Год, изменивший жизнь

Лендра Никольская

«Год, изменивший жизнь». О чем эта книга? О непростых отношениях двух людей. О жизни, о работе, о любви. В этой книге нет имен, есть Он и Она – консультанты, «лекари» бизнеса. И люди, которые их окружают. Все события происходят в течение одного года. Двенадцать месяцев… и целая жизнь, которая заставляет принимать решения, чувствовать, радоваться и страдать. Только бы не было поздно…

Второй месяц моего года

ОПЕРАЦИЯ

Приготовления к отъезду шли полным ходом. Он распределил обязанности среди своего ключевого персонала. Я тоже дала тайм-аут своим подчиненным (у меня сейчас работали три человека), разрешила заниматься самообразованием. Решили ехать вместе. В больнице были готовы принять, как только деньги поступят на счет.

Сегодня деньги были отправлены. Билеты взяли быстро, покупали места в first-класс. Сначала решили лететь в санитарном самолете, но рейс нужно было заказывать за две недели. Он очень переживал, хотел поднять все связи, но врачи отговорили — сказали, что в нынешнем состоянии его сын отлично долетит в рейсовом самолете в лежачем положении.

Все эти дни мы проводили вместе, разъезжались только вечером. Он через день ночевал у родителей. Его мама неважно чувствовала себя последний месяц. Это для нее было нормой в это время года, но ее состояние вызывало тревогу у всех.

В аэропорт мы добирались разными маршрутами: я ехала в машине «скорой помощи» с его мальчиком, а он уже занимался подготовкой к приему на борт драгоценного груза. В машине я заговорила с его сыном:

— Как думаешь, нам с тобой разрешат видеться после операции?

— Вы останетесь после операции?

— Конечно. Самое дорогое у человека — жизнь. Мы можем всегда попытаться что-то исправить и изменить, когда мы живы. И я хочу быть рядом с тобой в тот момент, когда тебе этот шанс будет дарован во второй раз. Может, я говорю слишком высокопарными словами, но я так живу.

— Почему я не знал вас раньше? А знаете, я верю, что все будет хорошо! Мне вчера написал мой друг, он поможет с обучением удаленно. Ведь мне придется потом восстанавливаться в середине года, сдавать промежуточные тесты. И отлучиться из больницы не получится…

— Отличная мысль! Мы с твоим папой пока подберем стоящий компьютер.

— Вы об этом говорите, как будто я уже выжил…

— Но ведь и ты с другом договорился заранее. Хитрющий ты человек! Значит, сам можешь думать о своей жизни, а другие пусть только надеются без веры, да?

Он улыбается:

— Да нет, вы правы. Я ведь после вашего предложения почти не сплю. Сейчас не могу писать, нет сил. Но в своей голове уже выстроил целый план. Папа, наверное, говорил, что я очень разумный, — опять улыбается. — Когда я был маленьким, в возрасте пяти-шести лет давал задачи для всей семьи — папе, бабушке, деду. Листочки были прикреплены на магнитах к холодильнику, перемещались в специальную коробочку по мере исполнения. И когда я учился в старших классах, то точно знал, что моя профессия будет связана с системой!

Я узнавала его сына и понимала, что мечтаю видеть в своей жизни этих двух мужчин.

На борт самолета поднимались уже втроем. Зазвонил его телефон.

— Я не могу лететь — мама в больнице. Что делать? Ты сможешь сама? Я вылечу первым рейсом, как только будет известно, что с мамой. У меня пока нет другого выхода. Я доверяю тебе. Сынок, вы справитесь без меня?

— Да, не волнуйся, я все сделаю так, как ты сказал. Мы будем ждать тебя. Прошу тебя, сообщи, как мама. Сможешь? — говорила я.

— Папа, мы справимся. Береги бабушку. Поезжай скорее!

