Сапфир

Лана Александровна Ременцова, 2021

«Сапфир» – четвертая книга саги о вампирах, переселения во времени продолжаются, инопланетные войны. Кровожадная Вазамбия ждёт новых жертв. Сапфир – главный герой, наполовину вампир, а другая его часть – большая загадка для тех, кто не читал «Константина» – третью книгу саги «Поцелуй с вампиром». Он желает Лилию, которая приходится ему единокровной сестрой по отцу. Однако она ненавидит его с детства и имеет множество эротических отклонений. Со временем её страсть переходит все границы дозволенного, бурным темпераментом доводит до безумия всех с кем сталкивается. Кого она выберет и кому отдаст девственность? И удовлетворит ли Сапфир свою страсть к сестре? А может, это тоже ненависть или обида? От очень откровенных эротичных сцен до событий Вселенского масштаба.Осторожно, только 18+! В книге очень откровенная многочисленная эротика .Содержит лёгкую нецензурную брань.Обложка сделана с помощью нейросети.

Глава 2. Обида

Прошло двадцать лет.

Сапфир вырос до возраста двадцати пяти лет, и больше не менялся, внешне был похож на родителей: сильное накачанное тело, упругие каменные мышцы, высокий рост, как у всех вампиров в этом роду, примерно метр девяносто, лукавые ямочки на щеках при улыбке, но улыбался очень редко, после того случая с инопланетянами с детства, ненависти сестры, когда она хотела, чтобы его забрали чужаки, врезалась навсегда в сердце, как острый нож, и сидела глубокой обидой. Белоснежные ровные зубы и чувственные губы, какими награждены все его предки, обещающие сладостные поцелуи будущей избраннице.

В его сознании всегда жила только одна девушка, сестра Лилия — Любовь. Он часто видел её нагую, купающуюся в местном озере с прозрачной ледяной водицей, и с недавних пор его член остро реагировал на неё, укрепляясь до каменного болезненного состояния.

Сапфир не унаследовал черты характера отца и матери с чувством юмора, а вырос эмоционально холоден, отчуждён, не позволял ни кому прикасаться к себе, женщин ещё не познал и даже не думал о них. Однажды он любил девочку всей душой и сердцем ещё в нежном возрасте, часто шутил и смеялся, но она постоянной ненавистью, завистью и агрессией уничтожила все его добрые чувства к женщинам. Со временем такой постоянной эмоциональной войны между ним и сестрой, сердце Сапфира очерствело, душа закрылась твёрдой непробиваемой скорлупой, поселилось чувство глубокого одиночества и сильнейшей обиды, которую он не понимал, а просто жил с ней сроднившейся, как с паразитом. Он не пил человеческую кровь, не любил сам охотиться и убивать животных, не хотел быть вообще вампиром, но от родной сути не избавиться, и ему всё же необходима кровь. Поэтому молодой граф ел слабо прожаренное мясо, которое всегда подавалось в замке и пил в изящном бокале свежую сцеженную поварами для хозяев животную кровь.

Родители очень любили детей, несмотря на их вражду и явную неприязнь друг к другу. Лилия — Любовь — дочь Константина была полной противоположностью брата, сильно похожая на отца — взбалмошная, жестокая, кровожадная, обожающая сама охотиться, часто приносила животных в замок и, безжалостно сцеживая с них, свежую кровь, преподносила тёплую сладкую семье. Ещё в детстве до семи лет Лилия узнала, что она только дочь Константина, а матерью стала обычная крестьянка, умершая при родах. Сапфир же их общий сын, и она возненавидела его всей душой, пытаясь превзойти во всём, дралась с ним на мечах и ножах, почти не уступая в силе, и очень гордилась своей вампирской сущностью и жестокой, красивой внешностью, грубо выставляя напоказ. А когда прилетала в замок с охоты и видела во дворе брата, занимающегося домашними делами, спускалась рядом в окровавленном виде, нарочно показывая свои жертвы, выставляя клыки, с которых стекала алая кровь тонкими струйками по её острому подбородку. В один из таких же дней Лилия залетела во двор замка и, спустившись неподалёку от брата, который вышел обмыться из стоявшей во дворе бочки с дождевой водой, чтобы поехать в деревню проверить как там дела у крестьян. Она стала медленно подходить, держа в одной руке за хвост мёртвую лису, с которой стекала кровь и оставляла на земле полоску из алых частых капель. Лицо девушки, рот, руки полностью в крови, глаза горели красным огнём и ненавистью, которую питала все эти годы к сводному брату. Лилия подошла на расстояние вытянутой руки и швырнула мёртвым животным, с пренебрежением скривившись.

