человек и его слово стоит дорого. Бери и исчезни.

— Постой, — возразил я глядя на на другой клинок изящной работы, в полтора раза длиннее того, что мне предложил Челк, — Слово Далибора, как ты сам сказал, стоит дорого. Поэтому я хочу тот меч, с навершием в виде розы.

— Да ты знаешь сколько он стоит?! — озлился Челк.

— Верно не больше твоего долга Далибору, и не дороже его слова? — парировал я.

— Ты наглый щенок. — сквозь зубы процедил Челк, — Я запомню тебя.

— А я постараюсь скорее тебя забыть. — ухмыльнулся я в лицо онемевшего от злости Челка.

Сам удивляясь своей наглости я, не спрашивая разрешения, взял клинок великолепной работы и сделал пару широких взмахов. Клинок хорошо лёг в руку и управлять им было легко и приятно. Я мог бы ещё долго рубить воздух, воображая себя невесть кем, но вспомнив, что мне следует готовиться к бою, поспешил обратно. Обрадованный отличным приобретением, я опрометчиво выбрал путь по широкой дороге, проходящей мимо множества домиков, и неприятности не заставили себя долго ждать.

— Вот он, Крив! — услышал я чей-то голос, а стражник вырос передо мною, появившись из-за угла ближайшего дома. На лице его была гадкая ухмылочка. Он дерзко и вызывающе смотрел мне в глаза.

— Привет, новичок! — сказал он неприятным голосом, полным издёвки, — Что-то ты не потрудился познакомиться со всеми порядочными стражниками, после того как проник в крепость. Избегаешь нас?

Я молчал, с досадой глядя на возникшую передо мной очередную проблему.

— Говорят, что ты очень скуп, и не уважил парней на северных воротах, как следовало бы. — продолжил Крив, — Да и к обычным людям относишься неуважительно. Носишься как угорелый тут, с ног всех сбиваешь.

— Что тебе надо? — раздражённо бросил я.

— Ох, как грубо! — рассмеялся он глядя на меня в упор и плотоядно облизывая губы, — Я ищу твоей дружбы! Ведь всем нужны друзья! А дружить с десятником, знаешь ли, очень выгодно. Никто тебя не обидит. Разве это не здорово?

— Я в состоянии постоять за себя.

— Как бы тебе не пришлось пожалеть об этом. — ответил десятник, зло сверкнув глазами.

Обогнув Крива и продолжив путь, я постарался скорее отмахнуться от его слов, но на проверку это оказалось не так просто. Его угроза была вполне определённа, и теперь я мог ждать нападения с любой стороны в любую минуту. Все чувства били тревогу. Я озирался по сторонам на каждый шорох. Быстро минуя убогие хибары и подозрительно поглядывающих на меня людей, я практически вышел к открытому пространству площади перед входом в замок. Видя Далибора, уже поздравлял себя с прибытием, как сзади послышался громкий свист, а из крайней лачуги, навстречу мне, вышел весьма озлобленный парень. Его волосы были всклочены на голове, глаза налились кровью. В руках он сжимал дубину, а к его поясу был пристёгнут нож.

— Так это ты, скотина, отказался платить Криву? — обратился он ко мне. Парень тяжело дышал и говорил сквозь еле сдерживаемую злобу. Вид у него, правда, был битый. Во рту не хватало нескольких зубов, уши неестественно торчали после неоднократных переломов, а нос был искривлён недавней травмой и здорово опух.

— Что ты растявкался, пёс? — поинтересовался я, направив меч ему в грудь, — Желаешь преждевременно покинуть мир?

Вид острого клинка быстро остудил пыл парня. Он остановился не решаясь приблизиться.

— Ты не захотел платить! — снова выкрикнул он, — Стражи обложили нас дополнительными выплатами. Всё из-за тебя! Рекомендую не спать по ночам, иначе не проснёшься утром.