— Хорошо, я сразу позвоню, как буду на месте. И ты все время будь на телефоне, — это уже для меня. — Я договорился, в самолете у тебя будет спецсвязь. Благодарю тебя за все, что ты для нас делаешь.

Мальчик стал беспокоиться за бабушку, но после укола (нас сопровождал доктор) уснул.

Операция была назначена на следующий день. Мне разрешили остаться в палате. Я видела, что переживания мальчика стали меньше после известия о том, что с бабушкой все уже в порядке.

— Был приступ. Нужно соблюдать все показания врача, пройти назначенный курс лечения. И после этого бабушку вы пишут домой, — я передавала содержание телефонного разговора. — Папа прилетит завтра. После операции ты его уже сможешь увидеть.

— Послушайте… Я всегда равнялся на своего отца, он был для меня эталоном. Но я всегда понимал, что он закрыт для людей. А вы другая. Вы чувствуете. Мне кажется, я хочу быть консультантом, который не просто принимает правильные решения, но и чувствует.

— Наверное, ты не сможешь по-другому. Твоя одаренность заставляет общаться с людьми, которые старше тебя, принимать их мир, а значит, чувствовать. Твоим главным советчиком должно быть сердце…

Мы говорили о завтрашнем дне, строили планы на будущее для человека, которому выпал шанс родиться заново.

— Как дела? Что-нибудь известно?

— Нет, пока никаких новостей. Как здорово, что ты уже здесь! Как долетел? — я радовалась тому, что он сейчас рядом, тому, что можно задавать простые вопросы.

— Долетел хорошо.

— Как мама?

— Я договорился, за ней будет полный уход. Мы будем на связи. Сейчас она чувствует себя нормально. Напугала всех! Отец пришел домой, позвонил, а она не поднялась с дивана даже встретить его. Он открыл дверь своим ключом. Мама лежала совсем беспомощная. Шепотом стала говорить, что все плохо, что это ее последний день… Отец позвонил сразу всем — мне, в «скорую», соседке. Рядом с ними этажом ниже живет медсестра, она помогает родителям, когда необходимо. Когда отлучаются далеко, поливает у них цветы. Мне ее в жены одно время сватали, — он улыбнулся. — Но я стойко выдержал, не поддался… Когда я ехал из аэропорта, «скорая» уже везла маму в больницу. А дальше ты знаешь.

Мы говорили о разном, но не о мальчике. Где-то далеко мы боялись, даже говорить об этом боялись. Было очень страшно, если что-то пойдет не так. Я старалась не думать об этом. И видела, что он тоже трусил.

Разговор перешел на работу:

— Я бы хотела учиться у тебя. Но не как сторонний наблюдатель, а как коллега. Вернее, больше — как компаньон. Я хочу предложить тебе половину доли в моей компании, готова переписать учредительные документы. Будем делать одно дело!

— Давай так: мне нужно все обдумать. Я не принимаю скоропалительных решений, я говорил, — он замолчал. Прошла минута. — Я раньше не принимал таких решений. Сейчас я говорю «да». Если мальчик будет жить, то я готов быть рядом с тобой как компаньон. Только ты должна понимать, что у меня скверный характер, и что окончательные решения должны быть за мной. Теперь тебе думать!

— Я согласна, — я протянула руку. Деловое рукопожатие.

Операция продолжалась. Напряжение становилось сильнее. Мы уже просто молчали. Он обнял меня сначала за плечи, а потом спросил:

— Можно, я крепче прижму тебя к себе? Мне так спокойней…

Прижал сильнее. Так мы и сидели. В ожидании чуда.

РАБОТА И ЖИЗНЬ

— Операция прошла успешно. Шансы на выздоровление очень большие. Чудо произошло!

Нам не разрешили пройти в реанимацию. Мы смотрели через стекло.

— Пока он подключен к аппарату — до утра. Состояние стабильное. Завтра переведем в палату. Вы можете сегодня не оставаться. Он будет спать.

