Там за туманами. Балтийские грёзы. Часть 1

Ксемуюм Бакланов

Главный герой – человек, немало повидавший на своём веку, житель провинциального городка – попал в серьёзную разборку с главарями античной мафии. Едва не лишившись жизни, наш герой переезжает в Калининград. Но и здесь его неспокойную душу влечет к криминальному бизнесу. Сможет ли он выйти сухим из воды в этот раз?

Начинаем поступательное движение (шаг вперёд и две назад)

В числе его клиентов, оказывается, был высокопоставленный чиновник департамента морского транспорта, через которого он и собирался мне помочь. Николай прямо с проходной гаражного общества позвонил на работу Филипповичу (так звали чиновника), выяснив, что тот в отпуске уже три дня и будет дней через двадцать не раньше. Я подумал, что если не везёт — то с детства и теперь мне точно не отвертеться от бизнес — консалтинга, про который мы вчера весь день говорили. Но вчера мы были пьяные, а сегодня совсем наоборот, хотя ещё не вечер.

И кто внушил Вадиму мысль о том, что я хорошо разбираюсь в вопросах торговли. Нет, конечно я не особенно стеснялся торговать на рынке, будучи фарсовщиком, приходилось заниматься этим делом, когда оно было ещё в не закона, до развала СССР. В этом был даже какой-то кайф или драйв, как сейчас говорят, но что бы аргументировано определить в торгово-закупочном бизнесе направление, по которому надо двигаться хотя бы в ближайшей перспективе, не говоря уже в расчёте на года — это я пас. И никому похоже не понятно, что я полный ноль в таком деле, так как бизнес у меня был строительный, а он имеет свои особенности, никак не связанные с нюансами торговли, ну разве что совсем чуть-чуть. Да и законодательство, как потом выяснилось, на Украине значительно отличалось.

На счет законодательства — это я, конечно, загнул, аж самому смешно стало. Имеется ввиду, методы обдирания предпринимателей на Украине, особенно на местах, были круче в разы, ну а в России были свои особенности, которых я по известным причинам знать не мог, да и не стремился, потому что крылышки мои были обожжены на столько, что казалось, никогда я не стану заниматься каким-либо худо — бедно легальным делом.

Уже спустя несколько лет, когда я всё же вернулся к строительной теме, то понял, что в России бизнес возможен и не по причине принятия правильных законов, а благодаря всё той же «оголтелой» коррупции, как это и не парадоксально звучит. Кто знает, тому и объяснять не надо, а кто не знает, тот и не поймет, поэтому не буду заморачиваться на объяснения.

Просто скажу, что если бы мне в Калининграде пришлось работать, а не в Днепре, то не сидеть бы мне несколько месяцев под следствием и не оставаться голым и босым после пяти лет плодотворной работы на стройках «самостийной» из-за того, что кто-то резко поменял правила игры, решив играть без пешек, да и в других фигурах надобность отпала на какое-то время. Ведь делить всегда было легче на один. Принцип чем меньше нас — тем больше нам в России тоже имеет место быть, но здесь, всё-таки, иногда понимают, что одному всё кушать — можно и подавиться.

Ну, в общих чертах, на тот момент, у проходной гаражного общества «Колесо» я думал только о том, как прожить эти двадцать дней до возвращения Филиппа Первого, так я условно назвал для себя всемогущественного Филипповича, большого человека из департамента морского транспорта Калининградской области. Я конечно же не очень надеялся на Филиппа, понимая, что с первого раза попасть в яблочко тут вряд ли удастся, просто мне было важно понимать, что поступательное движение начато и теперь дело за другими шагами.

Для начала я набрал газет и перечитал все объявления, связанные с морской тематикой. Купил телефонную карточку, так как мобильники только-только появились и были скорее не средством связи, а атрибутом роскошной жизни, подчёркивая статус владельца. Зато у автоматов можно было простоять больше часа в ожидании всех желающих. Альтернативы советским двухкопеечным в России создано не было, равно как и на Украине, Белоруссии да и во всех республиках бывшего СССР. Ситуация, когда молодой человек признается в любви помимо своей избранной ещё десятку любопытных зевак, была почти нормой из-за отсутствия совковых телефонных кабинок, хоть как-то приглушающих звук, все они были давно разобраны на метал.

