Блеск и нищета сумасшедших

Леонид Баталин, 2020

Что вы знаете о психушках? Наверняка что-то совсем поверхностное или стереотипное. Что же там происходит на самом деле? Эта книга – ваш экскурсовод по утопичному русскому дурдому. Большая её часть была написана автором прямо в психушке и основана на реальных событиях. «Блеск и нищета…» – это 50 историй, не связанных между собой сюжетом, но связанных персонажами и местом действия – психиатрической лечебницей провинциального города N-горска. Русский дурдом открывается здесь со всех сторон: как самых смешных, так и самых трагичных и жутких. Присутствует уголовный жаргон, копрофагия, мужеложство и прочие страшные вещи. Крайне не рекомендуется к чтению. Содержит нецензурную брань.

5. Жаба Ивановна. Тихий час

— Административный восторг? Не знаю, что такое.

— То есть… Vous savez, chez nous… En un mot, поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, pour vous montrer son pouvoir. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобою мою власть…» И это в них до административного восторга доходит…

Ф. М. Достоевский. «Бесы», 1872

Есть у нас в России такое явление — впрочем, не только у нас, но у нас особенно. Суть явления в том, что человек, в обществе особой властью не обладающий, и не добившийся в жизни ровным счётом ничего, всячески восполняет этот недостаток значимости и самоутверждается за счёт того, кто в рамках ситуации находится от него в некоторой зависимости. Будь то водитель автобуса, кассир или тот же вахтёр — такие люди зачастую будут придираться к каждой мелочи и всеми возможными способами портить вам жизнь.

Как писал Виктор Пелевин, бывшие работники общественных туалетов делятся на два типа: первые справляют нужду аккуратно, зная, как тяжело приходится уборщикам, а вторые специально оставляют всё в наиболее грязном виде — мол, мы страдали, страдайте теперь и вы! Современное российское общество изобилует людьми второго типа.

За столом на посту сидит необъятных размеров женщина лет шестидесяти. У неё три подбородка и два живота. Наверное, если посмотреть на неё сверху, она будет выглядеть как идеальный круг. На носу у неё очки с толстыми линзами, а за ними — глаза-сканеры, пеленгующие пространство на предмет того, к чему можно придраться. Этого человека вы уже знаете.

Это Жаба Ивановна.

Ходит по больничке даже такая шутка, что настоящие жабы обижаются, когда узнают её прозвище. У неё есть много не очень приятных черт. И вот две главные:

1. 90 % времени Жаба не говорит, а орёт, при этом не брезгуя самыми грязными выражениями.

2. Она постоянно закрывает туалет.

Второе не кажется особо страшным, но это только с первого взгляда. Туалет закрывается на замок, ключ лежит у неё. Обычно замок этот вешается только на время раздачи лекарств, но не в Жабину смену. Она всегда найдёт повод повесить этот замочек. Как и сейчас, например.

— Жанна Ивановна, можно в туалет, я очень хочу по-маленькой! — подошёл к ней Лунтик, а вместе с ним ещё несколько шизиков.

— КАКОЙ ТУАЛЕТ, ВЫ ТАМ ВСЕ ОХУЕЛИ, ЧТО ЛИ, СКОТЫ? ТИХИЙ ЧАС! ЗАШЛИ В СВОИ ПАЛАТЫ! — рявкнула Жаба. От этого крика проснулось пол-отделения.

— Ну пожалуйста, я не могу больше терпеть! — умолял Лунтик.

Жаба сделала свой любимый трюк — ударила кулаком по столу с таким грохотом, что проснулись даже люди из дальних палат.

*ШАРАХ!*

— ТУАЛЕТ ЗАКРЫТ! — заорала Жаба ещё громче. — ВСЕ ЗАШЛИ ПО СВОИМ ПАЛАТАМ! ПО ПАЛАТАМ, Я СКАЗАЛА!

— Ну пожалуйста, Жанна Ива…

*ШАРАХ!*

— Я ЖДУ! — заорала Жаба.

И после этого начинается самое интересное. Шизики, поняв, что посещение туалета им не светит, собираются у мусорного ведра посреди коридора и начинают справлять нужду прямо туда. Ведро оказывается дырявым, и моча растекается по всему коридору.

— ДА ВЫ ОХУЕЛИ?! — заорала Жаба. — СЕЙЧАС ВСЕХ НАХУЙ В СЕДЬМОЙ ПРИЕБАШУ, СУКИ!!! РАЗБЕЖАЛИСЬ ПО ПАЛАТАМ!

