Незабудка

Лариса Леонидовна Лазарева, 2021

У Насти есть все: семейное счастье, любимая работа, общественное признание. Но, авария, в которую она попадает, переворачивает всё с ног на голову. Теперь ей придётся вылезти из кожи вон, чтобы вернуть себе жизнь. А чтобы спасти любимого мужа, она не остановится не перед чем, даже если для этого ей придётся стать мужчиной. Каждый проделанный Настей шаг приближает её к осознанию истины: наверху свои правила игры и она лишь пешка в этой игре, а возможность иметь детей – это награда за успешно выполненное условие сделки.

Глава 1. Пути господни неисповедимы

Своими длинными исхудавшими руками Настя нежно обвила шею мужа и крепко прижалась к его груди. Тот, в свою очередь, стал ласково гладить ее мягкие пышные волосы, собранные в длинную толстую косу, а затем, заключив в свои стальные объятья, стал тихо шептать ей на ушко:

— Настён, ну ты чего? Это всего лишь обычный визит к врачу. Так делают все нормальные люди, заметь, и не только когда им нездоровится. Любой здравомыслящий человек бывает в больнице хотя бы раз в год, чтобы справиться о своем здоровье. А чтобы выявлять болезни на ранних стадиях, существует диспансеризация, которую ты всегда умышленно избегаешь.

В ответ на доводы мужа, с которыми и не поспоришь, Настя только сильнее уткнулась ему в грудь, и ее плечи стали тихонько содрогаться. Сергею понадобилось немало усилий, чтобы оторвать супругу от себя и, обхватив руками ее лицо, заставить смотреть ему прямо в глаза.

— Бог тому свидетель, что я всегда был снисходителен и терпелив к твоим «отмазкам»: то у тебя посевная на носу, то заготовка кормов, то уборочная, то подготовка к посевной. Понятно, что в этом круговороте дел, который у тебя длится круглогодично, тебе вовсе не до своего здоровья. Но когда ты начала падать в обморок, моему терпению пришел конец. Ведь здоровые люди без ведомых на то причин сознание не теряют. Именно поэтому ты сейчас незамедлительно отправляешься в городскую больницу. Последнее предложение Сергей говорил, чеканя каждое слово, сделав ключевым — незамедлительно.

— Ну, уборочная же…, — простонала ему в ответ Настя со слабой надеждой на чудо. А вдруг ее жалкий, умоляющий вид вновь повлияет на мужа, и он отменит свое суровое решение сию минуту отправить ее к врачу. И угораздило же её прямо при нем рухнуть в обморок!

— Ничего, без тебя уберут, чай, не маленькие. Сергей оставался неумолим и был очень строг. Всем своим видом он давал понять, что в этот раз уступать супруге, которая привыкла из него веревки вить, он не намерен и в своем решении пойдет до конца.

Настя сморщила лоб и несколько раз слабо хныкнула. Но и это не помогло. Сергей только сильнее сжал ее лицо своими стальными ладонями и, приблизив к нему свое вплотную, тихо заговорил:

— Настя, ты же знаешь, что ближе и дороже тебя у меня никого нет на всем белом свете. Поэтому, если с тобой что-то случится, я, никогда не прощу себе, что не уберег тебя. Не будет тебя, не будет и меня. За годы совместной жизни я настолько сросся с тобой душой, что уже не смогу даже существовать самостоятельно. Если тебе не жалко себя, то пожалей хоть меня.

Тут Настя поняла, что начисто проиграла не просто битву, а целое сражение. Будучи искренним, Сергей попал прямо в яблочко. Да, до своего здоровья ей в последнее время не было дела, работа всегда была на первом месте. Но это лишь в шкале измерений ее жизни. Что касаемо Сергея, то он у нее всегда стоял на самом высоком пьедестале и являлся для нее наивысшей жизненной ценностью, поводом жить. В общем, называть это можно было как угодно, но именно этот добрый, внимательный и ласковый мужчина вот уже более двух десятков лет являлся единственным смыслом ее жизни.

