Лунный Дар 2

Кристина Фант, 2023

Книга втораяВот попала, так попала! Еще вчера я почти поверила, что мои приключения закончатся, и я смогу вернуться домой. Уже сегодня я та, чье появление предвещает скорую погибель мира. Кто же знал, что здесь пророчества сбываются, а мессии обладают не только даром убеждения, но и смертоносной магией!Одна надежда на пушистого друга, да на странного воина Света, за которого я нечаянно вышла замуж.От автора:В отличие от первой части, вторая более мрачная по настроению. Героиня слишком много рефлексирует.

Глава 4. Посланница Тьмы

Я завороженно разглядывала картину, написанную столь талантливо и живо, что, казалось, миг, и меня снесет вместе с викингом бушующим ураганом, еще секунда, и грозная дева испепелит огненным взглядом, еще мгновение, и широкоплечий воин разрубит, не задумавшись, а огромный мохнатый зверь располосует когтистой лапой.

Я, открыв рот, словно смотрелась в кривое зеркало. На картине была изображена я. Только это точно была не я. Не может у меня быть такого свирепого выражения на лице! Не могу я так злорадно смеяться! И пальцы у меня не скрюченные… Я даже покосилась на свою руку. Нет, точно не скрюченные, а очень даже прямые.

Сходство поражало, закралось было подозрение, что на картине — мой двойник. Я бы даже поверила в эту версию, если бы не одно «но». Точнее, два «но». А именно: грозный воин был не кто иной, как Кэр, а огромный зверь — Мур. Выражение их лиц (морд?) было не менее кровожадным, чем у девушки.

Девушка стояла посередине, она возвела руки вверх, наверное, угрожая обрушить сам небосвод на непокорных. Мужчина, так похожий на моего нечаянного мужа, стоял справа. У моих (точнее, у той, что на картине) ног, подняв трубой хвост и правую переднюю лапу с острейшими (на них художник явно сделал акцент) когтями, находился Мур. Он был немного более крупным на картине, чем в жизни, но почему-то я не сомневалась, что это он.

Я со смесью восторга и ужаса взирала на шедевральное произведение искусства. Это ж надо так написать, чтобы люди на картине казались живыми. Сколько динамики!

— Велиар… — произнесла на выдохе, еще даже не осознавая разумом свою догадку.

Это мог быть только он! Чего он хочет на этот раз?

Теперь я еще пристальнее всмотрелась в картину, пытаясь разобрать в черноте вихря то, что обязательно там должно быть скрыто. И точно, при разглядывании под определенным углом проявилось страшное: щерились в гнусных улыбках оголенные от плоти черепа, резвились над умершими полупрозрачные призраки, а из-под земли с ревом вырывались проснувшиеся от вечного сна.

Мне стало нехорошо. Не от жутких картин, нет. Мне сделалось дурно от осознания, что Велиар продолжает развлекаться со своей игрушкой (это я о себе). Еще совсем недавно молила, чтобы он не отказался от меня, а теперь…

Почему именно я? За что он так со мной? Вот если бы он вернул меня в мой мир! Что-то мне резко разонравились приключения. Сначала сделал меня Верховной ведьмой, теперь… я задумчиво посмотрела на картину. Кого изобразил демон?

— Кто она? — спокойно спросила викинга, почему-то не сомневаясь, что на этот раз он ответит.

— Посланница Тьмы, — ровно и четко произнес мужчина, притворявшийся до этого немым.

Он поставил картину на пол, облокотив о стол, а я глубоко задумалась. Викинг не мешал моим думам, он сидел на табуретке и молча смотрел перед собой, казалось, не обращая на меня никакого внимания. Только вот почему-то мне подумалось, что стоит мне сделать одно неверное движение… по коже пошел озноб. Веяло от мужчины чем-то опасным. Он вел себя так, будто давал время принять правильное решение. Словно от моих дальнейших действий зависит жизнь… я перевела взгляд на картину. Возможно, от моих дальнейших действий зависит не только моя жизнь…

Я сосредоточилась на воспоминаниях.

