Формула клада

Кирилл Кащеев, 2013

Вадька и его сестра Катька, юные детективы из агентства «Белый гусь», поехали в летний физико-математический лагерь. Отдохнуть у моря, искупаться, порешать заковыристые задачки с преподавателями из университета. Только в действительности все оказалось не столь радужно. Мало того что пансионат не достроен, так еще и научный лагерь совмещен с военно-спортивным. Логично, что из юных физико-математиков и спортсменов в камуфляже смесь получилась взрывоопасная. Первые считают слабаком того, кто не разбирается в программировании, вторые – того, кто не может отжаться сотню раз. Ну и что может быть хуже этого? Только найденный клад… потому что для взрыва нужен детонатор.

Глава 1. Дети — в школу!

Несколькими днями ранее

— Черти б вас уволокли!

— Прекрати истерику! Ты мужик или кто? Сейчас мы спокойно во всем разберемся…

— Сейчас я спокойно… кой кого убью! Нет, сперва вскрою эту дверь, а уже потом…

— Тебе что, больше всех надо, чтоб я в эту школу тащилась? — донесся из-за двери злой девчоночий голос — и такое же злое гусиное шипение.

— Плевать мне с высокой горки, поедешь ты или нет — я в туалет хочу! — он дернул ручку. В квартире Тихоновых, где в маленькой комнатке жил сам Вадька, а в другой, побольше — мама и сестрица Катька, запереться можно было только за одной-единственной дверью. — Выходи немедленно!

— Вадим! Еще раз стукнешь по двери… и сам никуда не поедешь! — Вадькина мама провела ладонью по мокрому лбу.

— Я, значит, полгода впахивал, МАНовскую работу писал, второе место по области… А когда я — я! — получаю путевку в летнюю школу, ты говоришь, что я никуда не еду, потому что моя сестра заперлась в туалете?

— А ты решил оставить сестру без отдыха?

— Там учатся! Три лекции в день, профессура из университета!

— В пансионате с бассейном и пляжем? Не смеши! Ну поучитесь чуть-чуть с утра — а потом море, фрукты… Дети должны оздоравливаться. Если уж с Бердянском так неудачно получилось…

«Неудачно», это, конечно, мама подобрала… гм, удачное слово. В Бердянске им всего-навсего пришлось обезвреживать бомбы в аквапарке¹… и случилось именно то, чего боялись и Вадька, и засевшая сейчас в туалете Катька, и их друзья-компаньоны из детективного агентства «Белый гусь». Мама их застукала! К общему счастью сыщиков Надежда Петровна узнала лишь крохотную долю правды о своих детях… но и этого хватило, чтоб отбить охоту говорить родителям эту самую правду!

— Надо было взять деньги у хозяина аквапарка… — пробормотал Вадька. На самом деле деньги от владельца аквапарка давно уже лежали на счетах — Севка, главный финансист агентства, никогда бы не позволил подвигу остаться неоплаченным. Но легенду поддерживать надо. — Не пришлось бы в районо пороги оббивать: дайте моей дочечке путевочку в лагерь… В который она не хочет ехать!

— Ты говоришь будто я… попрошайка! — губы у мамы задрожали.

— Мам… ну ты чего… — беспомощно начал Вадька. Работа в детективном агентстве научила его шефа и главного спеца по компьютерным преступлениям понимать людей… но маму он не понимал! Почему взять две тысячи евро за спасение аквапарка, который стоит миллионы — стыдно, а таскаться по кабинетам, выпрашивая путевку за двести баксов — нет?

— Значит, у олигарха поганого… аквапарщика, взять подачку — не стыдно? А достать для твоей сестры государственную путевку, которая, между прочим, из моих налогов оплачивается — стыдно?

Точно, не поймет. Никогда.

— Я же для вас… — захлебнулась слезами мама. — Уж простите — не миллионерша! Не могу ни юбочки-кофточки Катюшке покупать, как у ваших подружек, ни на Шри-Ланку вас свозить…

Все понятно. Рыжих близняшек и тоже сыщиц агентства Аллу и Эллу Косинских (друзьям известных как Мурка и Кисонька), их мама везла на Шри-Ланку. Вадька предвкушал, как круто будет выглядеть бронзовый загар при Муркиных рыжих волосах… только вот его собственную маму накрыл приступ самоедства: «Я детям недодаю!»

— Мы не хотим на Шри-Ланку, честно!

— Я просто в эту их школу не хочу. — задвижка туалета щелкнула и в приоткрывшуюся дверь высунулась зареванная Катька. — Что мне там делать?

— Вот именно! Что математической бездари делать в летней физико-математической школе? — отрезал Вадька. И тихо добавил. — И в моем лицее вообще.

— Опять я не то сделала? Думаете, я не понимаю? Тебе приходится заботится и обо мне и о сестре, подрабатывать, с этими твоими сайтами, тестированием… я в твоем возрасте еще с подружками гуляла и ни про какие подработки не думала! Но что же делать, время другое, кризис опять и зарплату у нас в поликлинике вчера не дали. Вот я и кручусь, как могу! Не Шри-Ланка, так хоть Одесса, все-таки море… — мама уткнулась лицом в ладони и тяжело, некрасиво разрыдалась. — Я ж не на себя трачу, чтоб в «шанели» одеваться… Хожу в линялых тряпках… — она дернула себя за рукав льняной блузы от Versace. — Только чтобы вам…

Из ванной высунулся ярко-красный клюв, а потом и вся голова крупного белого гуся со сложным именем Евлампий Харлампиевич. Гусь запрокинул голову, чтоб видеть Катькино лицо, и вопросительно гоготнул.

