Замок в наследство. Легенды трёх королевств

Лана Алексеева

Легко играть судьбами придуманных героев, сидя на теплой кухне. Но внезапно попав в собственное произведение, понимаешь, что они вовсе не послушные марионетки, а живые реальные люди. Да и «книжная реальность» отличается от придуманной. И теперь нужно как-то в этой реальности жить…Чётких жанровых границ у «Замка в наследство» нет. Это и приключенческий роман-фэнтези, и немного детектив, и любовный роман с ненавязчивой романтической линией.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Замок в наследство. Легенды трёх королевств предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2 →

Дизайнер обложки Светлана Борисовна Алексеева

ISBN 978-5-4490-8567-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В бесконечном множестве вариантов, шанс свершения чего бы то ни было равен бесконечности.

В бесконечности возможно ВСЁ.

Кто-то (с)

«И тогда, порядком рассвирепевший, лорд Тайден прорычал…»

Что именно прорычал злосчастный лорд, Тая так и не написала, решив, что ещё немного, и она заснет прямо на неудобном кухонном табурете, уткнувшись носом в клавиатуру. Она выключила ноутбук, пошатываясь прокралась в комнату и с головой нырнула под одеяло, сразу провалившись в объятья сна.

— Ну, ты и соня! — Аня выхватила из рук подруги сумку и запихнула в багажник Тойоты. — Залезай скорее.

Тая не стала оправдываться за опоздание. Она могла бы красочно описать очередную вечернюю ссору с сестрой, добровольное изгнание на коммунальную кухню в компании с ноутбуком и испорченным настроением. Или утреннее продолжение холивара на той же кухне, в качестве бесплатного представления благодарным зрителям-соседям. Из-за чего Тая осталась без завтрака, успев лишь в молчаливой ярости запихать необходимые вещи в сумку и выскочить за дверь. Но зачем грузить других своими проблемами?

Анин сын вышел из машины, чтобы открыть маминой подруге дверь и помочь забраться в высокий внедорожник.

— Спасибо, День! — Тая устроилась на заднем сидении рядом с Лесей. Руки крестницы тут же ласково обвили её за шею, а теплые губки запечатлели поцелуй на щеке.

— Таечка! Я по тебе соскучилась!

— И я по тебе, котя!

Вот с кем ей повезло, так это с крестницей. Таина личная жизнь не сложилась, поэтому, когда Анька родила второго ребенка — дочку, она с головой окунулась в жизнь крохи. Да так основательно, что родная мамаша иногда начинала ревновать (в душе, конечно) свое чадо к лучшей подруге. Леська первые годы своей жизни вообще считала крёстную второй мамой и сильно возмутилась, когда с возрастом встречи с ней стали более редкими, не чаще двух-трех раз в неделю. Незаметно для себя девушка переняла очень многие привычки и вкусы Таи. Аня против ничего не имела, хотя и опасалась, что дочка рискует повторить судьбу крёстной и превратиться в одинокую старую деву, обладательницу романтических грез и ядовитого языка.

Тут она грешила против истины. Тая не была старой девой. Она встретила своего принца на втором курсе института. После скромной студенческой свадьбы избранника привели в комнату огромной коммуналки-гребёнки, где Тая жила вместе с мамой и старшей сестрой. И если Таина мама, женщина добрая и мудрая, сразу нашла с зятем общий язык, то старшая сестра восприняла его в штыки. Склочный характер старшей сестры и ядовитый язык младшей ежевечерне приводили к стычкам, только чудом не окончившимся сестроубийством. Долго это продолжаться не могло, и новоиспечённые муж с женой решили жить отдельно. Общежитие им не дали, поэтому несчастные влюбленные какое-то время снимали комнату, плата за которую съедала обе стипендии. Попытки матери утихомирить старшую дочку распалили её только сильнее. В результате принц не выдержал и постыдно сбежал. Тая его ни в чём не винила. Она целиком погрузилась в работу и крестницу, поставив на своей личной жизни большой жирный крест.

— Таечка, ты такая печальная! И глаза уставшие! — Леся ласково погладила её руку. — Опять чудище-монстрище тебя обижало?

Тая невесело улыбнулась.

— Я оказывала злобное сопротивление и плевалась ядом.

— Таечка, у тебя и яд-то лечебный, — вздохнула Леся. — Не грусти, милая! — белокурая головка легла на Таино плечо.

— Не грущу, чесна-чесна. Поем шашлыков, подышу свежим воздухом и повеселею окончательно, — пообещала Тая, гладя растрёпанные локоны крестницы. — Решили, куда едем?

— Да туда же, в Орехово¹, — Аня уверенно вела Тойоту по забитому машинами проспекту Энгельса. — На Выборгском у О’Кея встретимся с остальными и дальше поедем уже всем табором.

— И много нас будет?

— Да не волнуйся, как обычно. Ты же знаешь, я давно перестала сватать тебя знакомым мужчинам. И незнакомым тоже.

— Спасибо, дорогая. Ты меня успокоила.

— Тётя Тая, — День повернулся, пытаясь разглядеть её через подголовник, — а кстати, почему вы не хотите завести семью?

— Заводят собачек, кстати, — строго произнесла Аня. — Не задавай дурацких вопросов.

— Нет, почему же, — Тая наклонилась к нему поближе, — это не дурацкий вопрос. Видишь ли, День, выходить замуж за первого встречного не хочется. А вторые встречные во мне подарок Гименея в упор не видят.

— Ну и дураки, — резюмировал юноша.

— Наоборот, День, они — умные, осмотрительные люди. Я-то знаю себе цену, — хмыкнула Тая.

— А по-моему, никто не знает тебе цену. Даже ты сама, — заявила Леся. — Но ведь это ужасно несправедливо, когда человек пропадает зазря!

— Олеся, эльф ты мой восторженный, я не пропадаю, — рассмеялась Тая. — Со мной всё в порядке. Вы слишком хорошо ко мне относитесь и не желаете замечать недостатки.

— Ой, да ладно, не замечаем! — фыркнула Аня. — Всё мы замечаем. Один из твоих отвратительнейших недостатков сейчас на тебе.

— Мы же договорились не обсуждать мой стиль одежды!

— Тая, это не стиль. Это даже не секонд-хэнд. Это… это антиквариат какой-то.

— Хорошо, это винтаж. Очень модная тенденция, между прочим.

— Если юбка-брюки, в которой сам Святослав приколачивал щит на забор Константинополя — винтаж, то я — Альберт Энштейн.

— Ты не Альберт Энштейн, ты — злобная ядовитая мымра, — огрызнулась Тая.

— Так я и не спорю, — захихикала Аня.

— Брэк², женщины! — махнул рукой День.

У гипермаркета компания пополнилась другом Дениса Костиком, бывшим Аниным начальником Харитонычем с женой Леночкой, их детьми, Костей Вторым и Катей, Доком, Аниным коллегой, которого она когда-то безуспешно сватала Тае, и семейной парой Королевых.

Несмотря на субботнее утро, гипермаркет гудел ульем. Любители шашлыков и природы энергично забивали тележки едой и питьем, громко шутили и заигрывали с кассиршами. Тая с Лесей отбились от толпы, предоставив решать организационные вопросы старшему командному составу, а сами, перешептываясь и хихикая, накупили себе кучу разных приятных мелочей.

Дорога за город пролетела незаметно. В Тойоту добавился Костик, и у них с Денисом развернулась очередная словесная баталия в лучших традициях спора физиков с лириками. Ибо День относился к реконструкторам, а его друг предпочитал компанию ролевиков. Денис считал ролевиков балбесами и пьяницами, пугающими грибников, «ибо бегают сии нечестивцы по лесам с мечами из клюшек, обрядившись в занавеску старую вида ужасного». Костик на это огрызался, что лучше пить в компании приятных людей и бегать в старой занавеске, чем связываться с толпой зануд, дотошно изучающих костюм какого-нибудь ландскнехта с точностью до последней портянки. Но разногласия не мешали ребятам дружить, а долгими ночерами³ завоевывать Вселенную, зависнув на каком-нибудь сервере онлайн-игр. И лишь когда страсти в машине накалились настолько, что Аня начала рычать, парней пришлось разводить по углам.

— Хватит путать жёлтое с кислым! — вмешалась Тая. — Спорщики хреновы! У ролевиков и реконструкторов разные цели. У одних нет болезненного внимания к деталям, потому что у них стёрта граница между реальностью и собственными фантазиями, для них главное — окунуться в мир, который они себе вычитали и нафантазировали. А вторых не интересует эмоциональная окраска, им важно понять «как оно было» и как правильно махать дрыном, сделанным в точности по миниатюре тринадцатого века.

