Багровые ночи Стамбула

Кристи Зейн

Одним весенним утром Стамбул, город восточных сказок, ошеломило кровавое, жестокое убийство. Возле мечети был найден изуродованный труп мужчины. Маньяк не оставил никаких следов. Разгадать это загадочное преступление предстоит вспыльчивому турецкому детективу Керему Кахраман. Ему в помощь навязывают психолога-криминалиста из Болгарии Софию Владову. В этом деле не все так просто и однозначно. Всплывают шокирующие тайны, что наводят на мысль «Действительно ли убийца является убийцей»?

Глава 1. Никаких следов

Март. Весна. Все оживает, просыпается от зимней спячки. Ленивые лучи еще не совсем теплого солнца медленно обвалакивают выцветшие коричнево-красные крыши домов, заставляя чаек просыпаться и разносить по округе свои пронзительные крики. Где-то еще можно заметить нерастаявший снег, который грустно заблестит, стоит лишь солнечным лучам добраться до него. На дорогах несколько часов тому назад вычищенная дворниками грязь, неуклюже размазана по бордюрам. Еще холодный воздух больно жжет легкие, но так и просится вдыхать его, вдыхать этот запах весны.

Массивная, железная дверь с грохотом захлопнулась за спиной пожилой женщины. Она спешила на рыбный рынок, ведь с утра можно купить самый свежий улов, конечно же рынки открывались намного позже, но если попросить рыбаков, они не откажут и продадут еще неочищенную рыбешку подешевле. Потуже затянув самодельный шерстяной шарф и поправив платок на голове, она погрузилась в ароматы свежевыпеченного хлеба, что уже с ночи готовит пекарня за углом. Вкусный, пряный запах проникал во все близстоящие дома, маня и дразня их жителей. Маленькие, старые, такие уютные и уже сросшиеся с землей дома были похожи на грибочки, растущие вплотную друг к другу.

Свернув с улицы Касидеджи на улицу Балипаша, женщина ускорила шаг, увидев соседских сплетниц с большими сумками-тележками, которые собрались кучкой и уже лениво вышагивали в сторону рынка. Приблизившись к углу улиц Балипаша и Кеседжилер, она обернулась, весело заметив, что обогнала этих сонных мух. Впереди виднелась мечеть Хырка-и-Шериф, осталось повернуть направо и до рыбного рынка оставалось совсем ничего.

— «Странная какая-то грязь, а еще говорят, улицы они убирают, как же.» — подумала она про себя, смотря только под ноги, боясь упасть, кто знает, может на дорогах все еще скользко. Лоб женщины наморщился, ее даже передернуло слегка после того, как она ощутила странный запах железа и привкус крови во рту. Заморгав чаще и потерев глаза, она пыталась понять, не мерещится ли ей. Грязь под ногами была кроваво-красная, вязкая и тянулась на несколько метров. Следуя за тоненькой дорожкой, напоминающей багровый, длинный коврик, она остановилась возле столба, от которого и шел этот след.

Громкий, оглушительный, душераздирающий крик разлетелся эхом по всем узким улочкам, куда только мог добраться. Любопытные соседи повылезали из окон, еще недавно сонный, медленно шагающий народ, бегом бросился на вопли. Пожилая женщина в ужасе смотрела на столб, где примерно в метре от земли, на веревке, туго сжимающей шею, висел труп мужчины. Ноги были отрезаны до колен, а руки по локоть и виднелись свежие швы, словно после операции. Глаза отсутствовали, но не кровоточили, если присмотреться, то можно было заметить, что в пустых глазницах уже начали заживать раны.

У абсолютно голого трупа мужчины был вспорот низ живота, отчего кишечник частично выпал наружу, а кровь сгустком тянулась по ногам. Его будто подвесили и распотрошили совсем недавно, труп не был синим или бледным, на первый взгляд вполне можно было предположить, что человек еще жив, если не смотреть на свисающую нижнюю часть брюшины. Каждый считал своим долгом выйти на улицу, поглазеть на тело, сфотографировать, а лучше записать все на видео. Те, кто случайно проходил мимо, также останавливались и вступали в общий разговор. Некоторые умудрялись подходить с детьми, но взрослые, более разумные мужчины отгоняли таких несовсем умных матерей. Улицу заполонили так, что кровавых следов на каменной дорожке не осталось, и громкий гул почти сотни человек смогли успокоить только противно визжащие сирены полицейских машин.

