Хозяин ночи

Лана Морриган (2024)

— У меня есть правила, — произнесла я, глядя в наглые глаза. — Никогда не встречаться с клиентами. — Так я не клиент, я владелец помещения, Рада, — прошептал имя так, что кожа покрывалась мурашками. Вот только я давно исключила таких мужчин как Немиров из своей жизни. Подобные ему любили только себя. А! Еще моих подруг. — Это мое второе правило. Не вступать ни в какие отношения с арендодателями. — Слишком много правил для такой милой девочки, — он улыбнулся и подался вперед, выдохнув мне в губы: — Парочку придется нарушить.

Глава 2. Рада

— Так быстро? — удивился Витя, когда я рухнула на стул у барной стойки. — Что-то мне не нравится выражение твоего лица. Мы все просрали?

— Нет.

— У нас есть договор аренды?

— Нет! — рыкнула я, заглянув за барную стойку в поисках чего-нибудь крепкого. Очень хотелось сделать глоток горячительного.

— Он тебя обидел? — Витя бросил грозный взгляд в другой конец зала, на лестницу, словно действительно бы пошел разбираться с Немировым.

— Нет, — буркнула я, обводя пустое помещение взглядом.

— Тогда я ничего не понимаю, — признался он.

— Он там, — я указала пальцем на полоток, — справляет естественные нужды.

— Живот, что ли, скрутило у мужика?

— Ну какой живот?! У мужчин есть и другие естественные потребности. Господи, Вить, да девица у него там на столе. Голая, — пояснила я, потому что на Витином лице не было ни капли понимания происходящего. — Его девушка решила устроить сюрприз. Миленькая, голенькая. И молоденькая, — хмыкнула я. — Тебе когда-нибудь устраивали такие сюрпризы?

— Нет, — Витя отрицательно потряс головой. — А тебе? — спросил он, вызывая у меня нервный хохот.

— Ты сам-то понял, что спросил? Очень сомневаюсь, что подобное зрелище может выглядеть сексуально.

— Ну не знаю…

— Поверь, голый мужчина на столе — это последнее, что хочет увидеть женщина. Чаще всего у женщины в распоряжении есть кухонный стол или детский письменный. И ни на одном из них вот это все не предусматривается, — я скривилась от картинки в своей голове. — Попахивет чем-то ненормальным. Извращением каким-то.

— А что женщины предпочитают видеть на своем столе?

— Пакеты с продуктами, принесенными мужчиной. Можно абсолютно голым. Но тут есть маленькая поправочка. С хорошими продуктами из хорошего магазина, а если он еще умеет из них готовить что-то съедобное, то я бы отдалась ему без лишних слов.

Я не сразу осознала, кто именно задал вопрос и кому на него ответила.

— Какие интересные желания, Рада, — пророкотал Давид Романович, обойдя барную стойку и встав напротив меня. — Что сварить? — спросил он, навалившись на столешницу и подавшись вперед.

Я не смогла побороть желание обернуться, почему-то ища взглядом заплаканную блондинку. Так и видела, как она дует обиженно губки, убегая и размазывая по щекам тушь. Отвергнутая и несчастная. Только блондинка выглядела вполне себе счастливой, прохаживаясь вдоль золотистых клеток, открыла одну из них и ловко запрыгнула на постамент, ухватившись за шест.

Я взглянула на Немирова. Вместо футболки на нем была надета черная рубашка с коротким рукавом, подчеркивающая просто охренительные бицепсы. Неужели футболка пострадала в порыве страсти?..

Блондинка принялась повиливать бедрами, демонстрируя розовый бархатный костюмчик с надписью “Ангел” на попе. М-да, не понимаю причины ее радости. Сколько прошло с того момента, как я спустилась в зал? Две? Три минуты? Сомнительный повод для гордости. Я бы плакала, если бы у меня был такой мужчина.

— Так что ты желаешь, Рада? — вновь поинтересовался Немиров. — Выпить, — пояснил он.

— Капучино с корицей и без сахара, — мозг выдал мой стандартный утренней заказ в кофейне, спасая от непрофессионального поведения. Я слишком много внимания уделила златовласому Ангелу, раскачивающемуся на пилоне. — А еще арендовать ваш клуб с двадцатого по двадцать первое июня. Двадцать первого заведение еще не сможет функционировать, но мои клиенты готовы компенсировать и эти неудобства.

Краем глаза я заметила, как Витя поднялся из-за барной стойки, оставляя нас с Немировым наедине.

— Как же ваши клиенты хотят попасть в мой клуб? — мужчина то ли сочувственно, то ли с издевкой покачал головой.

— Что не сделаешь ради единственного сына, — ответила я вежливо, игнорируя поскрипывающие звуки пилона.