Бог не дал им детей, видно за какие-то великие грехи. Но это не озлобило супругов, не оттолкнуло, не настроило друг против друга, а лишь укрепило их чувства. Именно о таких отношениях принято говорить: «их сердца бьются в унисон», именно о такой семейной идиллии мечтает каждая женщина, идущая под венец и именно такие высокие и чистые отношения между двумя любящими людьми во все времена воспевали поэты и писатели в своих произведениях.

Выслушав мужа, Настя кивнула головой и с неприсущей для себя послушностью отправилась в дом собирать вещи. Она положила в сумку паспорт, медицинский полис, упаковку влажных салфеток, затем, немного подумав, кинула еще одну. То, что с ней что-то не так, Настя и сама давно заметила. Где-то с месяц назад её стало постоянно мутить, особенно при даже самом незначительном запахе пищи. Она уже не могла не только готовить еду, но и накрывать на стол. Заметив страдания супруги, Сергей освободил ее от готовки и стал все делать сам. Исподлобья он внимательно наблюдал за своей второй половинкой, которая в последнее время стала частенько облокачиваться на дверной косяк, ища в нем поддержку. «Опять в глазах потемнело, наверное, усталость сказывается», — говорила она, едва переведя дух.

При любой малейшей попытке Сергея поговорить с ней о ее здоровье Настя отшучивалась, затем, нежно чмокая его в кончик носа, выбегала из дома и, запрыгнув в «Ниву», спешила на работу. Так продолжалось до сегодняшнего утра. Привычно отшутившись на очередной вопрос мужа, касаемо её здоровья, чмокнув его в кончик носа, Настя в два прыжка оказалась у входной двери и…, резко остановившись, упала навзничь. Именно этот случай стал последней каплей терпения Сергея, и он твердо решил больше не идти у супруги на поводу, а отправить ее в больницу для выяснения причин её внезапного недуга. Он бы и сам обязательно поехал с ней, но именно в этот день его вызвали на важную встречу, отменить которую было практически невозможно.

Аккуратно положив в сумку пару комплектов сменного белья, с мыслью: «мало ли положат», Настя вышла на улицу. Сергей, стоявший к ней спиной, разговаривал с кем-то по телефону официальным тоном. Заметив супругу, он быстро распрощался и нервно сунул телефон в карман пиджака. Настя окинула мужа взглядом. Его вид, как обычно, был безупречен. Серый костюм и голубая рубашка под цвет его бездонных глаз, в которых отражалось небо, были ему к лицу. Что ни говори, а толк в одежде Сергей знал. У него был безупречный вкус, благодаря которому он всегда выглядел так, словно только что сошел с обложки модного журнала. Настя же, напротив, в выборе наряда не заморачивалась, отдавая предпочтение удобной одежде. Хотя в ее гардеробе было немало стильных брендовых вещей, она их с удовольствием меняла на джинсы, туники и футболки. В них она чувствовала себя комфортно, колеся на «Ниве» по бескрайним просторам сельхозугодий, которых с каждым годом в их хозяйстве становилось все больше. Насте уже не хватало дня, чтобы побывать везде. Но она настолько привыкла лично контролировать все работы, что ей ничего не оставалось, как следовать своей привычке, выработанной годами.

Сергей подошел к жене и крепко обнял её. Сзади почти бесшумно подкрался джип «Гранд-Чероки» и так же тихо остановился, прижавшись к обочине. Молодой водитель в солнцезащитных очках модной модели терпеливо застыл в ожидании и в такт музыке стал барабанить костяшками пальцев по рулю авто. Настя навострила слух, вслушиваясь в мелодию, льющуюся из открытого окна джипа.

«Мы с тобою встретились посредине лета,

Были голубыми небо и цветы», — звучал из автомагнитолы мужской голос с ярко выраженным акцентом.

«Я скажу спасибо случаю за это, Что передо мною появилась ты, — подхватил песню Сергей и тихо запел у самого уха Насти.

…

…

Что тебя назвал бы только незабудкой

Голубым и нежным солнечным цветком, — продолжал Сергей бархатным голосом, пародируя акцент молдавского эстрадного певца Иона Суручану. А когда песня закончилась, Сергей еще крепче прижал Настю к себе и прошептал: «Незабудка ты моя любимая!».

А Настя, стыдясь своих слез, крепко прижалась к его щеке.