*ШАРАХ!*

— Я ЖДУ! Смирнов, Богатыренко, вы первые на вязки. СМИРНОВ!!!

Шизофреник Смирнов, не успевая натянуть штаны, в панике даёт дёру от ведра, но наступает на собственную штанину и падает в лужу мочи, забрызгав всех стоящих рядом. Больные на него накидываются и избивают. Жаба смотрит на это с каменным лицом, после чего командует:

— СМИРНОВ, НА ВЯЗКИ В НАБЛЮДАТЕЛЬНУЮ ПАЛАТУ!

Под всеобщий смех Смирнова, полностью мокрого, ведут в седьмую палату. Казалось бы, все утихли, но тут в ситуацию вмешивается самый старый обитатель больницы — семидесятипятилетний дед Вова Стрельбун — тот самый, что надел Хрюше ведро на голову.

Дед Стрельбун был настоящим ветераном N-горской психушки. Ему было плевать абсолютно на всё — что есть, в какой палате лежать, чьи вопли слушать, какие лекарства получать — ничего не имело значения. Раз в неделю к нему приезжала сестра, привозя ему скромнейшую передачку всегда одного и того же содержания: пачка газет и блок сигарет «прима». Последними он никогда ни с кем никогда не делился.

— Дядь Вов, дайте сигарету… — жалобно проскулил как-то Масяня.

— Шшигарету? — прошепелявил Стрельбун.

Потом снял штаны, вывалил на всеобщее обозрение своё достоинство и закричал:

— ДЕРЖИ ШШИГАРЕТУ! Шошательную! Жа обе щеки! С красным фильтром! Будешь курить?

В общем, он клал эту свою сигарету на всё и на всех, и поэтому, невзирая на крики Жабы, подошёл к туалету и дёрнул за ручку. На двери висел замок — она не поддавалась.

*ШАРАХ!*

— ТУАЛЕТ ЗАКРЫТ! — словно робот, в третий раз орёт Жаба.

— Жакрыт? А куда мне шрать тогда, а? А? — С некоторым напором в голосе спрашивает Стрельбун.

— НЕ МОЯ ПРОБЛЕМА!

— Не ваша? ГДЕ ГОВНО, ТАМ И ПАРАША! — крикнул непокорный дед.

После этого он сел на корточки и под всеобщие аплодисменты справил большую нужду прямо у закрытой двери туалета.

*ШАРАХ!*

— СТРЕЛЬБУН! — заорала Жаба. — В СЕДЬМУЮ ПАЛАТУ!

Дед, натянув штаны, послушно побрёл в наблюдательную. Ему по барабану было, где лежать. А Жанна Ивановна через пару минут открыла туалет — её желание самоутвердиться было удовлетворено. Популярно мнение, что Жаба после смерти попадёт в ад, и в аду туалет будет всё время закрыт.

Вообще она нередко выдаёт фразы, которые потом передаются из уст в уста. Например, такое.

— МОСКАЛЁВ, КУДА В ШЕСТУЮ? — негромко сказала Жаба принудчику, которого незадолго перевели в седьмую наблюдательную — ТВОЙ НОМЕР КВАРТИРЫ СЕМЬ!!!

Или:

— Я ТЕБЯ НА ЧЕТЫРЕ ВЯЗКИ ПРИЕБАШУ ТАК, ЧТО ТЫ МАТЬ РОДНУЮ ЗАБУДЕШЬ, ПОНЯЛ, СУКА? Я ТЕБЯ ПРИЕБАШУ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ, УБЛЮДИНА!

Или:

— Я ТЕБЕ БУЛКИ ТАК ГАЛОПЕРИДОЛОМ НАШПИГУЮ, ЧТО ВСЯ ЖОПА ТРЕЩАТЬ БУДЕТ ОТ УКОЛОВ, СУКА!

Или самое горячее:

— Наташа, ну накорми меня, пожалуйста! Я же помогал палату убирать, — жалобно сказал санитарке один немолодой шизофреник.

— Всё уже съели давно, чем же мне тебя накормить?

— Ну хотя бы грудью! — в шутку произнёс тот.

Кто-то тихонько засмеялся. И тут как гром среди ясного неба послышался крик Жанны Ивановны:

— ТАК, КУЦЕНКО! ВОТ У ТЕБЯ ХУЙ МЕЖДУ НОГ ВИСИТ, НАГИБАЙСЯ И СОСИ!

Интересно, что бы про неё сказал Достоевский?