Мы поехали в гостиницу.

— Я снял два номера: один на двоих, второй на твое имя.

Выбирай, пожалуйста.

— Я остановлюсь в номере на двоих.

— Ну и отлично! Я — твой компаньон, ты — моя женщина.

— Хорошо, — я была на все согласна. Я так хотела быть его женщиной! С самой первой секунды нашего знакомства…

Расположились. Поужинали. Вернулись в номер.

— Кажется, ты та, которую я ждал…

Он обнимал, целовал меня — сначала осторожно, потом настойчивее. Мое сознание отказывалось верить, что это происходит со мной. Я как будто не стояла на земле, а парила. Физическая близость ощущалась даже кончиками волос.

Расслабление наступило одновременно у обоих. И после этого новая нежность, все сначала. Это было похоже на вихрь, который сметает в порыве, потом уносит и возвращает в другом месте…

— Который час? Нам нужно поставить будильник. Сделаешь? — попросил он меня.

— Сейчас три часа. Я поставлю будильник на девять.

Позавтракаем — и в больницу.

— Хорошо. Возвращайся, — позвал он.

И вихрь закружил снова…

Утром мы приехали в больницу.

— Как же я рад вас видеть! Я дышу! — голос был еще слаб, но глаза горели.

Мы были счастливы. Нельзя передать словами, что это были за ощущения. Теперь мы точно знали, что нужно использовать каждый шанс, который дает тебе жизнь.

Лечение предстояло долгое. Мы обсуждали, как будем видеться, кто останется сейчас, как часто будем приезжать… Вопросы отпадали один за другим, все расставилось по своим местам.

Через три дня мы возвращались в Москву.

— Переезжай ко мне! У меня отличная квартира. Если хочешь, можем купить дом. Будем разбираться с нашим новым проектом, с нашей новой компанией.

— Хорошо. Давай дом попозже, хотя мне очень хочется!

Я пока поживу у себя немного. Но буду тебя навещать часто!

Мне нравилась моя новая роль. Оказывается, открывая компанию, я нисколько не понимала, что совсем не хочу единолично управлять, не думала, что мне нужно советоваться, обсуждать и знать, что рядом не просто хороший человек, друг и единомышленник, а тот, за кого и в огонь, и в воду. Теперь все было идеально. Я ощущала великолепие всех моментов, когда мы работали вместе, когда я работала рядом с ним.

Работа была связана с командировками. Приходилось ездить за пределы страны, но это не было в тягость. Каждый раз, уезжая, хотелось вернуться обратно…

Мы возвращались домой пораньше. И вдруг меня осенила мысль: нам нужна собственная методология! Ведь наши подходы могут быть вплетены в единую структуру.

— Мне кажется, нам есть что обсудить, — начала я издалека. В моей голове уже был целый рой мыслей, одна обгоняла другую и рвалась наружу.

— Супер! Останавливаюсь?

— Ага.

Мы заехали в уютный дворик. Как-то так повелось, что можно было это делать просто, без всякой подготовки. Работа стала нашей общей жизнью, при этом ничуть не мешая. Я взяла бумагу, ручку. Сели на скамейку.

— Рассказывай!

— Предлагаю объединить наши подходы в оценке персонала. Ведь мы используем два типа инструментов, но по очереди, а будем совместно.

— Это бомба! — он взял из моих рук бумагу с ручкой и начал рисовать схемы. Он визуализировал то, о чем мы говорили вслух. Я присела на корточки, обняв его за колени: «Ты самый лучший! Ты моя жизнь!».

Он не отвлекался, выстраивая все в единый ряд. То, что я сказала в нескольких фразах, ложилось на бумагу: он отмечал номера страниц, задавал вопросы, проговаривал все, что описывал. А я думала в такт его словам. Немного устали ноги. Я поднялась, села рядом.

— Подожди. Здесь может быть проблема, — остановила я его рассуждения.

