Незабудка

Лариса Леонидовна Лазарева, 2021

У Насти есть все: семейное счастье, любимая работа, общественное признание. Но, авария, в которую она попадает, переворачивает всё с ног на голову. Теперь ей придётся вылезти из кожи вон, чтобы вернуть себе жизнь. А чтобы спасти любимого мужа, она не остановится не перед чем, даже если для этого ей придётся стать мужчиной. Каждый проделанный Настей шаг приближает её к осознанию истины: наверху свои правила игры и она лишь пешка в этой игре, а возможность иметь детей – это награда за успешно выполненное условие сделки.

Глава 4. Встреча

Юлия Владимировна, старший следователь по особо важным делам, бросила взгляд на настенные часы, быстро захлопнула папку и сунула ее в сейф. Громко звякнув ключами и осмотрев прощальным взглядом рабочий стол, она торопливо вышла из кабинета — уже давно пора быть дома.

Спустившись на первый этаж, следователь прошла по безлюдному коридору и остановилась у пустой дежурки. Странно, но дежурного не было на посту. «Совсем обнаглели, — подумала она после пятиминутного ожидания. — Вымерли что ли все?» Нервно барабанила она пальцами руки по столу.

На шестой минуте ожидания дверь подвала распахнулась настолько резко, что она невольно вздрогнула и обернулась на шум. При виде дежурного у нее округлились глаза. Весь взмыленный, с закатанными по локоть рукавами, с оторванными пуговицами на рубашке, он буквально пробежал мимо, не обращая на нее внимания. Он также молча пробежал обратно, но уже с полным ведром воды и, юркнув в подвал, торопливо прикрыл за собой дверь.

Юлия Владимировна какое-то время растерянно смотрела на подвальную дверь, из-за которой доносились громкие крики и возгласы. Она медленно подошла к подвалу и решительно переступила его порог.

Ее глаза еще не привыкли к тусклому свету темного помещения, но подсознание тут же вернуло ее на много лет назад в родной Алапаевск, когда вот также дерзко они с подругой костерили ментов, которые рассовывали по камерам молодежь, устроившую бунт в день города из-за слабого праздничного фейерверка. Сердце подпрыгнуло и замерло в груди: «Наська, это ты? — судорожно стучало в виске. — Как же так?» Она была готова поспорить, что узнает этот голос из тысячи других. А тем временем ктото, находящийся за решеткой подвальной камеры, буквально рвал и метал, грозя стереть всех с лица земли и разобрать этот гадюшник по кирпичику.

Как раненый зверь, молодая женщина металась по камере и покрывала всех такой ненормативной лексикой, что у всех присутствующих сворачивались уши трубочкой. А люди тут собрались бывалые. Двое дежурных, двое оперов и двое офицеров ИВС, видавших и слышавших в своей жизни больше чем предостаточно, сегодня покрывались густой краской, и на фоне словарного запаса задержанной выглядели молокососами.

— Настя! — громко крикнула Юлия Владимировна и тут же густо покраснела от отпущенных в ее адрес нелестных словечек.

Ведро воды, принесенное дежурным, звонко шлепнулось, окатив дикарку. Пользуясь временным затишьем, все вышли из подвала.

— Пусть посидит, остынет, — устало проворчал дежурный, вытирая мокрый пот со лба.

— Что случилось? — строго спросила следователь, обращаясь ко всем присутствующим, едва вся их честная компания оказалась по другую сторону подвальной двери.

— Абрамов с Петренко притащили, — еще задыхаясь, ответил второй дежурный. — Говорят, в парке бушевала, всех посетителей разогнала.

— Немудрено, — хмыкнул опер, приводя себя в порядок. — И где она таких словечек нахваталась?

— Как они ее дотащили? — задумчиво поинтересовалась следователь.

— Наряд вызывали.

— И откуда у нее столько силищи, баба ведь все-таки? — недоумевал дежурный.

— Почему в подвал посадили?

— А куда ее? — вскрикнули все в один голос. — В обезьянник или камеру? Чтоб она там погром устроила или «мокруху»?

— Да, да, — задумчиво проговорила Юлия Владимировна, — с таким-то гонором… Значит так, через десять минут задержанную ко мне в кабинет, — приказала она, собираясь покинуть обескураженную компанию.

— Может, не надо? — неуверенно сказал один из оперов, — мало ли что…Они ведь сейчас и курят, и колют всякую гадость, кто знает, чего у нее на уме. Но Юлия Владимировна уже покидала дежурную часть:

— Да, и если при ней были документы, то их ко мне на стол, — крикнула она, даже не обернувшись. Следователь прошла на задний дворик и долго скользила взглядом по личному составу подразделения, ожидающему вводной, пока взглядом не наткнулась на двух молодых сержантиков.