— А на что вы готовы, Рада? — спросил он, профессионально пользуясь прессом для кофе.

— На скидку, Роман Давидович, — выдала я, словно завороженная, наблюдая за красивыми крупными руками. Они были именно такими, какие я любила. Крупные ладони, длинные пальцы. Никаких маленьких лапок Тирекса или жутких красноватых сарделек. — Простите, Давид Романович, — поправилась я. — Скидку в двадцать процентов.

Немиров вскинул брови.

— Скидки делают в двух случаях: когда товар залежался или когда рассчитывают получить что-то в ответ. Мой клуб пользуется спросом. Так что же я получу взамен?

— Привычную выручку без затрат. Богатых клиентов, — произнесла я в тон хозяину “Ночи”. — Неприлично богатых, — он хмыкнул, продолжая готовить напиток. — В свою очередь я могу предложить пониженный прайс на услуги нашего агентства. Возможно, вы планируете день рождения, помолвку, свадьбу… — я накидывала варианты, ожидая реакции.

Поскрипывание пилона усилилось, кажется, блондиночка уже представляла, как идет рука об руку с господином Немировым к алтарю.

— А ты хороша, Рада. Сбила мою цену, так еще и навязала свою услугу.

Я пропустила мимо ушей слово “навязала”, не так оно и унизительно, если вспомнить сумму гонорара. И да, выходит, что я навязала услугу нашего агентства. Но это было стандартное предложение, которое должно было повысить лояльность клиента. Если бы Немиров отказался, я бы попросила о меньшей скидке. Все просто.

— Спасибо, — поблагодарила я, принимая приготовленный капучино.

— Смею думать, что многие так и не воспользовались предложением пониженного прайса, — говорил он, глядя мне в глаза. — Я же воспользуюсь каждым его пунктом. И если мне что-то не понравится, спрошу лично с тебя, Р-р-рада.

— Договорились, Давид Романович, — произнесла я, протягивая ладонь. — Завтра будет готов договор. Во сколько я могу подъехать на подписание?

— В любое время, — ответил он.

Мне не впервые пожимали ладонь с сексуальным подтекстом, но впервые я не чувствовала отвращения. Это не потная ладошка и не непонятные ерзанья холодными пальцами. А крепкая горячая мужская рука.

— В двенадцать вас устроит?

— Меня устроит любое время, — повторил он.

В этот раз он отпустил мою руку почти сразу, продержав ее в своей чуть дольше, чем требовали приличия.

— Спасибо за кофе, — поблагодарила я, отодвигая нетронутый напиток и беря сумочку. — Хорошего вам вечера.

Скрип.

Скрип.

Скрип.

Пилон продолжал раздражать.

— И вам, Р-р-рада, — буквально прорычал Немиров, не двинувшисьс места. Он зачем-то ухватился за столешницу.

— Хорошего вечера, — пропела Ангел в клетке.

— И вам, — бросила я, удивляясь наглости девушки. На ее месте мне было бы стыдно спускаться в зал. А ей же — нет! Во мне заговорила бабка Рада.

— Ты что такая недовольная? Хорошо же все прошло? — спросил Витя, когда мы вышли на улицу.

А Витя был прав. Почему я чувствую себя так паршиво, ведь нет для этого никакого повода?

— Буду радоваться, когда Немиров оставит подпись на договоре.

— Он это сделает, — хмыкнул Витя.

— Конечно, сделает. Или я не Рада Лазарева, — я натянуто улыбнулась.

— Да. Запал он на тебя конкретно, — он мотнул головой.

— Ты преувеличиваешь.

— Не-а, — Витя снял машину с сигнализации. — Поверь. Я говорю это как мужик. У него слюни стекали по подбородку.

— Ну, значит, придется Давиду Романовичу презентовать пачку платков. Докинешь домой? — спросила я, состроив жалобное личико.

— Да без проблем.

Я рухнула на пассажирское сиденье, бросила туфли на заднее и нырнула в удобные кроссовки.

— Это у тебя телефон разрывается?

— Не знаю, — я пожимаю плечами.

Витя убавил громкость музыки.

— У меня. Блин, — я суетливо открыла сумочку, из которой звучит вой пожарной сирены.

— Крыснадзор? — хмыкнул Витя.

— Они самые. А если звонят, случилось ЧП, — объяснила я, принимая вызов: — Да.

— Что да? — слышу в ответ. — Тебе ответить в рифму?

— Не надо, — ворчала я, придерживая плечом телефон и стирая помаду влажной салфеткой. Она была шикарного цвета и безумно шла мне, но запах у нее был максимально отвратительный. Приторный-приторный кокос.

— Ты вообще чат читаешь?

— Нет. Я была на встрече.

— А ты прочти! — рявкнула на меня Лера.