Молодые, бравые парни в форме всеми силами пытались разогнать толпу и оцепить место происшествия, но давалось им это с большим трудом. Кто-то кричал и без конца задавал вопросы, другие плакали и молились, третьи ругались на власть, обвиняя ее в том, что она плохо следит за порядком. Большая часть продолжала снимать все на телефоны и звонить знакомым, рассказывая, что произошло. Понять же, кто был первым свидетелем не составило труда и один из полицейских, подобравшись к пожилой женщине, все еще стоящей вплотную к столбу с трупом, попросил пройти с ним.

Она даже не заметила, как испачкалась в собственной рвоте, и все ее пальто было измазано не до конца переварившимся завтраком. Подол пальто и выбивающиеся юбки были пропитаны кровью жертвы. Женщина, как в бреду, зашагала за парнем, который бережно держал ее за локоть, опасаясь, что та упадет. Сплетницы, которых она видела с утра, потянулись за ней, выкрикивая, что тоже были первыми, кто обнаружил труп. Народ, услышав это, кинулся за ними, в надежде услышать что-то интересное.

— Всем отойти от места преступления на несколько шагов! Быстро я сказал! Кто будет продолжать орать и мешать нашей работе, пойдет первым по обвинению в препятствии следствию! — раздался громкий, резкий, грубый крик мужчины.

— А ты нас не пугай! Мы знаем свои права! Что, если у тебя есть власть, то ты имеешь право нам указывать?! — выкрикнул кто-то и все, как один, начали повторять за ним, рассуждая о своих правах.

— В отделение его и пусть меня дождутся. — скомандывал все тот же мужчина, показав пальцем на ответившего, и один из полицейских, достав наручники, поспешил выполнять приказ.

— Вы не имеете права! Я на вас жалобу подам! Люди, вы видите, что происходит?! Дадим отпор! — взвизгнул он, тщетно стараясь увернуться от полицейского, но наручники уже плотно впились в запястья. Люди же молча стояли, отворачиваясь, никому не хотелось отправляться в отделение, да еще и в субботу утром. А этот грозного вида командир, точно из принципа, будет держать там долго и насмехаться. Все дружно, больше не издав ни звука попятились назад, оставляя большое, открытое пространство возле места происшествия.

К столбу подошел мужчина, ростом метр семьдесят, черноволосый, с широкими плечами и короткой стрижкой. На нем не было формы стража правопорядка, он был в кожаной куртке, кипельно-белой, хорошо отутюженной рубашке, потертых джинсах и ботинках тимберланд, которые он старался не запачкать, осторожно перешигивая там, где осталась кровь.

— Что же вы, Али бей, порядок навести не можете? — спросил он у стоявшего в нескольких шагах от столба почти седого мужчины, яростно раздававшего приказы молодым.

— Керем бей, знаменитый следователь главного управления полиции! Давно не виделись. Хотя может это и к лучшему, а то поводы для наших встреч сплошные убийства. А вот насчет порядка, да как его тут наведешь, люди такое впервые видят, да что там люди, у меня вон ребятам плохо стало, хорошо, что еще не завтракали. Пойди разгони такую толпу, мы же не силовики, ну, Керем бей, ну вы же понимаете! — заворчал главный участковый инспектор района Фатих, протягивая свою грубую, массивную руку. Умный, рассудительный, работящий, ответсвенный и порой слишком добрый человек, которого уважали и в тоже время боялись все.

Но он был прав, такого еще никто не видел, даже те, кто мог похвастаться, что повидал все на свете. Желудки и правда выдержали не у всех, из-за этого повсюду виднелась рвота, которая заполнила места, где возможно были улики. Али бей, на чьем счету был не один десяток раскрытых убийств, сам ужаснулся картине не лучше ребенка, рыдающего где-то позади толпы.