Два юных сержантика-земляка при виде старшего по званию вытянулись по струнке и отдали честь перебинтованными руками.

— Что случилось? — спросила следователь ровным и спокойным голосом.

— Да в парке одна ненормальная накинулась на нас словно собака бешенная, — в голос ответили сержанты, отводя глаза в сторону.

— Что вот так прямо ни с того ни сего взяла и накинулась? — Юлия Владимировна смотрела в упор.

От ее назойливого взгляда парни смутились еще больше:

— Ну, да. — Их ответ прозвучал вяло и неуверенно.

— Интересно, а почему она именно на вас накинулась, ведь в парке всегда многолюдно?! Сержанты молчали, очевидно обдумывая очередной ответ.

— Может у нее неприязнь к людям в форме, — неуверенно выдавил из себя один из них.

— Да ладно… — наигранно вскрикнула следователь, — тогда нам всем грозит опасность. Спасайтесь кто может! Выслушивая стёб начальства, молодчики готовы были провалиться сквозь землю.

— Так вот, ребятки, — женщина в форме посмотрела на своих собеседников так, что у тех пробежал мороз по коже. — Узнаю, что крышуете местную братву, сама лично сниму с вас погоны. Это уже не первый подобный случай в парке, и все они с завидной регулярностью происходят в вашу смену. Позорить честь мундира в своем отделе я не позволю никому. Еще вопросы есть?

Сержанты, покрасневшие до кончиков ушей, замотали головами так интенсивно, что казалось форменные фуражки вот-вот полетят с их голов.

— Свободны, — строго сказала Юлия Владимировна и уверенно пошла прочь, но потом развернулась и вернулась к топчущимся на месте молодым полицейским.

— Вы ее били?

— Что вы? — В один голос испуганно вскрикнули те.

— Что, даже руки не чесались?

— Еще как чесались, — поочередно признались оба.

– — Ну а что, слабо было? — Первый раз за весь разговор следователь лукаво улыбнулась. — Ага, где уж там…Эта ненормальная налетела на нас как фурия, мы даже дубинки не успели вынуть, не то что оружие. Только когда прибыл наряд, удалось скрутить ее. Но и это не помогло, она нас и скрученная умудрилась искусать. Так и хочется пойти и уколы от бешенства проставить.

Представив всю комичность ситуации, следователь засмеялась:

— Значит, есть еще женщины в русских селеньях! И бандитам шею намылить им под силу, и блюстителям порядка, если они этого сильно просят. Вот такие бы кадры нам, да поболе! Мы бы враз с преступностью покончили.

Перестав глумиться над подчиненными, следователь, став снова серьезной, спросила:

— Раньше видели ее там?

— Нет, ни разу, мы бы запомнили, — уверенно затараторил один из парней.

Его тут же поддержал напарник:

— Конечно бы запомнили. Странная она какая-то, будто с другой планеты. Или словно долго спала, а потом проснулась через много-много лет, а тут все по-другому.

— Да-а-а, дела, — задумчиво протянула Юлия Владимировна и торопливо пошла в сторону отделения.

Едва оказавшись в кабинете, она устало рухнула на стул и нервно закурила. Разговор с нерадивыми сотрудниками только усилил ее подозрения. Сейчас она была готова биться об заклад, что в подвале находится ее лучшая подруга. Всё бы ничего, да вот только Настя погибла несколько лет назад. Став сегодня случайным свидетелем драмы, развернувшейся в подвале, где разъяренная женщина явно боролась за справедливость, что в наше время было явлением довольно редким, опытному следователю показалось, что рядом с гибелью подруги, даже спустя годы, можно уверенно поставить огромный знак вопроса. Как бы в подтверждение ее домыслов, память тут же унесла ее во времена далекой молодости.

Это был день города, который потом вошел в историю как «черная суббота». Сначала в этот праздничный день все шло по плану и ничего не предвещало беды. Вечером, когда массовые гуляния должны были завершиться традиционным фейервеком, центральную площадь осветило несколько слабых вспышек разноцветных огней, которые, не успев вспыхнуть, тут же погасли. Многочисленная толпа, затаив дыхание, устремила свои взоры в небо, которое продолжало оставаться тёмным и безжизненным.

«Даешь салют! Даешь продолжение праздника!», — послышались редкие выкрики с разных сторон. И уже через минуту вся площадь поразительно дружно в один голос громко скандировала: «Даешь салют! Даешь праздник!»

«Праздник окончен, расходитесь все по домам!» — после долгого шипения, прогремел рупор одной милицейской машины. И в тот же миг вместо того, чтобы расходиться, кучка людей, не сговариваясь, бросилась к ней и стала раскачивать.