— Ах ты… — воскликнул я, но остановился. Вокруг нас собралось много людей, в предвкушении драки. Стражников тоже было предостаточно, и я не знал, чем этот бой может закончиться для меня. По возгласам толпы я понял, что большинство полностью поддерживает моего противника. Я был совсем один. Далибор наблюдал за происходящим со стороны и не спешил вмешиваться. Тогда, призвав на помощь спокойствие и здравомыслие, я произнёс:

— Ты глупец! Я пару минут назад общался с Кривом, и всего минуту назад отказался платить. Подумай сам, как Крив мог знать заранее, что я откажу ему? Удивительно, что стражники успели всех заранее обложить дополнительными выплатами, не имея на то никаких мотивов! Они что, предсказатели? Молчишь? А я тебе отвечу. Они просто захотели сорвать с вас больше! Моё согласие, или несогласие платить, здесь абсолютно не причём. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, поймёт это.

Моя речь, кажется, возымела действие. Люди поворачивались друг к другу, обсуждая наглость стражей, но следующее заявление беззубого, как я про себя его обозвал, испортило всю картину.

— Да какая разница! — заявил он, — Теперь Крив точно не передумает, а вот если бы ты согласился платить, то он послушал бы нас и вернул всё назад, как было. К тому же откуда нам знать, что ты не лжёшь? Кто может знать наверняка, что ты не общался с ним раньше?

— Всё! С меня довольно! — рявкнул я, обращаясь уже ко всем, — Ели вы не понимаете очевидных вещей, то продолжайте в том же духе! Увидите, как скоро будете платить в три раза больше, чем сейчас!

Я разглядывал толпу состоящую из веселившихся ходоков, злых стражников и хмурых рудокопов с простолюдинами. Стражникам очень не понравились мои слова, которые многим запали в душу. Это делало ситуацию ещё более опасной и я поспешил закончить представление.

— Давай дерись, или пошёл прочь! — обратился я к беззубому.

Тот, осыпая меня сквозь зубы проклятьями, всё же решил ретироваться. Другие не стали меня останавливать и я беспрепятственно подошёл к улыбающемуся Далибору, который весело подмигнул мне.

— Поздравляю! Не прошло и суток, как ты успел настроить против себя почти всех в крепости. Ты считаешь конфликт лучшим способом налаживать контакты?

— Если влиятельные люди будут на моей стороне, то наверное не важно с кем я конфликтую? — стал оправдываться я, — К тому же, инцидент произошёл из-за десятника Крива. А если я буду уступать стражникам, которых ты тоже не очень то и жалуешь, то как я сам смогу стать им?

Далибор постучал костяшками пальцев по столу и пригласил меня присесть.

— Ты очень правильно сделал, что не вступил сразу в бой. Стражники убили бы тебя. Ты поступил весьма предусмотрительно и это говорит в твою пользу. Думаю, что проблемный ты и своевольный человек, но мозги у тебя есть и значит не всё потеряно.

— Что значит этот разговор? — насторожился я.

— Я подумывал отказаться от тебя… — откровенно поведал мне Далибор.

— Как?! — с нескрываемым ужасом воскликнул я, — Я же отработаю все далеоны, которые должен тебе! Я сделаю всё что ты велишь, чтобы добиться уважения здесь. Поверь, это очень важно для меня!

— Успокойся! — рассмеялся он, — Спокойней, дружище! Я не оставлю тебя теперь. Нравишься ты мне. Напоминаешь меня самого в молодости.

— Фу! — с чувством неподдельного облегчения выдохнул я, — Тогда помоги мне с тренировкой. Дай урок владения клинком.

— Прямо сейчас? — приподнял бровь Далибор, — Нет. Давай дуй в дом и постарайся выспаться. Завтра с утра будешь тренироваться весь день.

Рано по утру, Далибор разбудил меня. Умывшись и приготовив нехитрый завтрак мы уселись за стол, подкрепить свои силы перед предстоящим днём.

— Как будем действовать? — поинтересовался я, уплетая вяленое мясо в прикуску с хлебом.

— Кто будет драться против тебя на арене? — вопросом на вопрос ответил Далибор.

— Збигнев мой противник. — ответил я, — А кроме нас в поединке сойдутся Захар и Синах.

— Так-так. — привычно постучал Далибор костяшками пальцев по столу, — Бойцы все посредственные, и Збигнев самый слабый из них. Но даже до него тебе далеко.

— Как мы поступим?

— Тебе нужно будет проиграть бой и при этом не получить травм, не говоря уже о том, чтобы остаться в живых.

— Проиграть бой?! — округлил глаза я, — Но как?

