Между ударами сердца

Кирилл Казанцев, 2012

Чемпион Европы по биатлону Илья Прудников уехал на международные соревнования за границу, а тем временем «черные» риелторы убили его жену и мать, а квартиру продали. Вернувшись, Илья обратился в полицию, но там дело замяли, так как в деле фигурировали высокопоставленные особы. Прудников ринулся с кулаками на главу риелторской компании и за это угодил на зону. Освободившись, Илья составил план методичной мести своим обидчикам. Правда, у него было весьма уязвимое место – его маленький сын Даниил и младшая сестра Юля. Поэтому, прежде чем начать охоту на «черных» риелторов, биатлонист обеспечил им безопасность…

9

Город, в котором оказался, Юра Покровский не любил. Вернее будет сказать, старался не полюбить. Хватало здесь красивых старых зданий, величественных церквей, широкая набережная тянулась вдоль реки, тенистый парк располагал к прогулкам. Но компьютерный гений считал, что долго здесь не задержится, а потому и не заводил новых дружеских знакомств. Зачем привыкать к людям, к пейзажам, если потом собираешься навсегда с ними расстаться? Поэтому все его личностные контакты ограничивались лишь Кузьмой Поярковым, все остальное  — деловые отношения и виртуальное общение через всемирную сеть. Благо, теперь реальная география твоего местонахождения никак не влияет на возможность общаться с близкими тебе людьми.

Но даже компьютерщикам ничто человеческое не чуждо. Полукриминальный бизнес Покровского солидно выматывал нервы, а потому иногда по вечерам он позволял себе расслабиться. И делал это, как большинство мужчин в этом мире, — тупо выпивал. Естественно, делал это не один, а с Кузьмой. Средства позволяли экспериментировать со спиртным. Один вечер посвящался черному рому «Бакарди», другой  — шотландскому виски, третий — коньякам. Для этого специально ездили закупаться в единственный на весь город гипермаркет «Максимум». Находился он близко от центра, на месте недавно снесенной колонии строгого режима. Бесхитростное просторное здание-ангар на два этажа. На первом продукты, игрушки, спортивный инвентарь, одежда, а на втором  — бытовая техника. Лучший и самый широкий выбор крепких благородных спиртных напитков во всем городе мог предоставить только «Максимум».

Старенькая «Тойота» катила по темноватым улицам города, вдоль тротуаров тянулись живописные деревянные дома частной застройки. Временами среди них попадались и новые шикарные коттеджи. За заборами покачивались мальвы, фасады увивала жимолость. Воздух был напоен головокружительным запахом цветов. Юра специально избегал людных улиц. Ведь вечерняя поездка в гипермаркет была для него чем-то вроде прогулки.

Кузьма сидел рядом. По традиции избегали говорить о делах. Работа работой, а отдых отдыхом.

— Чем сегодня себя побалуем? — спросил Кузьма, глядя на возвышающуюся над старым районом освещенную громаду гипермаркета.

«Максимум» приближался, увеличивался в размерах.

— Я у них на сайте смотрел, — Юра бросил взгляд на лежавший на приборной панели ноутбук. — Сегодня очередная акция. Каждому, купившему три бутылки коньяка, четвертая в подарок.

— Четыре пузыря даже для нас — это слишком много. Двух было бы достаточно, — задумался Кузьма.

— А кто заставляет пить все и сразу? — ухмыльнулся Юра.

— Это ты сейчас так говоришь. А потом как-то незаметно все и приговорим за один вечер. Опытом доказано.

— От коньяка назавтра голова по-любому не болит.

Машина вынырнула из темноты, заехала на край стоянки возле гипермаркета. Именно в этом месте начиналась «цивилизация» — выложенные фигурной плиткой тротуары, разметка, яркое освещение.

— Ты один сходи, — попросил Юра. — Мне еще в сети посидеть надо, на пару писем ответить, — он поставил на колени ноутбук, поднял крышку.

— Значит, коньяк?

— Три плюс одна.

— Коньяк хоть хороший?

— Абхазского производства. В Абхазию, как я знаю, контрабандой возят грузинский коньяк, в Сухуми его разливают и продают в Россию, будто бы свой. Та же история и с вином. Такой объем экспорта спиртного к нам наладили, что во всей Абхазии виноградников столько не наберется. Ну и на закусь возьми чего-нибудь соответствующего.

— Разберемся, не впервой.

Кузьма легко выбрался из машины, зашагал к ярко освещенным стеклянным дверям гипермаркета. Место здесь было популярное — именно сюда по вечерам стекалась молодежь — и продвинутая, и гопники. Здесь было множество кафешек и забегаловок, где можно и водяры с пивом недорого попить, и посидеть с девушкой за чашкой хорошего кофе.

Покровский с головой ушел в компьютер. Он ради спортивного интереса и самоутверждения решил подключиться к камерам слежения в торговом зале гипермаркета. Ведь именно там стояло самое новое и самое совершенное оборудование во всем городе. С третьей попытки ему удалось сломать пароли доступа. Вскоре на мониторе уже сменялись изображения, заведенные с разных камер.