— Так их, подруга, — злорадно бросила через плечо Аня. — Устроили диалог слепого с глухим! Они меня своими разборками скоро в гроб загонят, знала бы ты, как они дома орут на эту тему.

— Не так уж и громко, — возмутился День.

— Орёте, может, и не громко, но вы же пытаетесь ещё и физически друг на друга воздействовать!

— День, Костик, вы что, дерётесь?! Из-за такой ерунды? — ужаснулась Тая.

— Ну, что ты, Таечка, — хихикнула Леся, — они не дерутся, они опытным путем доказывают друг другу свою правоту. Например, поспорили о битве на мечах, решили проверить в действии. В результате — стекла в книжном шкафу нет, двух плафонов в люстре — как ни бывало, мамина любимая ваза — вдребезги, новый заказ в шторном ателье, а у кота стресс. Он три дня из-под кровати не вылезал.

— Мы не дерёмся, мы импровизируем, — побурчал Костик. — И вазу мы не разбивали!

— Конечно, её разбил Барся, когда со страха сиганул сначала на комод, с которого смахнул вазу, оттуда по занавеске на карниз, навернулся вместе со шторой на пол и спрятался в спальне в состоянии глубокого аффекта.

— Бедное животное!.. — ужаснулась Тая. — Даааа, мальчики, с вами не соскучишься! Орлы! — орлы в её голосе уловили изрядную долю яда и насупились. — Хотя, чему удивляться, у Дениса по части импровизаций богатая наследственность.

— Женщина, что за гнусные инсинуации? — сухо поинтересовалась Аня.

— Никаких инсинуаций! Истинная правда, — Тая невинно похлопала глазками. — Помнится, на картошке одна студенческая группа решила со скуки замахнуться на Вильяма нашего Шекспира. И поставить «Гамлета»…

— Молчи… — зашипела Аня подруге.

— Таечка, и что, поставили? — заинтересовалась Леся.

— Мне велено молчать!

— А нас больше, и мы велим говорить, — вновь обернулся Денис. — Ну, так как, поставили?

— Ещё бы… — Тая показала Ане язык в зеркало заднего вида. — Спектакль почти не репетировали, настолько всё хорошо получалось. Пригласили колхозников в качестве зрителей. Вот только в день постановки произошла осечка с Офелией. Спектакль-то ставился без декораций, на берегу пруда. Офелия по книге тонет, если помните, но в сентябре загонять девицу в холодную воду никто не собирался, поэтому решили, что она спрыгнет с нависающей над водой ветки дерева в ближайшие камыши. Всё шло как по маслу, но, балансируя на ветке, юная дева увидела огроменного паука, с ней приключился сильнейший приступ арахнофобии и она, издав вопль простуженного Тарзана, шарахнулась в сторону и ушла под воду с головой. Её выловили, и, чтобы не простудилась, напоили водкой, да не рассчитали дозу. Поэтому в момент похорон утопленница вдруг полезла из гроба к главному герою целоваться и несла по пьяному делу всякий любовный бред. Насилу удалось её закопать.

— Гертруда, помнится, тоже отличилась, — ехидно заметила Аня, когда хохот пошел на убыль. — Не забудь и про неё рассказать!

— Охотно, — согласилась подруга. — После выходки Офелии ребята решили подшутить над Гертрудой, и вместо подкрашенной вареньем воды налили в стакан чистого спирта, ну разве чуть-чуть его разбавили. Со словами «я, королева, пью за твой успех», она сделала несколько хороших глотков и только тогда поняла, что ей подсунули. Но, как вы знаете, искусство требует жертв, поэтому Гертруда мужественно выпила до дна. После чего начала умирать самым натуральным образом. Гамлет, зачинщик шутки, всерьёз перепугался и бросился к ней со словами: «Это же обычный спирт, ничего смертельного в нем нет!». Отдышавшись, Гертруда вместо материнского благословения от души засветила ему в глаз и отключилась с чувством выполненного долга. И тут на сцену вновь выскочила пьяная Офелия, в ватнике поверх ночной сорочки, и начала орать, что они убили Гертруду по-настоящему. Пришлось снова её утихомиривать, в результате фингал появился ещё и у Лаэрта, а Гамлету она в пылу борьбы чуть не откусила ухо.

— Ух ты, какие страсти! Но закончилось-то всё благополучно? — спросил Костик.

— Конечно. Колхозники дружно аплодировали и громко смеялись, глядя на заплывающие глаза двух дуэлянтов. Только немного недоумевали по поводу частых воскрешений утопленницы.

— Тетя Тая, Офелией мамуля была, да? — спросил День, вытирая слёзы.

— Угу, — подтвердила его догадку Тая.

— Ну, хоть потом-то все помирились? — спросила Леся.

— Никто и не ссорился. Офелия наутро плохо помнила минувший день и страшно обижалась на рассказы и подшучивания одногруппников. А у Гертруды так проникновенно просили прощения, что по добросердечности своей она сменила гнев на милость.

— Между прочим, Гертруду играла Тая, — разоблачила подругу Аня.

— Тетя Тая? — Недоверчиво спросил Костик.

— Кто же ещё!

— Как-то не вяжется с её обликом фингал Гамлета.

— Очень даже вяжется, — вмешался День. — Ты не видел её в гневе. Помню, я был ещё маленьким, когда она пошла гулять с нами на детскую площадку. Мы с Леськой возились в песочнице, она читала книгу, сидя на скамейке. Этакая тургеневская девушка. И тут какой-то пьяный нас случайно напугал. Так она сначала заехала ему книгой по голове, потом ногой — по колену, после чего добавила кулаком в глаз и все это в полном молчании, не выпуская книгу из рук. В общем, бедняга спасался бегством.

— Ничего себе… — присвистнул Костик, — Тетя Тая, да вы — страшная женщина!

— Ещё бы, особенно поутру и с похмелья, — подтвердила она.

Начало пикника всегда немного сумбурное. Ставятся палатки, разбираются пакеты с провизией, кто-то возится с мангалом. Суета и хлопоты не способствуют тихой беседе. И лишь когда на мангале зарумянится шашлык, источая убийственный для голодного желудка аромат, когда полусухое вино разольется по телу долгожданным теплом, разговоры утрачивают привычную обыденность. Кого-то тянет философствовать, кто-то расчехляет подругу-гитару.

В Аниной компании после возлияний ораторствовал обычно Док, молчаливый и незаметный в остальное время. По образованию Док был физиком, но с интересом читал книги по истории, географии и литературоведению, а затем делился прочитанным с окружающими. Обычно в принудительном порядке. На этот раз он с горящим взором убеждал присутствующих в реальности параллельных миров.

— Недалек тот час, когда это подтвердят научно, — эмоционально размахивал он шампуром. — И очень скоро можно будет путешествовать не только по ним, но и во времени.

— Ерунда, — отмахнулась Аня. — Всегда знала, что ученые немного психи, а ты — особенно. Ну, какие параллельные миры?! С этим бы разобраться…

— Аня, ещё в 1950 году Хью Эверетт утверждал, что каждое новое событие возможно, и вызывает разделение Вселенной. Число возможных альтернативных исходов равно числу создаваемых миров!

— Это как? — спросил День.

— Ну, смотри, вот я ем шашлык, — Док вытянул вперед шампур. — Я могу его съесть, могу уронить, могу подавиться, могу отравиться. Число альтернативных сценариев бесконечно!

— Но только один, ну два из этих сценариев позитивны.

— Да. Но все сценарии возможны.

— И что, каждый раз создаётся новый параллельный мир? — недоверчиво спросил Харитоныч.

— Да! — расцвёл Док.

— А не многовато ли, в таком случае, миров насоздавало человечество за свою историю?

— Бесконечное множество!

— Господи, да где они все помещаются-то? — поинтересовалась Аня.

— Это долго объяснять, — улыбнулся Док. — Хотя, могу тебе изложить краткий курс квантовой физики!

— Да пошёл ты, — шутливо фыркнула Аня, — мне только её для полного счастья не хватало.

— Док, — вмешался Костик, — а ведь в тех мирах нас может не оказаться. Наши родители могли не встретиться, а если и встретились, то мы могли не родиться.

— Конечно!