— Покажу, но после того, как ты пообещаешь мне беспрекословно выполнить то, о чём я тебя прошу. Если выйдешь в финал, тебя просто убьют. Призовой фонд от Бойдана составляет сто далеонов, а за такие суммы бояре захотят увидеть кровь.

— Обещаю. — кивнул я.

Далибор пытливо всмотрелся в мои глаза, и видимо, оставшись доволен, продолжил:

— Тебе следует понимать, что Збигнев владеет мечем лучше тебя, он сильнее тебя и к тому же защищён доспехом. Тебе нужно полагаться только на скорость и ловкость. Маловато времени для практики, но что поделать? Следуй за мной.

Далибор поднялся из-за стола и вышел из дому. Я последовал за ним. Миновав охрану ворот крепостного кольца, мы вышли на живописное место перед рекой. Пара массивных деревьев на поляне давали некоторую тень, а сама поляна густо поросла травой. Недалеко стояла давно покинутая хибара без крыши, сиротливо глядя на проходящих мимо путников пустыми глазницами окон. Далибор свернул с протоптанной тропинки вправо и остановился.

— Не будем терять времени. Здесь подойдёт. — сказал он, — Доставай своё оружие.

Сначала он показал мне, как правильно держать клинок и наносить удары, не теряя равновесия. Затем показал, как выполнять блоки.

— Не старайся блокировать удары жёстко. — говорил Далибор, — У тебя для этого недостаточно сил. Заставляй противника промахиваться. Каждая пустая атака забирает гораздо больше сил, чем та, которая встречает блок. Если вынужден принять удар на клинок, не стой как истукан. Пусть клинок примет атаку, но ты сам смещайся. Используй инерцию движения.

Говоря, Далибор всё это сразу показывал на примере, легко уходя от моих ударов, заставляя промахиваться, терять равновесие, а зачастую и вытаскивать меч из земли. С меня градом лил пот, я задыхался, и казалось, что тренировке не будет конца.

— Ты слишком зажат. — комментировал он, — Расслабь плечи. Меч должен стать продолжением твоей руки.

По наказу Далибора я целый день отрабатывал лишь пассивную защиту. Всё остальное мой учитель отбросил, как лишённое смысла, и я раз за разом делал одно и то же — уходил, а вернее пытался уходить от его ударов.

Солнце медленно снижалось, предвещая наступление вечера, но Далибор всё муштровал меня пока я не прочувствовал, о чём он говорит. Только тогда он остановил тренировку.

— Достаточно. За раз большего тебе не освоить. Продолжать смысла нет. Надо отдохнуть.

— Но Далибор, — возразил я, — ведь ты просто играл со мной. Я не нанёс ни единого удара который бы тебя напугал, или хотя бы заставил стать немного серьёзнее.

— Сколько ты провёл поединков? — улыбнувшись, ответил Далибор.

Я промолчал.

— Вот то-то и оно. — похлопал он меня по плечу, — А у меня очень большой опыт. Но не унывай. Кое-что у тебя очень неплохо получается, и думаю, что ты сможешь удивить Збигнева.

Мы медленно шли назад. Свободные рудокопы тоже устало возвращались в крепость после тяжёлого рабочего дня. Слышалась ругань, так контрастирующая с вечерним пением птиц и стрекотанием кузнечиков. Отдалённые удары молота о наковальню постепенно прекратились. Из леса стало доносится завывание волков, заставившее моего учителя улыбнуться. На землю опускалась приятная прохлада. Окружающий мир, его действо, нахлынуло на меня всей полнотой, стало как будто объёмнее, чётче фиксировалось в сознании, о чём я и поведал Далибору.

— Пока мы тренировались, — проговорил я, — мне казалось, что ничего кроме тебя и клинков не существует. А стоит расслабиться, столько всего кругом!

— Концентрация — это хорошо. — одобрил Далибор, — В бою ты должен быть сконцентрирован на противнике. Никакие второстепенные помехи не должны отвлекать. На арене будет много шума, народа, суеты, но только два главных действующих лица. Тем не менее, ты должен чувствовать себя и окружающее пространство. Любой камень, который ты не заметил, может привести к твоему падению, а падение к смерти.

— Как бы я хотел быть таким же мастером клинка, как ты!

