Скажи, что любишь

Кристина Лин (2024)

Для своего юного возраста, Ксения слишком расчетлива и прагматична. Она не верит в чудеса, как и в справедливость вселенной. Ей бы встречаться с мальчиками, а она занята совсем другими проблемами. Могла бы болтать с подружками и беззаботно проводить лучшие годы жизни, но она слишком цинично настроена для таких пустяков. И, наверное, так бы все и продолжалось, если бы однажды та самая несправедливая вселенная не столкнула ее с Кириллом.P.S. Книга с ХЭ. Приятного чтения!

Глава 9

Доезжаю быстро. Многоэтажка спряталась за высотками, я бы не нашел без навигатора. Во дворе курят студенты, беззаботно прогуливая занятия. Девушки в коротких юбках о чем-то громко спорят, чуть приседая на неудобных высоких каблуках.

Надо же, столько лет прошло, а ничего не меняется. Все в точности так, как было во времена моего студенчества. Даже ностальгия пробрала. Не думал, что вновь окунусь во все это. Ленка не захотела учиться, сколько не читал ей лекций. Она, как мать, надеется на интуицию и везение. К чести их обеих, надо сказать, что везет им по жизни просто невероятно.

Забавно, как по-разному бывает. Моя дочь, имея практически неограниченные возможности, не хочет даже попробовать поступить. Я уж не говорю о том, чтобы дочь вдруг начала что-то с интересом и усердием изучать. Да и этого от нее не требуется! Так, только на лекции ходить, а сессию я оплатил бы. И в то же самое время, где-то, в клинике, сидит перепуганная девочка, которая готова продать девственность, чтобы иметь возможность учиться. Конечно, она станет циничной… Даже юность не смогла сделать ее слепой…

Если задуматься, то где девчонка не права? Разве жизнь справедлива?

Как и думал, на входе бабушка — комендант. Вся ее строгость мигом улетучилась при виде бумажки с крупным номиналом. Вот вам и защита студентов. Такая охрана может защитить вход в здание только от самих студентов. Прохожу мимо нее и иду в точно указанном Ксенией направлении.

Давний ремонт и сильно видавшая виды лестница, как зеркало в прошлое, напоминают о моих студенческих днях. Один в один, в моей юности так было. Будто, по прошлому шагаю, даже странно немного. Проходящие мимо студенты косятся на меня с удивлением, уж очень не вписываюсь я в это вот все. Комнату Ксении нахожу быстро. Постучал, дождался, пока кто-то отреагирует. Но никто не вышел мне навстречу. Поэтому открываю ключом, который дала мне девушка, и захожу в комнату.

Да, точь в точь моя комната в общаге. Кадр из юности, похлеще машины времени. Тот же старенький шкаф противного цвета ореха, который еще тогда вызывал уныние. Поэтому и нет у меня в квартире мебели такого оттенка.

Окно, две кровати, пара тумбочек. На одной из кроватей пара мягких игрушек. Большое красное сердечко и чебурашка. Вторая ровно убрана и выглядит почти сиротской. Даже на тумбочке, рядом с ней, ничего не стоит. Я почти уверен, что именно эта и есть постель моей новой знакомой. Просто и рационально, как в армии. Да девчонка и живет, как на войне. Каждый день завоевывает право на лучшее будущее. Если и есть в мире что-то неправильное, так это вот это — недоверие к жизни и уверенность в собственной незначительности.

Разве, я был таким в юности? Что-то не помню в себе такого отчаяния.

Распахиваю шкаф. Ксения подробно объяснила, где лежат ее вещи. Но я бы и без ее наводки справился — полки с вещами девушки в идеальном порядке. Словно, в любую минуту кто-то может наведаться, чтобы проверить, насколько ровно сложена каждая вещь. Сгребаю все в пакет, особо не заморачиваясь.

— Что вы здесь делаете? — отвлекает меня женский голос. — Кто вас сюда пустил?

Поворачиваю голову. В дверном проеме стоит девушка, возраста Ксении. С кудряшками на голове и очками на носу. И по-детски наивным взглядом. Должно быть, владелица сердечка и чебурашки?

— Ты, наверное, Наташа? — спрашиваю ее. — Не бойся, не обижу.

— А я и не боюсь, — немного заносчиво, вздернув курносый нос, говорит она.

— Ты только не волнуйся, — говорю девушке, — Ксения попала в аварию, но с ней все будет хорошо.

