Сердце робота

Константин Ермихин

Тася Лом — обычная шестиклассница в обычной для конца XXII века общеобразовательной школе. Летние каникулы у девочки не задались. Всё началось с того, что она проиграла дельфину соревнования по скоростному плаванию, потом они с папой чуть не опоздали на поезд, и ещё она не увидела чемпионат мира по гонкам на гигантских воздушных змеях. А закончилось всё эпичной схваткой с сумасшедшим искусственным интеллектом. Зато у неё появились новые друзья, и она смогла спасти сердце одного хорошего робота.

Глава 4. Прощание

Утром док, в котором вчера у причалов не было свободных мест, оказался почти пуст. Все субмарины вышли в море. Провожали Тасю и Павла Сергеевича только мама, начальник станции и дельфин Ипполит.

Пока робот-секретарь загружал багаж в «Пузыри», которые доставят Ломов на сушу, мама держала папу за руку и не отпускала его ни на шаг. Тася, в свою очередь, не отлипала от мамы.

— Светлана, не волнуйся, — прощёлкал дельфин, — я провожу Пашу и Тасю до самого порта и прослежу, чтобы с ними ничего не случилось.

— Спасибо, Ипполитушка, я это очень ценю, — улыбнулась Светлана Ивановна, тронутая такой заботой.

— Только вы не затягивайте с прощаниями. Скоро начнутся хорошие волны, и я хотел бы на них покататься.

— Что значит «хорошие волны»? — уточнила Тася.

— Это такие волны, на которых хорошо кататься, — повторил Ипполит, видимо, считая, что от простой перестановки слов в предложении Тасе сразу станет понятнее. — Я подожду вас снаружи, — без перехода добавил дельфин и уплыл из дока в открытый океан.

Тася обернулась к маме, всем видом давая понять, что она возмущена таким поведением дельфина.

— Не обращай внимания, — Светлана Ивановна похлопала дочь по плечу. — Он не любит объяснять одно и то же несколько раз.

— Но он так ничего и не объяснил!

— Потому что это известный факт: некоторые дельфины любят кататься на больших волнах. Я вот тоже удивлена, что ты этого не знаешь. Ты столько времени провела вместе с Полей… Неужели вы ни разу об этом не говорили?

— Они были заняты другим: выясняли, кто быстрее, — улыбнулся Павел Сергеевич. — Но разговоры о волнах напомнили мне, что надо бы поторапливаться. Сегодня действительно обещали сильный ветер на море. Так, Савва заканчивает погрузку… Пора прощаться с Карцевым. Где он?

Тихон Андреевич общался с искусственным интеллектом «Пузыря», который был назначен на эту поездку главным. Следовало убедиться, что ему не захочется уклониться с маршрута на обратном пути. Такое иногда случалось: «Пузыри» могли вдруг по собственной инициативе отправиться исследовать какой-нибудь разлом в донном ландшафте или уплыть вслед за морскими черепахами изучать их миграционный маршрут. Когда Карцев пожаловался на это Павлу Сергеевичу, тот только развёл руками:

— Ну а чего вы хотите? Вы же сами просили, чтобы «Пузыри» были любопытными и более самостоятельными, так сказать. Они же хотят вам помочь.

— Хотелось бы, чтобы они прежде всего выполняли то, о чём их просят, — вздохнул начальник станции.

— А разве они этого не делают?

— Делают, но… — развёл руками Тихон Андреевич.

— Давайте им более подробные инструкции. Например, вот сейчас вы им сказали, что после того, как они доставят нас на сушу, то должны вернуться на базу, так?

— Так.

— Но вы же не сказали, что они должны вернуться сегодня и что им нельзя на обратном пути отвлекаться на исследования.

— А разве это и так не понятно? — возмутился Карцев.

Тут в разговор вмешалась Светлана Ивановна.

— Сразу видно, Тихон, что у тебя нет детей, — сказала она с улыбкой.

— Откуда же это видно?

— Потому что с нашей Таськой, например, та же история: не скажешь, что она должна вернуться домой через час, — можешь не надеяться увидеть её раньше вечера.

— Во-первых, это было всего один раз! — запротестовала Тася. — А во-вторых, ты могла бы позвонить, если уж так за меня волновалась.

Вместо ответа, Светлана Ивановна сильнее прижала дочь к себе.

— Раздавишь, — прохрипела Тася.

— Действительно, — вступился Карцев, — раздавишь ребёнка, Светка. Лучше отпусти её со мной попрощаться.

Тася и Тихон Андреевич отошли в сторонку, и Карцев протянул ей широкую ладонь.

— Что ж, Таисия Павловна Лом, самая быстрая водоплавающая девочка, давай прощаться, что ли?

— Вы же знаете, что я не люблю, когда меня по фамилии называют, — поморщилась Тася.

— Знаю. И не понимаю, чем уж она тебе так не угодила. Поэтому вот держи подарок, — и он жестом фокусника достал из-за спины прямоугольный свёрток. — Надеюсь, это поможет тебе полюбить свою фамилию.

— А что там? — поинтересовалась Тася, разглядывая подарок, упакованный в бумагу с логотипом станции. Она протянула руку к кончику тесёмки, которой был перетянут свёрток, но Тихон Андреевич остановил её.

— Потом посмотришь, — сказал он. — Пора ехать, видишь, отец уже тебя ждёт.

Действительно, папа уже сидел в штурманском кресле «Пузыря». Мама всё так же не отпускала его руку. Секретарь забирался во второй «Пузырь», наполненный багажом. Одна нога была внутри субмарины, а вторую он никак не мог согнуть, чтобы протиснуться в проём люка.

— Папа! — крикнула Тася. — У Саввы снова нога…

Пришлось Павлу Сергеевичу вылезать и разбираться с заклинившим коленным суставом секретаря. Всё время, пока длился ремонт, Савва переживал, что он устаревшей модели и из-за этого доставляет хлопоты хозяину. Предлагал отправить себя на переработку или заменить роботом новой модели. Павел Сергеевич потребовал, чтобы Савва не говорил ерунды. Это вызвало новый приступ секретарских переживаний: мало того, что он старый, так ещё и ерунду говорить начал.

В итоге опоздали с выездом на целый час. Ипполит не стал их провожать, а умчался к своим «хорошим волнам», потому что к тому времени в океане поднялось обещанное синоптиками волнение. Конечно, под водой оно ощущалось не так сильно, как на поверхности, но тихоходные «Пузыри» были плохо приспособлены для такой погоды. и Ломы задержались в дороге ещё на целых два часа. Время таяло буквально на глазах. Павел Сергеевич нервничал, Тася волновалась. Савва уверял, что они успеют к отправлению поезда, но полной гарантии не давал. А поезд уже стоял на перроне, и роботы-проводники открыли двери вагонов для первых пассажиров.