— Тогда получается, что в большей части миров нас нет. И даже человечество в целом не во всех мирах существует? — предположил День. — Вдруг, какая-то инфузория не разделилась!

— В каких-то параллельных мирах вообще нет нашей планеты, — согласился Док. — Но в любом случае, миров бесконечное множество!

— Ерунда это всё. Доказательств-то всё равно нет! — вновь высказалась Аня.

— Есть! Подтверждений — море! — с горячностью возразил Док. — Например, сны! Да-да, наши сны, в которых мы оказываемся в странных, непонятных местах. Или полтергейст и различные аномалии. Возьмём вещие сны! Может, это следствие прожитой нами жизни в ином, но очень похожем мире? Наш двойник уже побывал в какой-то ситуации и с помощью сна предупреждает нас о возможном исходе. Ведь должна быть связь между нашими двойниками!

— Можно предположить, что наши двойники объединены душой, — выдвинул гипотезу День.

— Ерунда, если миров бесконечное множество душе не разорваться, принимая решение за каждого своего клона, — Харитоныч потянулся за новой порцией мяса.

— Так ведь душа может существовать не в теле, а в некотором информационном поле, к которому подключены клоны или двойники, — возразил ему День.

— Тогда бы они всегда поступали одинаково.

— Не факт. Принимая решение, мы перебираем несколько вариантов. И часто колеблемся.

— А вам не кажется, драгоценные, что мы мыслим категориями трехмерного мира? В четырёхмерном мире будет всё иначе, — обратилась к спорщикам молчавшая до этого Леночка.

— Кстати, да! — с готовностью поддержал её Костик.

— Знаете, Док, — задумчиво сказала Леся, — мне иногда кажется, что в этом мире реальна только я, а все вокруг — плод моего воображения. И у каждого из нас есть свой, такой же мир, и иногда они соприкасаются. Ну, то есть мой мир может быть объединён с миром Таи, например, или с мирами мамы и Дня.

— Интересная теория, — Док по привычке начал протирать стёкла очков.

— Странная, да? — засмущалась Леся.

— Олеся! — Аня строго посмотрела на дочь. — Прекрати забивать голову фигнёй. Ты что, Дока не знаешь? Больной на всю голову ученый! Что, впрочем, не мешает ему быть лапочкой и пуськой, — подсластила она пилюлю.

— А мне нравится его теория, — вступилась Тая за своего несостоявшегося ухажера. — Если она верна, то существует и сказочный мир, отвергнутый нашей прагматичной наукой. Если учёные мужи не в состоянии доказать существование эльфов, гномов, драконов и русалок, не значит, что их не существует. Не на пустом же месте их придумали наши предки! Может, они живут себе, поживают в других мирах и изредка заглядывают к нам в гости.

— Да боже ж мой, пусть существуют! Но желательно в параллельном мире. Мне в этом своего гоблина-сына хватает, — милостиво разрешила Аня.

Тут же Док с его теорией были забыты, и началось препирательство между возмущённым гоблином и его мамашей.

— Тая, — Леся просунула узкую ладошку под локоть крёстной, — пойдём, погуляем? Я устала от шума и разговоров.

— Конечно, котя, — с готовностью отозвалась та, — только сумку возьму.

Они шли по тропинке, взбираясь на дюны по удобным ступенькам, образованным змеящимися корнями сосен. По обеим сторонам к тропинке примыкали черничники и брусничники, усыпанные ягодами. Но их никто не собирал. Прогулка по лесу, облюбованному туристами, с кучами мусора и костровищами — не самое приятное развлечение. Таина компания из года в год привозила с собой мусорные мешки, собирая в них всё, что нельзя сжечь, и выбрасывала в ближайшие мусорные баки. И ей казалось дикостью, что мало кто из многочисленных отдыхающих поступает так же. Может поэтому местные не жалуют туристов выходного дня? Как, например, вот тот старичок-грибник, идущий навстречу.

Грязная, неопределённого цвета плащ-палатка, топорщившаяся над корзиной, странно контрастировала с седой профессорской бородкой старичка и яркой ядовито-зелёной бейсболкой. Поравнявшись с женщинами, грибник неодобрительно посмотрел на них сквозь очки в тонкой золотой оправе. Тая посторонилась, пропуская Лесю вперед, и освобождая неприветливому прохожему путь. Тот буркнул что-то нелюбезное. Наверно о нём забыли бы сразу, но спустя какое-то мгновенье раздался звук упавшего тела и проклятья. Тая с Лесей обернулись. Старичок, запнувшись о корень сосны, растянулся во весь рост, рассыпав грибы и обронив очки. Он неуклюже барахтался в своей плащ-палатке в безуспешных попытках подняться и напоминал перевернувшегося жука. Тая тут же бросилась ему на помощь, игнорируя ворчания и протесты упавшего, а Леся зашарила по песку в поисках очков.

— Что ж вы так неаккуратно, дедушка, — укоризненно попеняла Тая и принялась собирать вывалянные в песке грибы в корзину. — На этих тропках и молодые шею запросто свернут.

— Да бросьте вы эти грибы! — раздражённо проскрипел старичок, отряхивая поднятую бейсболку. — Их теперь вовек от песка не отчистить. Только время зря потерял!

— Ерунда, у вас же крепкие грибочки собраны. Песок аккуратно счистится щёткой или кисточкой, — успокоила его Тая. — Вон, какие красавцы, — она повертела в руке парочку сросшихся пузатых боровиков. И где вы только их нашли, тут же толпы народа ходят!

— Места знаю, — в голосе грибника послышались довольные нотки.

— А вот и ваши очки! — радостно воскликнула Леся, протягивая находку. — Целые!

— Спасибо, милые барышни, — дедок нахлобучил бейсболку и пристроил очки на нос. Теперь он взирал на обеих куда приветливее.

— Не за что. С вами всё в порядке, не нужно проводить? — на всякий случай поинтересовалась Леся.

— Нет-нет, не нужно, премного благодарю.

— Тогда до свидания. Будьте осторожны, — вежливо кивнула на прощанье Тая.

— Спасибо, и вам счастья! — ответил старичок.

Леся с Таей пошли дальше. Они медленно брели по золотившейся опавшими листьями тропинке. В городе не заметно, как беззаботное лето превращается в задумчивую осень, а осень вот-вот обернётся высокомерной зимой. Тая любила осенний лес. В нем можно пошуршать листвой, набрать полные карманы шишек и желудей, чтобы потом перекатывать их пальцами или зажимать в ладонях. Можно подолгу стоять и слушать шум ветра в кронах деревьев, смотреть на плачущие косяки журавлей в небе, или на усыпанные хрустальной росой паутинки между травинок.

— Хорошо-то как, — вздохнула Леся. — Так бы вот и жила в маленьком лесном домике всю жизнь.

— Ну-ну, — скептически отозвалась Тая. — И как ты жить собралась?

— Долго и счастливо!

— Я о практической стороне дела.

— Жили же как-то люди. И живут, — пожала плечами девушка.

— Ага. Будешь охотиться с ружьем, чтобы потом кабанью тушу на мясо разделывать. Дрова колоть…

— У-у-у, вот так всегда, вечно ты своими комментариями тычешь меня носом в… жизнь.

— Так ведь тебе не в облаках жить, котя. А в этой самой жизни. Пора бы на неё смотреть без романтических очков.

— Не хочу без очков, — заупрямилась девушка, — ещё успею гадостей насмотреться.

— Это точно, — согласилась крестная. — Но готовой к ним нужно быть заранее.

— А тебе разве не хочется жить в лесу?

— Нет. Мне бы хотелось жить в доме. Но если дом будет стоять на берегу реки или озера, а за ним начнётся лес, буду просто счастлива. С условием, что кто-то возьмёт на себя труд вести хозяйство.

— А чего бы ты хотела для счастья? — неожиданно спросила Леся.

— А что такое — счастье, котя? Каждому видится своё.

— Ну, хорошо, что видится тебе?

— Мне? Ну-у-у… — Тая замялась. Ей не хотелось даже крестнице говорить о том, что больше всего на свете она мечтает очутиться в том мире, который сама же и создает ночами, набивая строчку за строчкой на клавиатуре старенького ноутбука. — Понимаешь, котя, мне иногда кажется, что я живу не в своё время. Наверно, пару-тройку веков назад я была бы на своём месте и была бы счастлива. А здесь я не вписываюсь в жизнь.

