Деджа

Кэтрин Уай

В этой увлекательной истории о жизни маленькой принцессы, ставшей известной королевой, есть всё: тайны, интриги, загадки, мистика и волшебство, здесь люди живут рядом с невероятными колдунами и волшебниками, которые существовали ещё за много веков до их появления. Каждый шаг взросления и познания мира становится для маленькой принцессы открытием. Она не хочет быть похожей на придворных дам и стать обыкновенной королевой, она хочет быть сильнее и умнее всех, сама всё узнать и всего добиться.

ГЛАВА 4 ЗА ВСЁ НАДО ПЛАТИТЬ

Тем временем Де́джа росла и брала от жизни всё, что могла. Она была непоседливым и любопытным ребёнком, постоянно совала свой нос куда не надо, за что ей часто доставалось от служанок и нянек, и любила тайком выбираться из дворца на городские улицы. Там она с восторгом носилась по грязи и пыли с такими же детьми. Ей приходилось нелегко. Но опыт словесных перепалок с грубыми простолюдинами, а также частых потасовок и драк со сверстниками, не проходил для неё даром. Де́джа взрослела быстрее обычных детей и отличалась от них серьёзностью и самостоятельностью.

Во дворце каждый день у неё начинался с занятий, где ей приходилось учиться «мудрости» у седовласых учителей и звездочётов, но, дождавшись полудня, она сразу же мчалась на другие уроки — фехтования и верховой езды, борьбы и метания ножей, плавания и прыжков по веткам деревьев, которые нравились ей гораздо больше. Она не грезила красивыми платьями и украшениями, предпочитая объезжать города своего королевства в поисках интересных мест и людей, и втайне мечтала о невероятных приключениях, может быть, даже сражениях с чудовищами, или драконами, хотя за последние сто лет их не видели ни в одном королевстве.

После того, как в семь лет Де́джа пережила самую страшную трагедию в своей жизни, — смерть отца, — в её сердце навечно поселился холод одиночества. Не видя в окружении придворных и даже в двоюродном брате той силы и поддержки, которые она получала от своего отца, Де́джа постепенно замкнулась и стала вести себя так, как считала нужным, изредка всё же прислушиваясь к советам придворных мудрецов, которые напоминали ей о том, что теперь она была полноправной королевой.

К четырнадцати годам Де́джа уже превратилась в стройную, сильную девушку с пышными волосами тёмно-вишнёвого цвета, вполне самостоятельную, решительную и довольно рассудительную. Волосы иногда доставляли ей некоторое неудобство, потому что были слишком длинными и упрямо вились, не подчиняясь гребешкам и расчёскам служанок. Когда не надо было никуда ехать, она предпочитала носить их распущенными. Ей часто говорили о невероятном сходстве с матерью, которую она никогда не видела. На стене в замке висел её портрет, однако слова служанок рисовали прежнюю королеву намного более красивой и привлекательной. Де́джа представляла себе мать сильной и храброй женщиной, но в то же время нежной и очень чуткой. Если бы она была жива, то могла бы научить её многому. Однако характер Де́джа унаследовала от отца — властный, решительный и бескомпромиссный. Благодаря этому она была невероятно привлекательной. И сочетание уверенности в себе с яркими чертами лица оставляло в мужских сердцах неизгладимый след, заставляя впоследствии с сожалением вспоминать о её неприступности. Взгляд этих решительных карих глаз надолго западал им в душу, вызывая желание видеть их снова и снова. По мере взросления, упрямые губы сжимались всё плотнее, редко радуя окружающих искренней улыбкой. Хмуря брови в борьбе с сомнениями и проблемами юности, Де́джа старалась быть не хуже своих учителей и талантливых сверстников. Источник физической силы её хрупкого тела заключался в глубине горячего сердца. Всё это часто смущало остальных подданных, относившихся к ней с чрезмерной заботой и покровительством. Де́дже было оскорбительно слушать нотации о том, что она слабая девушка и нуждается в защите. К тому же, все, как один, твердили, что строптивое поведение будущей королевы подаёт дурной пример остальным подданным. Однако Де́джа всегда спорила с ними и давала отпор, когда кто-то пытался защитить её — для неё подобная опека была неприемлема. Конечно, всё это проявлялось в резких выражениях и горячих спорах.