— Лови обед, братец!

Сапфир поймал лису и, спокойно без лишних эмоций отложив в сторону на камень, посмотрел молча на сестру, зная, что она обязательно выкинет сейчас ещё, что ни будь этакое, чтобы зацепить его. Ждать пришлось недолго. Лилия подошла очень близко и кровавым указательным пальчиком провела по его лицу, на секунду остановившись на губах, сильнее надавливая на нижнюю, слегка приоткрывая, невольно любуясь его жемчужной белизны зубами, дальше по мускулистой шее и по стальной груди, делая кровавые виражи, обводя каждый сосок брата по отдельности, дошла до накачанного каменными кубиками пресса, здесь изящный палец остановился, так как дальше мешало препятствие в виде кожаного пояса, вдетого в замшевые брюки. Она попыталась просунуть его глубже сверху под пряжку, но Сапфир, как обычно молча, убрал её руку и продолжил заниматься своим делом, хотя еле сдерживался, чтобы тут же на неё не наброситься и не поцеловать в надежде на большее, но девушку очередное безразличие брата возмутило до предела.

— Ты, любимчик родителей, жри свежую кровь прямо из туши этой лисы, а не жди, пока тебе сцедят кровушку в изящный бокальчик и подадут с белым платочком!

— Не хочу… — буркнул и быстро, надев рубашку, запрыгнул на статного вороного коня, но Лилия, схватив лису, взлетела и попыталась подсунуть к лицу брата. Тут уж он не стерпел и, схватив сестру за руки, скрутил, прислонив спиной к стальной груди в распахнутой белоснежной льняной рубашке с короткими рукавами.

— Оставь меня в покое, ешь сама, — процедил брыкающейся фурии на ухо.

— Я ненавижу тебя, отпусти!

— Ты же знаешь, что я намного сильнее. Оставишь меня в покое?

— Нет! Я сильнее! А ты просто имеешь какую–то адскую космическую силу, без неё ты обычный вампир! И как жаль, что больше за тобой не пришли те космические твари, а я так на это надеялась, что тебя заберут и убьют, или вообще сожрут.

— За что же ты так меня ненавидишь?

— За всё!

Сапфир тяжело вздохнул и резко отпустил сестру, она упала на землю около его коня и, приподняв голову, злобно кинула на него взгляд сочно–зелёных глаз.

— Когда–нибудь эти космические монстры всё равно убьют тебя!

Но он уже ускакал, пытаясь не думать о злых словах сестры, проскакал в высокие арочные ворота замка по деревянному мосту, по бокам бурлила шумная местная река, и помчался в поле. Вокруг росли множество разноцветных полевых цветов, которые он очень любил и, спешившись, присел на одно колено у маленьких алых маков, наклонился и нежно обнял один из них.

— Моя сестра такая же красивая и огненная, как и ты, но почему же она так зла на меня, за что? А я так хочу её… владеть гибким телом, пухлыми губами, изящными руками, всем, что она могла бы мне дать, а я ей.

Но цветок ему не мог ответить, и вдруг в него врезалась с высоты своего полёта Лилия, сразу начав драться, как дикая кошка. Они покатились по полю, как два заядлых соперника. Она наносила сильные удары кулаками куда попало, брат не отвечал агрессией, а только защищался, не желая повредить ей что–нибудь. Через мгновение он всё–таки крепко зажал её тело между ног, держа за руки.

— Лилия, успокойся, за что ты кинулась сегодня на меня?

— Ты, ты… игнорировал мой шикарный подарок — лису, ненавижу тебя!

— Но ты же знаешь, что я не пью кровь прямо из туши животного, почему же тебе просто не принять этот факт?

— Не могу, с какой такой стати для тебя должны сцеживать кровь в бокал?

— Я с детства не приемлю пить кровь по–другому.

— Ты такой же, как и я — вампир, и не более того! Отпусти меня, иначе…

— Что иначе? Ты же ничего не сможешь мне сделать, оставь меня в покое. И мне в последнее время кажется, что тебе пора бы уже найти мужа и, возможно, дурная злость улетучится, так как ты начнёшь расслабляться с ним, твоя сексуальность уже делает тебя сумасшедшей фурией.