— Ой! — восклицает девушка, закрыв рот рукой и испуганно вытаращив глаза. — Как? Она же еще утром…

Наташа резко побледнела, чуть качнувшись в дверном проеме. Ну, вот! Только этого мне не хватало! Еще и эту теперь успокаивать?!

— Успокойся, — меня начинает раздражать эта манера реагировать на все, как на конец света, — с Ксенией все будет хорошо, она сейчас в клинике.

— Если хорошо, зачем клиника? — неожиданно логично спрашивает девушка.

Похоже, она переживает за подругу совершенно искренне. Интересно, это с ней Ксения говорила по телефону в нашу первую встречу?

— И почему она мне не позвонила? — не унимается девушка. — Скажите честно, она в коме?

Мои брови подпрыгнули вверх. Ну и фантазия у этих малышек! Почему сразу в коме?! Мы не в сериале, в жизни все не так драматично бывает. Да и зачем бы мне понадобились ее вещи, если девушка в коме?!

— Нет, она не в коме.

На миг в голову проникла быстрая мысль — а если в коме? Я же не знаю, что там в клинике и как девушка себя чувствует теперь. Резко стало не по себе, даже голова закружилась от ужаса.

Боже, эти девушки сведут меня с ума!

— Не в коме, — повторяю, как мантру. Еще раз скажу, и сам поверю.

Девушка прошла в комнату и забралась на кровать с игрушками, поджав под себя ноги и обнимая плюшевое сердце. Я был прав, это ее постель. Выходит, вторая кровать — это Ксении. Я снова посмотрел на нее, ни одной складочки на покрывале. Разве это нормально для молоденькой девушки?

— А вы ей кто? — спрашивает девушка, подняв на меня взгляд.

Я ей никто, деточка. Совсем. Тем более странно, что никто пришел в комнату, открыв ключом, и стал собирать вещи девушки, которую совсем не знает. Пожалуй, скажу правду, и эта фантазерка придумает какой-то триллер.

— Я ее любовник, — говорю, вспомнив разговор девушек, который подслушал в гостиничном номере.

Судя по реакции девушки, это с ней говорила в тот вечер Ксения. Она сразу мне поверила.

— А…? — хочет спросить что-то еще.

— Я спешу, — прерываю ее, быстро подхожу к двери.

— А когда Ксения вернется? — спрашивает вдогонку девушка.

Уже схватившись за ручку двери, оборачиваюсь. Я понятия не имею, что ей ответить. Потому, что, если по-честному, то все может усложниться в ближайшие сутки, и тогда Ксении придется задержаться в клинике. Все же, надеюсь, этого не произойдет, и все пройдет благополучно.

— Скоро, — обещаю девушке, — не успеешь соскучиться.

Выхожу из комнаты, пока девчонка не придумала что-то еще. Спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и, мимо все той же бабули, выхожу во двор. Иду к машине, закидываю пакет с вещами на заднее сидение. Сам сажусь за руль. Резко захотелось курить. Достаю сигарету и, наплевав на обещание самому себе бросить эту пагубную привычку, прикуриваю.

Смотрю на здание общаги. Есть своя прелесть в юности, что-то трогательное. И только спустя годы понимаешь, всю беззаботность тех лет. Я был невыносим. Постоянно прогуливал лекции, а по ночам зависал в барах с друзьями. Даже несколько раз приходилось на улице ночевать. Наша комната находилась на пятом этаже, забраться туда по водосточной трубе смог бы только человек-паук. Впрочем, в то время мы даже не знали о таком супергерое.

В голову пришла шальная мысль. Дурацкая, я бы сказал.

Мотаю головой, чтобы прогнать из мыслей эту глупость. Достаю телефон и звоню жене.

— Привет, — говорю первым, — как вы без меня?

Сейчас она скажет, что погорячилась, и что хочет, чтобы я вернулся домой.

— Мы отлично, — говорит Марьяна, и мое сердце ухает к животу, а потом подскакивает обратно. Не ждал я такого ответа, и такого тона не ждал, — не волнуйся, все хорошо. Ленка ушла к подруге, вернется только завтра. А у меня все хорошо.

— Марьяна…, — начинаю я, но тут же замолкаю, когда в трубке слышится посторонний мужской голос.

Она… что?!? Притащила мужика в нашу квартиру, стоило мне уйти?! Ну и как ее теперь назвать?!

— Ты совсем охренела?! — шиплю в трубку.

Это стало последней каплей, контроль полетел к черту. Я многое терпел, но это! Это уже край!

— Это кто такой?! — ору в динамик телефона.