«Бей ментов!» — выкрикнул кто-то. Эти слова прозвучали словно приказ. Их тут же подхватили редкие хлопки выстрелов. Со всех сторон зазвучал глухой мат, возбуждающий запах войны поселился в воздухе и действовал на окружающих, словно наркотик. И теперь уже каждый хотел вкусить сладость битвы.

Дальнейшие события стали развиваться с молниеносной скоростью. Милиционеры начали отлавливать самых активных и распихивать их по машинам. В это время в них полетели редкие камни. А через несколько минут это уже был град камней. Подъехавшая «пожарка» готовилась ударить мощным напором воды из брандспойтов, но пожарным даже не дали распустить рукава и им пришлось удалиться. Разъяренные горожане, взявшись за руки, образовав цепь во всю ширину улицы, пошли по городу. Когда представители местной власти поняли, куда направляется обезумевший люд, то невольно содрогнулись. Ситуация не только вышла из под контроля, но и обещала превратиться в широкомасштабную трагедию. Народ не просто бродил по городу в поисках приключений, а целенаправленно шел к зданию милиции, чтобы захватить склад с оружием.

Пока сильные мира сего судорожно решали что делать, толпа подходила к мосту.

С этой стороны подступы к милиции охраняло жиденькое заграждение из десятка милиционеров. Когда горожане, жаждущие крови, приблизились на угрожающе близкое расстояние, в небо взмыли осветительные ракеты и автоматные предупредительные очереди разрезали воздух.

В ответ из лагеря протестантов полетели камни. Раздались возгласы: «Не бойтесь, у них холостые!». И толпа решительно пошла в атаку, пугая своей мощью и воинственным настроем. Блюстителям порядка ничего не оставалось, как отступить и броситься наутёк. Но получив приказ, они остановились и стали стрелять из табельного оружия. Хотя милиционеры стреляли в асфальт, пули рикошетили и попадали

прямо в людей. Появились раненые. Едва завидев кровь, толпа стала ломаться и бросилась врассыпную.

К тому времени подоспела помощь — региональный ОМОН, который тут же стал отлавливать нарушителей и «паковать» их в камеры, необходимо было выявить инициаторов беспорядка.

В числе задержанных оказались и они с подругами, так как всё это время находились в самой гуще событий и спасаться бегством вовсе не собирались. Тогда им, как и всем другим, хотелось идти до конца, ведь всё, что происходило вокруг, они считали, по меньшей мере, несправедливостью. К тому же, они оказывали ярое сопротивление, когда, не церемонясь с ними, представители правопорядка пачками вталкивали их в душные камеры, а они костерили их за беспредел.

Несмотря на всю трагичность ситуации, Юлия Владимировна улыбнулась: «Да-а-а, были времена. Есть, что вспомнить!». А утром их всех пришел выручать молодой, тогда еще никому неизвестный студент-адвокат. Он буквально сразил всех наповал своими знаниями юриспруденции, а она втрескалась в него по уши.

«Арестантов» начали распускать ближе к обеду. Делали это быстро, хаотично, буквально вышвыривая всех из камер. Скорее всего, это делалось для того, чтобы избежать широкого общественного резонанса. Но уже на следующий день все печатные СМИ страны гласили примерно об одном и том же: «Прошлой ночью в городе Алапаевске между группами лиц, находящихся в нетрезвом состоянии, возникла драка. Нарядом милиции были задержаны нарушители общественного порядка. Отдельные лица пытались освободить задержанных, бросали в автомобили и сотрудников милиции камни. Ими были разбиты стекла в пожарном автомобиле, автомашинах ГАИ и «скорой помощи». На предупредительные выстрелы и на предложения прекратить беспорядки толпа не реагировала. В ходе вынужденного применения огнестрельного оружия были ранены пять человек и один убит. При пресечении хулиганских действий получили телесные повреждения восемь работников милиции…».

Хотя историю с отсутствием фейерверка удалось «сохранить в тайне», с тех пор каждый год, без исключения, в день рождения города праздничное небо над Алапаевском украшает шикарный салют.

Тихий, но настойчивый стук в дверь буквально вырвал следователя из цепких лап воспоминаний. Она с трудом собралась и охрипшим голосом крикнула: «Да, да. Войдите». Дверь широко распахнулась и на пороге появилась «дикарка», которую сопровождал усиленный конвой. Хозяйка кабинета жестом попросила коллег оставить ее с ней один на один. Те с неохотой подчинились её приказу.

Теперь они остались вдвоем и без всяких стеснений поедали взглядом друг друга. Юлия Владимировна достала пачку «Парламента» и протянула своей невольной гостье.

— Угощайся.

