Хозяин ночи

Лана Морриган (2024)

— У меня есть правила, — произнесла я, глядя в наглые глаза. — Никогда не встречаться с клиентами. — Так я не клиент, я владелец помещения, Рада, — прошептал имя так, что кожа покрывалась мурашками. Вот только я давно исключила таких мужчин как Немиров из своей жизни. Подобные ему любили только себя. А! Еще моих подруг. — Это мое второе правило. Не вступать ни в какие отношения с арендодателями. — Слишком много правил для такой милой девочки, — он улыбнулся и подался вперед, выдохнув мне в губы: — Парочку придется нарушить.

Глава 4. Рада

— Ну что? — я слышу эту фразу, едва переступаю порог собственного кабинета.

Кристина вскакивает из-за стола, возвращает карандаш на место, сворачивает записной листок вдвое и смотрит на меня с надеждой.

— Ничего. Хозяин Ночи изучает договор, — ответила я, забрасывая сумочку на полку стеллажа. — В восемь ждет в Ирисе. На подписание. Если его все устроит.

— Ага, — тянет девушка с раздражающей интонацией.

— Ага, — я передразниваю ее и плюхаюсь в кресло. — Что это? — спросила, с удивлением уставившись на экран ноутбука. С него на меня смотрел господин Немиров собственной персоной. Наглая ухмылочка, уверенный взгляд.

— Это я решила поискать неофициальную информацию о владельце. Мне же с ним плотно работать.

— Ну да, — произнесла я скептично, нажатием кнопки скрывая самодовольную морду с глаз долой.

— Это проверенный факт, Рада Артемовна. Хорошие взаимоотношения помогают в работе, — Кристина мечтательно улыбнулась, поигрывая бровями. — Думаете, нам бы позволили сверлить стену Элеганта для крепления гирлянд, если бы не мои теплые отношения с Владиком Тимофеевичем? — мне не удается контролировать скептическийхмык. — А так мы сэкономили на монтаже.

— Кристин! — воскликнула я, удивляясь собственной глупости. Почему я сразу не догадалась?! — Ты бы не хотела сегодня вечером встретиться с господином Немировым? — спросила я и затаила дыхание. Мне определенно нужно было держаться от него подальше. Давно мужчина не въедался в мысли так плотно. До галлюцинаций. И не то чтобы давно — никогда!

— Я с удовольствием, — ответила Кристина не раздумывая.

— Отлично. Он будет ждать в восемь в Ирис.

— Но он ждет вас, Рада Артемовна? — девушка сощурила лисьи глазки.

— Я могу сослаться на болезнь. В последний момент.

— Не нужно. Я сама все объясню при встрече. Думаю, Давидик Романович все поймет.

— Ты только не перестарайся, хорошо? — сказала я, почувствовав ничем не объяснимое раздражение. — Все же… мы должны сохранять репутации нашей студии.

— Рада Артемовна, ну, что ли, я похожа на дурочку? — спросила Кристина, сложив губки бантиком. — Во-первых, я не маленькая девочка и знаю, как себя вести с мужчинами, во-вторых, мне и своя репутация дорога. Я ищу мужа, а не любовника. С этим у меня проблем нет, — закончила она горделиво.

— А лучше бы ты искала любовника, — проворчала я. — С ними проще.

— Ну, я еще не разочаровалась в мужчинах, — выдала она стервозно.

— Какие твои годы, — ответила я. Господи, и зачем я вообще поддерживаю этот разговор? Словно хочу что-то доказать?.. — Кристин, и назначь, пожалуйста, встречу, чтобы уже тщательно осмотреть клуб. Сделать зарисовки декораций, переговорить с персоналом, — я вернула наш диалог в рабочее русло.

— Обязательно, Рада Артемовна. Ну я побежала? Кстати, — сказала она, уже взявшись за дверную ручку, — Грачевы трижды звонили сегодня. Переживают.

— Спасибо. Я свяжусь с ними и успокою.

Кристина хлопнула дверью и тут же открыла ее, просунув рыжеволосую голову в кабинет.

— Вы мне телефончик Немирова скиньте. На всякий случай. Мало ли.

— Конечно. Дай мне минуту.

