Анна Молокоедова. Жизнь побеждает

Лена Мир (2024)

История женщины, детство которой пришлось на военные и послевоенные годы Великой Отечественной войны. Каждая глава — это рассказ бабушки своей внучке об отдельных эпизодах из жизни большой семьи, волей судьбы разбросанной в разные уголки страны. Таких похожих историй немало, но каждая — единственная в своем роде. Не ищите здесь длинных диалогов, не ждите лихо закрученного сюжета. Здесь просто история жизни моей бабули. То, о чем она смогла и успела рассказать.

Глава 8. Военное детство Анны. Дополнение из записей.

Восприятие событий, происходящих в жизни, зависит не только от нашего возраста, но и от людей, которые рядом с нами в этот момент. Даже в бомбежку не страшно, если рядом мама, обнимающая тебя. Некоторые проказы братьев в детстве казались бабуле веселыми. Но сейчас, с высоты прожитых лет, она рассказывает о них с удивлением, как можно было быть такими бесстрашными…

Когда ещё цел был дом и в нем можно было спрятаться при сильных обстрелах, Аксинья обкладывала всё перинами. Чтобы осколки в детей не попали. Малы они ещё были, не понимали, насколько это страшно.

После бомбежек, от которых разлетались дома, постройки, да и земля, дети ходили по огородам и собирали овощи, выброшенные взрывами на поверхность. Для них это было весело. Не думали, что какие-то снаряды могли не разорваться и лежать опасным грузом в земле. Что-то находили случайно, за чем-то специально"охотились"в хозпостройках. Дети…

Иван как-то притащил ящик мыла. Однако это оказался динамит. Стащил он его у наших солдат, стоящих тогда в деревне. Одиннадцатилетний мальчишка просто не смог отличить одно от другого. Бойцы поставили воришку к стенке, чтобы проучить. Начали стрелять у него над головой, чтоб признался. Но в этом все Молокоедовы — даже глазом не моргнул.

Курская область несколько раз переходила из рук в руки — то немцы занимали деревню, то наши солдаты. Ожесточенные бои шли за эти земли. И зима тогда первая наша военная выдалась очень тяжелой. В одну из бомбежек много лошадей поубивало. Так наши ребята на санках ездили, отрубывали куски этого мяса от туши. Варили потом мясо, даже не солили. Что-то ж надо было есть, чтобы выжить. И многие люди смогли пережили ту зиму именно благодаря этому.

— Помню, варится этот кусок долго-долго, — рассказывает бабушка. А после ешь его без соли и хлеба, только кусок мяса…

Путаются мысли, путаются воспоминания. Нить разговора с бабулей то теряется, то снова выходит в ровную линию.

— Ба, так а как получилось, что в начале войны дед Василий не попал на фронт?

Глубоко вздохнув и смахнув украдкой слезу со щеки, бабушка сказала:

— Много раз мне думалось, что же должно было произойти, чтобы наша жизнь, жизнь нашей семьи сложилась иначе? И никогда не могла получить ответа.. А ситуация сложилась вот как.

Когда началась война, у Василия было выбито три ребра. Он же был весельчак, на жеребце скакал так, чтобы ветер в ушах звенел. Видимо тачанка полетела, перевернулась. Председателю по всем же полям надо проехать, проверить. Получил травму. До выздоровления и как специалист хороший, оставлен был пока в деревне.

Причем этот период бабушка помнит нечетко, а больше по рассказам старшего брата, Николая. Он больше всех из детей переживал за ситуацию с семьей, взрослее остальных же был и многое понимал.

Заняв деревню, немцы первым делом назначали старосту из числа жителей. Либо из добровольно пожелавших, либо выбирали жители деревни. С Василием так и вышло — люди выбрали его. И в этом нет его великого преступления. Он никого не предал, не убил, ничего плохого не сделал. Месяца 3 всего-то и побыл старостой.

Если бы не эта злосчастная травма, пошел бы отец на фронт воевать и не было бы всего этого. Не разлетелась бы семья. Жила бы в своем красивом доме, занималась подворьем. Большой пятистенный дом с крашенными полами и даже с ковром на полу в одной из комнат долго бы ещё радовал семью, живущую в нем…

Да, ковер очень запомнился бабуле. Огромного размера с красивейшими розами. Всё казалось тогда маленькой Аннушке большим. И ковер этот в комнате, и одеяла с подушками. Не раз она думала:"Вот соберутся немцы опять дома поджигать по деревне, наш тоже затронут своими факелами. А я завернусь в это одеяло родительское и выйду из пожара."Так и получилось… Николай вовремя своим криком:"Горим, мам!"разбудил. Выскочили на мороз босиком. Вместе с домом сгорели и продукты. Только мешок пшеницы уцелел.

На некоторое время поселились к соседям. С потеплением вырыли землянку. Ушли от тех людей. Ели крапиву, лебеду и другую разную траву. Но Аксинья детей от себя никуда не отпустила. И даже как-то ходила с невестками в соседние деревни, оставленные немцами. В неразбитых снарядами домах находили разные продукты, чтоб детей прокормить. А вообще к ним в землянку никто не приходил, не интересовался, как они выживают.

Пока не отправили в Сибирь, помнит Аннушка рядом с собой только мать и братьев.