Марионетка. Странная связь

Ксения Мельрих, 2019

Роман «Марионетка. Странная связь» является первым из четырех, повествует о сложной непредсказуемой доле еще совсем молоденькой девушки, которая не властна над своей жизнью, подчиняясь тем, кто так же вынужден играть по чужим правилам. Еще вчера в ее жизни все было прекрасно, она была довольна, счастлива, имела мечты и вполне радужные планы на будущее. Но со смертью матери все изменилось. Теперь она вынуждена уехать из родного города, оставить сводного младшего брата, отчима, которых горячо любила, и отправиться на север к родному отцу, который стал законным опекуном бедняжки. Ее ненависть к малознакомому человеку усилилась из-за его зверского к ней отношения с первого дня в его доме, богатом, изящном и насквозь фальшивом. Впоследствии ей становится ясно, что отец и его чуждая ей семья с очевидными странностями, как и она сама. Вдобавок начинает испытывать ненормальную, опасную тягу к дальнему родственнику, который чувствует к ней сильнейшую неприязнь…Содержит нецензурную брань.

Часть 1

Глава 1

Это самое страшное, что с нами могло произойти. Нас разделили. Может, это ненадолго, а может… нет, не может, никто нас не разлучит навсегда, это просто невозможно и…

Я утерла слезы кулаком, не отрываясь от пейзажа за окном. Вот уже четыре часа, как я еду в поезде в чужой город, к чужому человеку, который называет себя моим отцом. Я видела его всего четыре раза в жизни и ничего хорошего не вынесла из этих встреч. Я ненавидела его. За то, что он бросил мою маму, когда мне было всего полгода, за то, что даже не пытался наладить со мной связь, за то, что ни разу не позвонил и не поздравил ни с одним праздником. Я ненавижу все, что он делал для меня, — подарки, содержание, одежда, карманные деньги. Это все он перечислял лишь из чувства долга. Я знала, что он ушел к другой женщине, которая была беременна. Я помню, как мама кричала на него каждый раз, когда он звонил ей, чтобы узнать обо мне. Я знала, что она не простит его никогда, знала, что она очень сильно его любила, а он…

Я вновь утерла слезы, бегущие потоком по щекам. Дядь Толя, мой отчим и папа Кирилла, сказал, что ничего не может сделать, что по закону моим опекуном становится отец, раз он изъявил желание, причем такое категоричное. Этот урод настоял, чтобы я ехала к нему, туда, где он живет, в какую-то глухомань. И никто ничего не смог поделать. Бабушка вообще посчитала, что это разумно, что ее зять с его-то зарплатой и себя с трудом может прокормить, не то что двух детей. Я готова идти на работу, готова мыть подъезды, туалеты, если надо, только бы меня оставили с братом, но… но…

— С вами все хорошо? — участливо спросила моя соседка по купе — пухлая, розовощекая женщина с младенцем на руках. — Может, чаю хотите? Тут подают.

Я криво улыбнулась ей, глядя сквозь слезы в ее доброе мягкое лицо.

— Спасибо, но я обойдусь, — буркнула я и вновь уставилась в окно.

Неужели они не понимают, что я считаю отцом человека, реально воспитавшего меня, почему я не имею права голоса? Ведь мне уже 16 лет! Кирю все-таки отправили в лагерь, хоть он и упирался, грозился сбежать. На прощанье он сказал:

— Если хочешь, можешь никуда не ехать! — его глаза были сухими от непролитых слез. — Пожалуйста! — Его шепот был таким, словно…

Закрыв лицо руками, я зарыдала в голос, не в силах все это вспоминать. Все эти дни я держалась, старалась не плакать, была молодцом, но теперь, теперь, покидая родной город, который любила, который был моим домом, где была… была моя мама… мамочка моя!.. я не хочу, не хочу…

Младенец, видя, что я плачу, заревел сиреной. Мамка его всполошилась, пыталась успокоить карапуза, но тот вырывался от ее поцелуев, сучил крохотными ножками, выгибался дугой. Я глубоко вздохнула, вытерла слезы, высморкалась, истратив почти весь рулон туалетной бумаги. Поглядела на дитенка, улыбнулась ему. Тот, словно по мановению волшебной палочки, умолк и воззрился на меня с недоверием.

— Ну и чего ты ревешь, рёва-корёва? — спросила я его и подмигнула, шмыгая носом.

Тот улыбнулся мне, открывая в улыбке шесть крохотных зубов.

— Ну и напугали же вы меня оба! — воскликнула женщина, тяжело дыша и волнуясь необъятных размеров грудью. — Прямо как маленькие! Чес-слово!

Спустя двадцать часов пути ранним утром я сошла на перрон незнакомого мне провинциального северного городка. Кутаясь в кофту, я огляделась. Нужно было забрать свой небольшой багаж и двигать куда-то, хотя мне сказали, что меня встретят на перроне и обо всем позаботятся. Озираясь, я вернулась в купе, забрала чемодан, рюкзак и большую спортивную сумку. Было очень тяжело, но я все это тащила, моля бога, чтобы за мной никто не пришел, и я могла спокойно вернуться обратно домой к брату и отчиму.

— Давай я помогу, — раздалось позади меня, я пыталась выйти спиной из вагона.

Услышав этот голос, я вздрогнула всем телом, подскочив на месте и выронив свою поклажу. Обернувшись, я в ужасе воззрилась на появившегося. Передо мной стоял мой отец. Если бы я не увидела его на похоронах, я бы ни за что не узнала его, видела-то его редко и мельком. Он был красив, ухожен и подтянут. В отличие от прошлого свидания он выглядел молодо и как-то идеально, что ли. На нем был не строгий черный костюм, а джинсовые шорты и синяя рубашка поло. Он был очень высок, в отличие от меня, спортивен. Нет, я не толстуха какая-нибудь, но и спортсменкой меня не назовешь. Мы были очень разными. Единственное, что нас роднило, это русые волосы и зеленый цвет глаз.

— Пойдем, — бросил он мне командным тоном и быстрым шагом пошел к вокзалу.

Я пошла следом, еле поспевая за ним. Злость и обида душили меня. Зачем я ему? Насколько мне известно, у него двое детей, сын чуть младше меня и дочь лет десяти. Так к чему ему я? У него есть семья, почему бы меня не оставить с моей?

— Можно было и не тащиться через полстраны, — буркнула я, когда мы чуть медленней пробивались к выходу из небольшого здания вокзала. — Обо мне есть кому позаботиться.

— Это не обсуждается, — отрезал он, не поворачивая головы. Поток народа у выхода стал гуще. — Держись рядом, чтобы не потеряться.

— Ты мог оставить меня с братом и дядь Толей хотя бы до конца лета! — воскликнула я, с трудом сдерживая отчаяние, рвущееся наружу. — Некуда так было торопиться!

Он ничего не ответил, продолжая протискиваться сквозь толпу. Внезапно я поняла, что если остановлюсь, то он потеряет меня из виду, я быстро побегу к кассе, куплю билет домой и спрячусь в туалете до выхода поезда. Денег на дорогу хватит, бабушка с отчимом скинулись мне на личные расходы. Но словно услышав мои мысли, этот остановился и поглядел на меня раздраженно.

— Я же сказал, не отставать! — рявкнул он.

Я повиновалась, ругая его про себя и придумывая план мести. А что, времени у меня навалом. Он забрал у меня все, я лишилась друзей, подруг, учителей, и это накануне выпускного класса! Да о чем он думает? Как будут работать со мной новые учителя, когда на носу экзамены? Да в нашу школу никто бы не принял ученика в одиннадцатый класс. В десятый — пожалуйста! Но за 9 месяцев перед ЕГЭ… На это пойдет только самоубийца, как выразилась наша англичанка.

Покинув вокзал, мы направились к парковке. Немного попетляв, мы остановились у огромного черного сверкающего монстра. Такие машины я видела, в моем родном городе этим не удивить, но садиться в такую махину мне еще никогда не приходилось. Я даже представить себе не могла, сколько она стоит.

«Да ты че! — раздался в моей голове голос брата. — Это же ваще крутая тачка! Там, по-любому, мотор — зверь…» Да, Киря, как и все мальчишки, тащится по машинам. Но даже я, ничего не смысля в автомобилях, понимала, что такие машины у простых людей не водятся. Забравшись в салон на заднее сиденье, я уставилась в тонированное окно. Пахло кожей и еловым освежителем, а еще ментолом и сигаретами, не такими, какие курит дядя Толя, но табаком, это точно.

Конечно, я знала, что мой отец не бич какой-нибудь. Он щедро высылал маме денег, у меня были хорошие вещи, я не голодала, да и подарки он мне делал не абы какие скромные. Но я не думала, что у него есть на такую машину. Хотя, мож, в кредит? А что, счас все так делают, хотя Димка, мой одноклассник, часто рассказывал, что отец его жалуется, что машина сжирает больше, чем кредит, хотя я мало…

— Тебе что-то нужно купить? — спросили меня с переднего сиденья. — Мы можем куда-нибудь заехать.

— В пять утра? — с вызовом ответила я.

— Точно! — кивнул он.

Включив зажигание, он плавно вырулил с парковки, несмотря на габариты чудища. Город мелькал за окном, не привлекая моего внимания. Дорога вообще пролетела размытым разноцветным пятном. Я старалась изо всех сил не плакать, чтобы не показывать слабости перед этим хером. Вцепившись в края кофты, я всю дорогу сжимала зубы, чтобы не дать потоку ругательств выплеснуться из меня. Дело в том, что я его очень сильно боялась и ненавидела. Но страх был сильнее. Я в чужом городе, абсолютно одна, за меня некому вступиться. Если он что-то захочет сделать мне плохого, я могу рассчитывать только на свои силы, которые, как я уже убедилась, совсем не равны с его возможностями.

Вскоре город закончился, он оказался совсем небольшим, впереди замаячили хвойные деревья, высокие стройные елки, ровная черная дорога впереди. Я стала поглядывать на время, достав из кармана телефон.

«Куда он меня везет? — спрашивала я себя. — А вдруг он хочет меня убить и похоронить навсегда в болотах? Тут их вроде тьма тьмущая! Да не, ну не стал бы он так заморачиваться, правда?»

Я уже совсем изнервничалась, когда через полчаса сплошного леса вдруг показались пост и шлагбаум за поворотом. Нас пропустили, мы немного проехали, и тут показались дома, много частных домов, а также магазины, пятиэтажки, двух — и трехэтажки, административные здания, много зелени и невероятно красивые чистые улицы. Были тут и автобусные остановки. Проехав два светофора, мы свернули на более узкую улицу, проехали по ней, уткнулись в еще один шлагбаум с охраной, проехали еще немного и остановились у высокого кирпичного забора с красивыми коваными воротами. Я подумала, что это тоже какой-то пост, но водитель вылез из машины, открыл ключом ворота, и мы въехали во двор.

Сказать, что я была ошарашена, это значит ничего не сказать! Обалдеть! Оказалось, здесь и был дом моего биологического отца. Огромный гараж, у которого мы оставили машину, потрясал размерами. Невероятной красоты сад, клумбы, прудик, беседка — все это наводило на мысль, что тут не привыкли экономить. А сам дом… большой двухэтажный белый особняк, больше похожий на дворянское гнездо конца девятнадцатого столетия, даже пугал, было сложно представить, что в этом музее реально можно жить.

— Проходи, я пока вещи занесу, — отдал очередной приказ псевдопапа и вернулся к машине. Я поднялась по невысокому крыльцу на веранду, потянула на себя стеклянную дверь. Попав в обширный холл размером с нашу двушку, я, если честно, растерялась, не зная, куда идти дальше. Откуда-то сбоку выросла пухлая пожилая женщина в светлом цветастом платье и переднике поверх.

— Вы, должно быть, Влада? — голос незнакомки был приятным, мягким, как и весь ее облик. — Рада познакомиться с вами. Меня зовут Людмила Ивановна, я экономка. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.

— Мне тоже очень приятно, — пролепетала я, испытывая разноречивые чувства. — Мой отец олигарх или политический преступник?

Женщина рассмеялась и повела меня к лестнице.

— Не то и не другое, — ответила экономка, поднимаясь по широким ступеням. — Но Михаил Степанович очень влиятельный и уважаемый человек.

Это я уже поняла, разумея его бюджет. Но откуда это все? И нафига тогда он живет в этой глуши? Имея такие деньжищи, любой уважающий себя человек уехал бы куда-нибудь в Майами, например, жить, ну никак не прозябать на севере среди тайги. Моя комната оказалась одной из восьми спален в самом конце коридора, к ней примыкала одна из трех ванных комнат с туалетом, правда, самой ванны там не оказалось, только душевая, но я обрадовалась, что это рядом, не придется красться в полотенце через весь этаж. Сама комната меня обрадовала. Небольшая, светлая, минимум мебели, большое окно, плазма на стене. Это хорошо, что никаких изысков, правильно, нечего баловать, учитывая, что я не планировала здесь надолго задерживаться.