— Я-то понимаю, но дело есть дело. Обеспечьте хорошую охрану места происшествия. Удалите наконец всех посторонних лиц или мне этим заняться. Как мне доложили, первые свидетели обнаружены, но вы все равно проверьте и остальных, ну и, как обычно, напишите про контингент, проживающий на этом участке, и отправьте к нам.

— Обижаете, Керем бей, я всегда хорошо делаю свою работу. Не в первой же. — обиделся мужчина и, словно от стыда, у него покраснели щеки и уши.

— Не обижайтесь, Али бей, я просто не выспался. — поняв, что возможно задел старого друга, Керем достал себе сигарету и протянул пачку Парламента расстроеному участковому. Дым моментально заполнил легкие и желудок, от чего тот заурчал, но следователь мысленно поблагодарил сам себя за то, что не поел.

— Доброе утро, Керем бей, Али бей, — протягивая руку по очереди, поздоровался не высокий парень в теле, с бегающими глазами и нагелеными русыми волосами. — Позвольте доложить. Я ознакомился с обстановкой, устно опросил несколько очевидцев, но они утверждают, что ничего не видели, кроме трупа. Отправил патруль на обход улиц и сообщил о происшествии всем районным полицейским участкам.

— Доброе утро, Волкан, ты организовал поиски преступника или преступников, которые скрылись с места преступления? Нужно заблокировать и прочесать весь район, на подозреваемых должны были остаться следы, тот кто это сделал, явно заморался в крови.

— Да, Керем бей, я все сделал. Мне нужно встретить судебно-медицинского эксперта, разрешите идти.

— Иди. Кстати, а где Альпер? Все здесь, а он опять опаздывает. Ты не созванивался с ним. Я звоню, телефон отключен.

— Керем бей, доброе утро. Простите, с трудом встал, сегодня у меня должен был быть выходной. Меня из кровати вытащили. — не успел продолжить свой гневный выпад главный следователь, как Альпер — специалист-криминалист подкрался из-за спины.

— Волкан, свободен, — откинув окурок сигареты и шмыгнув носом, сказал он. — Выходной? Как же это прекрасно звучит, мне бы этот выходной. Ну да ладно, пора приступать к работе. — бодро похлопав по спине криминалиста, заявил Керем, подталкивая того в сторону трупа.

— Да уж, таково я еще не видел. — смотря на висящее тело и доставая перчатки из квадратного, большого чемоданчика, превозмогая позывы к рвоте, вымолвил Альпер.

— Какие все нежные. Тебе нужно изъять видеозаписи с этих двух видеокамер, — сухо произнес он, указывая на камеру возле столба и на ту, что виднелась в конце улицы, где заканчивалась мечеть. — Остальными камерами займется полиция и доставит к нам все записи, а с этими двумя нужно разобраться нам. Приступай к фотосъемке, а я пока осмотрю место на наличие следов преступника, хотя после столпотворения здесь вряд ли что то осталось. Сам сможешь потом зафиксировать и изъять следы без меня, если найду?

— Конечно, шеф.

— Вот и замечательно. Мне надо поговорить с главным очевидцем, а то она с другими не разговаривает, от шока отойти наверное не может. — сам не понимая почему, он вдруг заулыбался, отчего Альпер бросил на него недовольный взгляд.

Следователь знает, что главной задачей осмотра места происшествия является установка механизма происшествия во всех деталях. Нужно ответить на вопросы о том, что именно и каким образом произошло. Установить характер воздействия преступника на окружающую среду. Обнаружить следы преступления и, если возможно, самого преступника. Выявить мотив преступления. Установить причины и условия, способствующие совершению преступления. Керем умел делать это с первого взгляда на место происшествия и на жертву. Но в этом деле все было очень запутано, выглядело устрашающе и как-то бессмысленно.

Деталей на первый взгляд как таковых не было. Нет ни одежды, что могла бы указать, где находилась жертва в последние часы. Ни орудия убийства, обычно его любят оставлять рядом с трупом, а иногда можно даже найти отпечатки преступника. Ни конечностей, по которым можно например узнать размер ноги, и взять отпечатки пальцев, для определения личности жертвы. Нет даже глаз, а они иногда также бывают важны.