И зачем я попросила эту минуту, почему сразу не могла сбросить номер, он же был забит у меня в телефоне?.. Как только эта мысль мелькнула в сознании, я сразу выполнила просьбу Кристины. Не хватало заниматься ерундой, словно я малолетка. Это в двадцать можно ревновать чужого или абсолютно незнакомого парня, а в тридцать с хвостиком пора бы набраться ума.

Я переговорила с Грачевыми, успокоила взволнованную мать. Она несколько раз объяснила, что их семья не может позволить провала. Планируется больше пятисот гостей, и все они уважаемые. Вот все: от первого и до пятисотого. Разговор закончился фразой:

— Если вы не сможете сделать так, как мы с вами обговаривали, то, поверьте, вашей студии не стоит больше работать с организацией мероприятий. Я позабочусь, приличных заказов у вас больше не будет.

— Я прекрасно понимаю ваши опасения, — произнесла я, стараясь улыбаться, хоть Грачева меня и не видела. — Я гарантирую, что совершеннолетие вашего сына город запомнит надолго.

— Надеюсь на это!

Я попрощалась, брезгливо отложила телефон в сторону. Разговор высосал из меня силы. Бывают же люди, несколько минут беседы — и ты разряжаешься, словно батарейка. И дело даже не в том, что говорит этот человек, достаточно его присутствия.

— Рада Артемовна, отпустите меня на часик раньше? Хочу подобрать подходящий лук для встречи, — спросила Кристина, поймав меня у кофемашины.

— Конечно. В Ирисе строгий дресс-код, — ответила я и задумалась над тем, почему, собственно, и мне не поехать домой. Я не хотела думать о прошлой ночи или о работе, я хотела спать! — Отпишись, как будет результат, — попросила я.

— Оки-доки.

Возвращаться домой, когда на улице еще светло, было довольно странно. Я так привыкла работать до последнего, что, идя к подъезду и встречая прогуливающихся людей, улыбалась им. Ничего хорошего прохожие точно не подумали. Не удивлюсь, если в общедомовом чате появится новость о странной женщине.

Серканчик был удивлен моему появлению не меньше остальных, застыв на месте преступления.

— Фу-у-у, — протянула я, поднимая халат с пола. — Ну нет у тебя ничего, что ты его мутузишь? И не смотри на меня так, я не буду покупать тебе плюшевую чихуашку, — на отказ пес отреагировал недовольным ворчанием и тявканьем. — А ты цены видел на собачьих подружек? — Серкан подпрыгнул, сделал оборот вокруг себя. — Тебе лет десять надо будет показывать цирковые номера у метро. И мне тоже. А что, если я скажу ГУЛЯТЬ?

Это слово всегда возвращало любовь к жизни моему рыжему мужчинке. На улице он мог вдоволь набегаться и налаяться. По возвращении домой падал без задних ног и спал до самого утра. И я, воспользовавшись моментом, что главный конкурент СПА-процедур отключился, набрала ванную. На Новый год девчонки подарили мне подставку для кайфушек. На нейможно было разместить бокал вина, закуски, телефон или книгу и отмокать часами.

— М-м-м, — я со стоном опустилась в горячую воду, отпила прохладного вина и откинулась на бортик ванной.

Ну что может быть лучше? Только звонок Кристины… Я дотянулась до полотенца, вытерла руки от пены.

— Все хорошо? — спросила, принимая вызов и пытаясь сообразить, сколько сейчас времени. Когда я вернулась с прогулки, на часах было семь тридцать. Сейчас Кристина должна была еще находиться в ресторане с Немировым.

— Это я хотел у тебя спросить, — вместо приятного женского голоса из динамика доносился мужской. Злой. Очень злой.

— Эм…

Ну что я могла еще сказать кроме “эм”?..

— Судя по звукам, Р-р-рада, все отлично. Если тебя интересует аренда, моя чистенькая девочка, то я жду тут еще тридцать минут. И ни секундой дольше.

Я до боли прикусила губу, чтобы не сказать никакую гадость в ответ. Днем Грачевы дали ясно понять, что не потерпят накладок.

— Давид Романович, разве Кристина вам не сказала, что я плохо себя чувствую? — спросила я, придав голосу болезненности.

— Да, она что-то там мямлила, активно теребя себя за вырез платья. Ты хотела подложить ее под меня? — спросил он нахально.

— Что?! — воскликнула я, забыв, что должна изображать больную.

— Ну, судя по внешнему виду твоей коллеги, она приехала не только за договором.