— Так, так, так… — приговаривал Покровский, пока наконец не сказал: — Есть!

Теперь он «вел» Кузьму Пояркова, тот шел по огромному залу, рассматривая витрины и стенды, катил перед собой корзину. Остановился у поддона с фруктами, принялся присматриваться к арбузам, брал их, подносил к уху, сжимал. Юра натыкал на клавиатуре мобильника номер, вставил в ухо наушник. Кузьме пришлось отложить понравившийся ему арбуз и вытащить трубку.

— Да, Юра, слушаю.

— Кто же коньяк закусывает арбузом? Это неправильно. Правильно коньяк закусывать дыней.

Кузьма в торговом зале стал оглядываться по сторонам, искать друга взглядом, но, естественно, не увидел.

— Подойди, чего прячешься?

— Я у тебя над головой, — засмеялся Покровский.

Поярков запрокинул лицо, заметил камеру, установленную на колонне, и тоже заулыбался.

— Ну, черт, никогда не знаешь, чего от тебя ожидать.

— Дыню бери, не ошибешься. Только их давить руками не надо, просто потыкай пальцем, чем мягче, тем вкуснее. В разумных пределах, конечно, гнилое от спелого отличишь…

Покровский продолжал разговор, но смотрел уже не на экран компьютера. Он и не заметил, как на границе света и темноты неподалеку от его машины появилась компания молодых гопников. Компания до этого вела себя довольно тихо, но мимо них проходила девушка, этого было достаточно, чтобы юные уроды оживились.

— Эй, мочалка! — один из гопников в красной куртке преградил ей дорогу.

— Давай, с нами покатаемся, — поддержал брата по разуму бритый наголо недоросток. — На природу, покувыркаемся.

— Пропусти! — сердито потребовала девушка, но ее схватили за руку.

Гопников оказалось немало, семь человек, приехали они на двух машинах, которые наглым образом были припаркованы на газоне. Мужчина, которому надо было пройти к своей машине, не стал рисковать, отошел в сторонку и нервно закурил. Обычно Покровский не спешил встревать в чужие разборки, ведь не всегда знаешь, кто прав, кто виноват. Влезешь, а потом окажется, что девушка — знакомая хулиганов и при появлении полиции станет на их сторону.

Но стоило взглянуть на незнакомку, как такая мысль сразу же ушла прочь. Длинные русые волосы заплетены в косу, свободная шелковая юбка, открытые смуглые плечи. Но главное, глаза. В них читались испуг и презрение к тем, кто приставал к ней, хотя вела она себя довольно смело. Умелым поворотом освободилась от захвата.

— Пошли вон!

Компания загоготала. Гопник в красной куртке обхватил девушку сзади, сдавив ей руки, и потащил к своей машине. Девица лягалась, пыталась вырваться, но ей это не удавалось.

— Уроды! Сволочи! Пустите! — кричала она.

— Эти бабы всегда так…

— Будто и им трахаться не хочется…

Звучали и более откровенные реплики.

Никто из покупателей, находившихся на этой части стоянки, вмешиваться не спешил, наоборот, люди по большой части поспешили исчезнуть. Оно и понятно. Кому хочется связываться с хулиганами.

Покровский драк не любил, да и не умел он хорошо драться. Его удел — компьютер. Но при этом он почувствовал, что не сможет себя дальше уважать, если не вмешается. Девушку уже затащили в тень. В одной из машин громко заиграла музыка, заглушавшая ее крики. Юра решительно вышел из машины. В наушнике все еще звучал голос Кузьмы:

— Юрка, что там у тебя происходит?

— Погоди. Тут разобраться надо, все будет хорошо, — и Покровский крикнул, перекрывая шум музыки: — Отпусти ее!

— И кто это у нас такой? — скривился бритый недомерок.

— Братва, смотрите, ботан, настоящий ботан объявился. А в рыло ху-ху не хо-хо?

Покровский краем глаза следил за двумя гопниками, которые заходили к нему со спины. Коварная тактика уличных разборок у них была отрепетирована до мелочей. Один или двое распаляли противника обидными высказываниями и оскорблениями, а другие занимали выгодные позиции. Ну, а потом, скорее всего, набрасывались скопом. Затоптать толпой можно любого противника.

— Ну, так как насчет «в рыло»?

Покровский резко вытащил руку из кармана, матово блеснул внушительный пистолет-травматик. Первый выстрел был сделан незамедлительно — в гопника в красной курке. Пулька угодила в шею. Урод взвыл, хватанул ртом воздуха, выпустил девушку и завертелся волчком.

С разворота Юра выстрелил в того, кто был у него за спиной, целил между ног. Отборный мат скороговоркой и причитания понеслись над стоянкой. Еще два выстрела, и компания гопников бросилась к машинам. Заурчали двигатели. Гремящие музыкой развалюхи одна за одной выехали на стоянку. Покровский еле успел затащить спасенную девушку между машинами и выстрелил. Посыпалось боковое стекло.

