Глава 6. Тот самый день
— Угу, буду говорить, что из-за гор, — пообещала я Шупу, прислушиваясь к его наставлениям.
— Это правильно, девчоночка. Нужно меньше к себе внимания привлекать, если ты, конечно, не девица на выданье, — захохотал он, щелкая огромными ножницами. — Или на выданье? — переспросил серьезно.
— Да нет, — я неопределенно пожала плечами. — Не то чтобы я торопилась замуж, но и не против браков. Тут же главное — найти своего человека.
— Это ты правильно говоришь. Очень правильно. Точно из знатных. Как бы проблем от тебя ни было, — он покачал головой.
— Не будет, — пообещала я. Меня здесь точно никто не знает.
Мужичок тяжело вздохнул.
— Ох-ох-ох. Доброта сведет меня в могилу. Отставь ножку, девчоночка, — попросил Шуп, и его лицо из ржаво-рыжего окрасилось в бордовый. — Слышала бы меня сейчас моя женушка, эх, скалкой бы меня отходила! — засмущался еще сильнее. — Ну все, снимай, — попросил, клацнув гигантскими ножницами в последний раз. — А что это за веревка такая диковинная? — он увлекся изучением троса.
— Честно говоря, я и сама не знаю. Трос.
— Вот бы нам такую. Я бы прыгунки детям сделал на площади. Вот радости у мелкотни будет. Эх, люблю детей. Сын-то уже давно вырос.
— Так берите, — сказала я. — Мне она совершенно не нужна.
— Точно? — Шуп прищурил один глаз и уставился на меня.
— Конечно.
— Вот спасибо, девчоночка. Так я вот завтра же и начну заниматься. Я такой веревки никогда не видал.
— Лучше бы и я не видела, — проворчала я. — Извините, Шуп, а можно у вас воды попросить? С утра ничего не пила, не считая, когда нахлебалась в озере.
— Да, конечно. Может, и перекусить хочешь? — мужичок оживился, любовно поглядывая на свое новое приобретение.
— Нет, только пить.
— Понял, жди. Сейчас освежимся, и я тебя отведу на площадь.
— Зачем? — спросила я с подозрением. Слова про тайную канцелярию еще были свежи в памяти.
— Тебе ж связь нужна была? А только там у нас связь и есть.
— А-а-а, — я понимающе протянула. — У нас тоже не везде вышки стоят и связь плохая, — я поделилась бедами родного городка.
Пока Шуп скрылся за массивной деревянной дверью и гремел, судя по звукам, посудой, я осмотрела кузницу. Обыкновенная такая кузница. Насколько я могла судить о ней по фильмам и книгам. Печь огромная, молоты неподъемные, один из них я даже попыталась сдвинуть с места.
— Держи, девчоночка. Холодненькая. М-м-м, хороша.
— А что это? — спросила я, принюхиваясь к содержимому глиняной кружки.
— Бражка.
То, что бражка была хороша, я определила по пене на усах Шупа и довольной улыбке.
— Да пей, не бойся. Ребятишек таким поим.
— М, квас, — ответила я, сделав глоток. Чуть сладкий и ядреный, как говорила моя бабуля. Я с жадностью выпила все до капли и вытерла проступившие на глазах слезы.
— Во, даешь, девчоночка, так даже моя женушка не могет!
— Очень пить хотела.
— А то и видно. Ну пойдем, весточку твоим отправим, что жива-здорова.
— Да, пойдемте. А… — я притормозила у двери. — А ничего не будет, если я вот в такой вот одежде пойду? — уточнила я на всякий случай. Мало ли какие правила у этих староверов.
Шуп отмахнулся ладонью.
— Боги с тобой. Сегодня тот самый день! — сказал он, выразительно стрельнув глазами. — Девки разоденутся так, что стыд возьмет. У тебя все спрятано. Хоть и в прилипку, — буркнул он, почесывая бороду. — Но, — он потер кончик носа, — тебе лучше сойти за местную. Было у женушки платье. Она в нем ходила еще девицей. Думаю, тебе подойдет. Жди меня тут, — он плотно закрыл входную дверь, а потом скрылся за второй, ведущей в жилую часть. — Выцвело, конечно. Апчхи! Сейчас вытрясу и наденешь. Апчхи!
— Да не страшно, — заверила я, наблюдая, как Шуп с остервенением трясет серую мешковину.
— Ну ты мне такую вещь в хозяйство, а я тебе что, платье не выбью? — спросил он и чихнул четыре раза. — Надевай. Бедное. Но целое, — все пытался извиниться.
— Все замечательно, — заверила я.
— Ты поверх своей одежи. Мало ли что.
Что именно “мало ли что”, я не поняла. Но не стала спорить. Нырнула в балахон.
— Ой! — пискнула, когда он свалился с меня на пол.
— М-да, — причмокнул Шуп. — Давай затяну потуже. До чего же тщедушная. Точно не дракониха?
— Точно, — буркнула я зло.
Ну сколько можно мне о них напоминать?! Я, может, слышать о них не хочу?!
— О, смотри, не падает. Ты только все равно придерживай.
— Обязательно, — пообещала я, отфыркиваясь от пыли и пытаясь удержать наряд на плечах.
— Я бы тебе что другое дал, но женушка раздобрела за последние лета. Там и поясом не справимся.
— Все хорошо, — ответила я, благодарно улыбаясь.