— Ну, то, что ты не от мира сего — это точно. Но именно за это я тебя и обожаю, — успокоила её Леся. — И знаешь, мне тоже иногда хочется надеть кринолин, хочется, чтобы ради меня устраивались рыцарские турниры, или хотя бы балы.

— Турниры или балы! Да ты — сама скромность, — рассмеялась Тая. — Участвовала бы с Денисом в исторических реконструкциях! Это ведь очень интересно. И даёт возможность окунуться в прошлое. Или с Костиком в ролёвках

— Я не хочу в них участвовать. Потому что для меня это «понарошку». Я хочу либо всё, либо ничего. А ещё я читала, что мысли материальны! И если чего-то сильно-сильно захотеть, оно обязательно исполнится.

— Слышала я эту теорию. Но не верю в неё, — отмахнулась Тая. — Даже если я сильно-сильно захочу стать королевой Англии, вряд ли это исполнится. Ведь так?

— Но ведь не обязательно мечтать о несбыточном.

— А о чём тогда мечтать, котя?

— О том, что может сделать нас счастливыми. Давай сильно-сильно захотим, и оно воплотится!

— Материализация чувственных идей? Ты слишком часто смотрела «Формулу любви», дорогая.

Леся мечтательно улыбнулась.

— А я вот верю в волшебников и волшебство.

— Ну-ну. Раскрой любую газету, там полно этой публики — от потомственных колдунов до ясновидящих в пятом колене. Нафеячат по самое «не хочу».

— Фу-у-у, я же не про шарлатанов. А потом, ты сама говорила, что веришь в волшебный мир.

— Да, в глубине души верю. Но вся моя жизнь подтверждает обратное.

— А я верю в волшебников вроде Мерлина или Фата-Морганы. Верю, что они живут среди нас. Только всячески скрывают свои способности и занимаются магией без свидетелей.

— Кошмар какой!

— Не, ну, правда, Таечка, вот приходим мы к волшебнику и говорим: «Дяденька, дай нам счастья». А ему и не жалко вовсе. Потому что он старый и мудрый. И он говорит: «Да сколько угодно!»

— Леся, если они занимаются магией без свидетелей, то как мы-то об этом узнали?

— Ну-у-у, случайно подглядели.

— Нет-нет-нет. Не делай, пожалуйста, из меня вуайеристку.

— Хорошо. Тогда представь, что мы помогли Мерлину донести авоську из магазина. Он ведь старенький совсем, сумка тяжёлая, а магией на людях он не пользуется. И в награду великий волшебник нас осчастливливает в полном смысле этого слова.

— Отвешивает, так сказать?

— С точностью до грамма!

Леся вскинула руки вверх и закружилась по поляне. Потом замерла напротив корявого, уродливого дуба, непонятно откуда взявшегося посреди сосняка:

— О, великий Мерлин, исполни наши самые заветные желания! — произнесла она с мольбой и, придав лицу таинственно-пафосное выражение, глубоким басом себе же и ответила:

— Быть по вашему, благородные девицы, вы обретёте то, что ищете!

— Аминь, балбеска! — Тая легонько шлёпнула её по тощему заду. — Идём обратно, нас, наверно, уже ищут.

Сосновый бор незаметно сменился молодым березняком. Солнечные лучики нет-нет да и пробивали серую пелену облаков, от чего влажная листва переливалась золотом и медью.

Леся скинула широкий капюшон накидки, выпуская на свободу роскошные светло-русые кудри. Тая невольно залюбовалась крестницей. Временами у неё щемило сердце от того, что девушка не её дочка. Вот почему так: к родным людям никаких теплых чувств не питаешь, а к чужой девочке прикипишь душой так, что вырвать можно только с болью и кровью? «Какая же она чужая», — рассердилась на себя Тая. «Моя она! С кем она своими бедами и сомнениями делится? Не с Аней, со мной. Даже одевается как я, а уж об общности мыслей и вкусов и говорить не приходится!»

Леся сдула с ладошки листик и радостно поглядела вверх:

— Таечка, смотри, погода налаживается!

— Вижу, — но крестная смотрела не вверх, а с сомнением на лице обозревала окрестности, — мы, кажется, заблудились, котя.

— Ой, ну что ты, разве можно заблудиться в Орехово, тут уже всё хожено-перехожено, — отмахнулась девушка.

— Да? Тогда где мы сейчас находимся?

— Не знаю, — растерянно пролепетала Леся, осознав, что лес ей совершенно незнаком.

— Вот и я не знаю… — Тая тревожно озиралась по сторонам.

Они обернулись, ища тропинку, по которой брели всё это время. Тропинки не было. Обычный осенний березняк…

— Тааак… — нахмурилась Тая. — У тебя есть идеи?

— Неееет… хотя… давай позвоним маме или Денису.

— Давай. Напугаем и испортим им пикник…

— Ой, это я не подумала, — сникла Леся.

— Не кисни. Не в тайге. Рано или поздно выйдем к какому-нибудь жилью.

И тут зазвонил мобильник. Тая мастерски выудила его из необъятной дамской сумочки. Вы обращали внимание на дамские сумочки, в которые при желании можно с лёгкостью загрузить килограммов пять картошки и пару солидных капустных кочанов, и они бесследно исчезнут в чреве этих галантерейных монстров? Вот почти такой же была Таина сумка. Но таскала она её не потому, что следовала моде. А потому, что придерживалась принципа «всё своё ношу с собой».

— Смотри, твоя маман как чувствует… — бросила она Лесе. — Да, Анюта? Да, Леся со мной. Ну, где-где, гуляем по лесу, пытаемся переварить шашлыки, не волнуйся. Ага… О, господи… Ага… Без проблем, до встречи, дорогая!

— Ну? Они нас уже ищут? — с надеждой спросила девушка, когда крёстная повесила трубку и убрала телефон.

— Нет. Более того, мы смело можем плутать до завтрашнего дня.

— Почему?

— Аню срочно вызвали в город, что-то случилось на работе. Денис и Костик уезжают вместе с ней. Нас завтра вместе с палаткой и спальниками довезет Док.

— Вот не понимаю, из-за какой острой необходимости можно запросто лишить человека выходных? — Леся возмущенно пнула кончиком сапога ворох листвы.

— Это издержки собственного бизнеса, котя.

— Да понимаю я. Но, Тая, знала бы ты — как мне это всё надоело! Мы ведь в последнее время с ней почти не видимся, а общение сводится к «привет» и «пока». Зачем такая жизнь? Ради денег?

— Леся, не забывай, благодаря бизнесу мама оплачивает твоё образование, помогает Денису с его реконструкциями. И жильё после развода твоих родителей не с неба свалилось. Аня это делает не ради денег, а ради достижения поставленных целей.

— Ради каких целей?

— Ради финансовой независимости. Ради возможности дать вам с братом хорошее образование и обеспечить вас не только всем необходимым, но и побаловать приятными излишками.

— Я капризничаю, да? — виновато засопела девушка.

— Есть немного. И хорошо, что ты сама это осознаёшь, — крёстная обняла девушку за плечи. — Давай сменим тему. У нас с вами, барышня, сейчас главная задача — найти следы человека.

— Ой, Таечка, этого в лесу на каждом шагу полно. То пакет, то бутылка, то ещё какая-нибудь пакость…

— Угу, но этот лес удивительно чист.

В лесу действительно не было привычных следов цивилизации.

— Предлагаю идти на солнце, — махнула рукой Тая, указывая направление. — И прислушивайся, вдруг донесётся звук машины.

Но ни машин, ни музыки они не слышали, шуршала под ногами листва, громко ломались сухие веточки, подавали голос невидимые пичуги.

И тут Тае показалось, что она слышит смех. Тихий, переливистый, словно где-то вдалеке звенят хрустальные колокольчики. Она остановилась и затаила дыхание. Вот, снова смеется невидимая девушка, но уже чуть левее. Она уже готова была окликнуть Лесю, но порыв ветра унес смех вместе с ворохом листвы. Тая вновь замерла. Теперь тихо-тихо зазвучала музыка. Сначала подала голос флейта, эхом ей отозвалась скрипка. И опять смех, но теперь уже мужской. Тая озиралась по сторонам, в тщетной попытке определить — откуда раздаются звуки.