— Не смей!

— Но ты же уже не ребёнок, тебе двадцать пять, так и старой девой можно остаться.

— Мне столько же лет, как и тебе, и то, что я ни с кем ещё не сплю, это только моя забота, сам найди себе кого–нибудь, перестанешь заглядываться на меня, — злобно отпарировала Лилия, пытаясь его укусить.

— Да, но я же мужчина, и старым никогда считаться не буду, и потом ты всё сделала для того, чтобы я не желал связываться не с одной женщиной.

— Это почему же?

— Потому что, когда–то я любил тебя всей душой и сердцем, но ты в один момент всё перечеркнула, много лет назад, а потом вообще постоянной ненавистью убила во мне окончательно все чувства не только к себе, но и вообще к другим женщинам. Однако я питаю к тебе другие чувства и они более острые, чем братская любовь.

— Ха, дурак, я же твоя сестра, как ты мог так меня любить?

— Сердцу не прикажешь, да и потом ты не в полной мере мне сестра, а только по отцу.

— Чушь, а я никогда не полюбила бы тебя, даже яркую внешность твою ненавижу. Мне нравится нежный Сан, и даже больше, я хочу его и только его.

— Ты в своём уме, Лилия? Сан же женат на Мейли, да ещё и безумно любит жену, и потом он же тоже брюнет, как и я.

— Ну и что, мне он нравится весь с головы до ног, и я могу убить её, а Сана потом утешить и влюбить в себя.

— Ты — ненормальная! Не смей влезать в их семью, иначе я не буду так лоялен к твоим агрессивным вспышкам.

— Да! И что же ты мне сделаешь?

— Ещё не знаю, но что–нибудь придумаю вместе с Альбертом нашим колдуном.

— Да он же уже совсем старик, как он меня сможет остановить?

— Он сильный и мудрый, и уж поверь, придумает, как остановить тебя.

После этих слов Сапфир, держа её крепкой хваткой, взлетел к одному из деревьев и, сняв с себя пояс, крепко привязал за талию к стволу.

— Что ты делаешь, идиот? Я же всё равно развяжусь.

— Но благодаря моей космической силе, развяжешься не скоро, сутки пробудешь здесь точно и подумаешь над своим глупым поведением.

— Скотина, ненавижу!

Сапфир, не отвечая уже на её гневные тирады, слетел вниз к примятым цветам, где они бились покатом и, присев на корточки, с нежностью провёл по ним ладонью, из которой плавно вышла золотистая энергия и быстро восстановила все уничтоженные цветы. Губы молодого графа тронула лёгкая улыбка, и он поехал в деревню, чтобы помочь крестьянам в постройке нового частокола.

Лилия всеми силами пыталась вырваться, но пояс Сапфира в кольце золотой энергии держал очень крепко. Она гневно кричала, потом плакала, но тщетно, так прошёл вечер, долгая звёздная ночь, наступил рассвет и девушка, не желая больше беспомощно висеть на стволе, разорвала клыками руку, кровь сразу заструилась по стволу дерева вниз.

— Сан, Сан, любимый, где ты? Спаси меня.

Сан — князь в этом мире, женат на Мейли, изначально они из Китая и друзья графа Константина и Арии, уже несколько столетий как жили вместе и были счастливой парой, любящей друг друга, но даже самый крепкий камень точит вода, и он уже давно знал, что дочь друга к нему неравнодушна. Она постоянно не давала ему прохода, развязно заигрывая. Он начал невольно слышать её мольбы и зов крови и, оставив ещё спящую жену, вылетел на поиски, ориентируясь на запах, доносящийся ветром из–за горы с поля неподалёку от замка друзей.

Вампир подлетел к полю и, осмотревшись вокруг, увидел её, такую жалкую, висящую высоко над землёй, привязанную кожаным поясом к стволу одного из деревьев, тряхнул головой, откидывая чёрные кудри со лба, и подлетел к ней.

— Лилия — Любовь, что случилось? Кто это сделал с тобой?

— Как будто ты не знаешь кто? Только этот ублюдок мог привязать меня своей адской силой, скорее развяжи.

Сан попытался прикоснуться к поясу Сапфира, и его тут же ударила энергия, исходящая от него электрическим разрядом, вампир кубарем полетел вниз и шлёпнулся на землю, с отчаяньем посмотрев наверх.