Марьяна шумно выдыхает. Я прям вижу, как она закатила глаза. Как всегда, когда разговор предстоит серьезный, и что-то решать она не намерена. Меня всегда раздражала эта ее привычка. Но я никогда не говорил об этом. Просто терпел, как и многое другое.

— Кир, ну мы же решили, — говорит Марьяна, растягивая слова, — живем отдельно, каждый своей жизнью.

Так, стоп! Про каждый своей жизнью речи не шло! Я же не сошел с ума?! Точно помню, что разговор был о том, что нам надо какое-то время пожить отдельно. Временно, чтобы стерлись все противоречия и забылись обиды. Это же просто временная мера. Я и представить не мог, что она сразу пустится во все тяжкие?!

— Значит, своей жизнью? — повторяю за ней, сузив глаза. — Может, и счета разделим?

В трубке повисло напряженное молчание. Вопрос собственного комфорта всегда был для моей жены приоритетным.

— Ты не поступишь так со мной и дочерью, — говорит жена, внезапно сменив тон.

Кровь забурлила в венах, едва я нащупал ее слабое место. Никогда не считал такие методы чем-то нормальным. И она права, я не оставлю жену и дочь без средств к существованию. Но сейчас, на какое-то мгновение, вкус мести показался соблазнительно сладким.

— Почему бы тебе не попросить денег у своего нового друга, м? — продолжаю все тем же резким голосом.

Совершенно гадкий разговор, он пошел не по плану. Мне хочется уколоть жену. Так, чтобы ей стало больно. Как мне было весь год, пока я проглатывал факт ее измены. И значительно болнее, чем мне теперь.

— Кир, не надо, — просит Марьяна, — я же знаю, ты не такой.

Она чертовски права, я не такой. Тем паршивей от того, насколько хорошо она меня изучила за годы брака. И тем обидней от того, что никак не могу ее задеть, никак не могу отомстить.

— Вспомни, сколько хорошего у нас было, — говорит Марьяна сладким голосом.

Она знает меня лучше, чем я знаю себя. Знает мои слабые места. И понимает, как для меня важна семья. У нас бывало всякое. Хорошее и плохое. Хорошего больше. Просто в какой-то момент все пошло наперекосяк, и теперь мы пришли туда, куда пришли.

Кажется, я совсем сошел с ума, если терпел предательство жены так долго. Зачем было так? Надеялся, что все наладится, и она поймет, кто ей по-настоящему дорог. Но, вот же идиот! Отчего я решил, что именно я по-настоящему ей дорог?

— Я хочу развода, — слова слетели с губ раньше, чем я успел их осмыслить.

Резко стало не хватать кислорода. Отбрасываю в окно недокуренную сигарету, ослабляю галстук и делаю жадный глоток воздуха.

— Ты уверен? — спрашивает Марьяна. А мне кажется, что я, даже с этого расстояния, слышу ее мысли. И ни одной обо мне! Только о том, как она станет жить дальше, особенно в случае, если я буду недостаточно щедр.

— Боишься, что обижу? — скалюсь, губы скривила злая усмешка.

— Просто, никогда не думала, что ты первым произнесешь эти слова, — в динамике телефона фоном послышался звук посуды, где-то включилась кофемашина.

Отчего-то, именно факт чашки кофе для постороннего мужчины в моей квартире окончательно переполнил чашу весов. Не говоря больше ни слова, отключаю звонок и тянусь за новой сигаретой.

В голове гудит, а сердце шарахает по ребрам с непривычной активностью. Моя жизнь уже долгое время не менялась, все просто катилось по накатанной. Дом, работа, семья, иногда отпуск и пляж. И меня это вполне устраивало. А теперь, вместо всего светлого, что было раньше, разверзлась пропасть. Она, как зияющая рана, кровоточит и рвет натянутые нервы.

Как можно так легко отказаться от всего, что мы выстраивали долгие годы?

Не всегда было сладко. В начале, даже, сложно. Но потом родилась Ленка, и заботы о ребенке многое сгладили, отодвинув на второй план. А, когда мой бизнес стал приносить хорошие деньги, то, и вовсе, все стало простым и понятным. Пока однажды я не узнал правду…

Как же хочется отомстить ей! Сделать так больно, как было мне! Хотя бы заставить понять, кого она потеряла…

Я так долго подавлял в себе злость и обиду…

Столько раз молчал, когда надо было кричать…

Хотел, как лучше. А получилось…. так, как получилось.

А что, если…?