Из пепла

Кристина Лин (2024)

Получив в наследство старый особняк своей бабушки, Варя натыкается на загадочную находку. Ее дом — портал, стоящий на границе двух реальностей. Переступив порог чужого мира, девушка надеется отыскать своего покойного мужа. Ведь некоторые события тут шли по иному сценарию, что полностью изменило итоговый порядок вещей. И люди, которые давно погибли в ее привычном мире, здесь живут и процветают. Но она даже не догадывается о том, что ее внезапное появление ломает чьи-то планы. А сама девушка попадает в запутанный переплет, где опасность подстерегает ее на каждом шагу. P.S. от автора: Друзья, книга в немного непривычном для меня жанре. Это, скорее, приключенческий роман с любовной линией. Пробую для себя такой формат. Надеюсь, вам понравится. За обратную связь отдельное спасибо.

Глава 7

Бабушка облегченно выдохнула. Она разжала пальцы, и я только теперь заметила, что во время нашего разговора моя стальная родственница от волнения с силой комкала ткань юбки. Она не лукавила, все происходящее имеет большое значение.

— Что ж, — быстро вернув себе самообладание, она встает и смотрит на меня, как на ребенка неграмотного. Узнаю этот взгляд, — как напоминание о той части детства, которую я почти забыла. — Тогда сначала тебе нужно переодеться во что-то подходящее. Ужин через полчаса, надо поторопиться.

Опускаю взгляд на свои джинсы и майку в грязных пятнах. Да уж, на уважаемую даму я совсем не похожа.

— Пойдем, покажу тебе, где твоя комната, — говорит она повелительным тоном.

Киваю в ответ. Подобрав подол длинной юбки, бабушка идет к, украшенной позолотой, двери. Я стараюсь не отставать. Но это чертовски трудно. Потому, что за дверью оказался просторный холл, высота стен в котором поражает все мыслимые грани рациональности. Запрокинув голову, я стараюсь рассмотреть картину на потолке. Там какой-то античный пейзаж с руинами. Только, разглядеть все более детально мне не дали.

— Не отставай, — поторапливает бабушка, — еще успеешь все здесь рассмотреть.

По широкой мраморной лестнице она ведет меня на второй этаж. Я едва за ней поспеваю, не в силах оставаться равнодушной к роскошной обстановке. Лестница привела в большой, идеально круглой формы холл. Он больше похож на ротонду. Только, вместо колонн, по кругу расположены античные статуи.

— Варя, — окликает меня бабушка, — нам сюда.

Она открывает двери в одну из комнат, а мне пришлось перейти на легкий бег, чтобы поскорее оказаться рядом с ней.

— Вау! — вырвалось у меня, едва переступаю порог. — И это моя комната?!

Тут же каждый сантиметр можно выставлять в музее, как редкую диковинку. Здесь, наверное, нет ни одного повторяющегося фрагмента в бело-мраморной лепнине стен. И кровать такого размера, что на ней с легкостью бы поместилось пять человек. Не комната, а ларец. Еще и мебель, словно, из пластилина вылеплена. Но это же дуб! Как такое возможно?

— Давай-ка, подберем тебе что-то подходящее, — говорит бабушка, бесцеремонно распахивая створки шкафа, к которому мне, даже, прикасаться боязно.

Она быстро перебирает наряды, потом вытягивает длинное платье синего цвета.

— Думаю, это подойдет, — протягивает мне находку. — Примерь.

Сказать, что фасон не привычный, — это ничего не сказать. Ладно еще, верх. Там все довольно просто, если не считать рукав длиной три четверти, которые в моей реальности многие считают старомодным. Но вот юбка…?!

— Зачем же такое длинное платье? — спрашиваю, оглядывая наряд. — Есть там что-то покороче?

— Ни в коем случае! — отрезает бабушка. — Ты не можешь носить укороченные фасоны, как какая-то простолюдинка! Надевай это, и не спорь!

Она отходит от шкафа, опускается в кресло. Я же прячусь за ширмой, чтобы переодеться.

— Нам нужна легенда, — говорит бабушка, — которая объяснит всем твое внезапное воскрешение из мертвых.

Вот черт! Еще и молния сзади! Я редко ношу платья, обычно предпочитая брюки или джинсы. А тут еще и пуговка на шее, и пояс с фигурной пряжкой. Хорошо еще, что нижней юбки нет, как это было модно пару веков назад.

— Я скажу слугам, что погибла не ты, а твой двойник, — сочиняет бабушка на ходу.

Платье немного велико, но это даже лучше. Еще не хватало, чтобы мне в нем было трудно дышать!

— Двойник? Неужели, кто-то в такое поверит? — переспрашиваю из-за ширмы.

— Поверят в то, что им скажут, — заявляет уверенно бабушка. — У твоего деда тоже был двойник, и об этом многие знали. Так что, не волнуйся. Скажем, что ты давно опасалась за свою жизнь, потому, что тебе угрожал неизвестный. Поэтому, пришлось принять меры. И хорошо, что уловка сработала. Это спасло тебя.

По-моему, легенда так себе. Но другой я придумать не смогу. Бабушке виднее, что тут и как, придется довериться.