— Хозяин распорядился о закусках, где вам лучше накрыть? — спросила экономка, с любопытством рассматривая меня.

— Спасибо, но я есть не хочу, — покачала я головой и подошла к кровати.

— Если что, я буду на кухне, — поняла меня без слов Людмила Ивановна и оставила меня наконец-то в покое.

Достав телефон, я написала Кирюхе, что приехала.

«Это охренеть, что такое! У него дом — Белый дом, я не шучу! Надо будет поискать вертолетную площадку! Ты как там? Мотаешь сопли на кулак? Сопля зеленая! Я скучаю! Как поменяю симку, позвоню тебе».

Дядь Толе я написала сообщение попроще, бабушке не написала ничего, будет знать, как сплавлять родную внучку какому-то мудаку! Немного освежившись, я достала из рюкзака шорты и майку — оказывается, пока я была в ванной, принесли мои вещи. Переодевшись, я рухнула на кровать и вырубилась почти сразу. Последним, о чем я подумала, было то, что Кире наверняка бы тут понравилось.

Глава 2

Проснувшись, я поглядела в окно — все еще день. Поднявшись с кровати, пошатнулась, пришлось обратно сесть. Последний раз я ела… не помню, когда. Нужно было спуститься на кухню и найти Людмилу Ивановну. Внезапно я со всем ужасом осознала, что все произошедшее не сон, а самая что ни на есть реальность, мне стало дурно, ком подкатил к горлу, захотелось громко закричать, позвать маму, но… но… Выйдя из комнаты, я решила спуститься вниз. До меня донесся ненавистный мне голос:

–…Я нормально с ним разговаривал! — раздраженно говорил он. — Если ты хочешь, чтобы наш сын вырос мямлей, то давай будем с ним сюсюкать. Ему шестнадцать уже. Он должен понимать, что если я сказал, что нужно лететь домой, значит, надо лететь, а не препираться со мной!

— Но ведь он на отдыхе, милый, — ответил ему мелодичный женский голос. — В чем он-то виноват?

Разговор оборвался, когда на пороге гостиной нарисовалась я. Посередине обширной комнаты стоял сверкающий черный рояль. Я не шучу, серьезно: у них есть рояль. Офигеть! Я думала, такое только в фильмах бывает. Оправившись от первого шока, я увидела, что за клавишами сидит очень красивая женщина с правильными чертами и изумительной белой кожей. Она была похожа на актрису или какую-нибудь светскую львицу. На диване боком ко мне сидел тот, кто привез меня сюда. Завидев мое обалдевшее тело, мужик поднялся, его лицо внезапно стало восковым и ненатуральным.

— Влада, познакомься, это Марина, моя жена, — произнес он будничным тоном.

Женщина поднялась, оказавшись очень высокой, что-то сказала, улыбаясь. Но я ничего не слышала. Кровь ударила мне в голову, я даже не сразу поняла, что это я говорю, а не кто-то сторонний.

— Так вот на кого ты променял мою маму, бросив нас? Ну а что, это явно не моя больная, измученная работой и заботами бедная мама, которая умерла две недели назад, если ты забыл.

Зеленые глаза сузились, складка пролегла у рта, я видела, как напряглись все черты его лица. Бедная женщина замерла с открытым ртом, что ее, кстати, совсем не красило.

— Извинись! — зло произнес отец.

Я почувствовала, что краснею.

— Ага, щас! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— Марина, извинишь нас? Распорядись пока насчет ужина, — виновато обратился к хозяйке мужчина и шагнул ко мне.

Если признаться, я в тот момент сильно струсила. А когда он схватил меня за запястье и поволок куда-то, то с трудом подавила крик и желание сбежать куда глаза глядят.

Приведя меня в свой кабинет, прилегавший к гостиной, он толкнул меня вперед и закрыл за собой дверь. Я отчетливо услышала щелчок. Сердце бешено заколотилось в груди.

— Я никому не позволю разговаривать так со мной или моей женой, тебе ясно? — низким голосом угрожающе начал мой отец. — Ты, видимо, решила, что тебе все позволено?

Я отступила от него и наткнулась спиной на стол. Лучше бы я молчала, показала, что боюсь его, тем более что прикидываться мне не приходилось, но черт дернул меня ответить.

— А ты чего хотел? Что, вспомнив о моем существовании, осчастливишь меня, и я стану целовать твои вонючие ноги? — мой голос сорвался на крик. — Никакой ты мне не отец! Да пошел ты!

Щеку обожгло, от удара моя голова дернулась в сторону, я ударилась копчиком о край стола и сползла на пол. Он опустился передо мной на корточки. От выступивших слез в глазах все двоилось.

–Это — предупреждение, — сказал он спокойным будничным тоном. — Если еще раз такое выкинешь, пожалеешь, я не шучу.

Он схватил меня за подбородок и заставил поглядеть в глаза.

— В моем доме ты будешь делать то, что я тебе велю, ты меня поняла? — резко бросил он мне в лицо. Горло сдавило, я почувствовала, что еще немного, и расплачусь. — Я не слышу, ты меня поняла?

— Да, — прошептала я, сглатывая слезы.

Отпустив меня, он вытянулся во весь рост, стряхнул с одежды несуществующие пылинки.

— Приведи себя в порядок и выходи ужинать. Отказа я не потерплю.

Сказав это, он вышел из кабинета. Я закрыла лицо руками и заплакала от пережитого ужаса. Еще никто никогда не бил меня по лицу. Это не просто больно, это унизительно, подло. Я вдруг увидела свою жизнь здесь, в этой позолоченной навороченной клетке, и мне стало так страшно, я испытала такое отчаяние, что с побегом откладывать было нельзя. Встав с пола, я огляделась. Сбежать сейчас отсюда — равноценно самоубийству. Я ведь понятия не имею, где нахожусь, кругом непроходимые леса, а дальше только тундра. Что если я заблужусь? И тут мне голос подсказал:

«Тогда Киря потеряет еще одного родственника. А он еще ребенок. Но с другой стороны — смерть не хуже того, что ждет тебя здесь».

Я потрясла головой. «Умирать я точно не собираюсь. Но бежать надо. Главное — придумать, как и правильно выбрать время». Но ужинать я все-таки пошла, ведь я просто умирала с голоду.

За столом помимо хозяев сидели еще двое. Девушка чуть старше меня, кстати, не очень привлекательная, и парень примерно ее возраста, а может, и моего, никогда не умела определять возраст противоположного пола. Оба выглядели лощеными и напыщенными, словно павлины. Я села посередине длинного стола, накрытого в небольшой столовой.

— Это мои племянники Кристина и Константин, познакомьтесь, ребята, это Влада, — любезно произнесла Марина, приятно улыбаясь. Офигеть! Словно и не было того, что произошло между нами в гостиной. — Они приехали погостить ненадолго. Думаю, тебе не повредит компания?

Я улыбнулась и почувствовала буравящий меня взгляд.

— Спасибо! — произнесла я громко и чересчур восторженно. — Это так… так мило с вашей стороны!

Я многозначительно поглядела на сидящего во главе стола. «Ну и? — говорил мой взгляд. — Доволен?» Тот никак не отреагировал на меня, и я накинулась на еду, даже и не думая церемониться. Стол был заставлен закусками, на моей тарелке лежало холодное мясо, политое каким-то сладким соусом, на краю примостилось три кусочка печеного картофеля. Проглотив это, я даже не почувствовала вкуса. Взялась за закуски. За столом велся разговор о каком-то очень важном мероприятии, но я так громко чавкала и хлебала сок из своего стакана, не то что я, даже говорившие не слышали, о чем говорят. Наевшись до отвала, я откинулась на спинку стула.

— Ах! — вырвалось у меня. — Ну и еда у вас! Честное слово, ваша экономка — богиня!

— Спасибо, очень рада, что тебе понравилось! — натянуто улыбнулась хозяйка.

— Щас бы закурить! — мечтательно произнесла я, глядя в белый с лепниной потолок. — Поди в доме-то нельзя?

Я прям ощущала волны гнева, разливающиеся за столом. Девушка тихонько прыскала в кулачок, парень улыбался, хозяйка растерянно глядела на мужа, а тот… тот хотел меня убить, как мне казалось. Но я должна была показать им, дать понять, что они не будут вытирать об меня ноги, даже если придется меня бить постоянно. Хоть это и было глупо. Если я хотела сбежать, проще было затаиться, вести себя хорошо, но… Моя мама умерла, меня разлучили с братом, и я должна дрожать и делать, что этот урод мне велит? Из-за него она заболела! Он бросил ее с младенцем на руках! Он должен за это заплатить!

Я вышла из-за стола, демонстративно зевнула и потянулась.

— Устала я чет! — произнесла я, широко раскрывая рот в зевке. — Пойду подымлю, и на боковую. Всем спокойной ночи и спасибо за обалденную еду.

Не спеша я пересекла столовую и пошла через холл на воздух. Я и вправду сильно объелась, даже было трудно дышать. Курить я не собиралась, у меня и сигарет-то отродясь не было, даже не знаю, к чему я это ляпнула. Я немного прошлась и заглянула в беседку. Несмотря на девятый час вечера, на улице было еще совсем тепло. Я уставилась на пруд. Мне надо было выбраться в город, а я не представляла, как это сделать. Не думаю, что после всего этот мудила повезет меня в город за симкой. Хотя… хотя… тут недалеко до поселка, там я видела магазины, возможно, удастся там подключиться к новому оператору. Иначе куча денег на роуминг уйдет, а у меня их не так-то и много.

— А чего не куришь? — раздался рядом со мной голос, я даже подскочила на месте. — Раздумала?

К беседке направлялся племянник Марины. Он был тоже очень высок, у него были темные, почти черные волосы и пронзительные серые глаза.

— Глупый спектакль, — усмехнулся он и прислонился плечом к арке. — К чему, главное, он был?

— А тебе что за дело? — огрызнулась я. — Чего приперся?

Он вскинул брови и покачал головой. Зачем он здесь? Что, других дел нет? Или я для него диковинная зверушка?

— Ты зря так с дядь Мишей. Он никому такого не позволяет, даже своим самым близким людям, — вдруг решил мне дать совет этот тип. — Ты еще не раз пожалеешь, что так опозорила его.

Мне вдруг и правда стало стыдно, но не из-за отца. Моя мама всегда боялась, что мы как-то не так поведем себя на людях, и очень огорчалась, если мы позорили ее своим поведением в социуме. Очень часто она повторяла, что дома мы можем делать то-то и то-то, но на людях мы должны вести себя безупречно, чтобы она могла нами гордиться, чтобы все завидовали, какие у нее прекрасные и воспитанные дети. А сейчас получается, что я опозорила ее. Меня даже в жар бросило от подобных мыслей, словно она могла узнать о моем поведении и… нет! Нет! Нет! Я не должна думать так! Моя мама умерла! Умерла! У-м-е-р-л-а! Почему я снова и снова забываю об этом? Почему веду себя так, словно она рядом, словно…

— Эй! — позвал меня назойливый тип. — С тобой все в порядке?

Я не стала ему отвечать и пошла к дому. Я должна сбежать, должна, во что бы то ни стало!

Закрывшись на внутренний замок, я достала телефон и позвонила брату по ватсапу — благо тут был вайфай не запароленный, и можно было на халяву пользоваться интернетом. Он ответил почти сразу. Его лицо появилось на дисплее.

— Привет! — крикнул он радостно. — Как доехала? Че, этот козлина реально круто живет? Ты, типа, дочка миллионера?

Я усмехнулась. Услышав его голос, видя его лицо, я внезапно почувствовала безмерную усталость, боль и отчаяние. Я никак не могла рассказать ему того, что собиралась. Это бы причинило ему боль, добавило переживаний.

— Не то слово! — бодро ответила я. — У них рояль, прикинь?

— Да ну нафиг? Сфоткай там все, пришли, хоть погляжу, как ты теперь живешь. — Он помолчал некоторое время. — Папа не хочет меня забирать, хотя я его уже раз сто просил об этом. Почему он не понимает, что я не могу здесь сейчас находиться? Скажи, меня отправили, чтобы без проблем тебя сплавить, да?

— Я не знаю, — попыталась я соврать, но по его впавшим покрасневшим глазам я поняла, что он мне не верит. — Все наладится, вот увидишь, нужно лишь немного потерпеть.

— Сколько? Пока тебе восемнадцать не исполнится? Неужели ты думаешь, что он тебя так просто отпустит? — в его голосе было столько отчаяния, а глаза глядели на меня с такой надеждой, что я…

— Если придется, я сбегу, слышишь? Я не оставлю тебя одного.

— Обещаешь? — сдавленно, едва сдерживая слезы, прошептал он.

Он старался не глядеть на меня, пытался, силился вести себя как взрослый, но чувства были сильнее, он едва держался, как, впрочем, и я.

