Скажи, что любишь

Кристина Лин (2024)

Для своего юного возраста, Ксения слишком расчетлива и прагматична. Она не верит в чудеса, как и в справедливость вселенной. Ей бы встречаться с мальчиками, а она занята совсем другими проблемами. Могла бы болтать с подружками и беззаботно проводить лучшие годы жизни, но она слишком цинично настроена для таких пустяков. И, наверное, так бы все и продолжалось, если бы однажды та самая несправедливая вселенная не столкнула ее с Кириллом.P.S. Книга с ХЭ. Приятного чтения!

Глава 11

Кирилл.

Шумно сглотнув ком в горле, Ксения подняла на меня взгляд. В ее глазах испуг смешался с искренним интересом. Совсем, как у маленькой девочки, которая раздумывает, стоит ли совершать поступок, за который потом влетит от мамы с папой.

— А есть какие-то перспективы? — спрашивает чуть слышно.

Ее взгляд опасливо, даже мельком скользнул по моему лицу, чуть задержавшись на губах. Смешная она, по-детски забавная. И спрашивать не нужно, о чем сейчас думает. Все же на лице написано, как в открытой книге.

— Конечно, — заверяю ее, — после того, как мы договоримся о правилах.

— Ни о чем мы не будем договариваться! — противится упрямо.

Видишь ли, Ксения, я уже все решил, пока ехал сюда от общежития. Хватило двух сигарет, чтобы понять, что лучшего варианта мне не найти. Красивая чистая девочка. Что еще нужно, чтобы забыть о предательстве жены? Правда, раньше я никогда не платил за секс, мне это было не нужно. Да вот только, почему нет? Потому, что, если хорошо подумать, то все мы чем-то платим в отношениях. Временем, энергией, эмоциями, нервными клетками, которые не восстанавливаются. И да, деньгами тоже. А, если кто-то скажет, что это вовсе не так, то пусть уговорит хотя бы одну приличную девушку, не сводив ее, хотя бы раз, в ресторан. Так почему бы сразу не обсудить прейскурант? От этого же одни плюсы. И время экономим, и нервы.

— Слушай, — говорю, засунув руки в карманы брюк, — давай пропустим ту часть диалога, в которой я тебя долго и старательно уговариваю согласиться. И сразу перейдем к сути. Сколько ты стоишь?

Девушка замолкла, резко захлопнув рот. Ее щеки стали еще пунцовее.

— Я не знаю, — наконец, смогла она промямлить.

И смех, и грех, ей-Богу! Как она планировала провернуть свой план, если не знает самого главного? Мне уже начинает казаться, что ее слова о богатом любовнике были лишь частью показушной бравады. Увы, детка, слово не воробей, и соскочить я тебе не дам.

— Ладно, не знаешь, — говорю, изо всех сил стараясь подавить улыбку, — как тогда нам быть?

Я обхватил пальцами ее подбородок, потянув его вверх и заставляя девушку заглянуть мне в глаза. Ксения замерла, забыв, как дышать. Совсем, как девочка, которую ни разу не касался мужчина. Но это вряд ли. Девушки в наше время не столь целомудренны. Да и во времена моей молодости встретить такое чудо было большой редкостью. Пришлось выпустить ее подбородок из захвата. А то, не ровен час, еще начнет задыхаться.

Девушка сделала глубокий вдох, снова опустила глаза. Сама не понимает, насколько очаровательно выглядит ее смущение.

— Чего ты хочешь, Ксения? — спрашиваю девушку, начиная кайфовать от ее застенчивости. Есть в этом что-то чистое, непорочное. То, что я успел отвыкнуть видеть в женщинах.

Девушка сделала шаг назад, потом еще один, увеличивая между нами дистанцию. Она, все еще, с опаской смотрит на меня. Но теперь, будто, решается, согласиться или нет.

— А что вы можете? — спрашивает, сжав ручки в кулачки.

В контексте беседы этот вопрос прозвучал двусмысленно. Но вряд ли она поняла это.

— Все, — говорю, — в пределах разумного.

Забавный у нас выходит диалог. Если бы кто услышал, подумал бы… Черт! Трудно представить, что можно подумать!?

— Ничего сверхестественного мне не нужно, — говорит Ксения, упрямо заставив себя поднять выше подбородок. — Мне, вообще, от вас ничего не нужно.

Еще как нужно! И ты хорошо это знаешь. Да при том ритме, который ты набрала, долго же не протянешь. Это не кино про супергероя. В реальной жизни люди устают и болеют. Особенно в те моменты, когда все и сразу. Невозможно прыгнуть выше головы, и ты не сможешь.

Наверное, надо было поступить по-джентельменски. Обсудить детали, предложить красивую жизнь. Но девочка не в том настроении, чтобы оценить романтику порыва. Уж лучше, как есть, напролом, пока она не придумала новую отговорку.

В один рывок преодолеваю расстояние между нами. Обхватив ее лицо двумя руками, впиваюсь в губы. Девчонка охнула, что-то невнятно промычав, но почти тут же замерла, позволяя мне делать задуманное.

Вцепившись в мои плечи, словно, от шока, чтобы не упасть, она вдруг подается мне навстречу, практически сбрасывая броню и отдаваясь моменту. Всасываю ее губы, проникаю глубже, сплетая наши языки. И быстро схожу с ума от вкуса ее губ, почти теряя терпение, когда она чуть прикусывает мою губу. То ли намеренно, то ли случайно. Сама не понимает, что доводит меня до грани, за которой уже не будет слова «нет». Я все целую ее, то сдержанно, то грубо, не в силах остановиться. Будто, последний раз в жизни, и больше не дадут.

Кислорода не хватает. Дышу, как паровоз. Ширинка туго давит на набухший член. А в голове остатки невнятных мыслей трубят какую-то дурацкую мелодию, перерастающую в гул. И сквозь шум в ушах я слышу ее слабый стон, который окончательно перевешивает чашу весов.

Ничего не нужно, говоришь? Зато мне от тебя надо, и очень многое. Лучше соглашайся сразу, отказа я не приму. Куда тебе со мной тягаться, милая? Переговорщица из тебя так себе, мы оба это знаем.

Прерываю поцелуй, чуть мазнув губами по ее губам. Дышу ею. Запахом ванили, который всегда ненавидел, а теперь готов вдыхать часами. Никогда не любил нежностей, всего такого сладкого. Но с ней хочется взбитых сливок на губах и долгой прелюдии. Я распробовал этот цветок, и теперь, как в бреду, целую ее щеки, вожу губами по скулам. И дышу ею. Запахом ее волос и, затерявшейся в нем, ванили.

Открываю глаза. Девочка стоит, замерев, тяжело дышит.

— Посмотри на меня, — требую сипло.

Она распахивает глаза. Огромные, голубые и чистые. Совсем невинные, но горящие возбуждением. Именно это мне и нужно сейчас. Вот лечение моего уязвленного самолюбия, этот взгляд. Ксения еще не умеет хитрить и играть с мужчиной. Она, вообще, ничего не умеет в этом плане. И это еще больше подогревает азарт.

Шальная мысль, но все же, я не мог не спросить.

— Это твой первый поцелуй, детка?

Она смущенно кивнула, опустила взгляд. Расцепила пальцы, которые еще сжимали ткань моего пиджака. Хорошенькая до невозможности, она пахнет юностью и нежностью. Чего еще мне желать?

Ох, Ксения! Моя ты бравая воительница! Можешь противиться сколько угодно, но ничего у тебя не выйдет. Я же тебя теперь совсем не отпущу.