«Что случится, если мы шагнем за границу мира?» спрашивала я у Кэра. И отлично помнила ответ: «Клетка будет разрушена…»

Мы смогли разрушить клетку? Мы смогли!

Я посмотрела на викинга, он посмотрел на меня. И мне очень не понравился его взгляд.

Мужчина встал, обошел стол, остановился возле меня, я с опаской подняла голову.

— Ты вспомнила себя? Ты знаешь, кто ты? — глухо спросил он.

Сглотнула, но ответила твердо:

— Я рассказала тебе правду…

— Ты знаешь, кто они? — он вновь взял картину и тыкнул пальцем сначала на Кэра, а после на Мура.

Вот почему-то мне показалось, что лучше ответить на этот вопрос отрицательно. Было во взгляде викинга что-то предостерегающее.

Я промолчала, но, видимо, меня выдала мимика лица.

— Ты знаешь их, — утвердительно произнес широкоплечий воин и приставил к моему горлу нож. — Ты — Посланница Тьмы. Сегодня ты умрешь!

«Сегодня» — это не «сейчас». Пронеслась в голове шальная мысль, но тут же испарилась без следа, уж слишком решительным было выражение лица викинга. Хмурый, насупленный мужчина явно был воином, а значит, привык к смертям, и ему ничего не стоило перерезать мне горло.

Прошла долгая минута. Я молчала, напрягшись до последней мышцы в теле, кожа на шее онемела от холода лезвия. Викинг тоже молчал, тяжело дыша, но почему-то не спешил меня убивать.

Вообще-то я сама себе не враг, но, видимо, нервное.

— Простите, — вежливо начала я. — Мы кого-то ждем?

Мужчина сделал странное — он заозирался.

— Вы…

— Ты видишь здесь кого-то еще? — напряженно спросил викинг и еще раз обвел взглядом пещеру.

— Нет, — удивленно ответила ему.

— А почему ты называешь меня во множественном числе?

Какой хороший вопрос! Жаль, что не вовремя. Но мозг, несмотря на приставленный к шее кинжал, быстренько сделал вывод, что в этом мире нет уважительного обращения «вы». О чем это может говорить? Да хоть о чем! В моем мире в некоторых странах тоже такое есть, а в некоторых, наоборот, нет слова «ты».

— Ты не хочешь меня убивать, — робко сделала вывод и посмотрела в серые глаза.

— Не хочу, — признал мою правоту мужчина, но нож не убрал.

— Может, не надо? — тихонько попросила его, разумом осознавая, что страх внутри прошел. А был ли он вообще? Анализировать собственные реакции было совсем не время, поэтому я сосредоточилась на викинге, который продолжал угрюмо смотреть на меня. На вопрос он не ответил. Я попробовала еще раз. — Помнишь, я рассказывала о демоне, который перенес меня из родного мира в другой?

— Велиар? — блеснул хорошей памятью широкоплечий воин.

— Верно. Это он, больше некому.

— «Явится в наш мир дева. Будет говорить она речи мудреные, не слушайте ее, воины Света. Будет сулить она награды, карайте ее мечами вашими» — медленно проговорил викинг, явно кото-то процитировав. Сказал и принялся буравить меня взглядом, словно говоря, что теперь мой ход.

— Каков, а? — возмутилась я. — Он успел и инструкцию сочинить? — а сама сделала отметочку, что тут тоже есть «воины Света».

— Это цитата из обращения вещего Марого из Тьехеля, — глухо проговорил мужчина, сверкнув глазами. — Он жил много сотен лет назад.

Я задумалась. Точнее, хотела подумать, но с приставленным ножом к шее особенно на надумаешь.

— Ты мог убить меня сразу, как нашел, — я начала говорить первое, что пришло в голову. — Сколько я здесь уже? Дни, недели? Ты ждал, — я пыталась поставить себя на место жителя другого мира, который вдруг встретил на своем пути воплощенное пророчество. — Посмотри мне в глаза, — викинг опустил свой взгляд, нахмурил брови. — Я не она.

Мы словно дети играли в гляделки. Кто первым отведет взгляд, тот и проиграл. Только почему мне казалось, что приз в этой игре — моя жизнь?