— Я сделаю все, чтобы как можно скорее вернуться домой, — пообещала я.

И тут на дисплее появились помехи, изображение дернулось и пропало. Вызов был завершен. Я очень сильно испугалась, позвонила вновь.

«Абонент не отвечает», — появилась надпись на заставке.

— Господи, — прошептала я, дрожа всем телом. — Что случилось?

И тут телефон ожил. «У нас тут проблемы со связью, не пугайся, если что», — пришло сообщение от Кири. «Буду знать», — ответила я. Телефон затрезвонил. Олеська решила вспомнить обо мне.

— Приве-е-е-ет! — на дисплее появились три счастливые мордашки.

— Девчонки! — ахнула я, невероятно обрадованная. — Рада вас видеть. Как дела?

— Это ты нам скажи! — потребовала от меня как всегда ярко накрашенная Анька. — Прикинь, мы на деревенскую дискотеку собираемся!

— Ты серьезно? — вскинулась на нее вечно недовольная чем-то Надька. — Думаешь, ей счас до этого? — она обратилась ко мне: — Как ты там, наша коротышка? Уже есть план побега?

Я засмеялась, чувствуя, что еще немного, и разревусь. Это слишком для сегодняшнего дня. Я очень соскучилась по ним, я разрывалась на части, желая оказаться в двух местах одновременно.

— Да ну вас! Нафиг вы мне сдались? — шутливо отмахнулась я от подруг. — Тут круче, чем в Белом доме, я серьезно. — Понизив голос до шепота, я произнесла: — Мой отец — миллионер!

Девчонки даже завизжали от смеха, я покатилась вместе с ними, пряча слезы за грустным весельем. Я не могла им сказать, не могла все это вывалить, не всем сразу и не сейчас.

— Мы по тебе скучаем! — улыбнулась мне тепло Олеська. — Возвращайся домой.

— Ага, а то кое-кто уже шесть раз сегодня звонил, — многозначительно подмигнула мне Анька. — Похоже, он не верит, что ты уехала из города и надолго.

— Ага, он, кажется, решил, — не удержалась Надька, — что ты просто все еще дуешься за его поцелуй с Нинкой.

— О нет, — простонала я. — Девчонки, сделайте все, чтобы он отстал от меня. Мне еще его не хватало до кучи, я не шучу.

— Не вопрос, подруга! — заверила меня Анька. — Выложи фотки своего дома и видео всех твоих новых родственников. Жду в инсте.

Я попрощалась с подругами и завершила звонок. Олеська была чем-то очень сильно обеспокоена, но не хотела мне об этом говорить, я увидела это по ее лицу. Мы дружим с ней с детского сада, я знаю ее, как облупленную, что она может такого от меня скрывать? У нас сроду не было тайн друг от друга, пока я не уехала. Да, пока я была рядом. Теперь у меня тоже есть что от нее скрывать, так почему же ей не поступать так же?

Я забралась с ногами на постель и обняла себя. Если бы мама была рядом, ей бы я все рассказала. «Врешь! — возмутился мой внутренний голос. — Ты сроду никогда ей ничего не говорила. Она узнала, что ты подралась со старшеклассницами на школьном дворе, почти месяц спустя, и то не ты ей об этом сказала, а сеструха твоя проболталась». Я кивнула невидимому собеседнику: «Может, так, но подобное я скрывать бы не стала». — «Оно и понятно, — усмехнулся мой визави. — Будь она рядом и жива, подобного бы вообще не произошло!»

Разгром по всем фронтам. Что возразить, я не знала. И тут в дверь постучали. Я сделала вид, что сплю и не слышу. Отстали не сразу, но вскоре меня оставили в покое. Был уже двенадцатый час ночи. За окном было темно, словно поздней осенью. Меня мучала акклиматизация. Долбаный север! Разве здесь не должно быть холодно? В августе-то? Было жарко, душно, даже кондиционер не спасал. Я сидела на кровати и глядела в окно на вечернее небо, такое чужое, такое тусклое. Все мои мысли были далеко, за сотни километров отсюда. Непривычная тишина и природа кругом пугали, словно я была одна на всем белом свете. Хотелось вскочить и бежать со всех ног к людям, теплу, туда, где я нужна, где меня любят и ждут. Внезапно мне стало холодно, я почувствовала, как кожа покрылась мурашками, пальцы заледенели. Я взяла пульт от кондиционера и выключила его. Горела лишь настольная лампа, остальная комната была погружена во мрак. Мне вдруг почудилось, что это уже когда-то со мной было, что я все эти чувства уже испытывала. Ощущение дежавю было таким острым, словно я наблюдала за собой со стороны, словно сидевшая на кровати я была не я настоящая, а давно прошедшая, что это лишь воспоминание, а этого всего на самом деле нет.

Испугавшись, я вскочила с кровати и хлопнула выключатель. В комнате кроме меня никого не было. Странные ощущения отпустили меня. Ощущая дрожь в коленках, я села на пол у стены, впервые осознав, что, возможно, схожу с ума, что не знаю, что реально, а что нет.

Глава 3

Проснувшись, я попыталась понять, где нахожусь. Бросив взгляд в окно, я поняла, что не дома. Гнетущее чувство, преследовавшее меня во снах, усилилось. Я села на кровати. За окном было серо и угрюмо. Деревья вдалеке были окрашены золотом. Небо затянуло тучами, видимо, шел дождь или собирался идти, понять это было трудно. Кругом было так тихо, словно жизнь замерла, и время остановилось. Должно быть, раннее утро. Я потянулась за телефоном, но на привычном месте рядом с подушкой его не оказалось. Я поглядела на тумбочке. Пусто. Обшарив всю постель, под кроватью, я внезапно поняла, что потеряла телефон. Заметавшись, я начала шарить в вещах в шкафу, хотя ясно помнила, что положила телефон на обычное место. Куда он мог деться? Я подошла к двери. Она была закрыта, как и должно было быть, ведь я вчера сама повернула замок. Так где тогда мой мобильный? Его никто не брал, потерять его в комнате я не могла, так как уже все обшарила. Выйдя из комнаты, я поискала в ванной, но там его тоже не оказалось. Я впала в настоящее отчаяние. Как же я буду без телефона? А если брат напишет или позвонит? Что с ним будет, когда не получит ответа? Метнувшись в комнату, я порылась в рюкзаке и выудила из недр старый ежедневник, куда иногда вносила номера на всякий случай. Есть. Номер Кирилла я записала. На душе отлегло. Как и большинство гуманитариев, я начисто забывала цифры, даже если заучивала наизусть. С ежедневником в руках, неумытая, непричесанная, с всклокоченными, спутанными волосами я сбежала по лестнице и попыталась найти кухню. Удалось мне это не сразу. На первом этаже было много всего: гостиная, кабинет, столовая, ванная с туалетом, кладовая, гардеробная, две комнаты с закрытыми дверями, ну и кухня, само собой. Посреди огромной сверкающей чистотой комнаты, окруженная техникой и ароматами еды, экономка терла на обычной терке крупную ярко-оранжевую морковку.

— Доброе утро, детонька, — улыбнулась мне она. — Уже встали?

— У вас есть телефон? — забыв о приличиях, спросила взволнованно я. — Можно мне позвонить? Я свой нигде найти не могу.

Людмила Ивановна покраснела и отвела глаза. Ее руки вновь принялись за готовку. Мне стало нехорошо, подозрение начало закрадываться в мою душу.

— Что? — прошептала я почему-то севшим голосом, будто шестым чувством понимая, что к чему.

— Хозяин приказал не давать вам телефон, — призналась виновато женщина.

— Да ну? — обрела я голос, во все глаза уставившись на подневольную. — Это еще почему? — возмутилась я.

Женщина пожала плечами и робко улыбнулась мне.

— Хотите чаю? Я свежий заварила.

— Да идите вы к черту со своим чаем! — заорала я и пулей вылетела из кухни.

Гнев клокотал внутри. Не отдавая себе отчета, я побежала на второй этаж. Комната этого козла находилась у самой лестницы. Забарабанив кулаками в дверь, я закричала так, что заложило уши:

— Отдай мне мой телефон! Ты не имеешь права!

Из-за двери не доносилось ни звука. Я продолжала стучать, теперь уже пяткой долбила. Из-за соседней двери показалась спутанная голова. Еще не проснувшееся до конца лицо было припухшим и сердитым.

— Ты чего орешь? — произнесла голова. — Полвосьмого утра! Совсем крыша поехала?

— Свали отсюда! — презрительно бросила я любопытному, застучала в дверь кулаком. — Я не отстану, пока ты мне не отдашь мой телефон!

— Да там никого нет, чокнутая! — выскочила из двери напротив девица в очень короткой сорочке. — В аэропорт они уехали детей встречать, придурочная!

Я замерла, не донеся кулак до двери. Злость пропала, я почувствовала, что отбила руки и ноги. Сильно покраснев от стыда за себя, я вернулась в свою комнату, вновь все перерыла, надеясь, что просто не заметила его, но так и не нашла мобильного. Схватившись за голову, я тихонько застонала.

— Зачем он взял мой телефон? А главное, как? — спросила я себя вслух. — Дверь была закрыта изнутри на замок!

«Тебя только это волнует? — проснулся голос. — Ты бы лучше подумала, что делать дальше! Как ты собралась быть без телефона?»

— Мне надо написать или позвонить Кире, — стараясь не удариться в панику, проговорила я. — Он с ума сойдет.

Стыдно признаться, но прежде мы никогда с братом не были близки. Очень часто ссорились, то и дело дрались из-за каждой мелочи. Но в трудные минуты мы всегда держались вместе, поддерживали один другого. А с потерей мамы нам только что и оставалось, как хвататься друг за друга. Если у него есть папа, да и в любимчиках у бабушки ходит, это не значит, что я ему не нужна. Именно моя поддержка сейчас ему так необходима, я должна быть рядом, а я в тысячах километрах от него, да еще и мобильного лишилась.

Я решила не паниковать, собраться, сесть в холле на стул и ждать возвращения этого монстра. Он отдаст мне телефон, чего бы мне это ни стоило, решила я про себя. Но я храбрилась, я понимала, на что способен этот тиран, если его вывести из себя.

Через два часа ожидания — я действительно просидела все это время в холле, постоянно поглядывая на большие часы, висящие на стене, — открылась входная дверь и впустила внутрь гомон голосов, радостных криков и шум шагов. Я поднялась со стула. Первыми я увидела девочку, вылитую копию жены этого козлины, и саму мать, следом вошли два парня разных возрастов. Один высокий, в очках, очень худой, имел светлые, слегка рыжеватые волосы и задорное подвижное лицо. Второй парень был чуть ниже ростом, спортивен, вальяжен и намного старше меня. Его волосы были темнее моих, а глаза почти черные. Этот тип сразу не понравился мне, но я скользнула по нему взглядом, даже не придавая значения. Я глядела на дверь, желая увидеть того, кого следовало убить за то, что он сделал. Но вот он вошел, держа под руку немолодую, но все еще привлекательную женщину, и я вдруг поняла, как нелепо я выгляжу. Неужели я и правда собралась устраивать сейчас при всех скандал, чтобы мне отдали телефон? Глупо, несуразно. Он снова ударит меня, а мобильного я так и не увижу.

Смутившись, я не знала, куда себя деть. Все прибывшие глазели на меня, видимо, не понимая, а кто-то вообще впервые видя меня, что я тут делаю и что задумала сделать, хотя, скорее всего, мне так только казалось, и все были заняты приездом, друг другом и ожиданием отдыха.

— Здравствуйте всем! — негромко, но четко проговорила я. — Меня зовут Влада, мне чрезвычайно приятно со всеми познакомиться.

Два человека пристально уставились на меня, это маленькая девочка и тот парень с наглым взглядом. Я немного растерялась, но нашла в себе силы ответить на взгляды.

— Мы можем поговорить? — наконец-то обратилась я к хозяину моей жизни, вроде соблюдя все приличия.

— Безусловно, — кивнул он мне и без намека на любезность. — Но чуть позже, я пока занят.

«Охренел?!» — чуть не заорала я, вновь начиная злиться, но вовремя сдержалась.

— Хорошо, — согласилась я и вновь уселась на стул у двери. — Я подожду.

И уставилась в пространство перед собой. Хватит с меня всей этой фальши и дерьма. Еще немного, я не вынесу и взорвусь к чертовой матери!

— Вы проходите, я чуть позже к вам присоединюсь, — распорядился мужчина и уставился на меня, как кролик на удава. — Ну и что на этот раз?

— Отдай мне телефон! — прошипела я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Он вплотную подошел ко мне и наотмашь ударил с такой силой, что я слетела со стула и ударилась коленками о плитку пола. Боль была такой сильной, что я закричала, но ладонь закрыла мне рот.