И тут удивлённо вскрикнула Леся. Она не заметила, что крестная отстала, и ушла далеко вперёд, где среди светлых берёзовых стволов заметила нечто ещё более белое. Это нечто двигалось, фыркало и временами перебирало длинными тонкими ногами. Сначала Леся удивилась. Лошадь, мирно пасущаяся в березняке, выглядела странно. На ней не было никакой упряжи, не было и цепей или веревок, которыми обычно привязывают пасущуюся скотину. Животное стояло к девушке задом, вяло обмахиваясь длинным хвостом. Леся сделала несколько шагов вперёд, животное настороженно вкинуло голову, громко фыркнуло и покосилось на неё странным лиловым глазом. Леся удивилась, заметив длинные завитки белой, почти козлиной бородки и… торчащий между ушами лошади длинный витой рог. Это-то и вызвало у девушки удивлённый возглас.

— Леся?!

Таин крик заставил животное рвануть с места. Мгновение — и белоснежное чудо скрылось из виду.

— Котя, что случилось? — Тая чуть запыхалась от бега.

— Ой, Таечка, прости, что напугала тебя. Я тут на лошадь наткнулась.

— Лошадь? В лесу? — не поверила ей крёстная. — Может, это косуля была? Или лось?

Девушка странно посмотрела на неё и кивнула, словно соглашаясь.

— Наверно, мне показалось со страха, — сказала она.

— Мне тоже начали голоса слышаться, — призналась Тая. — Идём скорее, и так уже не один час плутаем.

Леся подошла к тому месту, где видела лошадь. Сняла с куста какую-то нитку, намотала её на палец и сунула в карман.

— Идем, Таечка, а то намерещится всякое.

Наконец лес начал редеть, и женщины прибавили шагу, торопясь выйти на простор. За лесом началось обрамлённое невысоким кустарником убранное поле.

— Поле… — обрадовалась Леся. — Значит человеческое жильё где-то рядом.

— Логично, котя.

Дорога нашлась быстро, малонаезженная, заросшая пожухлой травой. Она несколько раз вильнула вокруг кустов, обогнула живописную дубраву и… вывела к низкой изгороди, выложенной плитами известняка. А чуть дальше, за выкошенным лугом, на котором паслись козы и овцы, виднелась деревня.

— Ого, не думала, что у нас тоже могут так поля огораживать, — удивилась Тая. — Почти как в Англии.

— Ага, — поддакнула ей Леся, — очень красиво. Как в фильмах.

Чем ближе они подходили к деревне, тем сильней росло Таино изумление. Деревня, как и ограда, напоминала старую Англию, но никак не север Ленинградской области. Аккуратные, выложенные из камня дома с высокими каминными трубами, увитые диким виноградом заборы палисадников…

— Тая, где мы? Всё так необычно! — Леся с восторгом обозревала окрестности.

— У меня два предположения — либо мы незаметно пересекли границу с Финляндией, что маловероятно, либо вышли к месту съемок какого-то фильма, а вокруг всего лишь декорации.

— Эти декорации выглядят слишком основательно, — засомневалась девушка.

— Согласна. Может быть, после съёмок это место хотят сделать туристическим объектом, как хоббитскую деревню⁴, вот и расстарались.

— Ой, было бы здорово. Я бы сюда не раз приехала! Интересно, что за фильм снимается и кто играет?!

Навстречу им шла молодая женщина в длинном платье из тёмной шерсти, поверх которого был надет белоснежный передник. Рыжие вьющиеся пряди выбивались из-под чепца.

— О-о-о… — прошептала Леся.

— Угу, — согласилась не менее потрясённая Тая.

Женщина, не скрывая удивления, замедлила шаг, щурясь чуть покрасневшими глазами.

— Здравствуйте, — улыбнулась ей Тая, — у нас случилась неприятность, мы заблудились в лесу. Скажите, пожалуйста, где мы находимся?

— В «Щедром даре», — ответила женщина.

— Где?!! — вытаращилась на неё Тая.

— Вы на границе владений барона Рууза Юлда и Лорда Риотира Тайдена, — терпеливо разъяснила женщина.

— Необычное название — «Щедрый дар», — вмешалась Леся, — красивое.

— Деревня получила его за помощь одному из претендентов на престол обрести корону, — машинально пояснила Тая.

Женщина кивнула и, сделав легкий книксен, пошла в сторону луга.

— Тая, а откуда ты знаешь про название? Мы ведь тут ни разу не были! — удивилась Леся.

Тая то открывала, то закрывала рот, словно выброшенная на берег рыбы. Тонкие пальцы нервно теребили ремешок сумки. Вслед за женщиной со стороны деревни, спотыкаясь и непрестанно поправляя сползающие штаны, бежал мальчишка.

Выждав, пока он поравняется с ними, Тая ухватила ребенка за рукав рубашки.

— Любезный сэр, — обратилась она, — помогите, пожалуйста, дамам в беде, расскажите — где они находятся.

— Деревня называется «Щедрый дар», леди, — ответил любезный сэр, натягивая штаны почти до подбородка.

— Чёрт те что происходит, — выдохнула на это Тая.

— Нее, — отозвался мальчишка, — у нас ничего не происходит, хотя взрослые почему-то второй день ругаются.

— Ругаются?

— Ага, столпились на постоялом дворе и бранятся, на чём свет стоит.

— Вот как… а чем занимаетесь вы, юноша?

— Как чем, когда за козами приглядываю, когда другими делами.

— Спасибо, молодой человек, — Тая отпустила рукав мальчика. — А со штанами-то что случилось?

Паренёк вновь натянул штаны почти до ушей.

— Да, веревку одолжил на время, вот и приходится подтягивать.

— Если закрутить край вот так, а потом подогнуть получившийся рулик вниз, они какое-то время спадать не будут, — подсказала Тая мальчишке.

— Ух ты, здорово! Спасибо! — мальчишка улыбнулся, демонстрируя отсутствие двух передних зубов, — Я пойду, леди, мне козу пригнать нужно.

— Конечно, беги. Спасибо тебе, дружок!

Тая рассеянно смотрела вслед ребёнку, сумка сползла с её плеча и плюхнулась на землю, но она этого не заметила.

— Тая, что с тобой? — Леся тронула крестную за руку.

Та очнулась от её легкого прикосновения, вернула сумку на место, посмотрела на собственное запястье с тёмно-розовыми отпечатками ногтей и, схватив Лесю за руку, потащила её в сторону деревни. Они остановились у первого дома.

— Леся, пожалуйста, дойди до постоялого двора и прочитай его название.

— Тут есть постоялый двор?

— Да. Единственное двухэтажное здание в центре деревни, напротив которого стоят три дуба.

Девушка в недоумении исполнила странную просьбу, пройдя по пустынной улице к единственной двухэтажной постройке. На огромной, потемневшей от времени деревянной доске, вырезанной в форме короны, чернели выжженные слова.

Тая знаком попросила вернувшуюся Лесю молчать и заговорила сама:

— Вывеска в форме короны с отломанным крайним правым зубцом. На ней написано «Корона и воля». Верно?

— Дааа, откуда ты знаешь?

— Леся, — Тая в замешательстве заламывала себе руки, — помнишь, ты говорила о Мерлине, о заветных желаниях?..

— Да, помню. А что?

— Скажи, что ты тогда загадала?!

— Я подумала о том, что хочу попасть в мир, где буду бесконечно счастлива.

— Понятно… спасибо, котя…

Тая опустилась на землю и схватилась за голову.

— Да что случилось, Таечка?!

— Леся, это не реконструкция… и не съёмки фильма… Господи, что же я наделала!

Нешуточное волнение крестной передалось и Лесе.

— Тая, да скажи же ты — в чём дело?!

— Леся, я захотела попасть в свой мир. И мы теперь в нём!

— Что значит «в свой мир»? — в голубых глазах девушки читалась тревога.

— Я никому об этом не говорила… Я начала писать роман. Всякое такое про любовь, рыцарей, прекрасных дам…

— Ух, ты! А почему молчала?! — восторженно вскрикнула Леся. — Почему не дала мне почитать?

— Стеснялась. Это такая глупость, котя… Но сочинительство очень помогало мне успокоиться, не обращать внимания на сестру и прочие проблемы… Я бы обязательно дала его тебе почитать… после написания…

И тут до Леси начал доходить смысл сказанного.

— Стоп-стоп-стоп… Что значит — «попали»? — наморщила она лоб.

— Каким-то непостижимым образом мы оказались в выдуманном мною мире.

Леся задумчиво огляделась вокруг.

— Это то, о чём говорил Док? — спросила она.

— Док говорил об отражениях нашего мира, а этот никакого отношения к нему не имеет. Он существует исключительно в моём воображении.