— Черт, — ругнулась я сквозь зубы. Кристина могла… перестараться. В поисках достойного кандидата в мужья она была беспощадна к конкуренткам, да и самому кандидату. — Я не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла самым невинным тоном, не забыв изобразить кашель и тяжелое дыхание.

— А я понимаю. Я жду тебя, Р-р-рада.

Мне хотелось рычать от отчаяния.

— Я не успею добраться до ресторана за тридцать минут, — сказала я. Смысла продолжать спектакль больше не было. Господин Немиров оказался более принципиальным, чем я думала, а Кристина откровенно сглупила. Не удивлюсь, если она в своей манере сболтнула лишнего, разыгрывая дурочку.

— Постарайся, — ответил Немиров и сбросил вызов. — Иначе приеду сам.

Мне оставалось только зло поджимать губы и придумывать всяческие ужасы, что могли бы случиться с мужчиной в отместку за его хамство.

Я аккуратно вернула телефон на подставку, залпом допила бокал белого вина и, буквально скрипя зубами от злости, вылезла из ванной, поспешно вытирая пенное тело махровым полотенцем.

— Постарайся, — повторила, отбросив полотенце.

За тридцать минут я едва могла успеть нанести макияж, поправить прическу и выбрать платье. Не хотелось бы еще больше унижений в один вечер, когда охрана в Ирисе укажет мне на выход.

Пришлось приводить себя в порядок в буквальном смысле на ходу. Чтобы не сушить влажные волосы, я зафиксировала их гелем, придав еще больше мокрого эффекта. Надела черное платье, контрастные красные туфли и вместо вечерней сумочки взяла настоящий баул, накидав в него косметики.

— Серканчик, у меня рабочая встреча, — я пояснила проснувшемуся песику свой уход. — Не жди меня, ложись спать.

Стоя у подъезда и ожидая такси, я успела скрыть покраснения тональником и садилась в автомобиль со щеточкой для бровей в зубах и зеркальцем и сумкой в руках.

Водителя было трудно удивить. Он спросил:

— Аккуратнее везти?

— Но быстро.

Мужчина покачал головой и сделал погромче музыку.

Кроме внешнего вида мне хотелось бы привести в порядок голову и подготовиться к очередной встрече с господином Немировым. Были мысли написать Кристине несколько уточняющих сообщений, но что-то подсказывало, что он ее еще не отпустил и, скорее всего, телефон девушки у него.

Я не ошиблась.

Массивную фигуру хозяина Ночи я без труда нашла в зале ресторана. Стоит отметить, что столик он выбрал не в укромном уголке, как часто любили делать это клиенты, рассчитывая на особый десерт.

Кристина сидела напротив Немирова. Бледная, растерянная. Ее взгляд был устремлен в скатерть. Со стороны можно было подумать, что пара в ссоре. В сильной ссоре.

— Добрый вечер, — произнесла я, равняясь со столиком.

Мужчина поднял голову, нахально оценил меня, просканировав от головы до острых носков туфель.

— Ну вот и твоя руководительница. Жива и здорова, — он шумно втянул воздух. — И пахнет абрикосом. Скраб? — уточнил, насмешливо изогнув губы.

— Пена для ванной, — ответила я.

Не знаю, о чем думал сейчас Немиров, но мне хотелось вывалить содержимое его тарелки на шикарные светлые брюки в клетку.

Пижон!

— Я свободна? — заискивающе уточнила Кристина не у меня. У Давида Романовича!

— Свободна, — одним пальцем он брезгливо придвинул к ней телефон.

— До свидания, Давид Романович. До свидания, Рада Артемовна, — она переставляла пошатывающие ножки, согнутые в коленях.

— Что можно сказать девушке, что она едва идет от страха? — спросила я, глядя на Немирова.

— Что я не люблю ложь, — ответил он. — Присаживайся. Что будешь? — он жестом подозвал официанта и попросил принести меню. — Здесь шикарное мясо.

— Я знаю, — вышло грубо, и пришлось добавить: — Спасибо. Но я люблю морепродукты.

— Отлично. Выбирай. Вина?

— Давид Романович.

— М? — мужчина смотрел на меня так, словно ничего не произошло. Вот бы мне его уверенность и наглость.

— Я уже поужинала. И мы договаривались, что вы озвучите решение по поводу договора.