— Ну, хочешь, я отменю встречу и поеду с тобой?

— Нет, — испугалась она, — ты сам знаешь, как она важна для нашего поселка и как долго мы ее ждали. А я справлюсь сама. Ведь это же обычный визит к врачу, — попыталась Настя натянуто улыбнуться.

Сергей обнял её за плечи, поцеловал и, открыв дверь своего внедорожника, помог комфортно расположиться в кожаном салоне.

— Давай, Олежка, с Богом! — кивнул головой Сергей своему водителю. — Да смотри не «гарцуй». Не забывай, кого везешь!

Олежка радужно улыбнулся в ответ своему начальнику.

— Будьте спокойны, Сергей Андреевич. Доставлю в лучшем виде.

Наблюдая за этой трогательной сценой, Настя невольно улыбнулась. Она подметила, что личный водитель мужа, как обычно, выглядит, словно его клон. Такая же стрижка, такой же костюм и рубаха в тон рубахе Сергея. Это подражание началось еще в прошлом году, когда Олег вернулся с армии. На перспективного молодого человека, который еще до службы с любой техникой был на «ты», в хозяйстве возлагались большие надежды. Думали, что смышленый паренек, отслужив в танковых войсках, вернувшись в родной поселок, сядет за баранку новенького трактора или, того и гляди, за штурвал современного комбайна, нашпигованного умными компьютерами. Но, к всеобщему удивлению, Олег напрочь отказался связывать свою дальнейшую жизнь со всем, что хоть как-то напоминало о сельхозработах. Никакие уговоры селян и даже родителей не помогли вразумить парня начать работать на благо родного хозяйства. Его даже грозились изгнать из поселка, но тот был неумолим. И только один человек, поняв страдания юнца, протянул ему руку помощи. Этим благодетелем и был Сергей. Именно он увидел в молодом человеке себя. Сергей точно знал, что он бы тоже не смог работать от зари до заката в поле или возить с фермы «ароматный» навоз. Поэтому он предложил Олегу вакантное место личного шофера на своем недавно приобретенном внедорожнике последней модели. С тех пор Олег стал просто боготворить своего спасителя и во всем копировать его. Он старался так же разговаривать, жестикулировать руками и даже одеваться. Последнее, Сергея раздражало больше всего. Он пытался объяснить своему «названому братцу-близнецу», что быть «двоим из ларца — одинаковым с лица» не совсем хорошо, то есть совсем нехорошо, но все было бесполезно. Парень продолжал изощряться ровно настолько, насколько у него хватало воображения, сил и средств. Несмотря на то, что ему очень трудно было соответствовать щегольскому виду своего босса, ведь вся его одежда была брендовой, а значит недешевой, Олег всегда умудрялся найти альтернативу. Его костюмы, сшитые под заказ у местной умелицы-мастерицы, были один в один с теми, которые носил его непосредственный начальник. Не исключением был и этот день. Олег снова был одет один в один с Сергеем и ужасно гордился этим. Нарастающее урчание джипа оторвало Настю от её мыслей. Она резко обернулась и стала усердно махать Сергею, который с каждой секундой стал все быстрее удаляться из виду, а вскоре и вовсе исчез.

«Чероки» выскочил на проселочную дорогу и плавно, но быстро набирая скорость, помчался мимо красивых и богато убранных сельских усадьб. Настя с болью в сердце провожала взглядом мелькающие силуэты, и ей почему-то казалось, что видит это все она в последний раз. Она и «моргнуть не успела», как поселочный вид сменился на шикарный пейзаж бескрайних полей. Поедая жадным взглядом всё то великолепие, которое нарисовал самый лучший в мире художник — природа, Настя не могла оторвать глаз от желтого ковра, сотканного из многочисленных полей, который раскинулся настолько далеко, что, казалось, его края упираются в самый горизонт. Комбайны на этом фоне выглядели маленькими корабликами, медленно бегущими по волнам. Только когда они оказывались совсем близко, было видно, что это большие и мощные машины, способные трудиться без устали и собирать в день по несколько тонн зерна. К комбайнам то и дело пристраивались машины, и мощные потоки зерна начинали насыщать их емкие кузова. После загрузки «горбатые» грузовики торопливо вывозили собранное зерно, а комбайны снова уходили в сторону горизонта.