— Лилия, мне так жаль, но я не могу тебя развязать, насколько он привязал тебя, сказал?

— На сутки, вот… мерзкая тварь!

Сан снова взлетел и завис в воздухе напротив разъярённой графини.

— Тогда раз не можешь меня развязать и мне придётся здесь ещё болтаться, как мешок с дерьмом до вечера, то скрась моё одиночество.

— Ладно, Лилия, я останусь рядом с тобой, — и он присел на ветку рядом.

Вампирша подняла окровавленную руку и жалобно посмотрела на неё, тщательно скрывая обман:

— Видишь, как он сильно порвал мою кисть, я истекаю кровью и до сих пор не смогла регенерироваться, помоги мне.

Сан опешил от такой жестокости Сапфира над собственной сестрой и с неподдельным удивлением, сдвинул смоляные брови.

— Но как он мог такое сделать, ведь мы очень долго не можем регенерироваться от клыков сородичей? — подлетев к ней, быстро прокусил артерию на своей кисти и поднёс к её пухлым сочным губам.

Лилия схватила руку Сана и, подкрепившись, для восстановления сил и быстрой регенерации от вампирской крови, стала целовать его кисть, делая глубокие засосы, прикусывая и, облизывая маленькие ранки. Сан попытался выдернуть руку, но не тут–то было, Лилия крепко держала и в следующее мгновение уже втянула в рот один из его изящных холодных пальцев, засасывая и облизывая, томно смотря ему в глаза.

Вампира, как кипятком обдало при виде этого до боли возбуждающего взгляда и того, что она вытворяла с его пальцем. Лилия притянула ближе его за руку и, схватившись за другую, положила к себе на пышную грудь, которая напряглась, поднимаясь и опускаясь в такт её глубокого возбуждённого состояния. Дыхания не было, так как вампиры были мертвы и не могли дышать, но грудь девушки стояла, будто колом.

Князь хотел вырваться, однако не смог так обидеть дочь лучшего друга и замер на миг, становясь податливым пластилином в похотливых руках. Девушка начала двигать его рукой по своей груди.

— Лилия, перестань… — хрипло выдавил из себя.

Тут она резко разорвала верх платья, и упругая обнажённая грудь предстала перед глазами Сана с тёмными острыми сосками, всем развратным видом показывая, как изнывает от желания. Вампир тяжело вздохнул, чувствуя, что сознание уплывает, а здравый смысл теряет разум, всё тело пробила мелкая дрожь и даже губы задрожали, а член сразу встал, выпирая из штанов, сильно натягивая плотную ткань.

— Ну что же ты смотришь, поцелуй меня, я хочу, чтобы это сделал ты, сейчас, ну давай же.

— Но, Лилия, я не могу… — хрипло прошептал Сан, собирая последние остатки воли в кулак.

— Ты хочешь, чтобы я отдалась какому–то местному мужлану, грязному и вонючему крестьянину?

— Нет, — выдавил, пытаясь отвернуться.

— Тогда возьми меня, я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты. Ты и никто другой, понимаешь?

Вампира уже полностью трясло от сумасшедшего возбуждения, и он нежно прикасаясь кончиками подрагивающих пальцев к пышной груди сексуальной искусительницы, прильнул к зовущим губам, слившись в сладком поцелуе. Пояс Сапфира больше не бился током, потому что Сан не пытался её освободить, а жаждал совсем другого. Он приблизился настолько близко, что Лилия почувствовала его стальное орудие, упирающееся в лобок под тонкой тканью юбки. Он судорожным движением стал задирать тонкую ткань, обнажая стройные бёдра.

— Да, да, возьми меня, сейчас… — влажные губы исступлённо шептали.

Мозг Сана взорвался мириадами звёзд от раздирающих разноликих чувств: верности к жене, мысли, что это дочь Константина, который оторвёт ему голову, если он лишит её девственности, и безумного возбуждения, от которого уже трясло всё тело, а мысли смешивались в единую липкую массу. Он держался из последних сил, руки дрожали, но девушка всё сильнее и сильнее прижималась к нему гибким и податливым телом. Руки князя крепко взялись за стройные бёдра красавицы, пальцы врезались в кожу, оставляя красные следы, голова совсем затуманилась, и вдруг он внезапно отлетел от мощного удара в сторону, упал на землю под дерево, где был до этого, взглянул вверх и увидел разъярённого Сапфира. Его смоляные волосы развевались на ветру, глаза горели ярким пламенем, кисти рук были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Он размахнулся и ударил со всей силы в ствол дерева, где привязана сестра, одновременно другой рукой оторвал её от него, разорвал на куски свой пояс. Старое дерево сразу распалось на две части, и одна из них упала на сидящего внизу Сана, тот только и успел выставить руки вверх и, подхватив дерево, вскочил.