— Я тебя предупреждал, ты, видимо, по-хорошему понимать не хочешь. — Он говорил спокойно, уверенно. — Ты не получишь свой телефон до тех пор, пока не научишься себя вести. А если выкинешь что-то подобное еще хоть раз, ты еще очень долго не увидишь и не услышишь брата.

Мне стало тяжело дышать, слезы текли из глаз, ушиб был очень сильным, лицо горело от удара. Он убрал ладонь с моего рта.

— Приведи себя в порядок, надень что-нибудь поприличней. Вся семья будет в гостиной, — просто сказал он мне, словно не бил меня, не обращался со мной, как со скотиной. — И советую поторопиться. После знакомства пойдем завтракать.

Он ушел, а я с трудом поднялась с пола. И тут мой взгляд упал на сумочку, оставленную на столике у входа. Метнувшись к ней, я пошарила внутри, схватила телефон и скрылась в туалете. Я понимала, что, скорее всего, хозяйка скоро хватится телефона, и мне придет конец. За воровство он вполне может отрубить мне руку. Я надеялась, что до скандала не дойдет, что я успею позвонить. Каково же было мое разочарование, когда увидела, что телефон запаролен. Я даже застонала от отчаяния. Взглянув на себя в зеркало, я ахнула. Скула была красной и опухшей от удара, губа была рассечена, и из нее сочилась кровь. Надо же, а я и не почувствовала. Сдернув резинку, я распустила волосы и поспешила в холл. Сумочка стояла на месте. Оглядевшись по сторонам, я подскочила к столику и вернула телефон на место.

— Так ты не просто испорченная, а еще и воровка? — услышала я позади себя надменный усмехающийся голос.

Я подскочила на месте, застигнутая врасплох. Я так сильно напугалась, что, обернувшись, едва не вскрикнула от облегчения. Это был Константин, а не мой отец.

— Зачем так подкрадываться? — накинулась я на него, разъярившись. — Я чуть с ума от страха не сошла.

— А нечего по чужим сумкам шарить!

— Тш! — шикнула я на него и потянула за дверь на улицу. Холодный влажный воздух ударил мне в лицо. — Я ничего не крала! — попыталась я объяснить. — Просто хотела позвонить. Этот… не буду материться, забрал у меня телефон, вот я и позаимствовала..

— Без спроса, у моей бабушки? Не думаю, что ей это понравится! — он повернулся, чтобы уходить. — Мне холодно.

— Ты не скажешь ей! — закричала я на него и схватила за руку. — Пожалуйста! Я все равно не смогла позвонить, я положила его на место! — я заглянула ему в лицо. — Мой брат… он переживает, если не может до меня дозвониться… я…

Мне вдруг стало страшно, так страшно, что он все узнает, что будет бить меня постоянно, но хуже всего, что он может разлучить меня с братом, пусть до совершеннолетия, но и этого времени хватит, чтобы я потеряла своего брата, и… я отвернулась от Константина, обняла себя за плечи. Пусть уходит, пусть бежит рассказывает…

— Возьми, — услышала я за спиной. — Позвони брату, только быстро.

Я резко обернулась, не веря своему счастью: парень протягивал мне свой телефон, тоненький, длинный, очень дорогой.

— Не тупи! — поторопил меня он, так как я растерялась и завороженно глядела на мобильный. — Если дядь Миша узнает, мне не поздоровится. Я так-то его гость.

— Спасибо! — горячо воскликнула я и набрала номер. Длинные гудки, казалось, тянулись вечно. — Киря! — завопила я.

— Абонент не отвечает. Позвоните позднее, — услышала я вместо приветствия холодный механический голос.

— Черт! — выругалась я. — Он трубку не берет.

«Этот мудак забрал у меня телефон. Я накосячила, сама виновата, — написала я брату сообщение. — Не переживай. Это ненадолго. Не делай там глупостей. Я очень сильно по вам скучаю».

— Предупредила? — спросил у меня новоиспеченный родственник, когда я вернула телефон. — Тогда выдохни. Подожди, что это у тебя?

Он откинул волосы с моего лица и уставился на побои. Я закрыла волосами щеку, ничего не сказала.

— Это он тебя так? — в его голосе сквозило изумление. — Да ну нафиг?!

— А тебе-то что? — надменно спросила я. — Я, конечно, тебе благодарна за помощь, но это не значит, что мы теперь друзья и все такое.

— Я тебе говорил, не зли отца, зачем ты нарываешься? — словно не слышал он меня. — Во дает! Я слышал, что он особо не церемонится в воспитании, но чтобы бить… никогда бы не подумал, что он на такое способен.

— Разочарован? — ухмыльнулась я, чувствуя, что мне неприятно это слышать. — А по мне так вы все тут насквозь лицемеры, неудивительно, что ты не знаешь, какое он дерьмо на самом деле. Дай пройти!

Проговорив это, я толкнула его плечом, так как он стоял в двери, и вошла в дом. Поднявшись в свою комнату, я причесалась, припудрила лицо, чтобы хоть немного скрыть последствия удара, достала из шкафа светлые брюки, темно-коричневую просторную блузку, обула балетки — тут все ходят в обуви — и спустилась вниз. В гостиной никого не оказалось, все давно уже перебрались в столовую. Я извинилась, что задержалась, и тихонько уселась на свободное место рядом с только что приехавшим парнем с темно-русыми волосами и черными глазами. Я бы предпочла сесть на другой свободный стул, но прибор ждал меня только тут, поэтому выбора у меня не было.

— Так и будем сидеть? — подала голос самая старшая из присутствующих. — Или ты нас представишь? Где твои манеры, Михаил?

— Простите, и правда, что же это я? — рассмеялся ублюдок. — Познакомьтесь, это моя дочь Влада. — Он устремил на меня взгляд. — Влада, это твоя семья. Мои дети, твои брат и сестра, — он указал взглядом на парня в очках. — Это Игорь, мой сын. А это, — его голос смягчился, — это моя принцесса Венера. — Девочка с прекрасными золотыми волосами с рыжим отливом робко поглядела на меня. — Ну а это, конечно же, моя теща, — он галантно кивнул пожилой женщине с высокой прической, с волосами чуть темнее, чем у Марины, с проседью в них, — Ангелина Ивановна. Рядом с тобой сидит мой племянник, сын моего троюродного брата, Эрнест.

Я улыбнулась всем присутствующим.

— Очень приятно познакомиться, — вежливо сказала я.

Когда я повернула голову вбок, чтобы вежливо улыбнуться и соседу, то наткнулась на взгляд, полный ненависти, такой злобы я еще никогда не встречала. Внезапно все внутри похолодело, мое сердце съежилась от страха, так сильно на меня подействовал мой новый родственник. Я поспешно отвернулась и уставилась в тарелку.

В этот раз я вела себя вполне прилично, ела не много, отвечала на вопросы, если ко мне обращались.

— Наверное, тяжело переходить в другую школу, тем более что на носу экзамены? — спросил меня Игорь, немного смущаясь. — Если честно, я бы впал в отчаяние, если бы мне резко пришлось оставить привычное окружение перед таким ответственным событием, как госэкзамен.

— Ну это и понятно, — встрял в разговор Константин. — Ты же у нас ботаник, да еще и тот чудило.

— Следи за языком! — оборвала его Ангелина Ивановна со своего места во главе стола.

— Нет, серьезно, — улыбнулся Игорь. — Мы хоть и в разные школы будем ходить, но если будет нужна помощь, обращайся.

— Снизошел! — засмеялся неуемный язва. — Ты в десятый пошел, так? Не высоковато-то ли взлетел, помогать выпускнице?

— Он лучший в своем классе, он давно учится по программе лучших вузов страны, поэтому его предложение помощи вполне резонно, — заявил о себе наш отец. — Мотай на ус, Влада. Никогда не отказывайся от помощи, если ее предлагают.

— Учту, — сухо заметила я, чувствуя безмерную усталость.

Мы сидели за столом уже час, как минимум. Я не привыкла к таким обедам. Даже когда у нас бывали гости, мы с Кирей ели и шли по своим делам. Нам нафиг не нужно было сидеть и слушать взрослые разговоры. А тут все такое непривычное, какое-то ненастоящее, словно в дешевом фильме.

— Ты уже решила, чем бы хотела заниматься в будущем? — обратилась ко мне мама Марины.

— Ну, насколько мне известно, она делает определенные успехи в журналистике, вроде даже печатается где-то, — ответил за меня мой отец. — Если не ошибаюсь, тебя уже четыре раза печатали, так? И еще ты являешься сопредседателем школьной газеты, так?

У меня челюсть так и отвисла. Откуда он это знает?! Уж точно не мама ему рассказала. Каждый раз, когда он звонил, она облагала его трехэтажным матом, не думаю, что в перерывах, чтобы перевести дух, она делилась с ним моими достижениями.

— Это так, лишь пробы, и только, — скромно отозвалась я.

И тут в разговор встрял мой сосед.

— Ну а что, устроишь ее писать статейки в местную газетенку, дальше-то ей все равно не прыгнуть, — нагло, вызывающе предложил тип, сидевший рядом со мной.

Все присутствующие на несколько мгновений замерли, словно растерялись. Я с расширившимися глазами поглядела перед собой. Внезапно это стало так очевидно, что я начала задыхаться.

«А что если он прав? Что если он меня не отпустит? — спросила я себя, чувствуя подкатывающую к горлу панику. — Нет! Такого никогда не будет! Даже если мне не удастся свалить отсюда в ближайшее время, а я уверена, что все получится, то после наступления совершеннолетия по закону он обязан будет меня отпустить!» — закричала я на саму себя. «А если нет?» — не унимался ехидненький голосок.

— Теть Марин, а мы завтра поедем по магазинам? — донесся до меня голос Кристины. — Ты говорила, что собираешься приодеть Владу, я вот тоже себе кое-что перед праздником прикупить хочу.

— И я! — закричала моя сестренка. — Я тоже с вами хочу!

Я поглядела на ее мать, моя мачеха виновато отвела взгляд, еще бы, хоть бы предупредила, что едет одевать бедную сиротку.

— Конечно, — мило улыбнулась она желающим шоппинга. — Это будет девичник!

— Ну уж нет! — возмутился Константин. — Обойдетесь! Я тоже поеду, а Эрни составит мне компанию вас критиковать.

— Не называй меня так, — вяло, видимо, больше по привычке отмахнулся от него мой сосед.

— Нет, мы поедем в чисто женском составе, бабушку с собой возьмем! — не согласилась с предложением Кристина. — А, бабуль?

— Увольте, — замахала на нее руками женщина. — Я не развлекаться приехала.

— Ну возьмите меня! — взмолился парень. — Честно, я постараюсь быть зайчиком. Серьезно, я тут со скуки сдохну!

— Неужели мы такая скучная компания? — сделала страшные глаза Марина.

— Не то слово! — кивнул ее племянник.

— Ну хорошо, — смилостивилась женщина. — Возьмем их? — спросила она у дочери с племянницей. Те замотали головами в знак протеста. — Она шутливо погрозила пальцем. — Не будьте так жестоки с братьями.

За столом продолжались какие-то обсуждения, шутливые перепалки, но у меня от этого идеализма, доведенного до идиотизма, уже зубы сводило. Я извинилась и вышла из-за стола. Поднялась в свою комнату и встала у окна. Шел дождь, барабанил по стеклу, стекал вниз струями. Деревья качало и гнуло в стороны яростными нападками ветра. Мне безумно захотелось, чтобы за окном был не прекрасный двор с садом, а безумный, никогда не спящий поток машин, прохожих, высотки, вывески, реклама. Я хотела домой, хотела в центр жизни, движения, а тут все застыло, словно приготовилось умирать.

В дверь постучали. Я оторвалась от созерцания дождя и обернулась к двери.

— Войдите, — громко сказала я.

Вошла Марина.

— Я не помешаю? — спросила она, оглядывая все вокруг привычным взглядом хозяйки. — Как устроилась? Может, что-то нужно?

— Нет, все прекрасно, спасибо, — холодно отозвалась я.

Если бы я знала, кто стучит, хрен бы отозвалась.

— Я пришла извиниться, — мягко проговорила она. — За то, что так неловко получилось за столом. Я должна была сказать тебе сначала о том, что мы едем покупать тебе кое-что из одежды.

— У меня все есть, мне ничего не надо. Извинения приняты, — быстро выпалила я, давая ей понять, что разговор окончен. Но эта женщина, похоже, намеков не понимала и уходить не собиралась.

— Я понимаю и ничего не имею против твоей одежды, я за демократичность, мои дети также вольны выбирать, в чем ходить, — зачем-то пустилась она в объяснения. — Но, видишь ли, мы посещаем светские мероприятия, поэтому наряды должны соответствовать. — Она замолчала ненадолго, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше. — На этом настоял твой отец, он заявил свое желание категорично, — она натянуто улыбнулась, словно извиняясь за грубость мужа. — В эту субботу состоится праздник, он будет проходить в доме моего отца. Поэтому завтра и нужно ехать.