Ход уборочной страды Настя наблюдала, затаив дыхание. В груди щемило от чувства вины, вызванного тем, что она впервые за все годы в такой ответственный момент не может быть рядом со своими селянами. Ведь ей как никому другому было известно, сколько совместных трудов и сил было вложено в то, чтобы эти поля стали плодородными. Каждая пядь этой земли была пропитана людским потом. Вот и в этот раз механизаторы выбивались из сил, чтобы успеть убрать хлеба до грядущего сезона дождей, начало которого синоптики пророчили уже со следующей недели.

Её раздумья прервал приступ тошноты, который неожиданно подкатил к самому горлу. Плотно прикрыв рот руками, Настя громко замычала, давая понять Олегу, чтобы он притормозил. Тот, увидев ее испуганные глаза, насколько мог быстро остановил своего «железного коня», который специально, чтобы хозяйка смогла лучше разглядеть происходящее вокруг, пробирался сквозь поля на небольшой скорости.

С трудом выбравшись на свежий воздух, Настя бросилась в кусты, едва успев склониться под молодую березку. Вернувшись в джип, она задремала под тихий и спокойный рокот мотора. Снился ей муж, такой добрый, ласковый, нежный. Он стоял на пустынной дороге и, прощаясь, махал ей рукой. А внедорожник увозил ее все дальше и дальше от родного поселка. И хотя уже Сергея не было видно, Настя точно знала, что он все еще стоит на том месте, где они расстались, и по-прежнему машет ей рукой. И стало ей как-то тоскливо и одиноко. Слезы, не спрашивая разрешения, самовольно покатились из прикрытых глаз. И угораздило же ее сегодня рухнуть при нем в обморок!

«Интересно, что со мной? — погружалась Настя в раздумья. — Наверное, онкология. Говорят, при ней в обморок падают». Она где-то слышала, что раковая клетка есть у каждого человека. Она как бы дремлет в организме, и только у некоторых людей начинает прогрессировать при разных стрессовых обстоятельствах, каких у каждого в жизни хоть отбавляй. Да-а, в последнее время она совсем махнула рукой на свое здоровье. А ведь были времена, когда они с Сергеем буквально не вылазили из больниц. Так и не дождавшись детей после нескольких лет совместной жизни, супруги периодически сдавали множество разных анализов, проходили всевозможные обследования, бывали на приемах у медицинских светил, которые все как один ставили Насте диагноз: «бесплодие». Они с Сергеем уже свыклись с мыслью, что в их доме никогда не зазвучат детские голоса.

Тихий неуверенный голос Олега вырвал измученную терзаниями Настю из объятий Морфея.

— Настасья Петровна, тут девушка какая-то на дороге голосует, может, подберем, или не положено? Сергей Андреевич всегда запрещал делать это, — на всякий случай добавил паренек.

— Конечно же, подберем, — равнодушно ответила Настя, даже не взглянув на приближающийся силуэт у обочины дороги.

— Ей, наверное, в город, а до него еще далеко, так что пусть составит тебе компанию. А то нынче из меня собеседник никудышный, того и гляди развалюсь по запчастям.

Опять провал в тревожный сон. Все перемешалось: комбайны, машины, проливные дожди. Сергей, ругающий ее за несерьёзное отношение к своему здоровью. Все закружилось-завертелось, пошло кругом все быстрее и быстрее. Очередной приступ тошноты вырвал ее из этого сумасшедшего круговорота.

— Олег, останови, — только и успевает крикнуть она. И, не дождавшись пока джип прижмется к обочине, зажав одной рукой рот, а другой, успевая зацепить сумку, где лежат влажные салфетки, Настя отталкивает дверку от себя, и, боясь испачкать дорогой салон, на ходу выпрыгивает из еще движущейся машины. Собираясь с силами, она намерена прорываться к ближайшим кустам, но успевает сделать всего несколько больших прыжков, как сзади раздается взрыв огромной силы. Взрывной волной ее откидывает в тернистые заросли дикого кустарника, и ее тело неподвижно застывает в стороне от дороги.