Что могло случится, чтобы кто-то вот так поглумился над телом другого человека. Преступник явно изувечил жертву не здесь, но никто ничего не видел, то есть человек, словно невидимка, притащил искалеченное тело, поднял на столб, повесил, вспорол живот, а этого никто даже не заметил. Мотивы тут вообще непонятны, кому взбредет в голову так расправляться с кем-то, можно было просто зарезать, задушить, застрелить, да отравить на худой конец. У него в голове вдруг начало вертеться слово «Маньяк», но он убеждал себя, что это бред. Мысли сменялись одна за другой, не находя логического смысла.

— Керем бей, мое почтение. — отвлекло его от раздумий.

— Доктор, здравствуйте. Мы закончили, можете приступать к изучению трупа. — он хотел было протянуть руку, но увидел перчатки на руках довольно молодого мужчины, до сих пор Керем не мог понять, как тот стал судебно-медицинским экспертом в столь юном возрасте.

— Благодарю. — кивнув в ответ, молодой медик уже начал подниматься по предоставленной стремянке, повыше к телу.

— Альпер, ты оставайся с доктором, а я пойду попробую допросить очевидца. — закуривая очередную сигарету, произнес он и, получив лишь невнятное согласие, направился в сторону стоящих в ряд стульев возле полицейских машин, на которых сидело четыре женщины. Три из них что-то бурно обсуждали и спорили друг с другом, и только одна сидела тихо, трясущимися руками держа одноразовый стаканчик с чаем, отрешенно глядя в одну точку.

— Главная свидетельница по делу, вон та женщина справа в черном пальто. Ее имя Фатма, фамилия Айдоган. Семьдесят два года, проживает по улице Касидеджи, дом сорок пять, квартира восемь, район Фатих. Тут внизу, Керем бей. Она ни с кем не разговаривает, наши сотрудницы помогли ей очистить пальто, дали шаль потеплее, а то она сильно тряслась. Все данные о ней мы обнаружили в ее кошельке, который она любезно предоставила, но не сказала при этом ни слова. — отчитался, подбежавший к нему, сотрудник Али бея, вручая тот самый кошелек испуганной женщины. Следователь не ответил, лишь машинально схватил то, что ему протянули, по дороге захватил стул и, поставив прямо напротив очевидецы, он как-то по доброму заглянул в ее глаза.

— Фатма ханым. Здравствуйте, я главный следователь отдела по расследованию убийств, в полицейском управлении Стамбула. Мое имя, Керем Кахраман. Я понимаю, вам тяжело сейчас говорить, вы сильно испугались, и допрашивать человека в таком состоянии не самое доброе дело. Но понимаете, возможно этого мужчину сейчас где-то ждет жена и маленькие дети, которые его очень любят и скучают по нему. Возможно, он единственный кормилец в доме, а сейчас его семья даже не знает, где он. Чем быстрее мы поймем, кто он, тем быстрее мы найдем того, кто совершил это страшное преступление. Сообщим его родным, чтобы они не мучились от ужаса, не зная, что с ним. Я также понимаю, что вам нужно время прийти в себя, но чем дольше мы тянем, тем быстрее преступник ускользает от нас.

— Сынок, — с трудом выговорила женщина дрожащими, белыми губами. — Я ничего не знаю и никого не видела. — в ее глазах читалась боль и какое-то отчаяние, вероятней всего от того, что она понимала, что не сможет помочь.

— Я закурю, можно? — вдруг спросил он, а она лишь молча кивнула. — Фатма ханым вы можете рассказать все подробно, каждый свой шаг, за все время до того, как вы наткнулись на жертву. — прикуривая, он сделал жест стоящему неподалеку полицейскому, чтобы тот принес два чая.

— Я встала рано утром, детей не стала будить, молодые пусть поспят, подумала я. Засобиралась на рынок, ну вы знаете, с утра можно свежей рыбы купить. Выглянула в окно, смотрю там еще темно, посмотрела на часы, время было шесть десять. Пока надевала сапоги и завязывала потуже шарф, холодно ведь еще, вышла из квартиры примерно в шесть двадцать. Спускалась по лестнице со своей тележкой долго, у меня суставы больные, и когда вышла на улицу, солнце уже начало вставать. Ох, моя тележка! — вдруг вскринула она. — Где моя тележка?