— Сапфир, прости, я не хотел…

Граф опустился с Лилией на землю, пытаясь не смотреть на её обнажённую грудь.

— Прикройся, бесстыжая! — грозно рыкнул.

Но девушка не повиновалась.

— Чего это ты раскомандывался? Я хочу его! Убирайся!

— Нет!

Между Сапфиром и сестрой началась громкая перепалка. Сан, стоя чуть поодаль, выглядел, как побитая собака, и даже побаивался вмешиваться.

— Что нет? Мне не нужна твоя забота и контроль!

— Найди себе мужа!

— Я хочу, чтобы он стал моим мужем!

— Он уже женат, и Мейли тебе свернёт за него шею!

— Это я сверну ей шею!

— Ты глупая, он не женится на тебе, хочешь стать его шлюхой?

— Какое тебе до этого дело? Значит, буду его шлюхой!

Лицо Сана посерело, он не хотел бросать жену, так как сильно любил её, а Лилия — просто наваждение, насильно ему навязанное.

Сапфир схватил брыкающуюся и кусающуюся сестру, будто разъярённую тигрицу, так и не потрудившуюся натянуть на место платье и, крепко зажав стальными объятиями, взлетел, бросив уже в полёте Сану:

— А с тобой я после поговорю.

Лилия отчаянно боролась с братом, что ему даже пришлось подлететь к озеру и с высоты полёта бросить девушку в него, чтобы немного охладить её возбуждённый до предела пыл.

Лилия сразу ушла с головой под воду, затем быстро выплыла, всё ещё ругаясь, как мужлан, вышла на берег, глядя с верху вниз на лежащего на траве брата.

— Ублюдок.

Граф старался не смотреть на её всё ещё обнажённый верх.

— Прикрой грудь.

— Не хочу! Любуйся, как я прекрасна, намного красивее этой… Мейли!

Но он уже не выдержал такой бесцеремонности сестры и, подскочив, схватил в крепкие объятия, грубо целуя в губы.

Лилия опешила от его такого странного поведения и, крепко сжав зубы, начала упираться, выставляя руки в стальную грудь, но через мгновение он резко отпустил, и она, от неожиданности упав на землю, начала натягивать верх платья.

— Что ты делаешь, сумасшедший?

— Ты не оставила мне выбора, я хоть тебе и брат, но всё же мужчина, и мой член встаёт при виде твоей великолепной груди!

— Я же твоя сестра, держи свой член в штанах и не кидайся на меня!

— А ты не крути обнажённой грудью перед моими глазами! — отпарировал Сапфир.

Она, сердито фыркнув, взлетела вверх, чтобы улететь, но он не дал этого сделать, взлетел за ней и крепко схватил за руку.

— Ты полетишь со мной домой, и я посажу тебя под домашний арест.

— Что? Да как ты сможешь меня удержать? Я пожалуюсь родителям, что ты пристаёшь ко мне.

— Тебе никто не поверит, и потом их нет в Трансильвании, они переселились сегодня в Японию в XX век к другу отца Наоки, чтобы развеяться и погулять. А закрыть тебя в твоей комнате мне поможет Альберт древним заклинанием.

— Ты не посмеешь!

— Посмею и более того, точно это сделаю, я не хочу, чтобы ты разрушила крепкую семью Сана с Мейли. Посидишь так несколько дней, а я подумаю, что же с тобой делать дальше.

— Раз так, то я начну убивать людей!

— Ты не посмеешь, дед тебе это не позволит, как когда–то не позволял нашему отцу.

Лилия в это время заметила крестьянина с телегой в поле под ними и, изловчившись, вырвавшись из объятий брата, камнем упала вниз прямо в телегу. Сапфир сразу же кинулся за ней, тоже увидев человека, но не успел, вампирша, быстро проговорив мужику: «Прости, ты ни в чём не виноват», кинулась к его шее и, прокусив, свернула. Сапфир, подлетев, сбил сестру с телеги на землю и, схватив мужика, осознал, что его уже не спасти и перевёл сердитый взгляд на сестру, сидящую на земле, ехидно ухмыляющуюся.