— Мой конёк, вообще то, лук. — улыбнувшись, ответил мой наставник.

Мы беспрепятственно прошли мимо ухмыляющихся стражников, которые наблюдали за обучением. Но, несмотря на наглые ухмылки, никто из них не посмел потребовать плату за вход. Едва мы немного удалились, как один из стражников стал пародировать мои неловкие удары мечем, а остальные начали смеяться над его представлением. Я покраснел от стыда и злости.

— Не обращай внимания на этих клоунов. — успокоил меня Далибор, — Однажды они будут прятаться от страха даже при появлении твоей тени.

— Ты так считаешь? — спросил я, внутренне благодаря Далибора за поддержку.

— Конечно! — бодро заявил он, — Взгляни на Лихого и сам все поймёшь.

Я последовал совету Далибора и оглянувшись увидел, что Лихой сверлит меня взглядом. На губах его застыла улыбка, но взгляд выражал лишь злобу.

— Почему он так злиться на меня? Я же честно расплатился с ним.

— Злиться, потому что видит конкурента в тебе. — уверенно ответил Далибор, — Что ни говори, а для новичка ты начал совсем не плохо.

— Можешь ещё что-нибудь посоветовать мне, что было бы полезным в предстоящем бою? — снова озадачил я своего наставника, когда мы дошли до дома Далибора, и я с наслаждением вытянул ноги на любезно предоставленной мне хозяином кровати.

— Когда речь идёт о жизни, — немного подумав, ответил он, — не стоит гнушаться любой возможностью сохранить её. Упал, бей противника по ногам. Можешь бросить песок в глаза, чтобы ослепить. Натрави зверя на врага, себе на подмогу. Сцепились в клинч? Бей в пах, в шею, по глазам, ломай мелкие суставы. Даже солнечный свет может помочь тебе, если ты займёшь позицию спиной к солнцу.

— Ого! Парочку советов, возможно, и получиться применить.

— Да, но не забывай, что ты должен проиграть, и было бы просто отлично, если бы ты сломал меч Збигнева.

— Сломал?!

— У меча есть слабое место. Оно у самой рукояти. Его клинок вряд ли делался настолько старательно, насколько следовало бы. Поэтому, если тебе удастся провести достаточно мощный удар в нужную часть, меч Збигнева сломается.

— Он окажется безоружным. — в слух стал размышлять я, — И как мне тогда проиграть ему?

— Во-первых, — ответил Далибор, — не факт что этот трюк у тебя получиться. Запросто может случиться и так, что тебя вынесут с арены с тяжёлыми ранениями. Ну а во-вторых, если обезоружишь Збигнева, то сможешь поглумиться над ним, немного погоняв по рингу, и вызвать его на кулачный бой.

— В котором пропустив удар я могу притвориться, что потерял сознание. — догадался я.

— Верно. И в этом случае, возможно, толпа не даст добить тебя.

— Возможно? — иронично спросил я.

— Все будет зависеть от того, как ты будешь вести поединок. — пожал плечами Далибор.

Следующий день начался как и предыдущий — с тренировки и повторения уже пройденного. Единственная разница заключалась в том, что сегодня я нервничал гораздо больше. Далибор заметил это и неожиданно остановил тренировку, перейдя, как мне тогда показалось, к бессмысленным нравоучениям о том, что разум должен оставаться спокоен. Он заставлял меня смотреть на мирно катящую свои воды реку, слушать шелест леса, вычленяя отдельные звуки и концентрироваться на них. Но благодаря этому я смог остановить хаос в мыслях и убрать внутреннюю суету. Видя мои успехи, Далибор довольно пофыркивал и уже к обеду принял решение о том, что пора возвращаться в крепость, наказав мне никуда не отлучаться из его дома до вечера и постараться дать телу максимальный отдых. Сам же он удалился на охоту, которую, судя по всему, очень любил. Но как только я остался наедине с собой, плохие мысли снова полезли в голову. Чтобы чем-то отвлечься, я пренебрёг советом товарища и прогулочным шагом отправился в сторону торговой площади, стараясь в деталях запомнить расположение местных улочек.

