Агония Титана

Лали Та, 2023

Он напоминает мне древнего бога, сошедшего со страниц сказок. Сильный, пугающий, с несгибаемой волей. Я для него – всего лишь зверек и экзотическая игрушка. Он разжигает воины и плавит галактики. Он состоит из стали с примесью горечи. Александр… Его имя вызывает во мне дрожь страха с привкусом боли. Невыносимой и тянущей. Невыразимой и всесильной. Как и он сам…

Глава 10

— Я никуда не пойду.

— Это не просьба, Алира.

— Пошел к черту!

Прекрасный завтрак, поданный послушниками в моей комнате, был моментально испорчен появлением Александра.

Я едва успела только съесть пару ложек какой-то иноземной крупы с ягодами, как он явился, в своем неизменном черном камзоле с золотыми нитями, прошитыми узорами. Сегодня на его плечи накинут еще и черный плащ, застёгнутые спереди у горла золотой цепочкой.

Зло во плоти…

— Вон! Все!

Кажется, сюда он пришел не в самом плохом расположении духа, но сейчас был вне себя. На грани. И я чувствовала от этого какое-то нездоровое удовольствие.

Если он собирался истязать меня, то я буду мучить его в ответ. Не хочет по-хорошему, — не будет!

Послушники, испуганно тупящие глаза, тут же, один за другим начинают спешить к выходу.

Я уже почти жалею, что перешла на грубый тон.

Оставшись с Александром наедине, я начинаю чувствовать знакомую тяжесть внизу живота, видя, как он направляется ко мне, неотвратимый, злой, сжимающий кулаки.

Запаниковав, я забегаю за другую сторону стола, а он лишь усмехается:

— Ты серьезно думаешь, что это меня остановит?

Александр дергает стол одной рукой так, что он волчком несколько раз переворачивается в воздухе. Фрукты и ягоды разлетаются по углам под мой громкий визг. Хватает меня за локоть, привлекая к себе, и я обреченно заглядываю в ледяную синеву его глаз.

— Собралась немедленно, — рычит он сквозь зубы.

— Я никуда с тобой не пойду! — смотрю прямо в светящиеся глаза, хоть внутри все трясется от страха и собственной неуместной смелости. — Найди себе другое развлечение!

— Ты и есть мое развлечение, маленькая идиотка, — отпихивает меня от себя с силой, и я отлетаю к стене. — Повторять дважды не буду. Оделась и вышла из комнаты. Если тебя не будет через пять минут, я вытащу тебя отсюда сам и голой потащу на рынок Эрлис Луванга.

— Р-рынок? — тупо переспрашиваю я.

В картинке моего подсознания Александр пришел, чтобы увести меня в свою комнату… Как и обещал вчера… И сейчас новость о том, что он хочет отвести меня на рынок отзывается таким облегчением, что я едва ли не начинаю смеяться в голос.

— А Дея… Она тоже пойдет с нами? — тихо спрашиваю я.

Он ничего не отвечает. Его полные, идеально очерченные губы до сих пор сжаты гневом. За два быстрых шага он преодолевает расстояние до двери и громко хлопает створкой, выходя. Так, что с потолка начинает сыпаться бетонная крошка.

Паника, завладевшая мной, когда он появился, начинает отступать.

Это всего лишь… Прогулка?..

Нет, мне пора перестать воображать себе всякие ужасы. Тем более, что в голове у этого дьявола, я и понятия не имею.

Вижу, что кто-то из послушников уже приготовил мне черно-золотое полупрозрачное платье и кривлю лицо.

Я такое и под пытками не надену.

Нахожу в ванной, там, где и оставила его, свой боевой костюм из тонкой кожи и надеваю его. Быстро заплетаю волосы в косу и гоню от себя мысли о маме, которая раньше делала это каждое утро.

Теперь ее нет. Как и отца. И я не должна мысленно призывать их, чтобы не накликать беду.

Я уверена, что они попытались бы спасти меня, если бы только смогли.

Проблема заключается в том, что я не хочу этого.

Я видела, на что способен Александр. И что-то подсказывало мне, что он показал еще далеко не все свои фокусы… А потому, их появление здесь было бы слишком опасно.

А я не хочу подвергать свою семью опасности из-за собственной глупости.

Трясу головой и направляюсь к выходу.

Как раз в этот момент Александр гневно распахивает дверь. Похоже, обещанные пять минут вышли.

Он хмуро оглядывает меня, произнося:

— Эти тряпки еще не сожгли?

Я только пожимаю плечами, вставая рядом с ним:

— Ты сказал одеться, я оделась. Во что, ты не уточнял.

