Жёлтый

Князь Процент

Писатель-психопат, от которого из-за его чудовищных выходок отвернулись все близкие. Написанный им роман публика сочла женоненавистническим. Книга вызвала громкий скандал и похоронила репутацию автора. Психотерапевт, специализирующийся на кризисах творческих людей. Абстрагирование от собственного «я» и полное погружение в личность пациента – главные принципы его работы. Что произойдет, когда первый обратится за помощью ко второму? Роман Князя Процента дает шокирующий ответ на этот вопрос…

Быт Канцлера Промилле

Как-то раз Канцлер выходит в «Скайп» с мобильного телефона и извиняется за качество связи. Я интересуюсь причиной смены ноутбука на смартфон.

— Ноутбук сломался, — скрипит Промилле.

— Как же вы без него? — спрашиваю я из вежливости.

— Мы попросили Кирилла выбрать другой.

— Кто такой Кирилл? — интересуюсь я новым для себя именем из окружения моего клиента.

— Один из работающих в нашей фирме адвокатов, — отвечает Канцлер.

Промилле часто просит людей о помощи по вопросам, которые не относятся к их компетенции. Ноутбук ему выбирает адвокат. Падающий под тяжестью штор карниз за небольшое вознаграждение возвращает на место курьер из продуктового магазина. Специалист по ремонту кондиционеров заодно меняет стекло на балконе. Кто-то из соседей вешает в домашнем кабинете моего клиента репродукцию картины, изображающей заливаемый солнечным светом огромный православный храм с черным фонарем под боком (через камеру мне видна большая часть репродукции). Бывшая модель Playboy, живущая этажом ниже (Канцлер рассказывает, что в самоизоляции она пишет диссертацию), делает моему клиенту маникюр и педикюр. Не исключаю, что она же удовлетворяет сексуальные потребности Промилле.

Впрочем, есть домашние занятия, которые Канцлер никому не доверяет и от которых, по собственным словам, получает удовольствие. Даже в период семейной жизни он самостоятельно загружает стиральную машинку и развешивает чистые вещи, гладит сорочки, готовит завтрак и ужин. Постоянным развлечением моего клиента является и перестановка книг в домашней библиотеке.

Он склонен к выполнению той работы по дому, которая традиционно считается женской. Сам Промилле иронизирует по этому поводу, хотя Марина, еще проживая с ним, закономерно выходит из себя, когда муж в очередной раз проявляет неспособность вбить в стену гвоздь.

— Забавно, что ноутбук испортился, когда мы решили пересмотреть один старый фильм, — рассказывает мой клиент. — В некотором роде он посвящен самоизоляции. Называется «Отвращение», там сыграла молодая Катрин Денёв.

Судя по рассказам Промилле, изрядную долю вечеров на карантине он коротает за просмотром киноклассики. Это пристрастие Канцлера периодически служит поводом для нашей юмористической пикировки.

— Любите старое кино? — спрашиваю я.

— Раздумываете, как это характеризует нас с психологической точки зрения? — отвечает Промилле.

Или так:

— Канцлеру вчера не удалось посмотреть один старый фильм.

— Что же это за фильм, «Прибытие поезда»?

Шутка приходится Промилле по нраву, и он смеется. Я редко вижу его веселящимся и с любопытством наблюдаю. Мой клиент смеется негромко, но с явным удовольствием. Он отклоняется на спинку кресла и запрокидывает голову.

— Какое старье, — фыркает Канцлер, насмеявшись. — Лента, которую мы хотели посмотреть, гораздо новее. «Нож в…

Вслед за смехом случается еще одна редкая реакция: Промилле чихает. Вероятно, сказывается пыль от очередной перестановки книг.

–…воде», — вычихивает мой собеседник название фильма.

— «Нож в воде»? — переспрашиваю я.

— Именно так, — скрипит Канцлер. — Относительно новый фильм, всего лишь 62-го года. Увы, хорошего перевода мы не отыскали.

(Стремление рассказчика разнообразить атрибуцию диалога — один из недостатков этих записок. Глаголы «фыркает», «вычихивает» и «скрипит» оставляют простор мечтам о лучшем. К счастью, здесь хотя бы никто не хрюкает и не рявкает, как в других образчиках несовершенной прозы. Да и в целом весь этот скрип фыркает не так часто, как мог бы чихать.