Она поглядела на меня, ожидая реакции. Я пожала плечами, собрав всю волю в кулак. Ох, с каким трудом мне дались следующие слова:

— Хорошо, скажете завтра, когда нужно будет собраться.

Она кивнула с видимым облегчением и вышла из комнаты. Уже на пороге она бросила через плечо, не оборачиваясь:

— Я уговорю его отдать тебе телефон, это жестоко даже для него.

Когда она закрыла дверь, я рухнула на кровать, накрыла голову подушкой и закричала, сжимая зубами наволочку. Я ненавидела этот дом, как же я ненавидела здесь все.

Глава 4

— Как такое могло случиться? — глотая слезы, глядела я на него, не желая верить произошедшему. — Миллионы страдают от болей в сердце, но никто не умирает! — закричала я, надеясь, что эти слова сотрут жестокую правду.

— Все было намного серьезней, поверь мне! — дядь Толя тоже едва сдерживался, чтобы не заплакать.

Этот разговор произошел на следующий день после смерти мамы. Я тогда помешалась на том, что мама не могла умереть, это ошибка, что ее нельзя хоронить, она наверняка поправится. Киря тогда закрылся в нашей комнате и никого к себе не пускал, даже меня.

— Она не хотела говорить вам, чтобы не пугать, — пытался достучаться до меня отчим. — Месяц назад она была в больнице, ей сказали, что нужна операция, она готовилась к ней, оставалось подождать еще неделю, но… она не дожила… — он уже не стеснялся слез, они крупными каплями стекали по его щетинистым щекам. — Мне жаль, милая, мне так жаль…

Я дернулась от его слов, словно от пощечины. Это не правда, нет, мама не стала бы такое скрывать. Это ложь, он что-то путает, его обманули, нас всех обманули!

— Нет, — шептала я, пятясь ко входу, — она не могла умереть! Это неправда! — закричала я и забилась в истерике. Ноги не удержали меня, я рухнула на вытертый палас. — Нет!

Сердце бешено колотилось. Я открыла глаза и уставилась в потолок. Я вновь пережила весь тот ужас этой ночью. Снова и снова я вижу смерть и похороны мамы во снах и каждый раз я ощущаю, что упускаю что-то, еще вот-вот, и я пойму, в чем дело, но каждый раз просыпаюсь, не могу пошевелиться, скованная скорбью и пережитым кошмаром.

Утренние сумерки проникали в окно, небо было по-прежнему затянуто тучами. Хотелось на воздух. Полежав немного, ожидая, когда рыдания стихнут, я вытерла лицо простыней и вылезла из-под одеяла. Быстро натянула длинную шерстяную кофту поверх пижамы, обула кроссы и, стараясь не шуметь, спустилась вниз. Оказавшись у входной двери, я прислушалась. В доме все еще спало. Открыв замки, я бесшумно выскользнула на улицу. Окна моей комнаты выходили на сад с прудом, а заднего двора я еще не видела. Пройдясь немного у пруда, я пошла по дорожке, заворачивающий за дом. Было прохладно и мокро. Дождя не было, но накануне он щедро полил все вокруг, было много мокрой травы, а еще и туман невысоко стелился по ней. За домом оказался огород. Если честно, я удивилась. Зачем им это? У них столько денег, что не нуждаются в таком обременении, а свежие, настоящие, без химии овощи они могут приобрести без проблем, дачники и всякие там бабушки постоянно что-то продают. Также здесь был и большой птичник. Я подошла ближе к строению, птицы начинали просыпаться, подавать голоса. Видимо, они решили, что я их кормить пришла. Тут были и гуси, и утки, и индюки. Все они были в отдельных просторных клетках. Я зашла внутрь, чтобы познакомиться. Вонючие вечно орущие создания, толком и летать не умеющие, не вызывали у меня умиления, но помогли отвлечься от ужасных мыслей.

Покинув птичник, я пошла вдоль высоких кустов смородины, малины, вишни. Ягоды уже отошли, но я и не думала их есть. Я просто хотела поглядеть, что тут и как. Почти полностью пройдя высокие колючие кусты, я подумала о том, что это как-то странно, что в таком большом доме нет собак и кошек. Обычно такие территории охраняют здоровые такие и злющие псины, но здесь не пахло даже хиленькой шавкой. Пройдя последний куст, я выглянула, что же там дальше, и замерла, как вкопанная. Передо мной была расчищенная квадратная площадка, посередине был вкопан столб, сильно обтесанный и потрескавшийся. Спиной ко мне, атакую, руками и ногами, упражнялся у столба полуголый человек. От его загорелого мускулистого тела валил пар. Я была заворожена зрелищем. Никогда прежде мне не приходилось видеть такой грации и смертельной мощи одновременно. Его тело двигалось, словно в танце, скорость была невероятной для обычного человека, то есть меня.

— Нехорошо подглядывать, — обратился ко мне незнакомый голос.

Я вздрогнула. Упражняющийся остановился, переводя дух. Застигнутая на месте преступления, я заметалась, думая, куда мне бежать. Не успела. Он обернулся и поглядел мне прямо в глаза. Безжалостно, словно видя меня насквозь.

— Я… я… — охрипшим со сна голосом начала было я. — Э… гуляла и нечаянно натолкнулась…

— Ага. Ты уже минут пять нечаянно пялишься на меня, — без тени улыбки проговорил Эрнест.

Это был он, парень, который почему-то ненавидит меня. Несмотря на это, не признать его красавцем я не могла. Прежде я не видела такого совершенного тела, такого мужественного лица. Мокрые волосы стали еще темней, они падали на лицо, создавая на нем причудливую тень. У меня даже перехватило дыхание от созерцания столь редкой в наше время мужской красоты.

— Нагляделась? — грубо, даже зло набросился он на меня. — Вали отсюда и не мешай мне заниматься.

Потеряв дар речи и очень сильно смутившись, я пулей помчалась сквозь кусты, не разбирая от смятения дороги. Залетев в дом, будто за мной гналась стая разъяренных волков, я начисто забыла, что все спят. Скинула мокрые кроссовки и помчалась в свою комнату, громко топая. Закрыв дверь на замок, я привалилась к ней спиной. Очутившись в комнате, я почувствовала себя в безопасности. Сердце бешено колотилось в груди, во рту все пересохло от бега. Мне было стыдно и страшно за то, что я подглядывала, словно чувствовала, что в этом крылось что-то непристойное. Теперь мне было неловко появляться перед ним, а если он расскажет всем, как показываться на глаза обитателям дома? Меня ведь засмеют, особенно Константин, уж он своего не упустит.

Раздевшись, я взмокла от бега и позора, рухнула на кровать и едва не застонала от того, что произошло. Прежде я видела парней с голым торсом, с одним я встречалась, мы даже почти дошли до секса, но я испугалась, а он все понял и не стал торопить, обещаясь подождать. А спустя полгода наших целомудренных отношений я застала его целующимся с нашей одноклассницей Нинкой, известной по всей школе и за ее пределами давалкой. Простить его я не смогла, хоть он и просил прощения десятки раз и разными способами. Я видела его в одних боксерах несколько раз, но он никогда не вызывал у меня такого смущения, что все лицо горело. Может, все дело в том, что Эрнест меня пугал? Наверное, так и было, да, в этом все дело.

К завтраку я не стала спускаться, когда мне тарабанили в дверь, чтобы позвать, я притворилась спящей, даже под одеяло залезла, вдруг в комнату войдут? Стащил же как-то папаша мой телефон? Ну не могла я, не была готова столкнуться с тем злодеем нос к носу за одним столом, а еще я боялась, что все уже в курсе. Так что, несмотря на лютый голод, я отсиживалась в комнате, только в душ сходила по-быстрому, пока все завтракали.

В начале двенадцатого в дверь постучала Марина.

— Влада, ты все еще спишь? — услышала я из-за двери ее голос. — Мы уже собираемся в город, у тебя есть двадцать минут на все про все.

— Уже встаю, — крикнула я в ответ. — Я успею.

Когда она ушла, я подошла к шкафу и открыла его, поглядела на свою одежду. Что надевать в таком климате, я понятия не имела. Но сообразив, что по улице мне шататься не придется, я остановила свой выбор на светлых джинсовых шортах, коротком черном топе и длинной просторной светлой рубахе. Одевшись, я тщательно расчесала непослушные вьющиеся волосы. Конечно, стоило пройтись по ним утюжком, но это заняло бы много времени. Собрав кудри в высокий хвост, я поглядела на часы, стоящие на полке с книгами. Выдержав положенное время, я обула белые высокие кроссовки, захватила рюкзак и вышла из комнаты, напоследок глотнув побольше воздуха.

Кристина стояла у основания лестницы, уставившись в телефон. Выглядела она, несмотря на совсем неяркую внешность, эффектно. На ней были босоножки на шпильке, ярко-розовые легинсы, белая полупрозрачная блузка с очень глубоким декольте. Увидев меня, она не начала стебать и подкалывать, значит, Эрнест пока не рассказал об утреннем инциденте, возможно, что пока не рассказал, а может, только ей не рассказал, или ей просто пофиг.

— Наконец-то! — раздраженно поприветствовала она меня. — Сколько тебя можно ждать? Уже все по машинам расселись, а меня отправили тебя караулить. Дрыхнуть до обеда для здоровья вредно.

— И тебе привет, — бросила я ей в спину, она быстрым шагом пересекла холл и вышла на улицу.

Мне пришлось поторопиться, чтобы поспеть за ней. У гаража стояли две машины. Одна красная, явно Маринина, была обычным седаном, коих в моем городе у каждого второго. А вторая… вторая привлекала к себе взгляд своей агрессивностью и шиком. Синяя спортивная машина для тех, кто любит покрасоваться, погонять. За рулем я увидела профиль моего утреннего визави. Я почувствовала, что вновь краснею, поэтому быстренько юркнула на заднее сиденье красного авто рядом с Венерой. Было видно, что я уже ей не кажусь такой страшной, как вчера, но она еще не привыкла ко мне, поэтому наблюдала за мной исподлобья.

— Добрый день, — поздоровалась я и уставилась в окно слева от себя.

— Привет, соня, — бодро воскликнула моя мачеха. — Ну что, едем?

Я пристально следила за дорогой, надеясь все запомнить. Недалеко от дома я увидела остановку, которую в прошлый раз не заметила. А миновав шлагбаум, я увидела еще одну. Значит, уехать отсюда можно на автобусе или маршрутке. Возможно, они шли прямо до города, а не до поселка. Но даже если и так, уехать все равно было можно, как-то же люди добираются? Наверняка многие там работают, имеют родственников. От поселка до городка дорога шла прямо, никуда не сворачивая. По обе стороны шел лес сплошной стеной. Лишь у въезда он закончился. Миновав мост, мы въехали, наконец-то, на территорию цивилизации. Вначале шли спальные районы, утопающие в зелени, чуть дальше начали попадаться промышленные строения, и вот он — центр жизни. Тут, конечно, было не так много машин, но после глуши я даже оглохла от количества звуков, запахов, впечатлений. Здесь было много интересных с фасада зданий, кольцевых дорог, мелких магазинчиков и кафе. Мы же ехали в торговый центр. Стоял он на огромном пустыре, позади него происходили какие-то строительные работы, гудела спецтехника, земля изрыта во многих местах. Въехав на подземную стоянку, мы выбрались из машины. Я вздохнула полной грудью привычный запах бетона и бензина.

Чисто женским коллективом мы направились вперед, не дожидаясь парней. Зайдя в один из бутиков на втором этаже торгового центра, Марина обратилась ко мне:

— Позволишь мне выбрать? — ее глаза глядели на меня выжидательно.

— Как хочешь, — пожала я плечами и направилась за ней.

Кристина и Венера пошли дальше, смеясь чему-то, о чем-то эмоционально беседуя.

— Девочки, — крикнула им негромко моя мачеха, — не уходите далеко.

— Хорошо, мам, — пообещала ее маленькая дочка, действительно похожая на принцессу.

Марина подавала мне различные наряды с моим размером, а я, не глядя, мерила их. Она осматривала меня с особой тщательностью, кивала или качала головой. Мы прошли бесчисленное количество магазинов, что-то покупали, что-то просто меряли. В одном из них я, покидая примерочную, наткнулась на Константина и моего какого-то там юродного брата. Это было немного неожиданно, я растерялась и отвела от них взгляд.

— Марин, может, хватит? — простонал Константин. — Я есть хочу, да и Владе бы не мешало перекусить. Она же завтрак проспала. Давай ты переключишь свое внимание на Венеру или там Кристю, я вот тебе в помощники даже Эрни привел!

Я уже хотела сказать, что не голодна, но этот зараза так пристально поглядел на меня, словно хотел просверлить мне мозг. Мне было непонятно, что ему от меня надо, но, с другой стороны, очень хотелось свалить.