Его лицо разглаживается, когда он усмехается, и я вдруг чувствую странное волнение смотря на него.

Нет, это просто невозможно.

Не может такое идеальное лицо принадлежать такому жестокому деспоту.

— Дея не пойдет с нами? — спрашиваю я, когда он начинает шагать по коридору.

— Нет, — через спину. — Но если не будешь портить мне кровь, то я разрешу тебе навестить ее завтра.

— С ней все в порядке? — нагоняю его, пытаясь заглянуть в глаза. — Как она себя чувствует?

— Откуда мне знать? — равнодушно пожимает плечами. — Спросишь у нее завтра.

Я в ступор впадаю от этого тона.

— Что опять не так? — хмурится он, оглядываясь, когда мы выходит во двор замка, где повсюду, под резными мостиками течет бирюзовая вода.

— Я просто не понимаю тебя, — смотря прямо ему в глаза, произношу я. — Ты забрал ее, чтобы жениться, но тебе даже чхать на ее состояние. Зачем тебе тогда все это?

Он поднимает одну бровь и смотрит на меня так, словно я неразумное дитя. Разворачивается, уходя прочь, но я цепляюсь за его рукав, разворачивая к себе:

— Ответь мне! Зачем ты забрал Дею, если тебе совсем плевать на нее?! Если ты охотнее являешься ко мне в комнату, чем…

— Ты совсем ничего не соображаешь? — его ладонь резко опускается на мой рот, зажимая его и напрочь лишая голоса и воздуха. — Что за сцены ты мне устраиваешь на виду у послушников? Одно дело устраивать истерики в своем будуаре, и совсем другое — позорить меня на людях, — злость в глазах физически ощутимая. Такая, что колени неметь начинают. Он нависает надо мной так, что меня плотно скрывают створки его плаща. Чувствую, как его рука крепче прижимает к себе за поясницу и дергаюсь, стараясь отстраниться, но Александр только делает хватку сильнее. — Тшш… Успокойся, ты и так уже наворотила дел… — еще теснее, еще ближе… Мне в голову ударяет запах сандала, от которого начинает кружиться голова…

Это все неправильно… Так не должно быть…

И все-таки, я испытываю какое-то нездоровое наслаждение о того, что мы с ним будто бы укрыты ото всего мира створками его плаща… Что послушники не могут видеть того, как его пальцы жадно сминают кожу на моей пояснице… Как его рука соскальзывает с моего рта, задевая пальцами чувствительные губы…

— Поддайся мне, Алира… — тихим шепотом, губы в губы. Руки упираются в его грудь до боли, чтобы создать хоть какое-то расстояние между нами, но я все равно чувствую обжигающий жар его тела. — Поддайся, и мы прекратим эту агонию… Ты тоже ее чувствуешь…

— Дея… — шепчу я, прикрывая глаза, словно заклинание, которое может остановить его, остановить меня…

— Кто она мне? Игрушка? Ряженая кукла, которую даже трахать и то скучно?

— Ты не прав, — хмурю брови, смотря на него в упор. — Дея, она…

— Да насрать мне на то, какая Дея, — Александр берет мое лицо в свои руки. — Меня не интересуют такие как она. Я повидал их за свою долгую жизнь.

— На сколько долгую? — быстро спрашиваю я, облизывая вдруг пересохшие губы.

— Очень долгую… — глухо произносит он, и я вижу, как его глаза темнеют. — Бесконечно долгую, Алира…

Что-то должно произойти сейчас. Ощущение нарастающей паники и гулкого сердцебиения не дают мне вдохнуть.

Александр так близко, что меня окутало ароматом сандала. Я вся растворилась в нем и сейчас даже дышу им.

Это неправильно.

Так нельзя!

Он — враг!..

А я окончательно сбрендила, раз до сих пор не сорвала со своего лица его горячие ладони.

Похоже, что и он это понимает, потому что делает едва уловимое движение, прижимаясь ко мне еще теснее, еще ближе…

Он дурманит меня… Как наркотик. Как запрещенный кайф опиума.

Я почти не дышу, когда его горячие губы отпускаются на мою скулу, и ощущаю почти физическую боль разочарованного тела, когда с силой отпихиваю от себя.

На этот раз Александр не делает попытки вновь прижать меня к себе.

Смотрит с разочарованием, а скулы на матовом лице еще больше заостряются.

— Шагай, — грубым тоном, проносясь мимо ураганом.

И я выдыхаю, понимая, что он отпустил меня… Но лишь на время…

А я не знаю, на сколько меня еще хватит. Его близость действует на меня удушающе. Я просто перестаю соображать и превращаюсь в ту, какой себя никогда не знала. И это пугает меня. Сильно пугает.