— Я уже не успею вещи собрать… — с тоской пробормотала Катька.

— Я все собрала! — все еще всхлипывая, мама выволокла из комнаты туго набитую сумку на колесиках. — Тут для тебя сюрприз! От меня! — мама лукаво склонила голову к плечу. — Ходишь вечно в каких-то невразумительных джинсах с футболками, а девочка должна красиво одеваться, там же и дискотеки наверняка будут.

— Автобус через пятнадцать минут отходит. — процедил Вадька.

— На такси поедете! — Надежда Петровна схватила сумочку от Gucci и вытряхнула из пустого кошелька последнюю купюру.

— Мам, у нас есть деньги! — дружно запротестовали брат с сестрой.

— Не выдумывай! — отмахнулась мама, наскоро всовывая ноги в мокасины Prado. — Позвоните, как доедете! И не волнуйся, Катюнь, мы с Евлампием Харлампиевичем тут будем жить душа в душу, правда, Харли? Все, я побежала, а то уволят. — дверь захлопнулась.

Катька с тяжким вздохом полезла в собственную сумку, заменила оставленную мамой купюру на две более мелкие и направилась к забитому вещами скрипучему гардеробу. Ну и куда сунуть, в любимые мамины брюки Marks&Spencer или в заляпанный кухонным жиром халат? В брюки правдоподобнее, но если мама не найдет деньги сегодня, завтра ей хлеба не на что будет купить — значит, в халат.

— Сейчас приедут. — холодно сказал Вадька. — Руководителю я тоже позвонил, нас подождут.

— Помочь не хочешь? — Катька зло уставилась на сумку.

— Совершенно не хочу. — буркнул Вадька, закидывая рюкзак на плечо

Катька появилась минут через пять, когда такси уже въезжало в арку старого двора.

— Я понимаю, почему ты с Муркой встречаешься! За ней не надо сумки носить! Наша Леди-Дракон и тебя в случае чего на ручках унесет.

Вадька ответил сестре непроницаемым взглядом из-под затененных стекол очков. Брат и сестра молча тряслись на заднем сидении. Первой не выдержала Катька:

— Я не виновата. Что мама все это затеяла, что у нее денег нет, а у нас — есть, но мы не можем ей об этом сказать. Что даже дорогие вещи мы покупаем ей тайком и выдаем за подделку. Не виновата, что она засунула меня в твой лицей — я не хотела!

Такси затормозило у ажурных ворот лицея. Пестрая толпа вокруг поджидающего автобуса весело вскипела.

— Народ, грузимся! Тихонов приехал! — проорал кто-то.

— И сестричку с собой привез. — услышала вылезающая из такси Катька злой девчоночий голос.

— Все наши хотели поехать в эту летнюю школу. — нагибаясь над багажником такси, наконец соизволил ответить Вадька. — А путевок хватило не всем. Догадываешься, из-за кого?

— Я не просила! — она схватила сумку и помчалась к автобусу. Не хочет она рядом с Вадькой сидеть! Одно место было в самом конце салона…

— Занято. — рослая девчонка, кажется, из Вадькиного класса, плюхнула на свободное место кулек с продуктами.

— А кто здесь сидит? — удивилась Катька — вроде, все уже в автобусе.

— Моя сумка. Иди отсюда… сестра своего брата.

Катьке показалось, будто ей врезали поддых. Ее взяли за плечо.

— Пойдем, я места занял. — Вадька обернулся на девчонку и одними губами шепнул. — Больше не проси тебе программу проверить. — и потащил Катьку обратно по проходу. — Если бы ты нормально училась. — устало пробормотал он, умащиваясь в кресле. — Чтоб ребята не спрашивали, как ты вообще к нам попала!

— Ладно, ты у нас гений, а я — математическая бездарность! А ничего, что на свете кроме математики и программирования еще предметы есть? Я в наш химико-биологический хочу!

— Мы об этом уже говорили. У нас ты за полцены учишься, потому что ты — «второй ребенок в лицее», а там надо полную сумму платить. Мама не сможет…

— Я сама заплачу!

— И как ты объяснишь это маме? — совсем уже душераздирающе зевнул Вадька. — Нам нельзя светить, что мы сами зарабатываем, пока мне не исполнится восемнадцать! Или ты всерьез думаешь, если мама узнает, нам дадут сохранить агентство?

— Мы можем сделать вид, что я выиграла конкурс, за меня платит какой-нибудь фонд…

— Фонд, типа, уже платит за меня. Мама не поверит в такое количество фондов — и все жаждут облагодетельствовать именно ее детей! Слушай, мелкая, это ты перед большим скандалом выспалась, а я работал всю ночь. Дай хоть сейчас поспать… — и не дожидаясь ответа, засопел.

Почему Вадька делает, что считает нужным, а она — что считают нужным мама и Вадька? Невидящими глазами Катька глядела в стекло, на проплывающие мимо улицы, вскоре сменившиеся прямоугольниками полей. и слезы одна за другой скатывались по ее щекам.

Примечания

1

И. Волынская, К. Кащеев Конец света отменяется.