Багровые ночи Стамбула

Кристи Зейн

Одним весенним утром Стамбул, город восточных сказок, ошеломило кровавое, жестокое убийство. Возле мечети был найден изуродованный труп мужчины. Маньяк не оставил никаких следов. Разгадать это загадочное преступление предстоит вспыльчивому турецкому детективу Керему Кахраман. Ему в помощь навязывают психолога-криминалиста из Болгарии Софию Владову. В этом деле не все так просто и однозначно. Всплывают шокирующие тайны, что наводят на мысль «Действительно ли убийца является убийцей»?

Глава 5. Виновен

В душной, прокуренной от сигарет следователя, мрачной комнате с бетонными стенами, окрашенными в болотный цвет, сидел подозреваемый с красными от бессонницы глазами. Кенан Бардакчи, молодой парень с очень красивыми чертами лица и наивными, детскими, голубыми глазами никак не походил на преступника. Керем в очередной раз закурил. Пространство, не успевшее освободиться от предыдущего дыма, вновь заполнилось легким туманом, режущим глаза.

— Откуда мне знать, что ты не изучал медицину сам для себя или же не знаком с кем-нибудь из хирургов? Может у тебя есть друзья, которые не смогли остаться равнодушными к ситуации с твоей сестрой. Ты же хотел его убить? Возможно, ты даже составил план действий и, как только подвернулся случай, воплотил его в реальность! Кто тебе помогал?! — вышагивал он по комнате из стороны в сторону, задавая вопросы, и злился, когда не получал ответы, поскольку большую часть времени парень молчал.

— Я не убивал его. Я не убивал его! — Кенан закричал так, что все вены набухли на его лице. Через секунду он успокоился, после начал улыбаться, потом громко хохотать. Прекратив смеяться, он начинал плакать и биться головой о стол. Иногда он подскакивал и отшвыривал ногой стул, после чего тщетно теребил наручники, пристегнутые к столу, в надежде высвободиться. Когда не получалось он вновь начинал орать, что есть мочи.

— Керем бей. Только поступили. — зашел в комнату Онур и бросил на стол синию папку, подозреваемый потянулся к ней, но получил кулаком по руке. От этого он взбесился, словно зверь в клетке, начал реветь и рычать, потом тихо сел на стул и вновь заплакал.

— Машина Эрдема Балабана была обнаружена на парковке, возле музея Перпа в районе Таксим. Он оставил ее там одинадцатого февраля в десять вечера и больше за ней не вернулся. Значит ты проследил за ним до Таксима. Что было потом? Рассказывай, поскольку по показаниям твоей девушки, с который ты живешь, тебя не было дома весь день и всю ночь. Также мы опросили всех твоих друзей, с ними тебя тоже не было. Получается, у тебя нет алиби. Все, что ты скажешь сейчас может быть ложью. Рассказывай, как все было на самом деле!

— Ты с ума сошел?! Прошло больше месяца, она может путать даты, я сам не помню, что делал в тот день. Друзья, которых вы опросили, вообще пожизненно пьяные или обкуренные, как можно полагаться на них слова?! Я не помню, что делал в тот день! Не помню! Меня часто не бывает дома, я люблю гулять и выпивать один по ночам, под утро я забываю все! — его бросило в пот, капельки градом стекали по лицу.

— Хватит врать! Говори, кто тебе помогал и как вы все это провернули?! Вот полюбуйся, ваших рук дело! — кинул он перед парнем папку на странице, где виднелась фотография жертвы. Не успел подозреваемый взглянуть, как его вырвало на пол.

— София ханым, как вы думаете, он это сделал? Вы умеете составлять психологический портрет преступника, что скажете про этого парня? — почти шепотом спросил Онур, отворачивая лицо от картины, где молодого человека выворачивало несколько раз подряд.

— Ммм? — повернулась она к нему, не расслышав.

— Я спросил, он убийца? Как вы думаете?

— Пока не уверена, но могу с точностью сказать только одно, вряд ли этот человек смог провести столь сложнейшие операции, к тому же его вырвало, а это говорит о том, что он видит жертву в таком виде впервые. Возможно.

— Может у него желудок слабый?

— Может, но не думаю. Он вероятней всего придумал план, выполнил его безупречно, а соучастник ему помог. Тот, кто разрезал жертву и сохранял ей жизнь.

— Зачем?

— Таким способом они мучили жертву, заставляли пройти через такой же ад, который он создавал своей жене.

— Тогда почему они просто не били его?

— Побои проходят, а то, что сделал преступник действительно мучительно и ужасно. Но я обратила внимание на слова Кенана.

«Меня часто не бывает дома, я люблю гулять и выпивать один по ночам, под утро я забываю все!»

— Что тут такого, напивается и забывает, все через это проходят. — пожал он плечами, вспомнив свой опыт.

— Слово «Часто». Да, многие это проходят, но подозреваемый постоянно забывает, что он делал. Плюс его частая смена настроения, излишняя агрессия и ужас в глазах, заметьте, именно ужас, а не гнев при разговоре про побои. Мне кажется, что у него психическое заболевание. Мне нужно с ним поговорить.

— Через двадцать минут приедет доктор из Шведской клиники, и Керем бей уйдет с ним разговаривать. Сможете переговорить с подозреваемым.

— Хорошо, — она заметила, что Онур хочет сказать что-то еще. Он начал пританцовывать на месте, сжимать губы, а уши внезапно заполыхали. — Что? — глядя на этот спектакль одного артиста с жестикулированием, танцами и смешной мимикой, решила спросить она.

— София ханым, а что вы делайте сегодня вечером? Скажем в девять?

— Скажем, спать иду.

— Так рано? В это время жизнь только начинается! — его удивлению не было предела.

— У кого-то начинается, а кто-то нормальный. — ухмыльнулась она.

— Давай кофе попьем? — наглости ему не занимать. Когда они перешли на ты, вроде бы не переходили.

— Онур бей! Прошу меня простить, но я вынуждена отказать.

— Почему? Просто попьем кофе, мы же коллеги. Потом, если захочешь, можем выпить что покрепче. — его улыбка напомнила ей оскал какого-то злобного персонажа из мультфильма.

— Я не пью спиртное. Спасибо, но я откажусь.

— Как? Все иностранки пьют. У вас же в странах любят водку и напиваются каждый день. Все, кого я знаю. Иностранки в смысле, все любят выпить, мало того, их не перепить. — разговор явно заходил в тупик, а его высказывания заставляли ее злиться и свирепеть.

— То есть пьют только иностранки? Почему вы обобщаете всех?

— Наши девушки так много не пьют. Я не обобщаю, говорю как есть.

— У вас неверные представления о женщинах, живущих за пределами Турции. Мне неприятен данный разговор и считаю нужным его прекратить. С вами я никуда не пойду. Почему? Догадайтесь сами. И кстати, на ты, мы с вами не переходили. — внутри все кипело и рвалось, ей хотелось надавать ему пощечин, но вместо этого она молча отвернулась, чувствуя как полыхает жаром ее лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.