— А еще мы договаривались, что сюда, — мужской палец несколько раз ударил по столу, — придешь ты.

— Я действительно неважно себя чувствовала. У меня слабый желудок.

— Про желудок ты не врешь, а вот остальное, — он отрицательно покачал головой. — Принесите моей спутнице что-то легкое. Морепродукты. И вина, раз она начала праздновать подписание, — сказал он официанту, ожидавшему в метре от стола.

— Я не буду алкоголь.

— Нет, будет.

Официант еще пару секунд подождал и, не получив больше указаний, ушел.

— Хотите меня напоить? — спросила я, наблюдая за тем, как Немиров с жадностью, по-мужски ест полусырое мясо.

— Хочу тебя.

— Хм, — я не была готова к такой откровенности. Обычно мужчины старались произвести впечатление, сладко пели в уши… — Это в обмен на аренду? — я наконец подобрала слова.

Немиров отрицательно покачал головой.

— Но, если ты хочешь в обмен, я не откажусь, — он вытер губы салфеткой и широко улыбнулся. — Не нужно так смотреть на меня, Р-р-рада. Ты предложила, я согласился.

— Это был сарказм.

— Я в нем не силен, — сообщил он, протягивая мне папку, что все это время лежала на краю стола. — Мой юрист ознакомился и дал добро.

— Но?.. — я не верила, что Давид Романович сделает что-то просто так.

— Никаких “но”. Мы ужинаем, я отвожу тебя домой и…

— И?..

— И ты меня благодаришь.

— Словесно?

— Ну орально я тоже люблю, — и ни капли неудобства или смущения. Уверена, за соседними столиками нас слышали. — А ты, Р-р-рада?

— И как часто это срабатывает? — забрала папку, не отводя взгляда от мужчины. Нельзя тут как с агрессивной собакой или… придурковатым соседским подростком в подъезде, который решил порисоваться.

— Что именно?

— Поведение. У меня есть писька, я обязательно ее тебе покажу?

— Так про член ни слова не было, — ответил Немиров. — Но если тебе так неймется посмотреть, то… — он со скрипом отодвинулся на стуле. — Кто я такой, чтобы тебе отказывать, — расстегнул ремень на брюках и взялся за пуговицу, когда к столику подошел официант и поставил передо мной бокал с вином.

— Простите, — парень вежливо улыбнулся Давиду Романовичу, — у нас в зале есть несовершеннолетние.

— Да?! — тот удивленно осмотрелся. — Ну не судьба, Рада. И не проси больше. Не проси, — он поправил одежду. — Она у меня такая страстная. Принесите еще стейк. Аппетит разгулялся.

— Без проблем, — отозвался официант. — Вам? — обратился ко мне.

— Ничего. Мне будет достаточно заказанного, — ответила я, открывая папку и перелистывая бумаги.

— Я уже проставил даты, осталось только подписать, — сообщил мне Немиров деловым тоном, словно минуту назад и не было неудобного разговора. — Поужинаем и подпишем.

— Поужинаем и подпишем, — повторила я, закрывая папку и откладывая ее на край.

— Так почему ты решила проигнорировать меня? — спросил он.

— Вы не мой типаж, Давид Романович. И не хотела ставить деловые отношения под угрозу.

— М-м-м, — протянул он. — А вот ты определенно мой типаж.

— А как же юные блондинки? — я не удержалась, чтобы не съязвить.

— Так ты опять о себе, Рада.

— Так я сплошь разочарование. Юность покинула меня лет семь назад, а мой натуральный цвет волос — русый.

— Какая неприкрытая попытка разочаровать, — Немиров сокрушенно покачал головой.

— Я лишь сказала правду. И когда я не держу спину прямо, а так я делаю часто, если одна и меня никто не видит, на животе некрасивая складочка. Две. Поперек.

— Было бы страшнее, если вдоль. А у меня волосы на груди, — парировал он.

— Для мужчины это не криминально.

— Ваш сет с морепродуктами.

Я была готова расцеловать официанта!

— Спасибо, — поблагодарила я, переключая внимание с Немирова на других гадов. Морских.

— Устрицы повышают потенцию, — пояснил Давид Романович, пока я воспользовалась влажной салфеткой.

— Могу с вами поделиться.

— Сомневаешься в моих возможностях?

— Никаких сомнений. Я их не ем.