— Адвиг! — раздался грозный женский голос, у меня от интонации завибрировало внутри. — Прекрати пугать девочку!

Викинг молниеносно спрятал нож. Если бы не легкое онемение на коже в месте соприкосновение с холодным лезвием, сейчас сменившееся покалыванием, я бы, наверное, решила, что страшное оружие мне привиделось.

Обернулась. На меня с доброй улыбкой смотрела крепко сбитая немолодая женщина. Если мужчина напомнил мне гнома из сказок, но я все же решила, что он — викинг, то, увидев ее, была практически уверена, что передо мной добрая гнома. Просторное платье было подвязано широким поясом, меховая безрукавка явно сшита из того же материала, что и сапожки, которые мне подарили. Она подошла к мужчине, встала рядом с ним. Если он в данный момент казался высеченным из камня, то она словно чистая стихия воды: изящная, красивая, текучая. На самом краю слуха мне послышалась мелодия, она звала за собой, звала к себе, звала в себя… Хотелось закрыть глаза, прислушаться и раствориться…

Я моргнула, отгоняя наваждение, и резко встала с табуретки. С мужчиной мы были одного роста, только в ширину он был едва ли не в три раза больше. Женщина была ниже меня на полголовы, но компенсировала это объемами.

— Вы… Ты, — быстро исправилась я, — ухаживала за мной?

— Я, — кивнула женщина и плавно повела рукой. Было в ее движениях что-то странное, неестественное, но не отталкивающее, нет, даже наоборот, завораживающее.

— Спасибо.

Видимо, она ожидала другого, удивление отразилось на красивом лице, но тут же ушло, уступив место заинтересованности.

— Думаю, нам всем стоит присесть и поговорить, — она говорила вроде бы нам обоим, но не сводила глаз с викинга.

Присели мы спустя минут двадцать. Анника, так представилась женщина, накрыла на стол и поставила огромный чайник посередине. Я поела совсем недавно, но запах еды вновь пробудил зверский аппетит.

— Сколько я спала?

— Месяц, — легко ответила Анника и пододвинула ко мне тарелку с дымящимся рагу.

Некоторое время я ела, пытаясь распознать знакомое среди вкусовых ощущений. Еда была странной, но вкусной. Вроде картофель, но более сладкий. Что-то похожее на фасоль. Единственное, что смогла определить наверняка — не было мяса. Вегетарианцы они, что ли? Я старалась думать о еде, чтобы не думать о том, что могло случиться с Кэром и Муром. Месяц! Если они до сих пор не пришли за мной, скорее всего, с ними что-то произошло…

— Расскажи, — я посмотрела на Аннику, отодвинув тарелку, по телу пошла сладостная волна слабости. Никогда не была склонна к обжорству, но, видимо, организму нужно было усиленное питание, ему было необходимо восстановиться.

— Тебя нашел Адвиг, принес ко мне. Я, — она приложила ладонь к груди, — лекарь. Была… — немного грустно добавила она, но тут же улыбнулась. — Он нашел тебя, а я выходила. Мы ждали твоего пробуждения.

Она так пристально на меня посмотрела, будто ждала каких-то определенных слов.

— Я не из вашего мира.

— Мы знаем, — ровно ответила Анника, заставив меня удивиться до глубины души. — Карцер расположен близко от нас. Иногда оттуда приходят.

— Приходят? Карцер? — произнеся последнее слово, я догадалась, что и в этом мире используют латынь. Ведь в переводе «карцер» означает «тюрьма». Интересно, здесь латинский язык тоже считается языком мертвых? Любопытство подавило все остальные чувства, заглушило страх и тревогу за Кэра и Мура. Теперь я внимала каждому слову Анники, стараясь не пропустить ни одного. — Почему вы назвали соседний мир «тюрьмой»?

— Ты знаешь сама, — ответила Анника, а я поняла, что она, в свою очередь, не пропустила ни слова из моего долгого монолога. Если бы знала, что меня так внимательно слушают (и понимают!), возможно, была бы несколько сдержаннее. — И да, люди не совсем приходят сами, если ты это имела ввиду. Они появляются, как ты — у подножия горы. Кто-то даже живой.