— Похоже, не только в воображении, — заметила Леся.

— Да, не только, — Тая кивнула. — И теперь нам нужно срочно придумать — что делать дальше.

— Тая, я не понимаю — почему ты так волнуешься, — после очередной паузы произнесла Леся. — Ты же в своём мире. Ты тут богиня. Или демиург. Тебе всё знакомо и понятно!

— Вот поэтому я и волнуюсь.

— Но тебе нечего бояться! Да тебя тут на руках будут носить!

— За что, Леся?!

— Ну как… за сотворение!

— Котя, скажи честно, если бы тебе в реальной жизни указали пальцем на человека и сказали, что во всех твоих бедах виноват он, что бы ты сделала?

— Не знаю… — неуверенно протянула Леся. — Наверно спросила бы — за что он так со мной поступает.

— Милое доброе дитя… — вздохнула Тая. — А я бы и спрашивать не стала, а осчастливила ударом левой с разворота, а потом бы искала, куда спрятать труп.

— Тебе простительно. За одну твою мегерищу-сестру его можно на рагу пустить.

— Вот и я боюсь, что меня здесь тоже кое-кто захочет пустить на рагу.

— Тут всё так плохо?

— Нет, конечно…

— Ты ведь сама хотела оказаться в этом мире!

— Хотела. И, боюсь, погорячилась в своих желаниях…

— Таечка, но мы ведь можем пока тут погулять, посмотреть что и как, а потом захотеть обратно, — утешала крестную Леся, ласково поглаживая по плечу.

— Котя, давай срочно хотеть вернуться!

— Нет-нет-нет. Давай сначала побродим по твоему миру, интересно же! А вернёмся чуть позже!

— А ты уверена, что вернёмся? Мне вообще происходящее напоминает дурной сон. Но я уже все руки себе исщипала, а проснуться не получается.

— У меня тоже не получается, — призналась Леся.

Обе притихли в тягостном молчании.

— Тая, я вот чего не понимаю, — заговорила Леся, — у тебя ведь мир явно из средневековой Европы, а язык на вывеске русский. И с той женщиной и мальчишкой мы разговаривали по-русски. Почему?

— Леся, это мой мир? — после раздумий спросила Тая.

— Твой…

— Я на каком языке говорю?

— На русском.

— А роман на каком пишу?

«Корона и воля» гудела рассерженным ульем, а пахла дымом чадящего очага, прокисшим пивом и застарелым потом. Тут собрались все мужчины деревни, мрачные, злые, с красными от недосыпа глазами. Тая с Лесей протиснулись к стойке. Если хозяин и удивился посетительницам, то виду не подал. Изобразив на одутловатом лице подобие улыбки, он провёл женщин к столику у окна, потеснив двух крестьян. Пока готовился заказ, Леся с любопытством изучала постоялый двор и его посетителей, а Тая прислушивалась к разговорам.

— Староста — идиот! Разве можно было оставлять грамоту на виду? — злобно ворчал краснолицый здоровяк в длинном кожаном переднике кузнеца поверх одежды, размахивая огромным кулаком.

— А где он её должен был хранить? Под подушкой? — защищал старосту мужчина с испещрённым оспинами лицом.

— Да хоть и под подушкой! А теперь мы попали в кабалу к этому…, — последовало вычурное ругательство. — И ещё неизвестно, заступится за нас лорд Тайден или нет. Может тоже захочет к рукам прибрать!

Тая легонько толкнула соседа:

— Простите, любезнейший, что у вас случилось?

Пожилой крестьянин обречённо махнул рукой:

— Беда пришла, леди. Мы лишились свободы.

— Но как это могло случиться? Ведь свобода на все времена дарована Щедрому Дару королём. Об этом и в грамоте Хранителя края сказано.

— Так то в грамоте сказано. А её-то теперь и нет. Грамота хранилась у старосты вместе с учётными книгами. Три дня назад к нам в сопровождении охраны прискакал управляющий барона Юлда. Заявил, что барон не понимает, почему наша деревня, стоя на его землях, не платит налоги. Мы ответили, что согласно грамоте Хранителя наша земля принадлежит нам. Он потребовал показать грамоту. Тут-то и выяснилось, что она пропала. Книги на месте, а её нет. Тогда управляющий дал нам три дня на то, чтобы либо найти грамоту, либо собрать и заплатить долг за десять лет! Десять!

Тая охнула.

— Вот и мы в ужасе! Этот мерзавец Юлд, со своих крестьян семь шкур дерёт, видели бы вы их деревни! А теперь и мы такими же станем. Мы весь старостин дом вверх ногами перевернули. Нет грамоты! Не сомневаемся, это люди барона её выкрали. Больше некому.

— Вы посылали к Хранителю края?

— Посылали, да толку-то, он в отъезде. А срок истекает сегодня, — мужчина замолчал, уставившись в пол.

Тем временем страсти в таверне накалились.

— А я считаю, что нужно браться за вилы! Наши предки не побоялись сражаться за свою землю, чем мы хуже?! — выступал кузнец.

— Ты не сравнивай нас и их. Тогда война была. А сейчас мирное время. Да нас тут же объявят разбойниками и перевешают!

— Тогда нужно забраться к этому Юлду и выкрасть грамоту обратно! — предложил какой-то паренёк.

— Точно! Да только кто её сможет выкрасть?

— А кто предложил, тот пусть и выкрадывает!

— Пусть староста её теперь возвращает обратно!

— Да что этот растяпа может!

— Послушайте! — Таин голос разнесся по залу неожиданно громко. — Вашу грамоту барон поручил выкрасть не для того, чтобы в рамочку вставить и на стенку повесить. Она уже давно превратилась в пепел.

После возгласа незнакомки спорщики замолчали. Тая стала объектом пристального разглядывания нескольких десятков мужчин.

— Леди права, — согласился с ней хозяин. Несмотря на грузное тело, он ловко протиснулся к столику и поставил перед женщинами глиняные кружки с вином. — Считайте, грамоты словно и не было.

— А делать-то что, если мы не можем найти общее решение?! — в сердцах сплюнул первый оратор.

— Принести мне лист бумаги, чернила, верёвку и сургуч, — невозмутимо ответила Тая.

— Зачем? — хмуро поинтересовался один из мужчин.

— Если грамота утеряна безвозвратно, нужно написать новую.

Стало удивительно тихо. Шальная осенняя муха сделала круг по залу, стукнулась о матицу и, словно устыдившись производимого шума, поспешно уселась на потолок. Крестьяне переглядывались.

— Что замолчали? — насмешливо оглядела их Тая. — Вам нужна свобода или нет?

— На грамоте была печать Тэйсов. Барон не дурак, сразу определит подделку, — хмуро заметил кузнец.

— А если на грамоте будет нужная печать? — начала терять терпение Тая. — И вообще, что я вас упрашиваю? Можно подумать, это мне нужно платить налог за десять лет! Эй, хозяин, где наш заказ?!

— Нет-нет, леди, пожалуйста, не сердитесь! Мужики — тугодумы, — хозяин резво принес на подносе бумагу и всё остальное, затребованное Таей.

— Стол не трясите! — сурово прикрикнула она на мужчин, обступивших со всех сторон, деловито проверила перо, отложила его в сторону и, порывшись в сумке, вытащила гелевую авторучку. — Кто-нибудь дословно помнит содержание грамоты?

В толпе началось движение, вперед вытолкнули пожилого мужчину.

— Я-я, — проблеял тот.

— Ты — староста? — строго спросила его Тая.

— Да, миледи.

— Диктуй!

Её рука заскользила по бумаге, выводя каллиграфическим почерком заветные слова. Тая поставила под грамотой витиеватую подпись, продела сквозь бумагу толстую нитку и, накапав на соединенные концы расплавленный сургуч, оттиснула на нём свой перстень.

Тая питала страсть к украшениям с натуральными камнями. Вместо золота и серебра она с удовольствие носила оправленые в мельхиор яшму и опал, змеевик и чароит. Перстень, с которым она не расставалась, был подарком бывшего мужа. Крупный обсидиан в серебряной оправе. На камне рельефно проступала гравировка — изящный вензель из двух букв «Т».

С пристрастием оглядев полученный результат, Тая осталась довольна работой.

— Забирайте. И впредь храните в надёжном месте!