— Сейчас…

— Валин козел ей изменяет! Человек с такой пипиркой вообще должен боготворить женщину, которая его выбрала! — верещала подруга в трубку, пока на заднем фоне были рыдания. Я сморщилась, поглядывая на Витю. — Мы у нее, ждем только тебя.

— Скоро буду. Купить что-нибудь?

— Мартини. Бутылку. Большую. А то мы уже все допиваем.

— Поняла, — ответила я, сбрасывая вызов и перелистывая десятки сообщений в чате.

— Ну, куда едем? — спросил Витя. — Я так понимаю, у вас сегодня заседание Крыснадзора?

— Экстренное, — хмыкнула я. — Будем поминать Валиного козла.

— Мне кажется, иногда ты забываешь, что я тоже мужчина.

— Да?! — спросила я, пристально посмотрев на Витю. — Точно. А я сразу и не поняла.

Он рассмеялся.

— Адрес диктуй.

***

— Я заберу завтра туфли, хорошо? — спросила я.

Витя припарковался напротив нужного дома.

— Да без проблем.

— Спасибо. Ты настоящий друг.

— Да не за что, — ответил он, дожидаясь, когда я зайду, позвякивая бутылками, в подъезд.

— Пока, — крикнула я.

На втором этаже громыхнула дверь.

— Ну где ты там, Рад? У нас Амигос Мартинос закончился.

— Несу. А еще поесть, — я поднялась, передала подруге пакеты. — Где она?

— Там, — Лера махнула рукой в гостиную.

— Плачет?

— Уже нет, — подруга улыбнулась.

— Уже? — удивилась я, разуваясь и идя на кухню за чистым бокалом.

Лера шустро доставала контейнеры с готовой едой.

— Она тронулась. Как Харли Квинн. То ржет, то плачет. Вилки возьми.

Я выполнила просьбу.

— М-да уж, — протянула, вспоминая свой разрыв. Адекватной меня нельзя было назвать. — Привет, Валюш, как ты? — я поцеловала подругу в щеку и вручила шоколадку. — Самая большая, что была в магазине.

— Нормально, — произнесла она меланхолично, сразу вскрывая упаковку и начиная есть.

— У нее стадия принятия, — пояснила Лера, расставляя контейнеры на столе, пока я делала коктейль.

— Ну, рассказывайте, — я украшала бокал долькой лимона и оливками.

— Он трахался с коллегой, — совершенно безразлично заявила Валя, пугая меня.

— Я же сказала, стадия принятия, — шепнула Лерка.

— И как ты узнала?

— Увидела их на стоянке строительного магазина, сходила за земелькой для суккулентов, — последнее слово она произнесла как ругательство. — Оказывается, Саша помогал ей делать ремонт на кухне. Вот, выбрали полочки и решили там же и перепихнуться.

— Валь, — позвала я. — Валь… что-то я за тебя волнуюсь. Еще двадцать минут назад ты рыдала.

Она подняла на меня пьяненький взгляд.

— Хватит, — заявила она авторитетно, беря в руки пульт от телевизора и безостановочно переключая каналы.

— Ну вот поэтому я тебя и торопила. Она уже дважды рыдала, а потом вот зависала минут на двадцать. Это третий заход, — Лера сделала огромный глоток алкоголя, икнула. — Открою балкон, что-то душно.

— А! — взвизгнула Валя, пугая нас. — Ну вот как можно было выбрать такого страшного актера? А?! — она подалась к телевизору, тыкая в сторону экрана пальцем. — Боже, его зовут Сережа, — захныкала. — Сережа. Еще бы что более банальное не могли придумать?

— Мы же обещали не смотреть эту хрень, — возмутилась Лера. — Выключи! Выключи! Я не хочу портить впечатление от Серканчика вот этим, — она скривила лицо. — Ну у него же челюсть вперед. И сам… дрищ…

— Да, — Валя активно кивала. — И пальчики у него кривенькие. Мерзкие.

— И говорит, как в рот ваты набил.

— Полный антисекс!

Я ужинала вкусностями и краем уха слушала, как подруги полоскали актеров нового сериала. Все же пьяный трезвому не товарищ. Когда я дойду до их состояния, если дойду… девчонки, скорее всего, уже не смогут говорить.

— А героиня ми… миленькая, — постановила Лера.

— На флю… шлюшку Сапожникова похожа! — зарыдала Валя, замахиваясь пустым бокалом в телевизор.

— Эй! Эй! Рада, выключай, пока она не расколошматила плазму!

— Так пульт у нее, — прокричала я.

— Держи Вальку! — Лера щучкой нырнула за кресло. — Оп! И все! — она продемонстрировала пульт, лежа на спине и держа его, словно кубок. — Кажется, я ударилась спиной обо что-то.