— Ми́я! — послышался крик из спальни королевы. Де́джа стояла в ночной рубашке перед своей кроватью, скрестив руки на груди. В следующее мгновение запыхавшаяся служанка уже была возле неё.

— Да, Ваше величество?

— Почему на моей кровати лежит платье? Я же велела приготовить рубашку с жилетом и штаны, — Де́джа потрогала зелёную шёлковую ткань.

— Но королева, я подумала…

— Ты подумала? — возмутилась Де́джа. Служанка вздрогнула и испуганно опустила голову.

— Да, я подумала, что вы почти не носите платья. А это совсем не надевали, хотя оно красивое.

— Ты считаешь, что лучше меня знаешь, что мне носить? — юная королева нахмурила брови. — Если мне понадобится твой ценный совет, я спрошу тебя. А теперь принеси мне мои штаны и рубашку с жилетом. Иначе предложу О́уэну превратить тебя в куст кизила.

Де́джа не раз объезжала земли своего королевства на чёрном мустанге по имени Кро́ули, который слушался только её. Чтобы не привлекать к себе внимания, она надевала старый плащ отца. Однажды юная королева заехала в небольшой прибрежный городок. Здесь, на самой окраине возвышалась стена какой-то древней постройки. Не решившись оставить своего мустанга одного, она подошла к стражнику у стены.

— Эй, ты! — весьма резко окрикнула его она. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Она не подумала, что от простой девушки такое обращение звучит довольно грубо, — Не хочешь подзаработать? — удивление на лице стражника сменилось раздражением.

— Шла бы ты отсюда, девчонка, в куклы играть. Раз родители не научили тебя уважать старших, а тем более слуг королевы. — Другие быстро научат, — пренебрежительно ответил он.

— Я дам тебе два си́льверна, — бросила она в ответ, с таким видом, как будто не заметила его тона. Достав шёлковый мешочек, Де́джа выудила из него тонкими длинными пальцами две серебряные монеты. Несмотря на свой юный возраст, она знала цену деньгам. На дне оставались ещё несколько ла́йтенов, которые считались самой дорогой монетой в королевстве. Они были названы в честь её отца. За два си́льверна стражник мог хорошо отобедать в любой таверне города. Прежде чем он успел ответить, Де́джа продолжила: — Мне нужно, чтобы кто-то последил за моим конём, пока меня не будет. Это недолго, максимум до заката.

— Два си́льверна? — стражник нахмурился, разглядывая девчонку с недоверием, но ничего особенного не заметил. Пожалуй, кроме того, что она слишком хорошо выглядела для подобного места: чистая одежда и плащ странного покроя — такой не шили для бедных людей; на её гладкой коже не было ни шрамов, ни следов от болезней и волосы не висели грязными космами. Но самым странным было то, что от неё не воняло потом и рыбой, как от всех других бедняков в этом городе. — Откуда у тебя такие деньги? Украла? Прикончила свою богатую госпожу и забрала её вещи, да? Знаю я таких. Проваливай отсюда, пока я добрый!

Де́джа нахмурилась, услышав его слова, но вместо ответа достала ещё один си́льверн.

— Три си́льверна. Присмотришь за конём до заката, потом заберу, — хрупкая рука протянула три монеты серебряного цвета. Страж уже хотел прогнать её, как вдруг резко поменял своё мнение, увидев за её спиной красивого мустанга. Помолчав какое-то время, он усмехнулся и кивнул головой.

— Значит, три? Что ж, давай деньги и ступай, куда тебе там надо, — быстро спрятав монеты, он взял мустанга за поводья.

— Осторожнее. Он у меня с характером, — бросила Де́джа на ходу, направляясь в сторону ворот. Первым делом, ей хотелось посетить рынок. Так как недалеко от этого места находилось море, ей казалось, что на прилавках должно быть много свежей рыбы, о которой рассказывали чудеса у неё в замке, но которую просто невозможно было довезти отсюда до столицы Ве́тлина.