Пока грамоту передавали из рук в руки, восхищённо перешептываясь и цокая языками, хозяин таверны обслуживал только что вошедшего в гостиницу юношу, гонца, судя по его чёрно-алой тунике, а староста с кузнецом о чём-то оживленно спорили, то и дело украдкой бросая взгляды на Лесю и Таю. Последняя шепталась с крестницей:

— Котя, слушай внимательно и запоминай! Твоё имя — Лесия Тэйс. Ты — дочь барона Даггена Тэйса. Много лет назад он уехал путешествовать, женился вдалеке от родных мест, поселился на чужбине, где потом родилась ты. Твоя мать умерла почти сразу после родов. Тогда Дагген попросил меня, леди Этайю Тэйс-Найу, свою кузину, присмотреть за тобой. И я стала твоей воспитательницей. После смерти твоего отца, а умер он не так давно от подхваченной экзотической лихорадки, я решила отвезти тебя на родину барона и познакомить с его родственниками. Тут оставались его отец и старшие братья. Так… — Тая сняла с пальца перстень с гравировкой, — надень. Это ваша фамильная драгоценность, перешла к отцу от матери, а от него — к тебе. При разговорах с посторонними старайся отмалчиваться. Представь, что ты крайне застенчива.

Леся закивала. Глаза девушки горели восторгом.

— Леди, простите нашу дерзость, но кто вы? — осмелился задать вопрос староста.

В таверне вновь стало тихо.

— Я — леди Этайя Тэйс-Найу, двоюродная племянница барона Тоада Тэйса. Со мной его внучка, леди Лесия Тэйс, дочь Даггена Тэйса, младшего сына лорда.

Сказано это было чуть надменно и небрежно.

— О, боги! Так Дагги не окочурился на чужбине?! — выдавил хозяин таверны. — Вот так новость!

Появись в этот момент в помещении единорог, залети летающая тарелка, заползи василиск, их бы не заметили. На двух женщин смотрели с отвисшими челюстями. Раскололась выпавшая из рук гонца кружка. Все обернулись на него. Тот сконфузился, покраснел и выбежал прочь.

— Окочурился, но не так быстро как вам казалось. Он успел сделать дочку, немного попутешествовать и только после этого отправился в небесные чертоги, — Тая не знала, верят ей или нет, но искренне полагала, что говорить ересь или ложь нужно с уверенностью на грани наглости. Пусть не поверят, но хоть озадачатся.

— Но, почему вы путешествуете без слуг? Непривычно видеть знатных дам без сопровождения, — поинтересовался кузнец.

— Сопровождение было, — досадливо отмахнулась Тая. — Но в Ведьмином урочище на нас напали. Я очень надеюсь, что хоть кому-то из слуг удалось убежать, как и нам. Разбойникам достался весь наш багаж и лошади.

— Ясное дело, сейчас по нашему тракту не проедешь без происшествий. Разбойники кишмя кишат, — посетовал хозяин постоялого двора. — Раньше у меня было полно постояльцев, а сейчас если в неделю один будет — уже хорошо. Разорюсь я скоро.

— Почему никто не борется с разбойниками? Разве это не входит в обязанности баронов?

— Да этот Юлд, похоже, сам прикрывает разбойников, — кузнец мрачно сплюнул. — Лорд Тайден уже несколько раз отправлял отряды в урочище, леса окрестные прочесывали. И каждый раз впустую. Пока воины рыскают, банда отсиживается в надёжном месте.

Снаружи послышались ребячьи крики:

— Едут! Барон и его люди едут!

Толпа высыпала на улицу.

Тая с Лесей остались в одиночестве.

— Это было невероятно! — восторженно выдохнула Леся. — Я думала, им ничем нельзя помочь.

— Ничего невероятного. Всего-то бумажку написала…

— Тая, слушай, а ты действительно собираешься везти меня к так называемым родственникам?

— Пока не знаю.

— А если нас разоблачат?

— Каким образом? Кольцо подтвердит твоё происхождение, зря что ли я его описывала в книге. Я назвалась представительницей той ветви Тэйсов, что жила в Ниаре. Они вживую с твоим дедом не общались. Не волнуйся, ничего дурного с нами не произойдёт, — ободряюще сказала Тая, больше утешая себя, нежели крестницу.

Барон Юлд въезжал в деревню с нескрываемым торжеством. Щедрый дар много лет сидел у всех Юлдов занозой в заднице и камнем в почках. И вот, наконец, он сможет прибрать эти плодородные земли к рукам. Очень удачно окочурился весь род Тэйсов, а лорд Тайэден куда-то отлучился. «Кто успел, тот и съел», — подзадоривал себя барон. Всего-то и нужно было — подослать к старосте вора. И чего папаше и деду не пришла в голову эта гениальная мысль?

Крестьяне встречали его на площади возле гостиницы. Он предвкушал их мольбы о снисхождении, плачь женщин, проклятья мужчин. Обязательно найдется горячая голова, что решит наброситься на него. Глупца схватят и на месте отделают кнутом. Потом начнется переполох, его люди пойдут по домам, забирая самое ценное. Он с извращённым наслаждением был готов ловить полные ненависти взгляды. Но, странное дело, на него смотрели с насмешкой, плохо скрываемой издёвкой, даже с жалостью… Что-то было не так.

Барон остановил коня. Осмотрелся, проводя рукой по жидким серым волосам, привстал в стременах:

— Надеюсь, вы проявите благоразумие и не заставите меня терять время! Выплатите долг, и я уеду с миром!

— О каком долге идет речь, господин барон? — поинтересовался кузнец. — Мы что-то не понимаем!

«Вот и задира», — с удовлетворением подумал барон, а вслух произнёс:

— Речь идёт о неуплаченных налогах!

— Мы не платим налоги, — отрезал кузнец.

— Основание?

— Грамота Хранителя края.

— У вас её нет. А раз нет — придется платить, — осклабился барон.

— Грамота есть.

— Так покажите мне её.

Вперед вышел староста… с грамотой в руках. Барон протянул руку в требовательном жесте.

— Не выйдет! — предупредил его кузнец. — Хотите посмотреть — слезайте с коня и смотрите в наших руках. Мы вам не доверяем.

— Ты мне дерзишь?! — не поверил своим ушам Юлд.

— Типа того, — ощерился кузнец.

Барон дал знак управляющему, тот послушно спешился. Изумление на лице слуги красноречиво говорило о неприятном открытии.

— Грамота настоящая, мой господин!

— Смотри на печать, болван, — рассердился барон, — у них не может быть печати Тэйсов.

— Но она есть!..

В бешенстве барон сполз с коня и подлетел к кузнецу. Детина ловко отвел руку с документом, не позволяя барону прикоснуться к нему.

— В моих руках смотрите.

Сомнений не было. Печать настоящая. Да, грамота была написана другим почерком, ровным и округлым. Да, подпись стояла немного другая, но печать… Барон разъярился окончательно. Его гениальный план рушился на глазах.

— Мне плевать на то, каким образом вы состряпали эту подделку! Я уничтожу её! Дай сюда! — Юлда трясло. — А после этого никто не поверит в то, что она вообще существовала!

Кузнец перехватил огромной лапищей руку барона. А грамота тут же бесследно исчезла где-то в толпе.

— Отпусти руку, — злобно зашипел Юлд. — Я найду на вас управу. Даже если придётся сжечь деревню.

— Вы забываете о свидетелях, барон! — чуть хрипловатый женский голос заставил барона обернуться. — Нас тоже сожжёте? — из таверны вышла женщина в причудливой одежде, а за ней следом — красивая белокурая девушка. Гордая осанка, решительный голос. Не было никаких сомнений в том, что незнакомка знатного происхождения. Женщина взяла из корзины, что стояла подле дверей, яблоко, потёрла его о рукав и с аппетитом надкусила.

— Кто вы такая, разрази вас гром?!

Женщина неторопливо хрустела фруктом. От её бесцеремонного, насмешливого взгляда барону стало не по себе.

— Мы представительницы рода Тэйсов, — сухо ответила незнакомка прожевав.

— Ложь! Род Тэйсов пресекся!

— Как видите — нет! Представители рода Тэйсов благополучно жили в Виларии и до сих пор живут в Ниаре. Если вы, барон, будете и дальше предъявлять к Щедрому дару необоснованные претензии, я сообщу об этом и Хранителю края, и лично Его величеству.