— Да, — подала я голос. — Может, сделаем перерыв?

— Идите, — махнула она на нас рукой, — я уже почти все взяла, так что не буду задерживать. Только в эти ужасные макдональдсы не идите, отравитесь еще.

— Именно туда мы и пойдем! — заверил ее Константин и потащил меня к выходу.

— Что тебе? — буркнула я, вырывая руку из его, когда мы покинули магазин.

— Мне скучно! — улыбнулся мне парень и реально пошел к фудкорту.

По дороге он не упускал из виду ни одной симпатичной девчонки, пристально провожал взглядом каждую, чем порой вызывал смешки, а иногда и ответное заигрывание. Подойдя к кассе КФС, он поглядел на табло с меню.

— Люблю фастфуд, — не отрывая взгляда от экранов, проговорил он вслух. — А ты? — наконец-то он повернулся ко мне. — Или ты не ешь такое?

Видимо, подобная мысль пришла ему в голову из-за моего недовольного лица. Я была просто в бешенстве от подобного бесцеремонного отношения ко мне.

— Мне пофиг! — процедила я сквозь зубы.

— Здравствуйте, девушка! — расплылся он в улыбке кассиру, когда подошла наша очередь.

Меня прямо-таки заколотило от злости. Он что, вообще не может смотреть спокойно на слабый пол? Терпеть не могу бабников! Как взяла бы, как треснула по башке! Продиктовав заказ, он отошел в сторону, ожидая, когда соберут покупку.

— Вчера поздно вечером звонил твой брат, — как бы между прочим сказал этот козлина.

— Что?! — воскликнула я, едва ли не с кулаками на него набрасываясь. — И ты только сейчас об этом говоришь? Почему не принес мне трубку?

— А ты бы пустила? — серьезно спросил меня он, глядя прямо мне в глаза.

Я подивилась такому вопросу. Он дурак? Как можно такое спрашивать?! Звонил мой брат! И тут до меня дошло.

— Фу! — отшатнулась я от него. — Это мерзко!

— Это еще почему? — возмутился он и пошел к одному из свободных столиков, неся перед собой груженый едой поднос.

— Что он говорил? Какой у него был голос? Он поверил, что меня никто не убил? — накинулась на него с вопросами.

— Ты давай ешь, — посоветовал он мне, разворачивая бургер. — А я по ходу отвечу на все твои вопросы. — Он усмехнулся хитро и довольно. — Ну кроме размера.

Я скривилась. Меня начало тошнить.

— Меня щас вырвет! — призналась я, но послушно взяла твистер и принялась жевать этакую вкуснятину. — Ну? Он был напуган, да?

— Вообще-то, когда я взял трубку, он пригрозил мне, что если я тебя обижу, он вырвет мне яйца! — поделился он со мной, с трудом прожевывая огромный кусок булки. — Он у тебя не из робких, как, впрочем, и ты.

— И это все? — разочарованно и вместе с тем испытывая неизмеримую гордость за брата, спросила я.

— Нет, — он с шумом пил колу через трубочку. Я подождала, пока он напьется, желая засунуть ему эту трубочку по самое не хочу. — Я объяснил ему всю ситуацию, он понял и вроде успокоился.

— Ты ему… — я запнулась, не зная, стоит ли об этом говорить. — Ты все ему сказал? Про то, что, ну… — я вздохнула.

— Ты про метод воспитания? — вскинул парень брови. — Нет, конечно, — поглядел он на меня, словно я дебилка. — Я же не дурак пугать ребенка. Я сам-то офигел, а ему-то было бы каково?

— Ты дашь мне сейчас позвонить? — спросила я с надеждой.

Он колебался несколько мгновений.

— Эх, погубит меня моя доброта! — он сделал скорбную мину. — Только быстро. Наши в любое мгновение могут прийти. — Он достал телефон. — Хотя они и не едят подобное, я на то и рассчитываю, но Эрни-то сразу просечет.

Я схватила телефон, словно это была «моя прелесть», но он не стал выпускать его из рук.

— Ты моя должница, запомни это! — вкрадчиво произнес Константин и отпустил телефон. — Быстро только! — еще раз напомнил он.

Я набрала по памяти номер. Пришлось какое-то время подождать, видимо, брат занят, иначе играл бы в игрушки и ответил сразу.

— Привет, — неприветливо буркнул Киря, явно ожидая не мой голос услышать.

— Привет! — радостно произнесла я. — Как ты там? Материшь меня, поди?

— Владка! — завопил мой брат, словно трехлетка. — Наконец-то! Я уже в полицию хотел звонить!

Я метнула в поедающего картошку фри полный злости взгляд, тот пожал плечами и оглядел зал.

— Почему? Из-за того, что у меня забрали телефон? — неестественно веселым тоном спросила я. — Ерунда! Дядь Толя так наказывал меня раз сто!

— Да, но ты не была за тысячи километров от дома! — в голосе мальчика сквозило отчаяние. — Что если с тобой что-то случится?

— Брось! — отмахнулась я. — Все со мной будет нормально. Я очень по тебе соскучилась, и по бабуле, и по дядь Толе.

— Они по тебе тоже, очень! — заверил меня брат. — Кстати, — встрепенулся он, я услышала в голосе улыбку. — Приходил твой бойфренд, Димочка, как ты его раньше называла.

— Димка? — удивилась я. — Зачем? Я же ему все сказала.

Константин продолжал есть и оглядывал зал в поисках угрозы и симпатичных девиц.

— Ну я не знаю, что там у вас, — объяснил брат, — но выглядел он неважно, говорил, что волнуется за тебя, а ты не отвечаешь…

— Да фигня это все, Киря! Как у тебя там успехи? Что преподы говорят? — сменила я тему разговора.

— Ну… — протянул он, — упражняться надо, много, много раз. Ну а так довольны. Меня даже постоянно выделяют из группы! — похвастался он, довольный собой.

— Закругляйся, я Эрни видел! — прервал нас Константин.

— Все, целую, мне пора! — бросила я на прощанье.

Он вырвал у меня телефон из рук, завершил вызов и убрал трубку в карман. Я увидела по его лицу, что он немного нервничает. Я схватила его колу, не соображая, и начала жадно пить.

— Заканчивайте тут, — услышала я над собой приказной тон и подавилась. — Все устали, хотят домой. Пошевеливайтесь.

Я задыхалась от кашля. Надрывалась, пыхтела, краснела. Константин бил меня по спине, смеялся и запихивал в себя остатки еды так быстро, что я испугалась, как бы не лопнул.

— Это прикол! — ржал он. — Захлебнулась в коле!

— Заткнись! — хрипела я сквозь кашель.

— Неужели так напугалась Эрни? Он ушел, если что, — успокоил он меня. — Да ладно, он не такой уж и страшный, хотя и может стукануть дядь Мише, — посерьезнел он. — Двигаем, а то засиделись мы с тобой тут, вон сколько съели!

— Ел ты, а не я.

— Неправда! Не мог я столько сожрать! — продолжал дурачиться парень.

Глава 5

Следующие два дня дождь лил, почти не переставая. Марина и ее муж пропадали на работе, что очень радовало. Мне не нужно было спускаться к завтраку или к обеду, приезжали они вечером, едва успевая к ужину. Ела я на кухне, в обществе вечно суетящейся экономки. Она была словоохотлива и наивна до чертиков. Оказалось, она живет в этом доме 12 лет, до глупого верна хозяевам и действительно любит их, искренне заботится и переживает за их благополучие. Тот огород, на который я натолкнулась, был ее отдушиной. Она выращивала там овощи и ягоду, вкладывая в это дело всю себя. Также я узнала, что два раза в неделю приезжают уборщицы и садовник. Их я пока не видела, но Людмила Ивановна сказала, что они были уже при мне. Странно, что я никого не заметила. Также она рассказала мне обо всех нынешних обитателях дома. Любимчиками у нее ходили, ясное дело, младшенькая Венера и, как ни странно, Константин, хоть он и не был сыном хозяина.

— Этот юноша всегда такой вежливый, веселый, никогда не нагрубит, вызывается помочь, хоть я и гоню его с кухни, — когда она говорила, то ее глаза светились нежностью. — Другое дело наш Игорек. Все ему не так. То тосты подгорят, то кофе кислое, хотя никто больше не жалуется.

— Странно, а мне он показался вполне безобидным! — хмыкнула я, удивленная.

— Так оно и есть! — горячо заверила она меня. — Просто мальчик очень гениальный, у него свои взгляды на все. — Она закатила глаза. — Но я привыкла давно, можно сказать, вырастила его, а он с рождения такой был. Кристина вот, например, приезжает редко, все больше в городе любит находиться, вредная она к тому же. Но воспитанная, а это в наше время большая редкость.

— А Эрнест? Племянник моего отца? — выпалила я, не удержавшись.

Экономка почему-то нахмурилась и принялась хвататься за разные предметы, словно была очень занята, а я отвлекала ее своими глупыми разговорами.

— Ничего не могу сказать, — поджала она губы. — Он не заглядывает сюда.

Я была озадачена и заинтригована, ясное дело, этот человек чем-то обидел женщину, видимо, сильно.

— А в нем так нуждаются? — услышала я насмешливый голос, внезапно появившийся в кухне. Я даже подпрыгнула на месте.

На пороге нашей с Людмилой Ивановной обители появился тот, кого ну никак не могли мы ожидать.

— Там садовник пришел, — обратился пришедший к сильно смутившейся экономке. — Сказал, что вы хотели его видеть.

Женщина вытерла зачем-то руки о передник и вышла через дверь на кухне. Она выходила на задний двор у одного из строений. Я отпила из чашки глоток остывшего чая, делая вид, что не замечаю застывшего позади меня Эрнеста.

— Если тебе что-то хочется о ком-то узнать, подойди и спроси заинтересовавшего тебя, а не сплетничай по углам, — ядовитым голосом заметил мой брат. — Не думаю, что дядь Мише понравится то, что его прислуга сплетница.

Я резко обернулась и поглядела на него, чувствуя страх и вину.

— Она не виновата ни в чем, — стараясь, чтобы мой голос прозвучал твердо, произнесла я. — Она просто хочет помочь мне освоиться.

— Это не ее забота. Пусть следит за своей работой и не мелет языком по углам, — отрезал он.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не могла позволить ему настучать на бедную женщину. Господи, как можно быть таким уродом?

— Подожди! — я встала из-за стола. — Не надо говорить ничего отцу, пожалуйста.

Я прекрасно понимала, зная на собственном опыте, что мой отец не станет церемониться с экономкой. Бить он ее, возможно, не станет, но причинит ей боль, может ее ранить своими словами и нападками.

— Ты лучше о себе переживай, а не о других думай, — резко обернулся Эрнест ко мне и быстро оказался рядом, почти вплотную. Он был высок, я еле доставала до его плеча. Он глядел на меня сверху вниз, словно я была какая-то букашка. — Уже испытала на себе тяжелую руку? — он презрительно сощурился. — На твоем месте я бы вел себя тихо, как мышь.

Он гипнотизировал меня взглядом, я не могла отвести от него глаз, словно приклеенная.

— Но ты не на моем месте, если что, — вырвалось у меня помимо моей воли. — Не фиг мне диктовать, что делать, нашелся тут командир.

Я толкнула его плечом и стремительно вышла из кухни. Мое лицо горело, коленки сильно тряслись. Зачем я это сказала? Дура! Господи, какая же я дура! Он настучит своему дяде, а тот, в свою очередь, накажет Людмилу Ивановну, да еще и мне перепадет! Влада, что с тобой? Мне телефон нужен, и бежать отсюда, так за каким хером я веду себя, как бешеная? Разве я прежде была такой? Нет. Паинькой меня, конечно, сложно было назвать, но вот так нарываться на конфликты, постоянно взрываться — это началось с того момента, как я села в поезд. И как мне вообще хватило смелости хоть что-то ответить Эрнесту? Я даже самой себе не могла признаться в этом, но рядом с этим парнем я просто теряла дар речи.

Утро субботы началось рано и очень громко.

— Мама! — услышала я сквозь сон крик на очень высокой ноте. — Мама! Куда делся мой бант?

Сначала я не поняла, что к чему и где нахожусь, но открыв глаза, все поняла. Накрывшись с головой, я сверху еще привалилась подушкой и попыталась снова уснуть, но недалеко от моей комнаты хлопнула дверь, и послышался еще один крик:

— Есть в этом чертовом доме хоть одна нормальная плойка? — это возмущалась Кристина.

Я подождала, пока все стихнет, вновь начала погружаться в сон, как возле моего уха послышался такой грохот, что я от неожиданности подскочила на постели, словно ошпаренная.

— Влада! — грохотали за дверью. — Влада!

— О господи! — простонала я вслух. — Что надо-то?

— У тебя есть плойка? — кричали из-за двери.