Обходя лужи и грязь, Де́джа старалась не привлекать к себе внимания. Она с любопытством присматривалась к низким приземистым зданиям, и безликим прохожим в грязных рубашках и штанах, и суетливым служанкам, спешившим с корзинками в сторону рынка. Ей всё было интересно. Однако Де́джа была не похожа на них, потому что надела зелёную блузу из льна, заправив её в чёрные облегающие брюки. На этот раз из украшений Де́джа не надела ничего, кроме королевского перстня. Ей нравилось, что он был маленьким и красивым: алый камень переливался на солнце, и был обрамлён в аккуратную оправу из золота. С двух сторон на нём был выгравирован герб её королевства.

Голоса торговцев и запах рыбы становились всё сильнее, значит, до рынка оставалось уже совсем немного. Торговые ряды ломились от товаров, и не только от рыбы, хотя она занимала больше всего места. Людей тоже было много — все кричали, шумели и торговались.

— Ух ты! — тихо прошептала Де́джа, увидев большую рыбу с тонким длинным носом, напоминавшим зазубренный кинжал. Дальше располагались ряды с другими рыбами, круглыми и овальными, толстыми и тонкими, пучеглазыми и безглазыми, с чешуёй или гладкой кожей. Восхищённо глядя на них, Де́джа переходила от одного лотка к другому, пока не дошла до фруктового ряда. Там, не думая, она взяла с краю один персик и продолжила свой путь. Через несколько мгновений за спиной раздался громкий окрик, и чья-то цепкая рука схватила её за запястье.

— Воришка! — крикнул торговец. От неожиданности Де́джа выронила персик. Высокий худой купец, с синей кожей жителя морских земель, оскалил щербатые зубы и наклонился к ней, выкатив из орбит круглые, как у лежавшей на соседнем прилавке рыбы, глаза. — Думала, я не замечу? За всё надо платить! — он дёрнул её на себя и сжал руку ещё сильнее.

— Отпусти, я не воровка! — пытаясь выдернуть руку, воскликнула она. — Я заплачу!

— Конечно, заплатишь. Своей рукой, — он грубо прижал её кисть к столу и схватил страшный ржавый тесак. Все вокруг стали оборачиваться и показывать пальцем, потому что неожиданно появилась возможность посмотреть на кровавое представление. Лезвие поднялось над рукой Де́джи, и внутри у неё всё сжалось.

— Стой! — послышался резкий окрик, и занесённый тесак перехватила другая рука. — Не порти девчонке жизнь из-за персика.

— Ты кто такой? Она это заслужила. Она украла мой персик! Закон есть закон! Вору надо отрубить руку!

— Ты уже проучил её. Больше никто не тронет твои персики.

Де́джа ещё не успела прийти в себя и поэтому просто стояла, не в силах оторвать взгляд от ужасного ржавого лезвия.

— Почему ты защищаешь её?! — воскликнул торговец, продолжая держать её руку мёртвой хваткой.

— Посмотри, — он кивнул в её сторону, и купец неохотно перевёл взгляд, — это не простая нищенка. Она не хотела украсть твой персик. Разве ты не видишь, что от неё не несёт тухлой рыбой и гнилью, у неё чистые волосы. Посмотри на лицо, — незнакомец откинул капюшон с головы Де́джи, — на нём нет язв и грязи.

«Обсуждают меня как осла на продажу», — подумала Де́джа, придя, наконец, в себя. Но вслух ничего не сказала.

— Это послужит ей уроком. Будет думать, что делает, — мужчина сунул торговцу монету. На неё можно было купить целый ящик персиков.

— Ладно, — неохотно согласился тот, оценив монету. Его костлявые пальцы разжались, отпустив Де́джу. На запястье остались широкие красные полосы. — Но чтобы больше я тебя здесь не видел! В следующий раз отрублю обе руки.

Де́джа раздражённо отдёрнула руку и поспешила отойти в сторону. Зеваки неохотно стали расходиться по рынку. Странный спаситель вот-вот должен был скрыться за поворотом. Она догнала его, чтобы поблагодарить.