Всё же лучшие атрибутивные глаголы — это «сказать» и «говорить». И не только потому, что таково мнение Стивена Кинга. Безусловно, проза предоставляет автору больше возможностей подавать голос, чем драматургия, ведь в пьесах говорить должны лишь персонажи. Однако это не означает, что диалоги в прозе должны быть менее выразительны, чем в драме. Прозаику не помешает писать диалоги так, чтобы читатель мог без подсказок понять выражение, с которым каждый герой произносит те или иные слова.

Предшествующий настоящему комментарию отрывок текста достаточно плох для того, чтобы не просто раскритиковать его, но и попробовать улучшить.)

— Фу, какое старье, — говорит Канцлер, насмеявшись. — Лента, которую мы хотели посмотреть, гораздо новее. «Нож в…

(Я передал фырканье звукоподражанием «фу». Это позволяет читателю включиться в словесную игру, пусть скромную, и самостоятельно вспомнить глагол «фыркать». )

Вслед за смехом случается еще одна редкая реакция: Промилле чихает. Вероятно, сказывается пыль от очередной перестановки книг.

–…воде», — <…> мой собеседник название фильма.

(Редкий случай, когда глагол «говорит» — скверное решение. «Говорит мой собеседник название фильма» не годится, потому что название фильма не говорят, а произносят. «Произносит мой собеседник название фильма» тоже плохо, ведь «…воде» — только завершение названия. Как насчет «заканчивает»? Это небольшое отступление от слова «сказал», да и по смыслу подходит.)

–…воде», — заканчивает мой собеседник название фильма.

(Мне нравится, а Вам?)

— «Нож в воде»? — переспрашиваю я.

— Именно так, — <…> Канцлер. — Относительно новый фильм, всего лишь 62-го года. Увы, хорошего перевода мы не отыскали.

(Здесь уместно смотрелся бы глагол «говорит», но приходится учитывать желание рассказчика в очередной раз упомянуть скрипучий голос собеседника. «Скрипуче говорит Канцлер» звучит коряво. «Говорит Канцлер скрипучим голосом» всё равно дурно, потому что текст искусственно удлиняется: и так ясно, что говорят голосом. Может, разбить на две фразы?)

— Именно так, — говорит Канцлер. <…> он скрипит сильнее обычного. — Относительно новый фильм, всего лишь 62-го года. Увы, хорошего перевода мы не отыскали.

(Вместо многоточия я хочу вписать слово «чихнув». Получилось бы не самое изящное предложение, но скрипучий голос не остался бы без должного внимания. Однако наш рассказчик маниакально избегал прошедшего времени. Если в предложении напрашивался оборот с употреблением этого времени, он пользовался какой-нибудь менее удачной конструкцией. Чтобы сохранить стиль повествования, подбираю одну из таких конструкций: «Из-за чихания его голос скрипит сильнее обычного»․)

— Именно так, — говорит Канцлер. Из-за чихания его голос скрипит сильнее обычного. — Относительно новый фильм, всего лишь 62-го года. Увы, хорошего перевода мы не отыскали.

Отчего-то в самоизоляции большинство бытовых невзгод подстерегают Промилле во время попыток посмотреть кино.

— Вчера мы скачали триллер о Розмари, — рассказывает Канцлер незадолго до обсуждения «Ножа в воде». — Снятый до «Омена» классический фильм про рождение антихриста. Свет отключили как раз на первой минуте. Ноутбук оказался разряжен, и мы просидели вечер без фильма.

Через пару недель Промилле делится со мной новой историей:

— Мы посмотрели новый фильм Тарантино. Там героиня Марго Робби покупает для супруга книгу. Эта книга — «Тэсс из рода д'Эрбервиллей». Мы помним, что есть экранизация с Настасьей Кински. Хотели скачать, но Интернет барахлил.

Иногда причины, по которым Канцлеру не удается посмотреть то или иное кино, не связаны с техническими неисправностями. Ленту с лаконичным названием «Что?» можно скачать с единственного компьютера, и этот процесс быстро прерывается, а возможность просмотра фильма «Неистовый» блокируется по распоряжению правообладателя.