— Сумасшедшая дура!

— Я же сказала, что начну убивать людей, если ты будешь контролировать меня.

Сапфир уже не мог выдержать такого жестокого поведения сестры и, подлетев к ней, дал крепкую пощёчину. Лилия не ожидала этого от него и, вскрикнув, схватилась за горящую щеку, злобно сверкнув красными глазищами.

Следующим движением брата стало снова взятие её в охапку, и он полетел с ней в замок.

Зная, что Лилию нигде сейчас нельзя оставить в доме просто так, всё равно убежит, залетел в окно своей спальни, опустился на деревянный пол и потащил упирающуюся вампиршу в подземелье, впихнул в металлическую клетку, закрыв на замок.

— Прутья этой клетки заколдованы нашим колдуном, и ты не сможешь из неё выйти, пока я не решу, что с тобой делать.

— Скотина! Не смей меня здесь оставлять, а — а — а!

Но Сапфир, не обращая внимания на злобные крики, вышел и закрыл темницу снаружи на ещё один большой замок, после направился в замок деда — графа Валентина, чтобы поговорить с семейным колдуном Альбертом.

Долетев к величественному, мрачному замку, вокруг которого всегда летали летучие мыши, спустился на широкий двор, где копошились слуги, каждый занятый своим делом по хозяйству. Они, как, только завидев молодого графа, учтиво поклонились, низко склонившись в поклоне.

— Колдун у себя или в деревне? — безразлично взглянув на них, спросил спокойным тоном.

— У себя, Ваше сиятельство, — пролепетал один из слуг, теребя шляпу в сухих руках.

Граф, кивнув, прошёл двор и вошёл в замок, направившись сразу в каморку колдуна. Тот варил очередное варево, из дверной щели шёл едкий запах и тонкая струйка дымка, скручивающаяся в видение похожее на змейку. Сапфир аккуратно постучался в деревянную дверь, украшенную металлическим чёрным пауком с огромным чёрным обсидиановым глазом и устрашающего вида лапами.

— Войдите, — послышалось за ней.

Граф вошёл, колдун, бросив на него мимолётный взгляд, оставил дела и, склонился, хватаясь за спину, глухо кряхтя.

— О, Ваше сиятельство, вы здесь какими судьбами?

— Здравствуй Альберт, у нас беда.

— Я весь во внимании, — показал суховатой рукой на высокий дубовый стул с подлокотниками в виде голов кобр с раскрытыми пастями, всегда стоящим в углу для дорогих гостей.

Сапфир присел, подставив локоть под подбородок, помолчал с минуту, безразлично разглядывая каморку, и поведал всю печальную историю, происходящую между ним и сестрой, а также о её низкой похотливой любви к Сану, безжалостном убийстве крестьянина, и о том, как он закрыл её в клетке, в подземелье, будто обезумевшую тигрицу.

— Да… дела, — ответил как–то очень задумчиво колдун, — а что ваши родители говорят на этот счёт?

— Да ничего, они об этом не знают, во–первых, я никогда не рассказывал им о её ненависти и глупом поведении, а во–вторых, они же сейчас в Японии и, судя по всему, надолго, пусть отдыхают.

— Но Ваше сиятельство, её нельзя долго держать в клетке, она же ваша сестра и графиня, как и вы!

— Да, ещё и любимая, — добавил как–то удручённо Сапфир.

— Это тоже неправильно.

— А правильно, что она хочет женатого вампира?

— И это неправильно, она явно не в себе.

— Ага, или просто похотливая, невежественная, разбалованная девчонка, которую надо приструнить.

— Как вы хотите это сделать, Ваше сиятельство?

— Например, я бы хотел её сам взять, как женщину, а потом жениться, так смог бы обуздать эту похотливую кобылку и умерить чересчур сексуальный пыл.

— Ох, она копия ваш батюшка в молодости.

— Да, он и сейчас также молод, вампиры не стареют.

— Это–то да, но он поменялся, когда влюбился в миледи Арию, вашу матушку.

— Вот и отлично, значит надо Лилию влюбить в меня.

— Нет, Ваше сиятельство, это невозможно.