— Постой! — она поравнялась с ним и пошла рядом. — Почему ты помог мне? — теперь она могла лучше разглядеть его лицо, но оно всё равно не было ей знакомым.

— Просто захотел помочь, — незнакомец шёл, засунув руки в карманы длинного плаща. — Когда я увидел твой перстень, то сразу всё понял. Ты знаешь, у меня есть дочь. И она тоже очень любопытная. Так вот, я искренне надеюсь, что когда-нибудь, когда меня не будет рядом с ней, кто-то тоже поможет ей в трудной ситуации, — мужчина уже хотел уйти, но Де́джа успела схватить его за руку. Она быстро достала из мешочка лайтен и вложила ему в ладонь.

— Это тебе от моего отца! — и, не дождавшись ответа, она поспешила раствориться в толпе.

После недолгой прогулки, когда сердце перестало так колотиться, а тревога начала отступать, Де́джа почувствовала, что сильно голодна. Но на рынок возвращаться не хотелось. Поэтому она решила найти место с булками и выпечкой. К счастью, ей быстро удалось найти лоток на углу, где маленький лысый пекарь продавал свои пирожки. Он не выглядел шикарно, и выбор там был не так велик, как в королевской пекарне, но Де́джа взяла себе две булочки с яблоком и изюмом. Сев в стороне на ступеньку у дома, она с удовольствием впилась зубами в сладкую хрустящую корочку. Но спокойно поесть так и не удалось. Со стороны за ней наблюдал какой-то мальчик. Увидев, что она его заметила, он осторожно приблизился.

— Я видел, как тот купец на рынке чуть не оттяпал тебе руку, — сказал он.

— Мог бы и помочь! — Де́джа хмыкнула и подняла голову. Перед ней стоял мальчик примерно её возраста. Худой как кузнечик. Он был бедно одет, с грязными немытыми волосами, которые когда-то были светлыми.

— Чтобы он и мне руку отрезал? Я же не виноват, что ты воровать не умеешь, — он обошёл её.

— Тогда чего ты хочешь? — Де́джа опять откусила от булки, из которой ещё шёл горячий пар.

— Ты кто? — с удивлением спросил он, потрогав край её плаща. — Такие носят только знатные люди.

— Это неважно, — Де́джа одёрнула свой плащ и насупилась.

— Меня зовут Рие́н, — он сел рядом с ней. — Если хочешь, научу тебя воровать, чтобы никто не заметил. Но только если отдашь вторую булку.

— Нет, мне не надо, чтобы ты меня учил. Я не воровка, — Де́джа повернулась к нему и протянула второй пирожок с яблоком. — Держи. Просто так.

Рие́н с радостью принял булку и впился в неё зубами так, будто не ел уже несколько дней. Хотя, возможно, так и было.

— Зови меня Дре́я, — Де́джа решила не называть своего настоящего имени.

— Тебе сколько лет? Мне пятнадцать, — Рие́н облизал повидло с пальцев.

— Почти четырнадцать, — Де́джа уже доела и наблюдала за своим собеседником. Ей совсем не хотелось продолжать разговор.

— У нас есть свой главарь — Лире́тта. Ей семнадцать. Она нас всему научила. Хочешь, познакомлю вас? Может она и согласится взять тебя в нашу банду, — Рие́н доел и вытер руки о штаны. — Пойдём.

— Разве у вас нет родителей? — снова проснулось в Де́дже любопытство.

— Родителей… — он глубоко вздохнул. — Есть. Но денег нет.