— По меркам Канцлера, фильм не такой уж и древний, — говорит мой клиент. — Но вообще-то это старое кино. Там Харрисон Форд еще не дед. Тонны популярных и новых фильмов лежат в свободном доступе. А полузабытое кино тридцатилетней давности заблокировано.

Порой у Канцлера не получается провести вечер за просмотром фильма по более прозаическим причинам.

— Перед фильмом «Тупик» мы спасовали. Отрадно, что есть явления искусства, которые даже мы не понимаем, — рассказывает Промилле при обсуждении причин, по которым смысл его романа ускользает от читателей.

А как-то раз Канцлер попросту засыпает за просмотром «Пианиста». Пожалуй, хватит примеров. Думаю, их достаточно, чтобы составить мнение об этой сфере жизни моего клиента.

После рассказа о том, как домработница (она живет неподалеку и приходит убирать квартиру Промилле даже во время строгой самоизоляции в апреле) вешает на петли дверь ванной комнаты, я интересуюсь, не испытывает ли мой клиент дискомфорта из-за отсутствия у него мужских бытовых навыков.

— Нам удобно так жить, — отвечает Канцлер. — Дискомфорт это может причинить только женщине рядом с нами. И то в случае, если женщине неизвестны базовые условия эксплуатации Канцлера.

Прошу уточнить, что это за базовые условия. По словам моего клиента, он избегает занятий, к которым его не тянет. Главное, что должен делать мужчина для дома, считает Промилле, это приносить туда деньги. Любя комфорт, Канцлер редко отказывается от усовершенствований жилища, на которых настаивает женщина. Главное, чтобы именно последняя занималась логистикой (руководила ремонтом, сбором мебели, установкой бытовых приборов), а Промилле лишь оплачивал счета да высказывал пожелания по частным вопросам вроде того, куда поставить его кресло.

— Марина не хотела следовать этим правилам, — говорит Канцлер. — Ее муж, считала она, должен был чинить краны, забивать гвозди, вешать туда-сюда полки. А он хотел писать книгу.

Я интересуюсь, видит ли Промилле причину такого своего поведения только в нелюбви к физическому труду. Выясняется, что в детстве Канцлера отец активно привлекает его к выполнению так называемой мужской работы по дому и на загородном участке. Притом руки у отца, как выражается мой клиент, растут из пятой точки. Благодаря такому поведению родителя юный Промилле делает несколько выводов. Первый вывод: на каждое дело есть специалисты. Второй: нужно получать достаточно денег, работая по своей специальности, и не пытаться уметь всё на свете. Третий: важно давать зарабатывать другим.

Когда Канцлер начинает рассказывать об отце, его тон и выражение лица становятся брезгливыми. Я спрашиваю о причинах.

— Грехи делятся на привлекательные и отвратительные, — говорит Промилле. — К первым можно отнести дьявольское честолюбие. Помните д'Артаньяна? Он во что бы то ни стало хотел заполучить маршальский жезл.

Привлекательными могут быть и убийства. Возьмите эту массовую любовь к серийным убийцам. Некоторые женщины шлют им письма в тюрьму. Маньяки — герои фильмов, песен, книг.

Оказывается, можно нравиться публике, когда травишь людей собаками. Тут преуспел Леонардо ди Каприо, изображая этого гнилозубого мерзавца… Мы позабыли, как его звали. Из фильма «Джанго Освобожденный».

Людей привлекает даже сатанизм. Есть же Церковь Сатаны. Нечестная игра в кости — почти достоинство. В карты — тоже. Многие произведения воспевают шулеров. Да что там, казаться соблазнительным, привлекательным может и братоубийство. Отец Гамлета был скучным добродетельным королем. А вот дядя Гамлета, развратный и порочный, не только убил этого короля. Он соблазнил королеву. Значит, было в нём что-то эдакое, согласитесь.

Но припомните хоть одну книгу, воспевающую скрягу. Фильм, посвященный эстетизации тупости. Музыкальный альбом о добродетелях пошлости, избитости. Спектакль о пользе физической нечистоплотности. Оперу про вонь изо рта. Публикацию в Esquire или «Снобе» о том, как чудесны грязные ногти.

Грязные ногти — ярчайшая черта папаши. Для него характерна еще пара близких к абсолютным черт: скупость и глупость. Разумеется, он вызывает у нас чувство гадливости.