Я, сонная и злая, встала с кровати, выдвинула ящик тумбочки и вытащила прибор. Открыв дверь, я молча сунула плойку в руки девушки и захлопнула дверь прямо перед ее носом.

— Я потом верну! — крикнула она еще громче.

Я вернулась к кровати, забралась под одеяло и вновь попыталась уснуть, но внизу послышались пение и игра на рояле. Венера. Она ежедневно по три часа упражнялась, честно говоря, у нее получалось очень даже неплохо для десяти-то лет. Но она никогда не музицировала в семь утра. Это был перебор. Какого хрена всем не спится? Я в это время в школу-то еле-еле вставала, а уж на каникулах и выходных меня раньше полудня было не поднять. Когда звуки рояля смолкли, я наконец-то уснула. Но едва пришли красочные сны, как меня вновь разбудили, тряся за плечо. Это была Марина.

— Вставай, — проговорило ее накрашенное красивое лицо без единой морщинки. — Уже десять, а к полудню все должны быть готовы.

— Я приду, — прохрипела я, едва ворочая языком, и отвернулась от нее на другой бок.

— Куда придешь? — в ее голосе слышался смех. — Ты что, забыла? Мы сегодня едем к моему отцу на праздник.

Я застонала от злости и села на кровати.

— Завтрак ждет тебя в столовой, — улыбнулась мне она. — Поторопись, а то все остынет.

Когда она вышла, я кинула подушкой в дверь. Бесит. Строит из себя этакую заботливую мачеху. Но я-то знаю, какая она дрянь. Мне сложно забыть тот факт, что она увела мужика из семьи, где был маленький ребенок.

На двери шкафа висел приготовленный ею наряд, я даже не поглядела, что там в чехле. С деревянной головой я пошла в душ. Долго стояла под обжигающими струями, пытаясь проснуться. Зубы я чистила уже более адекватной. Высушив густые длинные волосы — мама настояла, чтобы не стричь их, — я немного подкрасилась и в халате спустилась вниз. Пофиг на их культуру и манеры, мне было лень одеваться.

Завтракала я в одиночестве. Вяло пережевывая остывшую яичницу, я тупо глядела перед собой.

— Трудное утро? — спросил меня Константин, вошедший в столовую. — Составить тебе компанию?

Он уселся напротив меня и взял тост с моей тарелки. Захрустев хлебом, он поглядел на меня сочувственно.

— Ну ты явно не жаворонок, — сделал он заключение. — Мне тоже поспать не удалось.

Слабо верилось. В отличие от меня, он выглядел бодрым и свежим. На нем был симпатичный наряд из серой рубашки с коротким рукавом и темно-синие джинсы. Его волосы, как всегда, были тщательно убраны в прическу — зачесаны назад, на затылке крохотная шишечка.

— Позволишь? — он отпил из моей чашки какао, не дожидаясь разрешения. — Сегодня твой дебют, ну, я про то, что увидишь всех наших родственников. Их тьма тьмущая!

— Пофиг! — бросила я, с трудом подавляя зевоту. — Где Марина?

— Венере прическу крутит, — ответил парень, глядя поверх моей головы. — А она тебе зачем?

— Надо! — огрызнулась я, пребывая не в духе.

— Да ладно тебе! — типа обиженно проговорил он. — Я могу помочь, уверен! Чулки там подобрать, белье.

— Ты невыносим! — скривилась я. — Тебе что, двенадцать лет?

— Семнадцать. Но что такое годы? Это лишь абстракция, не более того! — глубокомысленно заметил он. — Танцуешь со мной.

— Что? — не поняла я. Опять его шуточки.

— Вечером, как всегда, будут танцы на открытом воздухе. Так что? — он выгнул бровь и протянул свою ладонь к моей руке. Коснувшись, он сильно ее сжал. — Потанцуешь?

Я внезапно перестала дышать, словно что-то сдавило грудь. Все вокруг исчезло, остались лишь его глаза и прикосновение. Я не могла вырваться из этого плена, меня словно что-то держало в тисках. Все тело завибрировало, я ощутила жар в области сердца. А потом пришел страх. Нет, ужас. Он был таким ощутимым, что я могла дотронуться до него, стоило лишь руку протянуть. А потом резко все оборвалось. Он отпустил мою руку.

— Я могу поговорить с дочерью? — словно сквозь вату донесся до меня голос отца.

— Уже ухожу, — проговорил Константин, отрывая взгляд от меня.

Я видела, как родитель провожает парня злыми глазами. Я тряхнула головой, чтобы согнать остатки оцепенения.

— Я думаю, нам стоит кое-что обговорить, — обратился ко мне отец, отодвигая стул рядом со мной.

— Я не собираюсь ни на кого кидаться и оскорблять тебя на этом чертовом празднике, — словно эхо, прозвучал мой голос. — Если ты об этом.

— Веди себя безупречно, если такое возможно, учитывая твое воспитание, — приказал мне мужик.

— Ну ты им точно не занимался, и слава богу, — язвительно заметила я.

— От того, как ты себя сегодня поведешь, зависит, как скоро ты получишь телефон обратно, — указал мне мое место этот козел. — И как часто ты сможешь покидать пределы этого дома.

Я покачала головой, но ничего не сказала.

— Да, Марина забыла тебя предупредить, что в чехле одежда, которую ты должна надеть для дневной части праздника, — пояснил он. — На вечер все уже уложили в машину.

Он поднялся со стула.

— И да, переключи свое внимание на Эрнеста и Игоря. Это они твои братья.

Сказав это, он покинул столовую. Красная от смущения, я быстро побежала в свою комнату. В чехле оказались симпатичные светлые брючки, блуза и длинный жилет. Одевшись, я взглянула на себя в зеркало. Мне шло, даже очень. К одежде прилагались лодочки на средних размеров каблуке. Я обулась и прошлась по комнате. Удобные, даже не ощущается высота каблука. Это хорошо. Я больше привыкла к плоской подошве. Собрав волосы в высокий хвост, я вышла из комнаты. Было без четверти 12. В холле на стуле сидел Эрнест, устремив свой взор в угол. При моем появлении он поднял голову, но я не желала встречаться с ним взглядом и, опустив глаза, промчалась мимо него в гостиную, надеясь застать всех там. Но никого не было. Я решила выйти на улицу, благо день был солнечный и теплый.

— Все уже выехали, — донесся до меня голос моего брата. — Твой отец попросил меня отвезти тебя.

«Что?» — чуть не заорала я, так сильно испугавшись, что едва в истерику не ударилась. Это шутка такая? Но мне не было смешно. Ехать с ним в одной машине — это чересчур. От одного его взгляда мне становилось страшно. Да и в спортивных машинах я никогда не ездила. Он не стал ждать меня. Вышел из дома. Я, тяжело вздыхая и ожидая ужасной поездки, поплелась следом, кляня отца на чем свет стоит.

Его автомобиль стоял у ворот, урча заведенным мотором. Он уже сидел внутри. Я открыла дверцу справа и забралась в тесный салон. Только хлопнула дверь, как ворота открылись. Я еще в прошлый раз подивилась, когда мы ездили за покупками, видимо, они на датчике, открываются изнутри автоматически.

Гнал он с бешеной скоростью. Я вжалась в спинку сиденья, стараясь удержать в себе завтрак. Я глядела перед собой на дорогу, но ничего не видела. Я не могла перестать думать о том, что сейчас разобьюсь, что этот злодей слишком рядом, наши плечи соприкасаются периодически на поворотах, когда меня кидало к нему. Мой взгляд то и дело падал на его руки. Грубые, мужские, они скорее подошли бы какому-ибудь работяге, но никак не обладателю столь дорогого авто. Иногда я искоса глядела на его чеканный профиль, но быстро отводила взгляд, боясь, что он заметит. Я была натянута, словно струна. Сколько мы провели времени в дороге, я не знала. Может, 10 минут, а может, час. Когда мы остановились, он обратился ко мне:

— Выходи, я припаркуюсь, — его голос был хриплым.

Я не сразу поняла, что именно он говорит. Поглядев на него, повинуясь какому-то импульсу, я замерла, вновь загипнотизированная его взглядом. Теперь в нем не было ненависти. А было что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. В следующее мгновение он наклонился ко мне и прошептал, обжигая щеку:

— Если ты не перестанешь так на меня смотреть, я за себя не отвечаю.

Его губы слегка коснулись моей кожи. Щека начала гореть, а с ней и все тело. Перед глазами все поплыло, я с хрипом втянула в себя воздух. И тут случилось такое, от чего мне захотелось умереть. Он рассмеялся. Зло, противно.

— Проваливай! — с отвращением в голосе рявкнул он.

Я выскочила из машины, не помня себя, и бросилась к дому. Глаза жгли слезы, внутри словно разверзлась пропасть. Мне было больно, я ненавидела себя.

— Дура! — шептала я, глотая слезы. — Идиотка! Кретинка! Как можно было так себя повести? Да что с тобой происходит?

— Влада! — услышала я голос Марины недалеко от себя. — Иди сюда скорее.

Я быстро утерла слезы и пошла на голос, стараясь смотреть в землю. У ступеней стояла Марина с дочерью и сыном. Отца поблизости не было. Слава богу! А то заметит слезы и врежет еще, чего доброго.

Игорь топтался на месте, явно ощущая себя не в своей тарелке. За наше короткое знакомство я поняла, что он считает учебу и свое интеллектуальное развитие важнее всего, оттого редко присутствовал на общих сборищах семьи, больше проводя время в комнате или в городе в развивающих центрах. Венера же, напротив, подпрыгивала от нетерпения, явно наслаждаясь атмосферой.

— Пройдем в дом, там наверняка нас все уже ждут, — предположила Марина.

Конечно же, тут все было еще богаче и изысканней. Дом был просто огромен, имел три этажа, огромную лужайку, сад и даже бассейн, хотя какой дурак станет купаться в такой холодрыге? Не думаю, что тут прям жаркое лето. Холл был выдержан в светлых тонах, очень много зелени, света. В огромной гостиной собралось много народа. Я даже не предполагала, что у моего отца столько родственников. У моей мамы, кроме старшей сестры, тетки и двоюродного брата, из близких больше никого не было. С остальными родственниками она практически не общалась. А дядь Толины жили очень далеко. Я знала только его отца, мать, младшего брата и крестного. А тут, тут было не меньше пятидесяти человек, возможно, даже больше, так как доносились еще голоса с улицы через открытые французские окна. Стоило нам войти, как по команде стихли все разговоры, больше сотни глаз уставилась на меня. Ну вот мы и приплыли. Верно говорил Константин, это мой дебют.

Глава 6

Это было утомительно. Я кучу раз поздоровалась, говорила, что мне приятно познакомиться, и тому подобное. Мое лицо болело оттого, что приходилось постоянно улыбаться. После того, как я перезнакомилась со всеми в доме, меня повели на улицу. Там все повторилось. В основном это были родные со стороны Марины. Родственников отца было мало. Его родители, бабушка, очень старая женщина, два старших брата, их жены, их дети, двоюродная сестра, троюродные братья, две тетки и два дядьки. Пожалуй, все. Ноги у меня гудели. Это лишь поначалу туфли казались такими удобными. Обед проходил в форме фуршета. На огромной лужайке были накрыты столы с закусками и напитками. То тут, то там сновали официанты. Я, понятное дело, была в шоке. Такое я видела только по телевизору, даже представить себе не могла, что когда-нибудь увижу это воочию, буду частью этого. Но удивлялась я лишь первое время. После того, как меня измучили знакомствами, я перестала следить за происходящим. Ко мне то и дело кто-то подходил, что-то говорил, спрашивал. Я не различала лиц, голосов, даже полов. Все для меня смешалось, я еле держалась, чтобы не сбежать куда глаза глядят.

Именно тогда, когда я уже была готова рухнуть от усталости, рядом оказался Константин.

— Пойдем, — сказал он негромко, — а то на тебя уже больно смотреть.

— Так не смотри, — вяло огрызнулась я.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — участливо спросил он, ведя меня куда-то.

Я пожала плечами. Мне было плевать на все на свете. Он завел меня в дом, мы поднялись по лестнице, я с трудом переставляла ноги, каждый шаг отдавался болью. Очутившись перед дверью, он повернул ручку и пропустил меня вперед. Я повиновалась. Меня прямо-таки притянула кровать. Я сбросила туфли и рухнула на постель.

— Ни за что бы не подумал, — усмехнулся мой спаситель, — что когда-нибудь приведу девушку в свою комнату.

— Ну и радуйся, — проговорила я. — Можешь даже рядом лечь, если тебе это доставит счастье.

Я шмыгнула носом, сглатывая слезы.

— Эй! — позвал он меня испуганно. — Ты чего ревешь?

Он сел рядом на кровать. Я не хотела говорить, не могла. Все эти три часа я держалась, сколько хватило сил. А тут… тут выдержка оставила меня. Константин молча сидел рядом, пока я беззвучно плакала.