Де́джа запахнула свой плащ и пошла за ним. Рие́н вёл её за собой какими-то дворами и улочками. Было видно, что он знал это место как свои пять пальцев. Де́джа ловко пролезла за ним через дыру в заборе, и они оказались в каком-то дворе. Здесь было грязно и мерзко, как и на рынке. Никто не вешал своё бельё на улице и не оставлял открытыми окна, как у неё в столице. Глядя на всё это, Де́джа думала, почему люди живут так бедно. Посреди двора она увидела кучку ребят. Они сидели в кругу и бурно что-то обсуждали, то и дело смеясь. Рие́н подбежал и что-то шепнул на ухо высокой девчонке. Де́джа всё это время стояла в стороне и молча наблюдала. Вдруг все активно зашевелились и обратили на неё внимание. Де́джа медленно подошла и заметила, что они играли в какую-то игру. На земле был начерчен круг, рядом лежали деревянные таблички.

— Вот это да, Рие́н, кого ты нам привел? Это твоя подружка? — радостно воскликнул один из мальчишек.

— Да, Рие́н, ты чего? Хочешь Лире́тту заменить? — подхватил другой.

— Вы знаете, что Лире́тту нельзя заменить, — Рие́н усмехнулся и подошёл к Де́дже. — А её я нашёл рядом с рынком. Мужик чуть не отсёк ей руку за персик.

— Значит, она ничего не умеет, — Лире́тта поднялась с земли и окинула Де́джу оценивающим взглядом. — Так какой от неё толк? Зачем ты её привёл?

— Она мне пирожок дала. К тому же, ты сама говорила, что тебе нужны ещё помощники.

— Да, нужны. Но не такие бестолковые, — Лире́тта скрестила руки на груди. На её лице читалось недоверие.

— Я не нежная девочка, — Де́джа нахмурилась. Она не знала, зачем зашла так далеко. Но теперь уже было поздно поворачивать назад. — Я умею драться не хуже любого мальчишки, и с мечом тоже. Но я никогда не ворую.

— Ну конечно, — Лире́тта подошла и стала щупать ткань её плаща — По тебе видно. Ты очень хорошо одета. Доченька какого-нибудь купца? Ты не знаешь уличной жизни.

— Знаю, — Де́джа одёрнула свой плащ, — может даже получше тебя.

— Правда? Давай посмотрим, как ты умеешь играть в наши игры.

Лире́тта объяснила Де́дже правила и дала сделать пару попыток, после чего добавила:

— Но просто так играть скучно. Проиграешь — получишь по полной.

Де́джа сжала деревянную фишку в руке. Все закивали, тихо хихикая. Она уже не могла отступить и погрузилась в игру. Так как опыт у неё действительно имелся, она быстро разобралась и стала выигрывать.

— Неплохо, — Лире́тта недовольно усмехнулась и села напротив неё. — Теперь давай со мной.

Они обе взяли по фишке и начали игру. Де́джа старалась изо всех сил, но ей не везло. И тут она заметила, что Лире́тта жульничает, зажав лишнюю фишку в кулак.

— Эй! Так нечестно! — Де́джа вскочила на ноги и покраснела. — Ты жульничаешь! У тебя лишняя фишка! — воскликнула она.

— Что? — возмутилась Лире́тта, — Ты проиграла! — Глава банды встала и посмотрела на мальчишек. — Вы все знаете, что это значит. Хватайте её!

— Проиграла! — закричали они вместе.

Лицо Де́джи покраснело от негодования. Но впереди её ожидало что-то ужасное. Мальчишки окружили её и, подхватив на руки, куда-то понесли.

— Что? Что вы делаете?! — она попыталась вырваться, но их было больше.

Они рассмеялись, будто это было частью затеянной игры.

— Постойте! Это я заберу, — Лире́тта сорвала плащ Де́джи и укуталась в него. — Какой классный!

— Прекратите немедленно! Вы за это заплатите! — Де́джа уже не знала, что сказать, но её не отпускали.

Всей толпой они направились к небольшому сараю. До Де́джи донеслось громкое хрюканье, а через мгновение она оказалась в огромной луже, в окружении мохнатых свиней. Она попыталась встать, но мальчишки толкнули её обратно в грязь. Так продолжалось много раз, пока, обессилев, она не расплакалась, с отчаянием сжав кулаки. Их дерзкий смех раздражал больше, чем хрюканье свиней.

— Без обид, — Лире́тта рассмеялась и встала напротив Де́джи. — Ты же новенькая. Считай, это было твоим посвящением. А это — твой вклад, — она подняла руку, в которой держала мешочек с деньгами Де́джи.