И почему бы не поблагодарить Шупа?.. Вот он не проехал мимо, избавил от снаряжения, напоил… Подумаешь, наряд пыльный. Сейчас позвоню Ленке, и она меня заберет из Дюдей.
— Ну все, пойдем, — скомандовал мой спаситель. Закрыл кузницу и ткнул огромным ключом в сторону. — Туды нам надо. Ты держись рядом. А то девицы тебя затопчут и не заметят.
— Не любят чужих? — уточнила я, разглядывая неказистые домишки.
— Да ну тебя, — расхохотался Шуп. — Тот самый день! Сегодня все неженехатые бабы, — он изобразил у виска характерный жест, который и мне был понятен, — умом тронулись.
— А-а-а. Тот самый день, — повторила я, многозначительно покивав.
— Он самый. Во, гляди, — хохотнул он и толкнул меня в бок, чуть не завалив в кусты. — Ой, прости, девчоночка. Силу не подсчитал. Говорю же, умом тронулись. Кто ж их потом сватать-то придет?
— Действительно, — пробормотала я.
Среди обыкновенно одетых девушек и женщин были те, что… скорее были раздеты. Даже по современным меркам это выглядело вызывающе. А тут староверы. Как бы какого старичка не хватил сердечный приступ. И грудь почти всю видно, и попу.
— Тот самый день… — сказал Шуп обреченно, покачивая головой. — Так и останутся в девках, дурехи.
— Не возьмут замуж, да? — поинтересовалась я из праздного любопытства. Когда я еще окажусь в подобной общине?
«Надеюсь, что никогда», — подсказывал мне внутренний голос.
— Уважающий себя мужчина не возьмет, — серьезно сказал Шуп. — Я бы не взял. Никакого достоинства, — все это он говорил вполголоса. — Будут ярмом на родительской шее висеть. Или вон, вся дорога в заведение в конце улицы.
— А что там? — я вытянулась в попытке разглядеть вывеску.
— Приличной девице знать не надобно, — буркнул на меня Шуп. — Нам сюда, — он дернул меня за локоть. — Любопытная какая. Раз уж я взялся тебе помогать, то нечего глазеть на непотребства.
Ну как не глазеть, когда вокруг праздник. Я всегда представляла староверов серыми, скучными, а на площади буйство красок, музыка, танцы, зазывалы привлекают клиентов к лоткам. Ничего общего с улочками при въезде.
— Тот самый день! Тот самый день! — орал долговязый дедок, размахивая помятой шляпой.
— А что за день-то? — спросила я Шупа.
— Тот самый, — ответил он и добавил: — Пришли.
— Куда? — поинтересовалась я, разглядывая множество плетеных клеток и птиц в них.
— На почту.
Так вот она какая — связь в Больших Дюдях. М-да-а-а.
— М? — протянула я, вскинув брови и все еще надеясь, что я сейчас не буду писать ма-а-аленькую записочку и привязывать ее к крохотной лапке птички, шепча: “Отнеси это Ленке”. — Почта?
— Да. Я заплачу. Ты не боись, — заверил меня Шуп.
— Куда отправлять будем? — поинтересовался голубятник… эм-м-м, хозяин голубей… да как правильно называть этого мужчину?
— У тебя есть тут кто поблизости? — шепотом поинтересовался Шуп.
Я отрицательно потрясла головой, рассматривая владельца птиц. У того были такие странные уши. Слишком длинные. Острые кончики торчали из-под волос. Руки так и чесались сделать “блым” и посмотреть, будут они дрожать, как холодечная желейка, или нет.
— К-хм, — заговорил еще тише Шуп. — Только за морем?
— За каким морем? А, да, — ответила я, вспомнив свою легенду.
Шуп причмокнул.
— Дорого ворон обойдется. Ох, дорого.
— Очень? — поинтересовалась я, не просто разглядывая вокруг людей, а еще и подмечая детали.
— Очень, — горестно выдохнул Шуп.
— Может, тогда не надо на меня тратиться? — спросила я, замечая, как из разреза на свободных штанах проходящего мимо нас мужчины выглядывает собачий хвост. Пушистый.
— Что значит не надо?!
Какие странные костюмы мужчин в “этот самый день”. Женщины хотя бы нарядные…
И вот одна из красавиц погладила владельца хвостика по руке и… и… шерстяной отросток завилял.
— Оу-у-у, Шуп. Шуп, смотрите! — я громко зашептала. — Смотрите, у него хвост как настоящий! — не знаю, почему этот факт привел меня в такой восторг, но я радовалась как ребенок.
— Ты что, никогда опрокидня не видела?
— Кого? — спросила я, но мой голос смешался с выкриком какого-то мужчины.
— Дорогие жители Больших Дюдей и их гости, пришло время!
От восторженного женского визга я зажала руками уши.
Сумасшедшие здесь все какие-то!
Нашла взглядом говорившего. Он стоял на небольшом постаменте у невзрачной арки и, судя по тому, что его рот открывался, рассказывал что-то еще, отчего толпа девушек двинулась ему навстречу.
А мужчина размахивал и размахивал руками, видимо, приглашая. Из центра серой арки появился луч света, стал шире и через пару мгновений заполнил все пространство, красиво переливаясь. Очень, очень красиво. Я бы так стояла и любовалась, если бы толпой меня не утягивало внутрь арки, через которую прошли первые разодетые жительницы Больших Дюдей.