— Успокойтесь, вы ее оставили на месте происшествия, нам пришлось ее забрать, для проверки на наличие следов, может что-то было в крови потерпевшего, что впитала ваша тележка. — бережно положив свою руку на ее правую руку, сказал он, забирая у подошедшего полицейского сначала один стакан с чаем, протягивая его женщине, после чего забрал свой.

— Она в крови?! Тогда мне не надо ее больше, я новую куплю. — поморщилась она, представляя окровавленную тележку.

— Вот и правильно. Что было дальше, когда вы вышли из дома? Раз солнце уже вставало, значит время было примерно шесть тридцать, подробно узнаю это позже. Вы рассказывайте, не отвлекайтесь на меня. — заулыбался следователь, потягивая чай.

— А вы записывать не будете? — поинтересовалась женщина.

— Я записываю на диктофон, так проще. Так что же дальше Фатма ханым?

— Ну я вышла из дома, повсюду пахло свежим хлебом, знаете у нас самый вкусный хлеб пекут. — сглотнула она, вспомнив запах. — Медленно, не торопясь я подошла к концу улицы, заприметила соседок и продолжила путь.

— Нас. Она имеет ввиду нас. — вмешалась в разговор все это время подслушивающая, сидевшая, а если быть точнее прыгающая на стуле женщина лет сорока с двумя подругами в метре от них.

— Простите, но я сейчас не с вами разговариваю. — прорычал на них Керем, бросив гневный взгляд.

— Грубиян. Невоспитанный. — прошипела женщина, демонстративно встав и перевернув стул спинкой к нему.

— Продолжайте Фатма ханым.

— Пожизненно суют свой нос куда не надо. Ох, сынок, не слушай ты их, те еще выдумщицы. Ладно и так. Увидела я их и заторопилась, но подниматься в гору тяжело, что говорить, возраст, сам понимаешь. За сколько минут я доковыляла до мечети уж не знаю, но если подумать, наверное от дома до этого ужасного места минут десять заняло.

— Тут две минуты ходьбы, Фатма ханым. — возмутился он.

— Ну это тебе две минуты, вон какой здоровый, а я-то старая уже.

— Простите. — искренне извинился он.

— Да ничего, все вы молодые думаете, что будете здоровыми всю жизнь, а потом раз, и уже еле ходишь, — махнула она рукой и снова уставилась в одну точку. — И вот иду я, смотрю под ноги, скользко ведь, упасть боялась, и вижу, что камень под ногами красный, грязь решила я, но странная какая-то. Пошла по следу, смотрю столб, а по нему этот красный след идет, подняла глаза, а там…

— Хорошо. А вы никого не видели на дороге? Машин? Людей? Может кто убегал? — бросив окурок под ногу и безжалостно потоптав его, спросил он.

— Нет. Никого, кроме меня.

— Ну вы же под ноги смотрели, может упустили из виду что. Но боковым зрением возможно, все же заметили что-нибудь или кого-нибудь?

— Да нет же. Было пусто, даже машин не было, никто не проезжал, не проходил, поскольку след тянулся вниз и он не затоптан был, да и отпечаток шин не было на нем. — зажестикулировала женщина от возмущения, проливая на себя чай.

— Понятно, и что было дальше?

— А дальше я кричала, вот и все.

— Спасибо, Фатма ханым, за помощь, вам придется еще проехать в участок и там дать показания. До свидания. — вскочил он с места, поднимая с земли стул.

— Как в участок?! Я же все рассказала. Сынок, не мучай ты меня. — чуть не плача простонала она, но следователь не ответил, вместо него подошел молодой парень в форме и попросил пройти за ним.

— А мы? У нас тоже есть, что рассказать. — загалдели три женщины, вскакивая со стульев, на что Керем даже не обратил внимание, отдав приказ другому полицейскому отвезти и их в участок и допросить.

