Его последняя надежда

Лена Лорен

Череда внезапных событий может в корне изменить судьбы людей. Так случилось с Максимом и Надеждой. Он — отец-одиночка, мечтающий убежать от реальности. Она — ходячая катастрофа, которая верила людям больше, чем себе. По воле случая они встретились на борту самолета тогда, когда больше всего нуждались друг в друге. Но все мы знаем, что случайности в нашей жизни — не случайны. В силу случайности она станет его последней надеждой, а он — ее первой любовью. Но достаточно ли этого, чтобы обрести счастье и заново научиться любить?

Глава 7. Надя

— Девушка, постарайтесь восстановить в памяти момент грабежа. Может быть, вы запомнили хотя бы во что был одет грабитель? Поймите, так мы гораздо быстрее выйдем на преступника.

В третий раз подряд говорит капитан полиции Скворцов, не переставая клацать по клавиатуре. Хотя такое ощущение, будто он всего лишь делает видимость работы.

— Нет, всё произошло так быстро. Я запомнила только его руки. Они были покрыты какими-то ужасными наколками, — всхлипываю, вытирая салфеткой слезы.

— Ситуацию слегка усугубляет то, что на момент грабежа вы находились в слепой зоне. Мы, конечно, попробуем отследить по камерам, установленных на выходе, но на это потребуется время.

— Хорошо. Я готова ждать сколько угодно, только, прошу вас, — говорю заплетающимся языком, смотря в добрые глаза полицейского. — Найдите мои вещи. Я вас умоляю, у меня же там вся жизнь.

— Постараемся сделать всё, что в наших силах, — кивает капитан, не внушая особого доверия.

В дверь неожиданно стучат. Капитан громогласно просит войти, и в проёме показывается мой спаситель. Если бы за поиски пропавших вещей взялся он, а не наша доблестная полиция, у меня было бы куда больше шансов на положительный исход. Не знаю, почему. Этот мужчина с первых минут нашего знакомства внушает доверие. Наверное, про таких обычно говорят: за ним, как за каменной стеной.

Что-то я раскатала губу.

— Максимка, — улыбаюсь со слезами на глазах при виде его взлохмаченных волос.

— Надь, у тебя всё хорошо? Тебя не обидели? — слишком возбуждён, даже немного приятно, что переживает за меня.

— Гражданка Синичкина, вы можете быть свободны. Мы с вами свяжемся как только у нас появится что-нибудь на преступника, — отчитывается полицейский, откладывая моё заявление в сторонку.

— Огромное спасибо! Но только связывайтесь не со мной, а с ним, — приподнимаясь со стула, указываю на Максима, по-прежнему стоявшего в дверях. — Телефон-то у меня тоже свистнули!

— Да, звоните мне если что, — Максим добродушно обращается к полицейскому. — Ты дала им мой номер? — спрашивает он и я быстро киваю. — Хорошо, тогда погнали. По дороге расскажешь мне всё, что там с тобой приключилось.

Какой-то он чересчур снисходительный. Даже не орёт и не упрекает за то, что я отвлекла его от важных дел. Насколько помню, у него должна была быть какая-то там примерка. Уж не знаю, что они с Миланой собрались примерять, но, видать, ничего серьёзного, раз он примчался ко мне спустя десять минут после звонка.

Мы располагаемся в его машине, я в мельчайших подробностях рассказываю Максиму как оказалась на вокзале, что со мной успело произойти за каких-то пару минут пребывания в нём, и первое, что получаю в ответ — возмутительное недовольство.

— Да как так-то? Ну как? Как, чёрт возьми, можно быть такой растяпой? — нравоучительным тоном говорит, пристёгивая ремень безопасности. Отчитывает меня, как маленького ребёнка.

— Ну а что? Я была расстроена! Видел бы ты, как прохожие тыкали пальцем на мои сапожки! Они смеялись, шушукались, — снова начинаю лить крокодильи слёзы, совершенно не беспокоясь за свой внешний вид. Должно быть, лицо сейчас взбухло, а глаза заплыли от слёз, но мне всё равно. — Мне стало обидно. А потом этот козёл спёр у меня самое ценное, пока я отвлеклась на табло с расписанием поездов.

Вслед за негодованием Максим наградил меня сочувствующим взглядом.

— Извини, это моя вина, — он кладёт ладонь на моё колено, но вмиг одёргивает её и возвращает на руль. — Нужно было сразу рассказать Милане правду, а не выдумывать историю про троюродную сестру. Она у меня жутко ревнивая.

— Тоже верно, — отвечаю его же фразой, уголки его губ дрогнули, но он так и не соизволил улыбнуться. — Да и вообще, было бы к кому ревновать. Я ей точно не конкурентка!

Заводя мотор, он неотрывно смотрит на меня глубоким взглядом, проникающим прямо в самую душу. На его устах будто бы застыл вопрос, но почему-то он решил не озвучивать его. Моргнув, он сбрасывает пелену задумчивости и сосредотачивается на дороге.