— Серьезно? Я думал, что все девушки предпочитают устриц.

— Возможно, они их предпочитают, потому что это модно и дорого.

— А что же любишь ты?

— Я люблю раки с пивом и печеную на костре картошку. А еще холодец с хреном и маленькую сушеную рыбку, от которой с утра просыпаешься азиатом. И черный хлеб с солью и горчичным маслом, — выдала я, не упомянув, что после подобных трапез приходится еще усерднее пахать в тренажерном зале. Это в двадцать можно было без последствий съесть ведро мороженного, запить газировкой и шлифануть все бутербродом с копченой колбасой. А сейчас подобное комбо вызовет вздутие и бессонную ночь.

Давид Романович завис.

Если бы я не засмотрелась на его холеное лицо, то обязательно сфотографировала.

— Почему ты не пытаешься понравиться мне? — спросил он, вызывая неконтролируемую улыбку, переходящую в смех. А вот чего мне стоило, чтобы он не перерос в хохот…

Хотелось ли мне ответить честно? Очень!

Сделала ли я это? Конечно, нет.

— Правила, Давид Романович.

— Да, ты не встречаешься с клиентами.

— Верно. Это непрофессионально.

— Ты же сейчас лжешь, — сказал он.

— Нет, — ответила я, взяв бокал с вином и делая глоток. Мне едва удалось проглотить под въедливым взглядом Немирова.

— И опять лжешь, — констатировал он. — Ты ешь, — он взглядом указал на блюдо.

— А вы могли бы так не смотреть на меня?

— Не могу. В том-то и проблема. Для меня вообще трудно все, что связано с тобой.

— Вам так редко отказывали? — спросила я, разделывая креветку и отправляя ее в рот.

— Не в этом дело.

— А в чем же?

— Это сложная тема, — сказал он серьезно.

Складывалось впечатление, что я сейчас говорила с другим человеком. Незнакомым мне. Не было нахальной ухмылки, кобелиного взгляда, но это продолжалось недолго, минуту или две.

— Передай тарелку с устрицами. Не хочу тебя разочаровать, Р-р-рада, — сказал он. — Все же в моем возрасте глупо отказываться от стимуляторов.

Вот как можно за секунду испортить впечатление? Мне даже показалось, что Немиров не так примитивен и отвратителен в своей самовлюбленности. Ошиблась.

— Пожалуйста, Давид Романович.

Подлецу шло все. Он ел устрицы и не терял ни капли мужественности. Скорее он их не ел, а выпивал. Опрокидывал, как рюмку горячительного, открывая мощную шею с татуировкой по левой стороне.

— Так что там с мясом? — спросил он в никуда. — Твое присутствие провоцирует во мне голод.

— Звучит пугающе.

— Замещение, Рада. Я бы с удовольствием утолил голод тобой, но люблю, когда секс происходит по обоюдному согласию. Меня не заводит игра с жертвой.

— И после этого разговора вы хотите, чтобы я согласилась с вами ехать в одном автомобиле?

— Так я только что сказал, что буду паинькой.

— А я должна поверить в обещания?

— А когда я обманул? — спросил он, не забывая при этом нахально улыбаться. — С тобой я честен на любых этапах нашего знакомства, Рада.

— Манипуляция и знания того, что мне не остается выбора не есть честность, — отчеканила я, подхватывая кусочек тунца и заставляя себя съесть его. Я не доставлю господину Немирову такого удовольствия, как растерянность. По крайней мере, попытаюсь не доставить.

— Ну а как мне еще обратить на себя внимание?

— Поверьте, вы обращаете на себя внимание, — шепнула доверительно, продолжая есть. И, к удивлению, я даже стала различать вкус морепродуктов, а не просто заталкивать их в рот и проглатывать. — Да вы и сами, Давид Романович, это знаете.

Мужчина повел красивой бровью, отпил воды из стакана.

— Высокий мужчина с хорошей фигурой никогда не останется без женского внимания. Тут вопрос в другом: кто именно тобой заинтересовался?

Я обернулась, осмотрела соседние столики.

— Брюнетка за нами, вон та девочка с голубыми волосами, корсетом и милым кукольным платьем и прекрасная дама за столиком, где проходит семейный ужин.

Немиров сморщился, изобразил что-то подобное “тьфу-тьфу-тьфу” через плечо.