— Ну-ка отдай! — неистово закричала Де́джа. — Иначе ты пожалеешь.

— Правда, что ли? — С насмешкой спросила Лире́тта. — Тогда докажи это…

С трудом добравшись до ворот, она поняла, что вряд ли сможет сюда вернуться, если об этом узнает её двоюродный брат Со́мерсет. Где-то рядом должен был ждать её стражник с мустангом.

— Я вернулась. А где мой Кро́ули?

— Кто? — наигранно переспросил стражник.

— Я же оставила тебе своего коня, чтобы ты последил за ним до заката! И ещё дала три си́льверна. Ты что, забыл?

— Ну-ка иди отсюда, пока жива, — он махнул в её сторону копьём. Стражник сразу понял, что такого коня можно было продать за большие деньги, и поспешил спрятать его подальше от любопытных глаз.

Опешив от такой наглости, Де́джа потеряла дар речи. Как он смел такое говорить! И как ей теперь добираться домой? Вот кому надо было отрубить руку. Он украл у неё не просто коня, а лучшего друга. Теперь она была уверена, что даже Со́мерсет не остановит её и она вернётся сюда, чтобы отомстить за обиду. Возвращение домой оказалось долгим и утомительным. Оно заняло несколько дней. Де́джа ещё никогда не ходила пешком так много. В замке в это время случился переполох. По возвращению, она выслушала тысячу нравоучений от брата и придворных. Тем же вечером Де́джа приказала найти мустанга любой ценой, а сама стала готовиться к следующей поездке на окраину, но на этот раз как королева, в сопровождении охраны и слуг. Со́мерсет был недоволен подобными похождениями двоюродной сестры, но возражать не стал. Кро́ули нашли спустя ещё несколько дней, у перекупщиков. Со времён последнего приезда короля Лайта небольшой город на окраине королевства не видел такого количества придворных. Когда по её приказу на площадь привели Лире́тту, юная бунтарка сразу же назвала имена других мальчишек. Вскоре их приволокли стражники. Обезумевшие от горя родители, предчувствуя страшное наказание, упали перед Де́джей на колени и молили о пощаде.

— Ваше величество, простите наших неразумных детей! Они ещё малы и глупы, не лишайте их жизни! — мать одного из ребят дала своему сыну подзатыльник, и тот сразу же упал на колени. — Ну-ка, проси прощения у королевы, негодник!

— Я не собираюсь никого убивать, — с пренебрежением возразила Де́джа. Она сидела на роскошной лошади кремового цвета, сжимая поводья. После Кро́ули ей было непривычно сидеть на другой лошади. — Но наказания им не избежать. Лире́тта, — юная королева обратилась к главарю их банды, — я ведь предупреждала. Стражники! Возьмите всех их и засуньте в ту же самую лужу, в свинарнике!

Слуги забрали детей у родителей и повели за дома. Спустя пару минут раздался крик мальчиков и визг испуганных свиней. Де́джа наклонилась и что-то шепнула одному из слуг. Выслушав приказ, он и ещё несколько стражников направились в сторону рынка. Вскоре они привели торговца с синей кожей. На этот раз его лицо выражало совсем другие чувства. Он то и дело испуганно спрашивал, куда его ведут, и что он сделал. Увидев Де́джу, торговец замолчал. Стражники поставили его на колени.

— Выпороть. При всех! На этом всё, — Де́джа развернула коня и поехала в сторону ворот.

Но напоследок она ещё хотела найти того наглого стражника, который украл её мустанга. На прежнем месте его не оказалось. После недолгих поисков, слуги Де́джи обнаружили его в одном из местных пабов. Он уже спустил приличную сумму денег на выпивку и азартные игры. Попытки привести его в чувство оказались тщетными. Де́джа отдала приказ уволить его и никогда не принимать на королевскую службу. Ему на шею одели табличку пьяницы, которую он должен был носить в течение недели. После этого, с чувством выполненного долга, Де́джа отправилась в столицу.