Был полдень. Большинство людей покинуло торговую площадь, а оставшиеся скрывались от палящего солнца в своих хижинах. Прилавок Челка пустовал, а дверь показалась мне не запертой. Влекомый любопытством я подошёл ближе и убедился в том, что торговец действительно забыл повесить на дверь замок. Вспомнив его мерзкое лицо и обидные слова я захотел чем-нибудь насолить ему. Решение пришло как бы само собой. Я подумал, что раз сегодня меня могут убить, то и я могу позволить себе чуть больше, чем это возможно при обычных обстоятельствах. Осмотревшись кругом и не заметив ни единой души, я проник внутрь, прикрыв дверь за собой.

Чего только не было у торговца. Сундуки манили закрытыми на замок крышками, оружие и доспехи были разложены по полкам. Понимая что времени не много, я схватил внушительных размеров рог какого-то животного, сунул его за пазуху, приоткрыл дверь и, убедившись что нет посторонних глаз, поспешил назад спрятать свою добычу. Но вдруг, чья-то сильная рука схватила меня и затащила внутрь развалившейся хибары.

— Так-так! — насмешливо произнёс сухопарый мужчина в доспехах ходока с красными полосками, — Воруем у торговцев?

Я вырвался из его хватки и вытащив кинжал с вызовом смотрел на него, не зная как поступить. Мужчина отступил и обнажив меч с угрозой произнёс:

— Лучше спрячь оружие и давай поговорим.

Секунду я колебался, но потом убрал кинжал и ответил:

— Давай поговорим. Что тебя интересует?

— Меня зовут Кажен. — ответил он, самодовольно улыбнувшись, — Я торговец курительными смесями, особыми эликсирами и мясом. Ну и кроме всего прочего, важное лицо, с которым ты не захочешь ссориться.

Он прицепил меч к поясу и продолжил:

— Ты обчистил Челка. Мне особого дела до этого нет, но твои таланты могут пригодиться мне.

Я размышлял. С одной стороны я уже попался и он мог сдать меня стражам, а с другой стороны рисковал попасть в ещё более щекотливую ситуацию, связав себя излишними обещаниями.

— Если ты влиятельный человек в этой крепости, — ответил я, — я попробую помочь тебе, но взамен хотелось бы получить твоё одобрение моей кандидатуры в ходоки, перед Бойданом.

— А ты наглый парень! — засмеялся Кажен, — Не думаешь что, отказавшись выполнить то, о чем я тебя попрошу, тебя казнят стражники за воровство?

Я отрицательно покачал головой и ответил:

— Если бы ты действительно хотел этого, то уже звал бы стражу. А если они казнят меня, тебе придётся долго ждать новичка в этих краях.

— Соображаешь быстро. — с притворной злостью ответил Кажен, — Договорились. Теперь слушай, что нужно сделать.

— Слушаю.

— На болоте есть поселение Прозревших. У меня с ними деловые взаимоотношения. Я поставляю курительную траву высокопоставленным лицам, и всем остальным желающим в округе, а также продаю здесь их эликсиры. Траву и эликсиры готовит и продаёт мне Оргал — один из высших членов круга Прозревших. А недавно я был у него в гостях и видел рецепты приготовления эликсиров и курительной травы. Оргал, естественно, делиться рецептами не желает, но он не носит их с собой и оставляет в сундуке своего дома.

— И я должен принести тебе эти рецепты? — округлив глаза, поразился я такой удаче.

— А когда ты принесёшь их мне, — кивнул Кажен, — считай, что принят в ходоки. У меня очень хорошие отношения с Невзором, а он правая рука Бойдана.

— Это великолепно!

— В том случае, — уточнил Кажен, — если ты справишься с заданием. Более того скажу тебе, что даже если не все здесь поддержат тебя, моё слово будет решающим. Но конечно же, недовольных тобой не должно быть слишком много.

— Где мне искать Оргала? — молниеносно принял я решение.

— Могу указать тебе путь, но поскольку дорога лежит через леса и пустоши, которые кишат зверьём, лучше тебе найти проводника, сильного и ловкого, а также заинтересованного в том, чтобы довести тебя целым.

— И где же мне найти такого? — нахмурился я.

— Поищи на рыночной площади. — хмыкнул Кажен, — Этим обкуренным бродягам вечно нужны новые люди.

— Я берусь за дело, но мне понадобиться некоторое время. — ответил я не решаясь назвать конкретные сроки.