Она дала мне минуту, чтобы я смогла переварить информацию. Мое сознание вновь захлестнул поток мыслей. Невероятным усилием воли я смогла сосредоточиться на двух людях передо мной.

Странное чувство дежавю посетило меня. В мире-клетке я тоже почти сразу встретила Зика, летописца, который поведал мне о их мире. В этом мире его роль сыграют эти двое. И я собиралась выжать из нашего разговора по максимуму.

— Мы зовем наш мир Obice[2]. Другие зовут его Тханур.

— Ваш мир — преграда? Барьер для Тьмы?

— Ты знаешь, что миров бесчисленное множество? — вопросом на вопрос ответила Анника.

— Догадываюсь…

— Мы знаем о Карцере, мире, где по мнению жителей идет война между сынами Света и дочерями Тьмы. Те, кто попадал к нам живым, много рассказывали о нем.

— С Карцером соприкасаемся только мы, лишь наш мир является преградой для заточенного в его недрах зла, — добавил Адвиг.

Я перевела взгляд на викинга, тот сидел нахмуренный и мрачный, но не видно было, что он жаждет меня убить.

— А жители вашего мира, могут попасть в Карцер?

— Никто по собственной воле не станет этого делать, — Анника покачала головой.

— Вы знаете, — изумленно выдохнула я. Все, что сумасшедший ученый надумал себе, правда! — То существо вы называете Тьмой, вы знаете, что оно питается людьми, жители соседнего с вами мира — лишь батарейки для этого чудовища! Вы… — я задохнулась от негодования.

— В подобном знании много горечи, но нет возможности использовать его для блага. Effector [3]сделал так, а не иначе.

— Эффэктор? Создатель? Вы верите в бога? — я была в некотором замешательстве, не ожидала услышать подобного. Обычно в религиях Тьма и Свет исполняют роли не только вселенских начал, но и демиургов. А тут почти явное противопоставление сущностей.

— Создатель был первой искрой разума в бесконечном хаосе, — проговорил Адвиг, покосился на Аннику, та ответил легким кивком. Я же в предвкушении наклонилась чуть вперед, уверена, меня ждет интересная интерпретация возникновения мира… миров. — Тысячи миров, созданных по его воле, он соединил между собой, потому что только в связке возможен порядок. Если один из миров окажется изолирован, он канет в хаос…

— Намекаете, что Создатель намеренно не хочет уничтожать то существо, что вы называете Тьмой?

— Ты умна, — похвалила меня Анника, хотя нет, судя по интонации голоса, она просто констатировала замеченный ей факт. — Я слышала тебя. Ты шустро рассуждала о глобальности сущностей. У тебя в голове каша, но это от недостатка информации. Мы пришли к выводу, что Тьма и Свет — абсолюты, безличные создания, но есть те, кто пытается говорить от их имени.

— Аватары?

Две пары глаз вопросительно уставились на меня, явно ожидая разъяснений.

— В одной из религий моего мира есть разумный Абсолют. Согласно этой вере, в один прекрасный момент Абсолюту стало скучно, и он сделал из самого себя аватары: людей, животных, природу. Люди верят, что все они — части одного целого. После жизненного цикла их ждет слияние с Абсолютом.

— Не так, — помотала головой Анника. — В нашем понимании, Тьма и Свет — неразумны. Они не столько сущности, сколько абстрактные понятия. Но это знаем мы, обычные люди вкладывают в эти понятия слишком много, например — добро и зло.

Я заметила, как она акцентировала сначала слово «мы», затем «нашем», после снова «мы».

— Кто это «вы»?

— Мы — это те, кто знает истину.

Я прикусила язык. Не хватало еще начать выяснить, что конкретно они понимают под истиной. У меня и так уже начала побаливать голова.

— Как можно верить в слияние с Абсолютом, понимая, что ты сам конечен? — задала логичный вопрос Анника.

Я собралась с мыслями и уже открыла рот, чтобы ответить, но женщина остановила меня изящным взмахом руки.

— Подожди. Давай поговорим о тебе. Как тебя зовут?