Вот из такого автомата я позвонил сначала домой и доложил, что всё нормально, всё идет по плану. Больше ничего не успел так, как карточка закончилась, ну и на том спасибо. Затем я купил ещё две и попеременно, пропуская после каждого разговора по одному, толпившихся за мной граждан, прозвонил по вакансиям и конечно же мой энтузиазм поутих.

Такса на то, чтобы с тобой начали разговаривать значительно выше, чем в Одессе. Прямо об этом конечно никто не говорил, тем более по телефону незнакомому человеку, но в последнее время я уже очень хорошо научился понимать людей, которые хотели бы получить от меня денег, сейчас или в среднесрочной перспективе, буквально или в каком-нибудь другом эквиваленте.

Да, без протеже будет очень и очень трудно, тем более с украинскими документами. Нужно что-то выходящее из ряда, даже если это «что-то» находится не в совсем правовом поле. После моих недавних мытарств на родине все проблемы были какими-то мелочными, не настоящими, с размытыми контурами, что ли. Любая авантюра, равно как и афера не приводила бы меня в такой ступор, как может быть какого-нибудь среднестатистического обывателя, который не спал бы ночами, мучаясь видениями того, как его разоблачают и карают по всей строгости закона.

Это сейчас, прочитав труды таких, мною почитаемых авторов, как Кастанеда, Зеланд и некоторых других, понимаю, что притягивал со страшной силой неприятности на свою голову и на Украине, и здесь в России. Они не заставляли себя долго ждать и в какой бы стране мира я не оказался, всё повторилось бы, ну разве что с другим сюжетом. Неприятности были бы налицо так, как я носил их с собой, не вынимая из кармана. Это моё отношение к происходящему вокруг модулировало их последние годы. Надо было сразу разглядеть эту тенденцию.

Ещё до того, как развалили мою фирму «Луч» и забрали всё, что только было, я перестал делить людей на хороших и плохих, думая, что в общем то, разницы нет и всё решают время, место и обстоятельства. Когда же неприятности посыпались, как из ведра, я начал понимать, что есть таки разница в людях и стал делить их на плохих и очень плохих, а себя видел то в одном, то в другом лагере, не выражая приверженности ни к одному из них.

Этот цинизм и повлёк все последующие события, которых бы хватило, как я сейчас вижу, на пару тройку спокойных и размеренных жизней. Но как говорит классик «если бы я был такой умный, как моя мама потом».

Итак, план минимум, который я себе составил на эти двадцать дней, состоял из двух пунктов:

Первый) — найти нечто выходящее за общепринятые представления о том, как можно уйти в море, для этого желательно заводить больше знакомств с людьми, имеющими к проблеме хоть какое-то отношение;

Второй) — попробовать всё-таки помочь моим новым знакомым с умирающим бизнесом, тем самым оправдать их надежды на «прозорливость Вадима и его умение разбираться в тонкостях человеческой души», как это было заявлено на приветственном мероприятии.

Остаток дня я провёл, гуляя по Калининграду и знакомясь с достопримечательностями. Город мне очень понравился и дело тут вовсе не в прусской готике, скорее какое-то едва уловимое сходство с Владивостоком делало его таким близким для меня. Те, кто бывал во Владике никакого сходства, как правило, не находят, но у меня были стойкие ощущения аналогичности.

К вечеру, который здесь начинался не раньше восьми, я опять пришел в гараж. Там был уже и Сергей изрядно выпивший и потрёпанный. Втроем мы пошли по направлению к дому. По дороге заглянули в магазинчик, взяв два литра пива и бутылку водки, дежурную закуску и три одноразовых стаканчика. Всё делалось на автомате из чего я сделал вывод, что это обычная практика. Здесь же не вдалеке заброшенные сады со множеством бесхозных яблонь, груш и слив, где мы это всё неспешно и приговорили. Фрукты меня просто удивили, они были очень сочные и вкусные, ничем не хуже, чем на юге. Благодатный красивый край, прав был Вадим, хоть здесь не обманул.

По мере приближения к дому, Сергей начал заметно нервничать. Ему хотелось подольше побыть на свободе и он конечно же искал предлог не идти за ненавистную границу. По Николаю Петровичу трудно было что-либо определить, уже перед самым домом он как-то резко сник и замкнулся в себе. Я подумал, что эти люди чем-то похожи на мазохистов, а вслух сказал, что нас уже, наверное, заждались. Николай ухмыльнулся как-то неестественно и вошел в подъезд, за ним вошёл и я с Сергеем.