— Ну как? — спрашиваю, выходя из-за ширмы.

Бабушка встала и, разглядывая меня с головы до ног, обошла вокруг.

— Хорошо, что у тебя в нашем мире такая же фигура, как и в вашем, — заключает она, — это многое упрощает. Не нужно перешивать гардероб.

Подхожу к зеркалу. Да уж, такой я себя еще не видела. Это платье делает меня старше лет на пять, минимум. А про фасон я, и вовсе, молчу. Какой-то старомодный наряд старой девы. Впрочем, то платье, что на бабушке, еще хуже.

— Давай, помогу тебе уложить волосы, — говорит бабушка, отодвигая стул и кивая, чтобы я присела на него. — У нас не принято ходить с нечесаной головой.

Не настолько у меня с волосами все плохо, чтобы я заслужила этот упрек. Подумаешь, не накрутила утром букли. А, судя по моему платью, тут именно такие прически в моде.

Бабушка принялась расчесывать мои волосы. Она ловко собрала их в тугую ракушку на макушке. Вполне приличную, даже не старомодную, а вполне симпатичную.

— Красиво, — хвалю ее труд, разглядывая себя в зеркале. — Спасибо.

— Не за что, — кивает бабушка, едва уловимо улыбнувшись. — Мне нужно еще рассказать тебе, как зовут слуг. И можем идти на ужин.

Оказывается, в доме живет немало народу. И, когда бабушка стала перечислять, пожалела, что не записала все имена. Из всех я запомнила, что дворецкого зовут Семен Игнатович, а кухарку Алевтина. Есть еще садовник Иван. А, кроме него, еще конюх, прачка, моя личная помощница Зина. Есть еще и другие слуги, но их имена для меня слились в один неразборчивый поток. И это не считая охраны, которая живет в отдельном домике, по соседству с нашим дворцом.

— Главное! — подняв указательный палец, наставляет меня бабушка. — Запомни: ты никому ничего не должна. Здесь ты хозяйка, и не обязана извиняться ни перед кем. Не вздумай просить прощения, если забудешь чье-то имя. Этого тут точно никто не поймет.

— Неужели, в этом мире я была такой стервой? — спрашиваю, задумчиво.

— Не вздумай сказать нечто подобное при прислуге! — предупреждает бабушка. — Ты не обязана чувствовать себя виноватой за то, что родилась в нашей семье! Быть Токмачевой — это гордость, и ты веди себя подобающе.

Мы спускаемся по лестнице. Это оказалось первым препятствием. Более неудобного наряда трудно придумать, юбка вечно путается между ног, и мне приходится иногда пинать тяжелую ткань, чтобы не развалиться с грациозностью тюленя. Подол приходится придерживать, чтобы видеть, куда ступаешь. Неужели, так всегда? А как же держать сумочку, в которой обязательно есть косметика и телефон? Или в этом мире женщины не пудрят носик?

Бабушка ведет меня в гостиную, где на огромном столе разложены столовые приборы для одного человека.

— Прости Господи! — крестится служанка, едва я переступаю порог комнаты.

— Прекрати, Алевтина! — командует ей бабушка. — Как видишь, Варвара Андреевна жива. Будь добра, принеси приборы.

Бедная Алевтина! Ее лицо стало белее простыней. Но, надо отдать должное, женщина услужливо кивнула и пошла выполнять распоряжение.

Спустя пару минут передо мной появилось все необходимое для ужина. К несчастью, оказалось, что моего опыта сильно не хватает даже для такого простого дела, как съесть все приготовленное и не посрамить фамилию Токмачевых. Понимания какой вилкой и что едят, у меня нет категорически. Хорошо, бабушка подсказывает. И, слава Богу, Алевтина сбежала, едва ей это позволили.

Но усвоить столовый этикет не помешает. До того, как мне нужно будет ужинать где-то, вне дома.

— У нас совсем мало времени, дитя, — говорит бабушка, когда мы после ужина уединились в кабинете. Оказывается, это мой кабинет. Был раньше. — Собрание Совета уже завтра. Ты должна там появиться, чтобы развеять слухи о своей сметри.

Сердце пропустило удар. В горле резко пересохло, и руки похолодели.

— Как? Так скоро?! — переспрашиваю.

Я же не готова! Совсем! Одно дело быть Варей. И совсем другое Варварой Андреевной, от которой многое зависит.

— Спокойно! — обрывает меня бабушка, не давая поддаться панике. — Все пройдет гладко. Я научу тебя всему, что тебе нужно знать.

Легко ей говорить!

— Ты пойдешь со мной?

— Нет, — говорит она.

Я готова рыдать от страха. Но Токмачевы же так не делают, да?

— Это не итоговая коллегия, завтра ты появишься там одна, — бабушка категорична. — Ты, главное, не бойся и не извиняйся. Все, что ты сделаешь, — это просто покажешься людям. А дальше у нас будет пара дней, чтобы научить тебя этикету и танцам.

— Каким еще танцам?! — мой голос сошел на противный свист.

— Сейчас не об этом, — бабушка непоколебима. — Просто доверься мне. Верь в себя, и все получится.