— Меня зовут Виктория.

На моем имени викинг вновь вздрогнул, явственно и даже не смутившись от того факта, что это заметили и я, и Анника.

— Можете звать меня Вика, — пожала я плечами.

— Вика, — медленно проговорила мое имя Анника. — Хорошо, — она вздохнула, немного помолчала и не спеша начала рассказывать, — В нашем мире издревле существует пророчество, что когда-нибудь наступит конец мира, его поглотит Тьма, — она посмотрела на меня, видимо, ожидая какой-нибудь реакции, я лишь пожала плечами. В своей жизни я перечитала кучу литературы, почти у каждого народа есть свое предсказание «конца света». — Мы, — вновь сделала она акцент на слове, — знаем, что имеется ввиду разрушение тюрьмы, вскоре после которого Тьма вырвется на свободу.

— Как это будет происходить?

— Постепенно. В пророчестве описаны восемь предвестников Ее прихода. Как только восьмой предвестник исполнится — мир будет не спасти.

— А есть варианты? — хмыкнула я.

— Можно помешать исполниться пророчествам, и тогда Тьма будет ждать своего часа столетиями.

— Вымещая свой гнев на людях мира-клетки? То есть, мира Карцера? — поправилась я.

— Зато наш будет жить! — чуть повысил голос Адвиг, подтверждая поговорку, что «своя рубашка ближе к телу».

— Но что это даст? Небольшую отсрочку…

— Несколько поколений смогут родиться и прожить жизни.

Я впала в легкую прострацию. Несмотря на то, что я получила специальность «религиовед», я не любила религиозных диспутов и пустопорожних споров о смысле жизни. Можно было бы начать говорить, что в то время, пока здесь будут сменяться поколения, в соседнем мире будет твориться натуральный ад, ведь существо уже на свободе. Можно было бы. Но зачем?

— За нашим миром — другие миры, — негромко уточнила Анника.

— Вы сказали второе название вашего мира — Тханур. Что оно значит?

— Это просто название, — откликнулся Адвиг, но почему-то мне показалось, что он слукавил.

— В пророчестве сказано о приходе Посланницы Тьмы, — слишком быстро заговорила Анника. — «В облике белокурой невинной девы ступит она в наш мир…»

— «По правую руку от девы идти будет воин статный, возле ног тенью виться будет чудище неведанное…», — подхватил викинг, а мне почему-то показалось, что они много чего пропустили. Ну да ладно, спрошу позже.

— Пророчеству несколько сотен лет, — проговорила женщина, поднимая картину и ставя ее на стол. — Знаешь, почему Адвиг не убил тебя сразу, хотя мы в первую минуту поняли, что ты и есть та, кто изображена здесь?

— Почему?

— Картине нет и одного года, — уверенно заявил мужчина с видом знатока антиквариата.

Я нахмурилась и ждала ответа.

— Наш народ — долгожители, некоторые из нас доживают до двухсот лет. Вся наша жизнь проходит в горах, но в юности каждый из нас отправляется в путешествие по миру, которое может длиться до полувека.

Я внимательно слушала, но пока не понимала, куда она клонит.

— Адвиг, — легкий взмах руки в сторону важно выпятившего грудь воина, — увлекался живописью, он сам имеет дар чувствовать написанное.

— Эта картина еще не обрела себя, у нее нет характера, — туманно пояснил викинг. — А еще, в нашем мире в таком стиле никто не пишет, — он посмотрел на Аннику и добавил, — и не писал.

— Варианта все равно остается два, — заметила Анника. — Либо тебя, Вика, кто-то усердно подставляет. Либо кто-то пытается открыть нам глаза на твою суть.

— Мою суть?

— Как Посланницы Тьмы.

— А пророчество точно старое? — скептично заметила я.

— Сомнений нет, — кивнул Адвиг. — Мне еще мой прадед о нем рассказывал. А ему — его.

— Приход в наш мир Посланницы Тьмы возвещает об исполнении пятого пророчества.

— А что, четыре первых уже исполнены?

Ответом мне было удрученное молчание.

— Расскажите мне обо всех.