— Не курю, — прозвучал резкий ответ, от которого у следователя сжалось сердце. «Господи, как знаком ей этот голос!». Борясь с волнением, она достала сигарету и закурила. — А я вот балуюсь иногда, нервы успокаивает. Как вас зовут?

— Светлана.

— А меня Юлия Владимировна. Юлька, Юлишна, — это Вам ни о чем не говорит, ничего не напоминает?

Теперь «дикарка» смотрела на нее как на умалишенную:

— Нет, — прозвучал твердый и бескомпромиссный ответ.

— Да Вы присаживайтесь, — опомнилась хозяйка кабинета. — В ногах правды все равно нету. Немного подумав, задержанная осторожно присела на свободный стул.

— А у вас дети есть? — продолжила разговор следователь.

— Двое, мальчик и девочка.

— Да? А у меня тоже сын есть, Юркой зовут.

Следователь внимательно следила за реакцией своей собеседницы, но ничего подозрительного не заметила. Не один мускул не дрогнул на ее лице.

В дверь тихо постучали. Это принесли информацию по «дикарке».

— Вот, при ней были водительское удостоверение и документы на машину: страховка, техпаспорт, — тихо стал пояснять дежурный. — Мы ее пробили, ничего на нее нет. Кириллова Светлана Игоревна, уроженка Нижнего Тагила, три года назад попала в автокатастрофу, где потеряла родителей.

Взяв документы, Юлия Владимировна вернулась в кабинет. Она долго вертела в руках водительское удостоверение, внимательно разглядывая фотографию. Потом тяжело вздохнув, с неохотой протянула задержанной — «Вы свободны».

Спрятав документы в карман стареньких потертых джинсов, «дикарка» торопливо направилась к выходу, но следователь остановила ее:

— Нате, вот, возьмите, может когда-нибудь пригодится, — протянула она свою визитку. — Обращайтесь, когда будет трудно. Помогу чем смогу. С таким-то характером, я думаю, у Вас в жизни бывает немало проблем.

Ответ не заставил себя долго ждать. Мигом развернувшись, «дикарка» с каменным выражением лица гневно парировала:

— Причем тут характер? Это Вам должно быть стыдно. Куда еще простым людям за помощью обратиться, как не к полицейским, когда их жизни и имуществу угрожает опасность?! Теперь уже настала очередь следователя краснеть до кончиков ушей. Конечно же, она поняла, что имела в виду ее собеседница. Сегодня молодые сотрудники полиции неподобающим образом вели себя в парке. Из-за чего в принципе и начался весь этот сыр-бор.

— Я клянусь Вам, что виновные непременно понесут наказание, — пролепетала следователь, мысленно уже начав «снимать стружку» с нерадивых сержантов.

В ответ «дикарка» окинула ее таким холодным презрительным взглядом, что у Юлии Владимировны душа ушла в пятки. Нет, не от страха, конечно же. За время своей работы в органах ей приходилось бывать в таких переделках, что ее жизнь порой повисала на волоске. Просто она в очередной раз поймала себя на мысли, что ее собеседница как две капли воды похожа на ее погибшую подругу. Тот же взгляд, та же манера говорить…Господи, что происходит?

Громко хлопнувшая дверь вернула хозяйку кабинета с небес на землю. Это ушла разгневанная «дикарка». «Ну и манеры», — фыркнула следователь, вернувшись за рабочий стол поудобнее расположилась в кресле. «Ладно хоть визитку с собой прихватила. Может быть еще не раз придется спасти жизнь этой умалишенной», — думала она, устало облокотившись на высокую спинку кресла. Чувство дежавю не покидало ее. Ей казалось, что сегодня она встретилась со своей лучшей подругой. И в парке она оказалась не случайно. Они всегда раньше там встречались, когда Настя приезжала в город, чтобы, сидя на скамеечке, поесть мороженое и спокойно поговорить о жизни.

Наконец-то она встрепенулась, отогнала прочь назойливые мысли. «Хватит заниматься самоедством. С чего она взяла, что Настя с «дикаркой» одно лицо? Внешних сходств минимум. Единственное, огромные зеленые глаза, вот и всё. Короткая мальчишеская стрижка «дикарки» никак не сочеталась с шикарной Настиной косой. Выйдя замуж, Наська начала отращивать волосы и вскоре обзавелась толстенной длинной косищей. У «дикарки» двое детей, а Настя их не могла иметь. Настя была красавицей, а у этой — безобразный шрам во весь лоб».

Юлия Владимировна невольно поежилась, вспомнив уродливый лоб дикарки. Совсем заработалась, покойная подруга мерещиться стала. Всё, решено, в эти же выходные с Димой всё бросаем, берем Юрку и едем на кладбище. Наська помин просит