— Это… это… это… гантели Са-а-аши, — заплакала Валя.

— Ну вот, пошли на третий круг, — Лера закатила глаза, поднимаясь и присаживаясь ближе к нашей подруге. — Может, спать пойдем? — предложила она. — Пойдем. Я с тобой лягу. А Радка на диване.

— Не, девочки, спать я буду у себя дома. Завтра подписание, а с утра еще нужно документы подготовить, — ответила я.

— Предательница! — фыркнула Лерка.

— Простите, правда, не могу остаться с ночевкой.

— А мы с тобой почти неделю жили, — Лера продолжала давить на совесть.

— Если завтра все пройдет гладко, с меня ужин в Речке, — пообещала я.

— Ладно, — согласилась Лера, изобразив задумчивость лишь для приличия. — Сразу говорю, я возьму краба.

— И я, — подала голос Валя.

— Договорились. Вызываю такси?

— Вызывай, — она махнула на меня рукой, растирая раскрасневшееся лицо. — Когда я еще поем крабов…

— Дружба с вами обходится мне слишком дорого, — я проворчала в спину девчонкам.

Такси подали через двадцать минут, за это время я успела внести правки. Утром еще раз все проверю.

Домой я входила с чувством выполненного долга. Смогла совместить работу и не обидела девчонок.

— Серкан, — позвала я, включая освещение в коридоре. — Красавчик, ты где? Странно… — я прислушалась. Из спальни доносилось радостное поскуливание и лай. — А как ты тут оказался? — спросила я у главного мужчины жизни, подхватывая его на руки. — Я же закрывала комнату. Точно закрывала. Серкан, ты научился открывать двери? — спросила, глядя в шоколадные глазки. — Ну, конечно, ты же у меня такой умничка, — поцеловала собачий лобик. — Спать идем? — чихуашик звонко тявкнул, оглушая меня и вырываясь. — Да боже мой, Серкан, ты с ума сошел? — я опустила его на пол. — Ну ты зверь! Зверь! Да что ты там увидел? — я вошла в гостиную и замерла. В дальнем углу комнаты из темноты поблескивали желтые глаза.

— Серканчик, — тихо позвала я, не отводя взгляда от угла, в котором возвышалась огромная тень. — Фу, Серкан, фу! — рявкнула я, не моргая. Пес сходил с ума, от его лая звенело в ушах. — Фу! — повторила я, не зная, как вести себя. Если у меня не галлюцинации, то в мою квартиру каким-то чудесным образом попал зверь. Собака или волк… — Волк, — выдохнула я, когда тень пришла в движение. И абсолютно точно живой волк, мертвые не переставляют свои мощные лапы и не дышат, как в жутких кошмарах. С хрипом и рычанием. — Серканчик! — воскликнула я, подхватывая пса на руки и прижимая к себе.

Сегодня я умру!.. Или от страха, или от зубов волка.

— Тише, — шептала я, медленно отступая к коридору. — Тише, — я не понимала, кого успокаивала. Себя, незваного гостя или истерящего песика.

Зверь сделал еще один шаг, и мои колени дрогнули.

Прыжок — и от нас с Серканчиком не останется мокрого места.

— Уходи! — я попыталась прогнать волка. — Уходи! Фу! — я как-то случайно наткнулась на видео, где мужчина прогоняет криком гризли и, не раздумывая, заверещала. — А-а-а!

Зверь на мгновение оторопел, потряс головой и клацнул зубами.

— Да бляха! — ругнулась я, вздрагивая, а по руках потекло что-то тепленькое. — Ну ты и Сережа, Серкан! — проворчала на описавшего пса.

Волк поднял морду, скривился, учуяв последствия страха моего собачонка. Фыркнул. Чихнул.

— Иди отсюда, — я протянула вонючую чихуашку, отгоняя зверя к распахнутой балконной двери. — Иди отсюда! Уходи! — я даже набралась смелости притопнуть. — Пошел вон! — но зверь вспомнил, что хозяин положения он, и одним прыжком преодолел расстояние, вынудив меня забиться в угол. — Мама! — я сжалась и зажмурила глаза. Серкан вывернулся и, поскуливая, сбежал, а мне осталась сидеть, ожидая скорейшей смерти.

— Фыр-р-р, — издало животное, носом тыкаясь мне в шею, втягивая воздух и проводя по ней языком. Размашисто, словно он не собирался менясъесть, а хотел вымыть. — Фыр-р-р, — повторил, от чего внутри все сжималось, как на американских горках, когда летишь в неуправляемой вагонетке вниз. — Р-р-рада, — проурчал он.

— Что? — спросила я, распахивая глаза и таращась на волка.

— Моя Р-р-рада, — повторил он, лишая меня разума и последних сил.

В голову ударил жар, а картинка перед глазами поплыла…