— У тебя времени столько, сколько его потребуется. Я готов ждать, но не забывай, что чем быстрее ты справишься, тем быстрее поменяешь свой статус. Это в твоих интересах.

Сказав это Кажен круто развернулся и оставил меня одного. С шумом выдохнув воздух и немного подождав пока он скроется из виду, я тоже покинул хибару, но за поворотом, как на зло, наткнулся на Сбыню.

— Вижу ты раздобыл себе меч. — окликнул меня Сбыня, — Неплохо.

— Верно, раздобыл.

— Не забудь, сегодня вечером бой. Не подведи меня. Будет много влиятельных людей, которым сможешь показать себя во всей красе.

Радость, от того, что удалось выйти сухим из воды после того, как обчистил склад Челка, куда-то бесследно улетучились, и я поспешил разыскать Далибора, чтобы поделиться с ним своими соображениями. Мне повезло. Я не только застал Далибора дома, но и попал как раз к обеду, когда мой желудок уже взвывал, словно сотня волков. Видя мой голодный взгляд, Далибор со смехом сделал приглашающий жест к столу, и я не стал медлить.

— Где тебя Шакс носит? — спросил он, отрывая жаренную ножку птицы.

— Я очень удачно повстречал Кажена. — ответил я, — Поэтому задержался. Он дал мне задание, которое хочу обсудить с тобой.

— Кажена значит… — протянул Далибор, глядя на то как я, разделавшись со второй ножкой, пододвинул себе всю птицу целиком, — И что же поручил тебе этот скользкий тип? Уж не принести ли ему свитки Оргала?

— Верно. — удивлённо промычал я с набитым ртом, — А что?

Далибор сделал паузу, а затем протянул мне кружку молока, покачав головой с нехорошей улыбкой.

— Час от часу с тобой не легче. Я смотрю, что страх смерти никак не влияет на твой аппетит.

— Со вчерашнего дня ничего не ел. — оправдывался я, — Кроме того, я ведь могу теперь не выходить драться на арену. Кажен сказал, что уладит все вопросы перед Бойданом, если их будет не очень много, потому что в отличных с ним отношениях.

— Так то оно так, да не совсем. — возразил Далибор, — Во-первых, в отличных отношениях с Бойданом может быть только сам Бойдан, да и то не всегда. Во-вторых, мой друг рассказывал, как некто хотел украсть свитки у Оргала, но попался его телохранителю. Может быть Прозревшие терпимо относятся к порокам и проповедуют мир, но их стражи очень суровые парни. Части того бедолаги долго ещё находили по всем дорогам.

— Думаешь, лучше подраться на арене? — поперхнулся я.

— Да, для того, чтобы не прослыть трусом. Но тебе также придётся подёргать смерть за усы, потому что Кажен теперь не выпустит тебя из-под своего внимания. Если ты не станешь делать то, что он говорит, то ни ходоком, ни тем более стражником, тебе никогда не стать.

Я отложил обглоданную кость в тарелку. Аппетит таки пропал. Мне казалось, что всё до сих пор идёт гладко и вот слова, похоже единственного по дружески настроенного ко мне человека, сдёрнули пелену иллюзии и окунули во мрачную перспективу. Я опустил голову, и мой взгляд упал на живот. Под рубахой смутно угадывались очертания украденного предмета. Хлопнув себя по лбу, я сунул руку и, достав рог из-за пазухи, протянул его Далибору:

— Вот обещанное тебе за помощь. Надеюсь, эта штука покроет хотя бы часть твоих усилий.

— Рог клингера! — восхищённо произнёс Далибор, — Да ты представляешь сколько это стоит?

— Думаю, не больше твоего вклада в меня. Я, верно, мастер попадать в неприятные истории?

Далибор с улыбкой покрутил рог в руках, прикидывая в уме барыши с его продажи, и окончательно повеселел.

— Скажу тебе откровенно, этот рог перекрывает твой долг за одежду, меч и за далеоны, что я одолжил тебе. Пока ты с честью выходишь из тех неприятных ситуаций, которые случались до сих пор. Как знать, вдруг удача не изменит тебе и впредь? А раз так, то надо быть полным кретином, чтобы перестать быть твоим наставником.