В голове была каша, он пытался найти ответы на вопросы, но их не было. Утро. Рассвет. Оживленная улица, но никто не проходил. Явных следов нет. Главный очевидец видел только то, что видели все. Машины не проезжали, хотя многие работают в субботу и выезжают рано утром. Если Фатма ханым обнаружила труп примерно в шесть сорок это означает, что его подвесили где-то перед рассветом. И никто, никто ничего не заметил. Странно все это. Либо преступник слишком хитер, либо просто ему повезло.

— Керем бей! Я осмотрел труп. — окликнул его доктор, что-то записывая в своей толстой тетради.

— Слушаю. — отозвался он, поспешив в сторону, где все еще висело тело жертвы.

— На первый взгляд смерть наступила от разреза в нижней части брюшной полости и жертва умерла от потери крови.

— А как же веревка?

— Жертва не успела задохнуться, от полученного ранения, если сказать по простому, после того, как одним движением ему вскрыли живот, он потерял сознание, болевой шок не дал ему почувствовать больше ничего.

— Время смерти?

— Приблизительно шесть двадцать утра. Подробно смогу сказать после вскрытия.

— А что насчет отрезанных конечностей? Выколотых глаз?

— По состоянию швов и заживлению ран, они были ампутированы примерно месяц тому назад. Глаза в то же время. Если это делали в больнице, то можно найти записи о пациенте, редко кому ампутируют сразу все конечности, об этом должно упоминаться. Причем операции были сделаны недавно. Но все же тут нужно тщательно все исследовать. Никаких следов ударов или насилия нет. На первый взгляд ни посторонних волос, ни чужой крови, только кровь потерпевшего. Никаких других веществ или выделений.

— Чистый труп без следов, да?

— Ну пока да. В лаборатории узнаю больше.

— Есть ли соображение, какое орудие применяли для разреза?

— Вероятно простой, кухонный нож для разделки мяса. Но надрез сделан очень глубоко и плавно, словно у преступника даже не дрогнула рука. А привязать крупного мужчину, хоть и без конечностей нелегкая задача.

— Вы предполагаете, это сделало несколько человек?

— Не знаю, это не мне выяснять и предполагать. — ехидно улыбнулся он и следователю вдруг захотелось дать ему по нагловатой физиономии.

— Ага. Ответьте мне на еще один вопрос, сколько лет жертве? — стиснув зубы и успокаивая себя, спросил Керем.

— Где-то тридцать пять или сорок. Я закончил здесь, могу забрать тело для дальнейшего изучения? В течении двух дней я вышлю вам подробный отчет.

— Да, конечно. Надо будет составить фоторобот, может близкие уже заявили о пропаже. — пробормотал он.

— Вы мне предлагаете этим заняться? — с издевкой спросил доктор.

— Что? Нет конечно, я сам с собой разговаривал. Буду ждать от вас отчет. — гневно отозвался главный следователь, как же он ненавидел этого выскочку, считающего себя мастером на все руки и главным профессионалом по сравнению с остальными.

— Шеф, мы все сделали, все улики собраны. Видео изъято, можно возвращаться в управление. — крикнул ему Альпер, радостно и с облегчением показывая на собранный материал.

— Это каким же надо быть бесстрашным, чтобы приволочь труп утром, подвесить его на жилой улице и уйти при этом незаметно. Да еще и совершить все это в нескольких метрах от Главного Полицейского Управления. Альпер, тебе не кажется, что все это напоминает какой-то фильм ужаса про серийного маньяка-убийцу? — садясь в машину, спросил Керем, пристально вглядываясь в оцепленное место происшествия.

— Серийный маньяк? Так вроде один только труп. А серийные маньяки на одном убийстве не останавливаются. До сегодняшнего дня таких происшествий вроде не было. Упаси Всевышний от такого в будущем. — поежившись на сиденье, ответил Альпер, вспоминая жертву.

— А вдруг будет еще один. Хмм? Ты посмотри, ведь это сделал явно профессионал, но вот зачем?

— Тьфу, тьфу. Шеф не говорите так. Мы не в Америке. Стамбул не готов к таким серийным маньякам, да и зачем кому-то это делать? У нас люди вспыльчивые, но не настолько больные на голову. Может это просто единичная расправа какая-то? Мафия? Или еще кто?

— Какая мафия? Они такие вещи не делают. Но ты прав, для Стамбула это будет слишком!