— Точно, точно! Хорошо, что ты заметила, — он продолжил.

Рядом на детской площадке мамочки гуляли со своими детьми. И откуда им было знать, что сейчас два очень дорогих друг другу человека, мужчина и женщина, наслаждались простым человеческим счастьем?

— Поедем ко мне сегодня? Сможешь? У меня уютный кабинет, — спрашивал он.

— Да, — все было просто и легко.

Домой приехали уставшие и довольные. Теперь было необходимо все описать и работать уже на новом этапе.

— Давай план сделаем? — мне очень хотелось все разложить по полочкам.

— Нет уж, теперь корми, а потом план!.. И ты занимаешься рутиной. Я, конечно, помогу, но кто наш мозг? — безусловно, мозгом был он. Здесь никаких «но» даже и быть не могло. — А мозг должен отлично кушать и иметь время на отдых!

Я собрала все исписанные листы, сложила аккуратно, прижала к себе. Сейчас мне казалось, что они имели собственную душу, в которой капелька сердца моего любимого человека.

— Ты что задумалась?

— Ты талантливый и умный, — я говорила очень серьезно. — Мне выпало большое счастье не просто знать тебя, а быть рядом с тобой. Я постараюсь сделать все, чтобы быть тебя достойной.

— Спасибо. Как же хорошо, что ты у меня есть!

— Давай в среду еще раз все обсудим? До этого времени я подготовлю описание.

— Хорошо.

Я пошла готовить ужин.

А потом была наша ночь…

ССОРА

Я училась каждый день. За один месяц было переработано колоссальное количество информации. Компания, которая существовала меньше полугода, стала на слуху в бизнес среде. Мы решили строить свою деятельность вокруг управления персоналом. Обсуждали бренд, думали об уникальности.

Почему именно эта тема? Мы вместе шли к этому, только разными путями. Это одна из причин, а другая — его основная компания могла выступить с поддержкой. И клиенты у нас могли быть одинаковые. В долгосрочной перспективе было принято решение — переход к холдингу. Формально мы обсудили основные вопросы разделения ответственности и полномочий.

Мне очень не хотелось, чтобы с ним могла случиться ситуация, в которой его труд мог бы пропасть. Я переписала компанию на его имя, оставив за собой лишь право на получение прибыли. При этом если он по каким-либо причинам не захочет моего присутствия, то и этот пункт может быть исключен. Я не держалась за место. Я всегда знала, что смогу начать все с нуля, поэтому решение далось мне легко.

Он был удивлен, когда она передала ему учредительные документы с внесенными изменениями. Почему она так посту пала? Он не привык доверять. А ей верил, поэтому решил спросить. Она ответила:

— Я вижу, что основные усилия идут с твоей стороны. Да, мы вместе строим компанию. Но я хороший исполнитель, а ты — босс! Я признаю это, поэтому хочу, чтобы осталось все так. Хорошо?

— Да, — он подошел, обнял, уткнулся в ее затылок, потом поцеловал. — Работаем? Новый проект, на него очень мало времени. Клиент попросил сделать обследование, уже выслал цифры. Тебе предстоит все перелопатить. Завтра вечером будет мозговой штурм и концепция. Я обещал, что послезавтра результаты и наши предложения уже будут у него. Сегодня я уезжаю с отцом на дачу. Нужно подготовить дом к переезду. Мама приедет завтра утром. В обед я буду в том офисе. Вечером увидимся.

Мы обсудили запрос клиента в общих чертах. И попрощались.

Следующий день я провела за компьютером, сделала всю основную работу. Остались детали, которые нужно было обсудить вместе. Потом все доработать, желательно уже в ночь отправить подготовленное предложение.

Я позвонила ему на мобильный.

— Давай через час. Я подъеду в наш офис.

— Хорошо. Тогда я буду тебя ждать. Ты ужинал?

— Нет.

— Может, тогда поужинаем после работы?