— Может, — наконец подал он голос, — кофе тебе принести? Будешь?

Я замотала головой, села и вытерла глаза рукой.

— Надо спускаться вниз, — произнесла я. — А то хватятся, отец еще раз губу разобьет.

Я усмехнулась невесело. Он глядел на меня, словно впервые увидел.

— Тебе тут трудно придется, — сказал он очевидное. Я пожала плечами, подняла глаза к потолку. — В итоге он сломает тебя, он всегда своего добивается.

Я вздрогнула, вдруг решив, что он говорит об Эрнесте, что он все знает, что все знают. Но потом поняла, что он говорит об отце. Я засмеялась, чувствуя себя такой непроходимой дурой, что самой от себя становилось тошно.

— Ага, хрен ему! — сквозь смех проговорила я и поднялась с кровати. — Спасибо тебе за заботу, но мне пора идти и делать вид, что я капец как счастлива оказаться здесь, выбравшись из таких трущоб, что и представить сложно.

— Эй, полегче, — серьезно возмутился Константин. — Это мои родственники.

— Жаль! — вздохнула я. — Сложно влюбиться в парня, у которого такой багаж.

— Ты со мной флиртуешь? — улыбнулся он, довольный. — Осторожно, детка!

Я засмеялась и вышла из комнаты. Этот парень определенно не может не нравиться.

До самого вечера мне приходилось строить из себя светскую девушку, следить за манерами и языком. Голод начал просыпаться во мне спустя четыре часа моего пребывания здесь. Я подошла к столам, оглядела съестное. Бесчисленное количество канапе и тарталеток с разнообразными начинками, теплые и холодные закуски, нарезка мясная, сырная, овощная, тут были и крохотные пирожные, экзотические фрукты и напитки, в том числе и алкогольные. Мне очень хотелось выпить шампанского. Понятное дело, что я и прежде пробовала алкоголь, только не с родителями, разумеется. Как и все мои друзья, на вечеринках и танцах я употребляла немного, в том числе и шампанское. Но тут все премиум-класса, а я довольствовалась прежде дешевым пойлом, вот мне и захотелось узнать, какое вино тут на вкус. Но я прекрасно понимала, что за каждым моим шагом следят десятки пар глаз, поэтому нарываться на скандал и гнев отца не стала. Наложив кучу всего на тарелку, я уселась на скамейку под тенью высоких деревьев, окаймляющих двор, и принялась за еду. Не успела я испробовать и половины набранного, как тут же оказалась в плену чьего-то внимания. Ко мне не спеша подходила группа молодых людей, а именно три холеных парня и две девушки, явно пользующиеся услугами пластических хирургов, ну не бывает таких безупречных скул, губ и носов.

— И как тебе наша еда? — обратился ко мне светловолосый парень с впалой грудью, но очень раздутым самомнением, его лицо сияло от самодовольства. — Поди непривычно?

— Ага, — кивнула я, демонстративно заталкивая целиком в рот тарталетку с икрой. — Шошень кушно!

Пятерка переглянулась друг с другом, явно забавляясь. А что? Разве не это моя миссия на сегодняшний день — забавлять и умилять всех вокруг?

— И как ты находишь местное окружение, обстановку? — спросила меня миниатюрная брюнетка с губами на пол-лица. — Ошарашена?

— Не то слово! — восторженно ответила я. — Я прям офигела, увидев столько толчков в одном доме! Прямо как во дворце каком-то!

Они рассмеялись, презрительно глядя на меня.

— Все спросили? — грубо наехала я. — Тогда проваливайте отсюда, дайте спокойно пожрать! А то сейчас начну икру из зубов выковыривать и в вас бросаться!

Смех оборвался. Лица недавно веселящихся стали злыми и надменными.

— Ты забыла свое место, полукровка? — прошипел невысокий, еще совсем юный богач, делая шаг ко мне. — Сейчас я тебя так проучу, что ты поползешь в тот отстойник, из которого вылезла, выродок!

Мне стало немного непонятно, что он имеет в виду, а еще очень смешно.

— И что ты мне сделаешь, хоббит? — засмеялась я, продолжая как ни в чем не бывало поглощать пищу, хотя не чувствовала ее вкуса. Я еле сдерживалась, чтобы не взорваться. — Защекочешь до смерти мои пятки?

— Ну, сука, — угрожающе надвигался на меня блондинчик, — сама напросилась.

Он занес надо мной руку для удара. Я вся оцепенела, не отрываясь глядя на его кулак, зависший надо мной.

— Григорий! — услышала я голос Константина совсем рядом. Он шел к нам широким шагом. На его лице застыло яростное выражение. — Что здесь происходит?

— Эта дрянь, — ответил коротышка, — возомнила о себе не пойми что!

— Отойди от нее! — крикнул мой спаситель белобрысому. — Я тебе руки оторву, ты понял?

— Это еще с чего вдруг? — обиженно накинулся мой обидчик на Костю. — Ты защищаешь ее? Совсем рехнулся?

— Я живу в доме ее отца, ее мачеха моя родная тетка, как и твоя! — заорал на него парень. — Это что ты себе позволяешь? Это оскорбление для всего рода!

Группка заносчивых ребятишек вдруг как-то приуныла. А потом один за другим они отошли от меня.

— Ты пользуешься бешеной популярностью! — сказал он мне раздраженно, усаживаясь рядом. — Есть хоть кто-то, кого ты не выводишь с первых минут знакомства?

Я повернула к нему свое лицо и улыбнулась. Он действительно мой спаситель.

— Ты, — просто сказала я и дотронулась до его плеча. — Спасибо, конечно, я бы и сама справилась с этими дилетантами в плане конфликтов.

Он хмыкнул и поглядел мне в глаза.

— Ты точно сегодня танцуешь со мной! — проговорил он твердо. — У тебя наряд ослепительный или так себе?

— Понятия не имею, — пожала я плечами, не отрывая взгляда от его глаз. — А что?

— Боюсь, что если будет что-то особенное, я не выдержу, — его голос стал низким, немного изменившимся. — Тебе настолько плевать, как ты выглядишь?

— Здесь да! — кивнула я, не понимая, куда исчезли все звуки и краски. — А вообще люблю наряжаться.

— Для кого? — он стал придвигаться ближе, его глаза были в нескольких дюймах от меня.

— В смысле для кого?

— Для кого любишь наряжаться? — его голос, казалось, был повсюду, он убаюкивал меня, проникал во все клеточки моего тела и разума. — Для меня будешь?

— Да! — я почувствовала, что слабею, веки начали закрываться. — Конечно, буду!

— Костя! — откуда-то издалека донесся до меня густой мужской голос. — Я могу ненадолго отвлечь тебя от собеседницы?

Я открыла глаза, солнце ослепило меня, пришлось зажмуриться. Я, оглушенная и ослепленная действительностью, оглядывалась вокруг, не понимая, где я и что сейчас произошло.

— Да, конечно, отец, — услышала я усталый, словно безжизненный голос Константина. — Я догоню тебя.

Я сквозь туман разглядела удаляющуюся фигуру мужчины в синем пиджаке.

— Ты в порядке? — участливо спросил меня парень, сидевший рядом.

— Не знаю, — сдавленно произнесла я, прислушиваясь к ощущениям. Сильно гудела голова, подташнивало.

— Не уходи никуда, — попросил он. — Я скоро вернусь.

И быстро скрылся из поля видения. Я закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, сразу почувствовала себя лучше. Поднявшись со скамьи, я решила найти что-нибудь попить. Остановившись у одного из столов, я взяла бутылку минеральной воды, налила в один из пустых стаканов, жадно начала пить.

–…Тебе что, мало наших девушек? — услышала я знакомый голос и огляделась. Рядом никого не было, говорили откуда-то сверху. Тут я поняла, что это из дома. Я стояла почти рядом, видимо, были открыты окна. — Тебе нужны неприятности? Она не нашего круга, держись от нее подальше.

— Может, позволишь мне самому решать, с кем общаться? Мне не пять лет! — я замерла, этот голос принадлежал Константину.

— Ты испортишь себе репутацию, а заодно и будущее! — не унимался, по-видимому, его отец. — Я не говорю, что она плохая девушка, или что-то в этом роде, но она то, что есть. Мы можем хоть сколько угодно делать вид, как нам приятно, но от правды не спрячешься.

— Как ты можешь? — в голосе парня слышалось изумление. — Она дочь нашего…

— Это ничего не меняет, он это и сам понимает, — пояснил мужчина нерадивому ребенку. — Он не может отказаться от нее, она ошибка, да, но дело уже сделано. Теперь остается только терпеть. Но нас никто не заставляет считать ее равной, да и…

Слушать дальше я просто не могла. Отшвырнув стакан в траву, я пошла прочь от дома, куда угодно, но подальше от любопытных глаз, мне хотелось побыть одной, прийти в себя, но мне никто не мог такого позволить.

— Влада! — воскликнула Марина удивленно, когда я натолкнулась на нее, не видя ничего перед собой. — Все расходятся по комнатам, чтобы отдохнуть немного и переодеться перед вечерним мероприятием, а ты блуждаешь тут. Пойдем.

Я хотела наорать на нее, убежать в тайгу, прыгнуть в реку, но больше всего я хотела домой, к маме и брату. Я не могла больше терпеть, быть сильной. Марина взяла меня под руку и повела в дом. Я напоследок бросила взгляд на то место, где я стояла, услышав многое о себе, и вздрогнула. У стены, привалившись плечом, стоял Эрнест. Он следил за мной, не спуская глаз. Внезапно он вскинул голову и поднял ладонь пальцами вверх, указывая на балкон с открытой дверью. Я обомлела, сразу все поняв. Он тоже все слышал. Последним, что я видела перед тем, как он скрылся из глаз, была ядовитая улыбка палача на красивом лице.

Моя новоиспеченная мачеха повела меня на второй этаж великолепного особняка по широкой лестнице, устланной богатым ковром. Даже представить себе сложно, как убирать все тут, я вот ненавидела пылесосить, это трудоемкая работа с минимальным результатом, по только что вычищенному ковру вновь пройдут и загрязнят. В широком длинном коридоре с множеством дверей мы остановились у одной из них, женщина открыла ее и пропустила меня внутрь. На широкой кровати, свернувшись калачиком, спала Венера.

— Ее комнату пришлось отдать гостям, — пояснила Марина, проследив за моим взглядом. — Это спальня твоего отца и моя. Мы тут останавливаемся, когда гостим. Отдыхай. Скоро должны прийти и Эрнест с Игорем, им тоже стоит отдохнуть, а места всем не хватит, — она указала на диван у окна. — Они лягут там. А ты залезай к сестре.

Мачеха покинула комнату, тихонько прикрыв дверь. Я огляделась, не желая тут находиться. Меня совсем не прельщало то, что придется вновь оказаться в замкнутом пространстве с тем, кто так жестоко обошелся со мной. Мне было неприятно вспоминать то, что случилось в машине, но я так устала, так хотелось прилечь, что я скинула туфли, наплевав на гордость, и легла на край кровати.

Сколько я проспала, было сложно сказать. Когда я открыла глаза, то в комнате царил полумрак. Немного дрожа от холода, чувствуя ломоту во всем теле, я села на кровати и огляделась. Я была тут одна, что очень радовало. Включив абажур на прикроватной тумбочке, я встала и потянулась. На кровати лежал чехол для меня, а также несессер с туалетными принадлежностями. В комнате помимо входной была еще одна дверь. Я решила, что это либо туалет, либо гардеробная. В фильмах чаще всего так. Как на деле, прежде мне не приходилось узнавать. Потянув на себя дверь, я вздохнула с облегчением. Узкая комнатка оказалась туалетом с душевой. Взяв несессер, я закрылась изнутри в уборной и принялась за свой внешний вид. Умывшись и почистив зубы, я привела в порядок макияж, накрасила губы. Марина предусмотрительно положила в сумочку необходимую косметику. Выйдя из туалета, я начала снимать с себя всю одежду. Оказавшись в одном белье, я потянулась к чехлу и в тот момент я услышала шевеление у окна. Теряя рассудок от страха, я медленно поглядела туда и едва не завизжала, пытаясь закрыться руками. На диване сидел Эрнест и в упор глядел на меня, пунцовую от страха и стыда. Как я могла не заметить его?

— Выйди! — крикнула я на него. — Ты что, не видишь, я переодеваюсь?

Он молчал, продолжая разглядывать мое обнаженное тело. Я заскрежетала зубами от злости, смущения и ощущения, что что-то происходит, а я никак не могу понять, что именно. А еще волнение, сильное волнение. Закрываясь чехлом с нарядом, я шмыгнула в туалет, подергала ручку, желая ее закрыть, но дверь дернули на себя. На пороге стоял мой четвероюродный брат, держа дверь и глядя на меня. Мне стало по-настоящему страшно.

Конец ознакомительного фрагмента.