Черный куб

Айрат Ренатович Курамшин, 2018

Приветствую, дорогой читатель! Кинга рассказывает о подростке по имени Айзек, которому придется несладко в этой жизни. Он переживет смерти его любимых людей, но, как говорится: "Если жизнь забирает что-то, она дает тебе взамен другое".

Прозвенел звонок на урок.

— Итак, дети, сегодня мы изучаем новую тему. Запишите тему “человек — социальное существо”. — сказал учитель.

( То-то я думаю, что общение главный признак человечности. Надо записать. Че-ло-век…)

— Все записали? Так, найдите в учебнике раздел “мысли древних философов”. Читай первую мысль, Айзек.

( Так, пришёл мой черёд. Где надо читать-то? А вот.)

— Как говорил древний филосов Ферадол, “человек нуждается в общении, а значит, социальное”. — сказал я, чтобы слышно было на весь класс.

— Спасибо, Айзек. — поблагодарил меня учитель.

Так прошёл целый урок, но после урока я уяснил одно — “человек — существо социальное”. Также, этот урок был последним, а значит после него я должен был идти домой.

— Эй, Айзек, пойдёшь сегодня со мной на новый фильм? — сказал подошедший ко мне Джонни.

— Окей! А во сколько?

— Часа через два. Только, не опаздывай и деньги на билет возьми.

Он ушёл.

С деньгами в нашей семье была проблема, хоть и был у нас робот-помощник. Хотя, они раздавались всем семьям, кто принимал участие в конкурсе “лучшая кухня”, а таких было не мало.

Придя домой, я сперва поздоровался в роботом, ведь он был у меня одним из лучших друзей.

— Привет, Билли!

— Здравствуйте, хозяин! — сказал полифоническим голосом робот.

— Как дела? Что новенького в доме?

— Ничего, хозяин. Только вам был звонок от Джонни, но я его записал.

“Всё ещё в силе, Айзек? И, кстати, как там твой робот? Мой, вот, работать перестал. Видать отключился от питания. Ладно, позвони, как получишь сообщение. Пока!”

Вот — раздался полифонический голос.

— Понятно.

После услышанного, я позвонил Джонни, и мы вместе пошли на новый фильм. Два — три часа пролетели незаметно, ведь фильм был классный, и был он про человека, который попал в другой мир. Нам фильм очень понравился.

* * *

Через несколько дней, я как обычно пробыл в школе положенное время и смотался от туда. Но сегодня у меня было плохое настроение. А было оно потому, что мы с ребятами рассорились.

(Ну, с кем не бывает. Поссорились и помиримся. Подумаешь.)

Настроения не было вообще, и я нехотя сделал уроки, покушал и двинулся спать. Так проходят мои дни.

На следующий день, я как всегда направился из точки A (из дома) в точку B(в школу) по обыденному мне пути. Вдруг я заметил трёх собак. Одна была большая и белая овчарка. Другие две были коричневого цвета и чуть меньше по размеру.

Сначала всё шло гладко, а потом белая собака начала рычать и даже бросилась на меня, но к счастью у меня под рукой оказался пакет со сменной обувью, который после первого рывка собаки был порван, и даже ботинки разлетелись в разные стороны. Потом я их естественно собрал. Второй же рывок собаки превратился в укус на моей ноге. Я немного закричал от боли, и хотя я стоял в проходимом месте, никто не подошёл. Я был как беззащитный щенок, тщетно отбивающийся от большой псины. И никто не подошёл…

Потом я взял себя в руки и постепенно начал от неё отходить и обошёл её вокруг здания, которое стояло рядом. Рана на ноге сильно не болела, но боль была ощутима.

Прошло время, и я оказался дома, и сказать честно, мама не сильно обрадовалась ране на ноге и сразу же начала звонить по каким-то номерам, и начала собираться. Мне собираться она тоже сказала. Такими темпами, через тридцать минут мы оказались в травм пункте. Там оформлялись какие-то бумаги и проводились какие-то важные разговоры между мамой и докторами, а через минут двадцать меня посадили на стул в каком-то кабинете и заставили дать ногу для обработки.

— Сильно кусаются нынче собаки? — начал расспрашивать меня доктор.

— Есть немного. — холодно ответил я.

— Большая была? — продолжал расспрашивать меня доктор.

— Большая.

Он немного повозился с ногой и сказал:

— Всё, самое главное два дня не открывать, а потом обработать спиртом, и всё будет чики-пики. Теперь проходи в тот кабинет.

Он показал на следующий кабинет.

Выбора не было, я прошёл в другой кабинет. Там сидела женщина лет пятидесяти в докторском халате. Увидев меня, она закопошилась.

— Садись сюда, мальчик. — она показала на стул рядом с ней, который явно был ещё со времён революции в нашем городе. — Будь спокоен и не брыкайся.

(Как-будто я лошадь какая-то)

Она взяла мою руку, взяла иглу и почти со всей силы засунула эту иглу мне в руку. Я чуть не открыл рот, чтобы закричать.

— Всё. Теперь будешь ходить ко мне до лета. — сказала та женщина.

Она встала, попрощалась с нами и начала что-то делать, а я всё не мог понять, как можно к ней ходить до лета.

Прошло время, и я всё же привык ходить к той женщине. Со временем, даже уколы стали менее больными. Только меня тревожило одно, и этим одним был вопрос «почему никто не подошёл тогда?»

* * *

Такими темпами прошёл школьный год, и началось любимое время каждого школьника — каникулы, которые в этот раз были длинные, даже очень. Многие не знают чем себя занять в такое время, некоторые идут в лагеря, а некоторые ездят по деревням все каникулы. Я же был из второго типа людей, так как ненавидел эти лагеря, у меня с ними есть одно воспоминание:

« Несколько лет назад. Мне семь, а может и восемь исполнилось. Это был мой день рождения. Тогда я пошёл на ещё один день в лагерь, и по сегодняшнему плану мы должны были идти плавать. Я плавать не умел, да и сейчас не умею и, поэтому мне эта идея показалась очень опасной, но я знал, что у меня есть друзья, которые помогут.

Конец ознакомительного фрагмента.