— Посмотрим. Я приеду, там решим.

Через час его не было. Я позвонила:

— Ты задерживаешься?

— Да, немного. Я уже подъезжаю. Выходи.

— Ты не поднимешься в офис?

— Нет. Давай поужинаем.

— Хорошо. Уже спускаюсь.

Расположились в ближайшем кафе. Я рассказывала о том, что сделала. Но мне казалось, что он меня не слышал.

— Что-то случилось?

— На душе неспокойно. Не могу сосредоточиться. Не хочу работать сегодня больше.

— Но ведь мы же обещали сделать это! Ты мне обещал. И если сегодня не получится, то вовремя не успеем показать результат…

— Не буду я сегодня работать! Счет, пожалуйста, — позвал он официанта. — Ты на работу вернешься или тебя отвезти домой?

Я не знала. Не знала, что говорить, что думать. Была работа, ее нужно было выполнять. То, что мы должны были сегодня обсудить, было еще вчера очень важным для него. И времени больше не было.

— Послушай… Но, может, мы сможем немного разобраться? Я без тебя не сумею. Пожалуйста!

— Слушай, уходи! Иди, куда хочешь — работать, отдыхать… Я поеду домой. Нет настроения.

И откололся кусочек сердца. Так не должно быть! Почему он сказал уйти? Что я сделала не так?

Шел дождь. Я не уходила. Мы оба промокли. Мои слезы были ему не видны, но меня выдавал голос. Я крепилась.

— Пожалуйста, объясни, что случилось? Почему ты так говоришь со мной? В чем я виновата?

— Ты считаешь, что мое душевное состояние — это ноль? Ты, кому я доверил то, что внутри? Ты разве не хочешь понять, что я сейчас не в состоянии решать какие-то проблемы, делать какие-то работы?

— Стоп! Подожди, но ведь мы же договорились? — я говорила очень громко, и мои слова разрывали монотонный звук капель.

И тогда это случилось — в первый раз! Он ушел. Он просто повернулся и ушел. Он удалялся, а у меня внутри стоял ком. Я хотела позвать его, но обида… О, Боже, какая глупость!

Так не может быть! Что мне делать?

Сколько еще лил дождь, сколько прохожих проходило мимо? Я стала считать: один, двое, значит, три, шесть, восемь… Какая-то в этом есть закономерность. Достала телефон — люди не должны расставаться из-за одной ссоры! Люди должны уметь понять. Но у меня не получалось понять: почему?

И тогда я просто приняла, ведь я же любила. Написала ему сообщение: «Привет. Как дела?». Ответ: «Нормально. Все в порядке. Ты уже дома?». «Да», — соврала я. И пошла.

Через полтора часа была дома. Замерзла, промокла. Дождь то начинался, то заканчивался. Почему люди боятся ночных улиц? Мой порог страха был очень далеко, в этой жизни я боялась только себя. Открыла дверь, села на банкетку в коридоре. Думала, что не должно быть так. Со мной никто и никогда так не обращался. Сколько я так сидела?

Поднялась, пошла в спальню. Легла на кровать, холодная и мокрая. Раздеться? Зачем? В голове только одно: люблю… Просыпалась ночью и снова уходила в сон.

Он шел и не хотел остановиться. Он думал о том, что мужчина должен защищать свою женщину, но она не была сей час своей, она не понимала его. Никто не понимал… Просто больше не нужно, пусть все закончится. Он отгонял все мысли, которые приходили в голову: о том, что он должен заботиться о ней, о том, что с ней может что-то случиться… Нельзя думать!

Она не своя.

«Привет. Как дела?». Какими были его дела? Усталость! И как-то нужно было с ней справиться. А завтра снова быть на коне…

«Нормально. Все в порядке. Ты уже дома?». «Да», — она ответила очень коротко. Он не поверил. Но он не пошел к ней. Она не своя…

Конец ознакомительного фрагмента.