— Если что, это годовщина смерти ее мужа, — сказал он, передернув плечами и брезгливо вытащив язык. — Я не любитель вдов. Они… навязчивые. Знаешь, когда женщины, избавившись от ярма в виде муженька, обретают свободу и деньги, мало кто распоряжается своей жизнью… достойно.

— То есть возраст вдовы вас не смущает? — спросила я, выглянув из-за плеча Немирова. Прекрасная дама была глубоко преклонная. Но вот взгляд у нее был с чертинкой. Не удивлюсь, если она любительница молодых людей до двадцати пяти. Улыбчивых и миленьких на личико.

— Вряд ли ее кто-то собирается варить, — хмыкнул Немиров. — Вина? — спросил он, когда я некрасиво допила содержимое бокала несколькими глотками.

— Спасибо, откажусь, — я жестом остановила спешащего официанта.

Алкоголь — враг любой женщины, если она, конечно, не планирует горячий вечер. Я не планировала.

— Расскажи о себе, — попросил Давид Романович, поняв, что по собственной воле я не собираюсь поддерживать беседу.

— Я владею студией по организации праздников. Сейчас вошли в моду разводы. Заказывают чаще всего девушки для своих подруг. Иногда и сами жены. Лимузин от ЗАГСА, шампанское, музыка, фотограф, десерты. Мой любимый формат.

— Я бы хотел узнать что-то личное.

Я отложила приборы.

— Ну. Мне тридцать три года, я разведена. Кстати, именно с моего развода и родилась идея заняться организацией. В настоящий момент у меня есть любимый мужчина, — я даже не чувствовала угрызений совести. Дома меня ждал Серканчик. — Но вновь связывать себя узами брака не спешу.

— Звучит как-то обреченно, — на Немирова мои слова не оказали неизгладимого впечатления. Он как пожирал меня взглядом, так и продолжал, не забывая при этом есть мясо.

— Почему же?

— Природой создано так, чтобы женщина искала сильного самца для потомства.

— А вы из этих, Давид Романович, — произнесла я обреченно.

— Из каких?

— Женщина, твое место на кухне.

— Да, я исключительно патриархальных взглядов. В моем понимании мужчина должен нести полную ответственность за семью и свою пару. Она не должна думать о том, чем оплатить счета, на что купить продукты или съездить в отпуск.

— М-м-м, — протянула я. — Звучит очень заманчиво. Ровно до тех пор, пока не придется отчитываться за каждую копейку. А пройдет еще время, и ты становишься скучной и не такой, как была в нашу первую встречу, — я буквально вспоминала слова, что говорил мне бывший, попросив вернуть ключи от квартиры. — Вы наелись? — спросила я, складывая губы в отрепетированной улыбке. — Я бы хотела вернуться к делу, если вы не против, Давид Романович.

— Не против. Едем, — он одним пугающим движением поднялся из-за стола.

— Куда?..

— Я же обещал подвезти до дома. Алкоголь я не употреблял, — добавил он с издевкой, точно угадывая мое возражение.

— Приглашения на кофе не будет, — ответила я, беря сумочку.

Сидеть за одним столом с Немировым в ресторане куда проще, чем оказаться запертой в автомобиле. И это был не тесный седан, а шикарный внедорожник, но возникало чувство, словно мы в опасной близости друг от друга.

Я пряталась за папкой, вцепившись в нее влажными руками и стараясь сосредоточиться на чем угодно, только не на профиле Немирова.

— Вы знаете мой адрес? — поинтересовалась я, когда автомобиль покинул стоянку.

— Конечно. Он же указан в договоре.

— Но я могу там не жить.

— Но живешь, Р-р-рада. Неплохой район, кстати.

— Спасибо. Мне стоит написать подругам, где я и с кем? — свой страх я замаскировала за шуткой.

— Счастье любит тишину, — выдал Немиров мудрость.

Все же он был непозволительно хорош. Отчасти я понимала ту блондинку на столе. Попасть под влияние и магнетизм Немирова было легко. Достаточно забыть, кто он. И посметь понадеяться, что именно с тобой он станет другим. Обязательно! Как в сопливых фильмах. Черствый и нелюдимый превращается в милого обаяшку, бабник завязывает свой член в узелок и развязывает его только перед любимой, а агрессивный социопат, награжденный женщинами ореолом загадочности, обязательно учится уважать. Только в жизни так не бывает.