— Почему?

— Во–первых, я не занимаюсь приворотной магией, а во–вторых, так нельзя. Вы не можете желать свою сестру, это абсурд, хоть и единокровную по отцу.

— Понимаю, дорогой Альберт, но сердцу не прикажешь, — вздохнул Сапфир, и его белокурая голова понуро поникла.

— Может, вам стоит тоже отправиться в другую эпоху и подыскать себе невесту, как это сделали ваш отец и дед, чтобы отвлечь мысли похотливого желания от Лилии?

— Нет! — отрезал граф. — Я не хочу ни одной женщины, кроме неё! Лучше её отправь куда–нибудь!

Старик задумался, глядя, как его слова о невесте взбесили графа.

— Ладно, мы сможем её отправить… туда же в Японию.

— Отлично, только не в то время, где сейчас мои родители.

— Хорошо, тогда отправлю немного с разницей во времени от того времени, в котором они находятся сейчас, вы согласны?

— Да.

Колдун покопался на запыленной полке в разных цветных бутылочках с зельями и, достав одну, украшенную золотым драконом, протянул.

— Что мне нужно с этим сделать?

— Заставить графиню выпить.

— Отлично, благодарю.

Граф встал и сразу вышел, даже не закрыв за собой массивную дубовую дверь.

Снова вернулся в отцовский замок, спустился в мрачное сырое подземелье по крутым каменным ступеням, идущим сотней далеко вниз, по стенам кое–где висела густая паутина, капала вода, стекая в каменные ниши, и тут же услышал громкое:

— Придурок, выпусти меня, немедленно! Или я прокушу твою шею!

Он слегка улыбнулся, подойдя к чёрной клетке, где металась красавица.

— Я выпущу тебя, если пообещаешь, что замолчишь и будешь вести себя тихо.

— Ублюдок!

— Неправильный ответ, тогда останешься здесь до утра, — он отвернулся, сделав широкий шаг по направлению к выходу.

Как вдруг она прошептала:

— Сукин сын, ладно перестану так себя вести… на время.

Сапфир обратно развернулся и, открыв клетку, приготовился к атаке, совершенно не доверяя речам сестры, так и произошло, она тут же кинулась к его шее, выставив огромные острые клыки и когти. Граф повернулся вокруг своей оси и, схватив её обеими руками, прижал к груди.

— Ты злобная тигрица, сейчас тебе придётся открыть твой маленький ротик и кое–что выпить.

— Что? Что ты хочешь в меня залить, скотина?

Он, зажав её тело ногами, одной рукой держа за обе руки, второй — достал пузырёк, перевёл левую руку к шее и прижал пальцами гневный рот так, чтобы открылся. Она захрипела от беспомощности и злости, он быстро влил зелье и резко отпустил. Лилия упала на каменный холодный пол и, злобно сверкая глазами, начала отплёвываться.

— Что это? Что ты в меня влил, мерзкий труп.

Сапфир молча отошёл чуть назад и прямо на его глазах мрачные стены посветлели, пространство в подземелье заволокло густым молочным туманом с разноцветными маленькими искорками, и сестра стала медленно растворяться. Сначала дым обволок её стройные ноги, будто змея, чуть позе плоский живот с кубиками пресса не хуже, чем у мужчин этого древнего вампирского рода, высокую грудь, изящные руки, которыми она пыталась схватить стоящего неподалёку брата, громко крича отборные ругательства.

Он замер, наблюдая, как она часть за частью, растворяется в таинственном тумане, сердце защемило, несмотря на её ненависть и ругань, тяжело вздохнул и прошептал: «Найди там своё счастье». В вампирской душе бушевала настоящая буря: «Этим счастьем хочу стать я, но почему же ты так ненавидишь меня, за что?»

Лилия в последний момент злобно сверкнула красными глазами и окончательно растворилась, оставив на каменном сером полу, золотой браслет, который, расстегнулся и упал с руки в момент, когда она пыталась схватить брата. Сапфир поднял и погладил указательным пальцем, бережно проводя по изящному плетению: «Прости, любимая».

Снова тяжело вздохнул и вышел из подземелья, поднялся во двор замка и, не обращая внимания на слуг с опаской поглядывающих на него, вскочил на верного коня и помчался наравне с ветром, куда глаза глядят, а в мыслях проносилось, будто ураган: «Прости, прости, любимая».