— Вот как… — барон с плохо скрываемым раздражением рассматривал незнакомку. «Среднего роста, худощавая, миловидная, в чертах нет ничего от Тэйсов. Зато спутница… Чем-то похожа, несомненно… Как знать, может действительно Тэйсово отродье? А что, если заманить их к себе в замок? Одну убить, вторую сделать любовницей. Нет. Убить. Свидетели не нужны, а крестьянам никто не поверит. Земли того стоят».

— Могу ли я предложить столь знатным дамам гостеприимство своего дома? Приятный отдых и сытный обед после долгой дороги?! А там и сегодняшнее недоразумение обсудим? — предложил Юлд сладким голосом.

— Не можете, — презрительно отрезала женщина, вернувшись к недогрызенному яблоку. — Нам с вами не по пути.

Тая читала барона как открытую книгу. Ведь она сама создала этого мерзкого, патологически жадного и трусливого типа. В реальном мире его образ казался Тае картонным, этакий жалкий опереточный злодей. Теперь же, разглядывая тощего низкорослого мужчину с изъеденным оспинами лицом, она недоумевала — зачем вообще было его создавать? Впрочем, он мог создаться и сам. Ведь она не придумывала каждого из этих крестьян или воинов. Они проявились из обобщенного «крестьяне», «воины» или «жители Колмерика». Не похожие друг на друга. «Мне ещё повезло, что я писала гибрид дамского и рыцарского романов, а не какую-нибудь постапокалиптическую страшилку с зомби и мутантами, — с облегчением подумала Тая. — Хотя вряд ли я тогда просилась бы в свой мир».

— Очень жаль! — барон решил не рисковать. Кто знает, вдруг она и вправду Тэйс. У него ещё будет возможность завладеть деревней. — С нетерпением буду ждать новой встречей с вами.

— Прощайте, барон, — Тая развернулась и скрылась внутри постоялого двора. Села на лавку, пальцы нервно забарабанили по столешнице.

— Леди, что мы можем для вас сделать? — от хозяина постоялого двора исходило почтение, граничащее с обожанием.

— Дать нам наконец-то поесть! — буркнула Тая. Что-то в развитии событий шло не так, и она не могла понять — что именно.

Их кормили. Долго и обильно. Хозяин выставил на стол лучшие вина, на блюде источали умопомрачительный аромат тающие во рту колбасы, дымилась, дразня хрустящим боком, жареная курочка. Тут же, соревнуясь между собой количеством и размером дырочек, теснились различные сыры, поблёскивали вымытые зелень и фрукты.

— Таечка, я сейчас умру, — Леся отодвинула тарелку, доедая ломтик сыра. — Я объелась. Всё невероятно вкусно.

— Быть может, юная леди согласится отведать молока? — с надеждой спросил хозяин. — Его только что принесли.

— О, нет, ни капли! — Леся с мольбой покачала головой. — Тогда я точно умру.

После отъезда барона жители деревни не знали, на какое почётное место посадить своих спасительниц и что для них сделать. Когда Тая изъявила желание поесть, многие бросились по домам, неся то, что по их мнению могло усладить вкус путешественниц. В конце концов, Тае пришлось нарычать, чтобы их оставили в покое и праздновали счастливое избавление от Юлда. Так и сделали. Всеобщее ликование выплеснулось из стен постоялого двора на улицу, где к нему подключились женщины и дети. Песни, распеваемые на разные нетрезвые голоса, сменялись танцами.

— Можем ли мы рассчитывать на комнату? — обратилась Тая к хозяину.

— Она уже готова, моя госпожа! Лучшая во всем доме!

— Спасибо дружище! Леся, идём, нам нужно отдохнуть.

Хозяин повёл их на второй этаж, неся необъятную корзину с едой и напитками.

— А это зачем? — с подозрением спросила его Тая.

— На случай, если вы захотите перекусить.

— Спасибо. Представляю, какой вы мне завтра выкатите счёт, — пошутила Тая, но хозяин шутки не оценил.

— Как вы можете такое говорить! С вас никто не посмеет взять и медяка! Мы в таком долгу перед вами, миледи!

— Считайте, что вы уже долг оплатили. Едой и ночлегом. Спокойной ночи!

Захлопнувшаяся дверь пресекла попытки хозяина и дальше растекаться в благодарностях.

— Тая, я представляла себе средневековую гостиницу именно такой! — восторженно сообщила Леся.

— Неужели? — хмыкнула та. — К средневековой гостинице должны прилагаться вши, клопы и тараканы.

Восторг на лице Леси померк, и она с опаской уставилась на кровать. Тая внимательно осматривала апартаменты. Хозяин не солгал, комната действительно была хороша — просторная, с двумя огромными кроватями под балдахинами, широким обеденным столом, возле которого важно стояли тяжёлые стулья с высокими резными спинками. Тая положила сумку на прикроватный столик-сундук, откинула с кровати толстое вязаное покрывало.

— Не бойся, Леська, мы попали в образцовое заведение. Никаких паразитов, приличная еда и, ты посмотри, даже имеется подобие зеркала!

Леся устало опустилась на стул.

— До сих пор не могу поверить в случившееся.

— Я тоже, котя. Скорее всего, мы выпили какого-то неправильно вина. Надо поскорей заснуть, а проснувшись, мы окажемся там, где должны быть — в палатке на берегу озера.

Но заснуть им удалось не скоро. Леся засыпала Таю вопросами о созданном ею мире, а если крестная затруднялась ответить, сама придумывала ответы. И лишь когда Тая взмолилась о пощаде, девушка смилостивилась.

Тая с Лесей попали в мир только-только начавший приходить в себя после кровопролитной и разрушительной войны, в которой древние расы схлестнулись сначала с людьми, а затем, как бывало уже не раз, переругались и между собой. Последствия были чудовищны. Много веков мирно уживавшиеся бок о бок с людьми и друг другом, древние покинули обжитые места, укрывшись либо в дремучих лесах, либо в неприступных горах. А некоторые расы и вовсе считались уничтоженными. Некогда огромное и могущественное людское государство Рийтония раскололось на три небольшие королевства: Колмерик, Испиор и Ниару, на восточных, граничащих с эльфами землях, возникли вольные баронства, порядок в которых поддерживал Хранитель восточного предела, а россыпь островов Моря Семи Ветров контролировалась островными баронами.

Оставила мир и магия. Вайделиты и Пламенные, волшебники и волшебницы Рийтонии, укрылись в своих похожих на неприступные крепости башнях. Вайделиты заперлись в Серебряной игле, затерянной где-то на юго-востоке, в просторах Дикой долины. А Пламенные отныне постигали магию в Ледяной лилии, замке-цветке Снежной пустыни.

В довершении ко всему правители молодых королевств совместным решением объявили Реформацию. На смену пестрому пантеону древних рас пришел Единый, бог-фантом людей, во имя которого новыми служителями спешно переписывалась история, срочно выискивались святые-последователи и с рвением разрушались древние храмы и жертвенники.

Тая соврала Лесе, спать она не хотела. Точнее не могла. Ей было необходимо сосредоточиться на дальнейших действиях. Будь она мужчиной, случившееся не представлялось бы в столь мрачном свете. Тот же Янки при дворе короля Артура, или Род Гэллоуглас шутя справились со всеми проблемами. Но что делать в незнакомом мире немолодой, не очень красивой и лишенной каких бы то ни было талантов женщине? Возможно, Тае было легче, ведь она сама придумала этот мир. Но одно дело, когда он существует частично в воображении, а частично на бумаге, и совсем другое — когда ты, оказавшись в нем, выясняешь, что далеко не все в нем радужно и безопасно. Тае виделось несколько путей. Во-первых, они могли и дальше спекулировать родством с родом Тэйсов. Пусть история кажется невероятной, но Олеся красива, а мужчины обычно снисходительны к красавицам. Если повезёт, они будут жить в безопасности и комфорте. Но одна вещь вызывала мрачные мысли: в Колмерике за самозванство вешали. Вариант второй — найти подходящую работу. Если королевства не отравлены мужским шовинизмом, с этим проблем не будет. Тая умела неплохо шить и вязать, а на досуге ещё и вышивала. К тому обе женщины были образованы. Нужно лишь добраться до Стоунгена, столицы Колмерика, для чего им предстоит пересечь земли вольных баронов и преодолеть ещё десятки миль до самого города. Но самым удачным Тае виделся третий путь. Она почти не сомневалась, что, заснув на грубых льняных простынях гостиницы, поутру проснется в тесной душной палатке со сладко сопящей крестницей под боком. И тогда весь сегодняшний день покажется ей странным и увлекательным сном.

Глава 2 →