— Ладно, горе ты луковое. Отвезу тебя в одно место, а там обсудим, как дальше быть с твоим паспортом.

— Вовсе необязательно! Я могу поехать автостопом, там, у себя и восстановлю его, — тяжело вздыхаю, глядя в окно.

— Совсем уже рехнулась? — внезапно прикрикивает он, чем заставляет меня вжаться в кресло. — Хочешь не только вещей лишиться, но ещё и жизни? Наслышан я о таких историях! Ничем хорошим обычно они не заканчиваются! Да и незачем тебе уезжать так скоро! Ты же хотела куда-то поступать или уже передумала?

— Поступать? — прыскаю я.

— Ну зачем-то же тебе понадобились концертные наряды, над которыми ты так трясешься.

— Нет! Что ты? Я всего лишь выступаю в ансамбле"Казачок", — гордо произношу, выпрямляя свои плечи. — У директора нашего Дома Культуры есть старший брат. Тот живёт в Новосибирске и тоже является директором местного ДК. Так вот, у них уволился преподаватель, а кто пойдёт на такую сомнительную должность? Платят-то за эту работу гроши, вот я и вызвалась на помощь, пока они не найдут кого получше. А наряды на тот случай, если я захочу выступить со своими учениками.

— Вот оно что! Тогда тем более! Воспитанники рассчитывают на тебя. Наверное, ещё дети совсем, а ты сдалась в первый же день! Эх, ты! — качает он головой, усомнившись в моих силах. — Решила просто сбежать, никого не поставив в известность.

— Да подумаешь. Людям всё равно на меня. Что есть, что нет — без разницы, — отмахиваюсь, разглядывая мимо проезжающие машины. — Кстати, куда мы едем?

— Ко мне.

— Что? Ну уж нет! — дёргаюсь к ручке двери. Зачем? Выпрыгнуть на ходу? А как иначе, если перед глазами предстала эта кобра Милана. Глаза бы мои её больше не видели. — Извини, я не хочу, чтобы твоя невеста прибила меня при первой же возможности. Что-то подсказывает, она и на такое способна. Балетки — это так… цветочки. Разве нет?

— Не беспокойся. Её там не будет, — резко отвечает, но будто соглашается с моими доводами.

— А чего это? Выгнал её, что ли? — шутки ради спрашиваю.

— Нет.

Максим паркуется у пятиэтажного жилого дома советской постройки и выходит из машины, попросив последовать за ним.

Поднявшись на пятый этаж, мы входим в обычную двухкомнатную квартиру с миниатюрной кухней. Чистенькая, с современным ремонтом и мебелью, но она уже не такая роскошная, как та, в которой я была с утра. В ней в разы приятней находиться. Хотя бы потому, что заблудиться в ней ну просто невозможно.

— Здесь есть всё необходимое: компьютер, кабельное и интернет, — проводит Максим мне ускоренную экскурсию, оббегая все комнаты. — Если нужно связаться с родными или с твоим парнем, в гостиной имеется домашний телефон, — он заходит в кухню и заглядывает в холодильник, в котором, на удивление, имеются продукты. — Я пока узнаю как по-быстрому решить проблему с твоим паспортом, а вечером завезу что-нибудь из продовольствия на первое время.

— Максим, не нужно, — переминаюсь с ноги на ногу. — Тут и так достаточно всего. Мне как-то неудобно.

— Всё нормально. Мне не сложно. Когда-то я сам был в похожей ситуации, и, если бы мне вовремя не помогли, неизвестно, чем могло бы всё обернуться, — договорив, он заостряет чрезмерное внимание на фотографии, примагниченной к дверце холодильника.

На ней Максим совсем такой же как и сейчас, а рядом с ним стоит девушка необычайной красоты. Она обнимает его за плечи и смотрит на него так, будто готова горы свернуть ради него. А под самой фотографией прикреплена маленькая записка, выведенная каллиграфическим почерком:"Навсегда, мой любимый. Я буду с тобой всегда, что бы с нами ни происходило".

— А кто эта девушка?

Без спроса снимаю фотографию с дверцы, но сразу же жалею об этом.

Максим сердито хмурит брови. Он вырывает из моих рук снимок, всматривается в него невидящим взглядом, а затем возвращает обратно, аккуратно закрепив под магнитом в форме знака бесконечности.

— Моя бывшая жена, — холодно бросает, обойдя меня.

— Мама Василисы?

Я встаю напротив дверцы, изучаю милую девушку с фотографии. Эти поразительные сходства с его дочерью просто невозможно не заметить. Тут никакая экспертиза не нужна.

— Если будут вопросы, звони с домашнего, — говорит, проигнорировав мой вопрос.

Почему он не ответил? И что разлучило его с бывшей женой, ведь она обещала всегда быть рядом…

— Максим, ты…

Но в коридоре уже пусто. Мой спаситель бесшумно исчез, оставив дверь открытой.

Странный он уж больно. Думала, это я чудачка, но Максим обскакал меня далеко вперёд по шкале чудаковатости.