Неподалеку уже кто-то кричал:

— Полицию, полицию вызывайте!

Кузьма с увесистым пакетом выбежал из-за припаркованного на стоянке микроавтобуса, встретился взглядом с Покровским и понял, что тот от него хочет, — приближаться не стал. Машины гопников пронеслись мимо и выкатились на улицу. Шум музыки затихал.

— Что тут случилось? — услышал Покровский в наушнике телефона голос друга.

— Долго объяснять. Я потом домой приду, — тихо ответил он и выключил связь.

Девушка испуганно оглядывалась, к ним настороженно приближались люди. Юра торопливо спрятал «травматик» в карман и прошептал:

— Надо сваливать. У меня на пистолет разрешения нет.

— Понятно.

Покровский схватил девушку за руку и потащил в темноту. Она не сопротивлялась. Вдвоем они пробежали через пустырь, оказались у новостройки.

— Погоди, никто за нами уже не гонится, отдышаться надо, — девушка присела возле забора и поправила растрепавшиеся русые волосы.

Сделала она это очень непосредственно, почти как ребенок. Только сейчас Юра разглядел ее получше. Практически никакой косметики, да и волосы некрашеные.

— Меня, кстати, Юлей зовут. А тебя?

— Юрой, — ответил Покровский.

— Наверное, ты не местный? — поинтересовалась Юля, поднимаясь с корточек, и пригладила подол длинной шелковой юбки. — Помял, урод.

— А что, у вас Юриев в городе нет?

— Пруд пруди. Вот только никто из наших за меня или другую девчонку заступаться не стал бы, даже если бы насиловать начали. Максимум полицию вызовут, анонимно. Вот и вижу, что ты не из наших краев.

Пришлось признаться, что Покровский не местный, хоть и живет пока здесь.

— Получилось так, — не стал уточнять, почему именно он здесь обосновался, Покровский.

— Да и у меня получилось. Я в город приехала недавно. До этого в Москве обитала. Спасибо тебе. Я уже думала, что не вырвусь от них…

— Не за что. С родителями живешь, учишься?

— Нет у меня уже родителей, — погрустнела Юля.  — Погибли.

— Извини.

— Чего уж там. Откуда ты мог знать?

Странное дело. Обычно Юрий чувствовал себя с девушками уверенно, знал, что говорить, предвидел их реакции. Мог практически любую уговорить составить ему компанию на вечер или же хотя бы дать «номерок». А вот новая знакомая была абсолютно не похожа на тех, кого он знал до этого. Никакого притворства, натуральная и непосредственная.

— Давай, я тебя до дома провожу, — предложил Покровский. — Мало ли чего может случиться.

— Если делать нечего, то не откажусь. Через парк пошли, так ближе.

Казалось бы, после случившегося логичней держаться центральных освещенных улиц, а тут — через парк! Однако Юре не хотелось выглядеть в глазах новой знакомой трусом. Даже свой подвиг он воспринимал неоднозначно, считая, что разогнал гопников не он сам, а пистолет в его руках.

Искрились теплым желтым светом редкие фонари. Аллейка то тонула в темноте, то ярко озарялась. За соснами виднелось замершее колесо обозрения. На скамейке впереди обнималась и целовалась парочка. Молодые люди даже не обратили на Юру с Юлей внимания. Аллейка делала поворот и выходила к детской площадке. В огромной песочнице высился полуразвалившийся, осевший замок из песка — творение детской фантазии. Юля заулыбалась, глядя на незамысловатые качели и карусель.

— В детстве отец любил водить меня по выходным в парк. Покупал мне билеты на аттракционы, а сам садился на скамейку и смотрел. Махал мне рукой, когда я проносилась рядом.

Юля взялась за металлический поручень детской карусели, немного разогнала ее, затем вскочила и стала отталкиваться ногой. Юра немного постоял, а затем присоединился. Ему ведь тоже вспомнилось, как он катался в детстве, как кружилась голова и ветер свистел в ушах. Он разгонял карусель насколько мог.

— Остановись, я сорвусь! — засмеялась Юля.

— Перебирайся ближе к центру, тогда не вылетишь на ходу. Закон физики.

Девушка пробралась к середине карусели, села на поручень. Покровский еще раз оттолкнулся ногой от земли. Вскоре он был уже рядом с Юлей.

— Кружится голова? — спросил Покровский, глядя на проносившиеся над ними луну, звезды и фонари.

— Ничуть не кружится, даже руки могу отпустить,  — Юля разжала пальцы, запрокинула голову и стала смотреть в небо. — Мы с тобой на месте, это весь мир вертится.

Девушка пошатнулась, оказалась в руках Покровского. Он почувствовал, что будет последним идиотом, если именно сейчас не поцелует ее… Они все еще целовались, когда карусель, совершив последний оборот, скрипнула и остановилась. Остановились и звезды в небесах, и фонари. Юра попробовал посильней обнять девушку. Юля вздрогнула и отстранилась, глаза ее были удивленными, но потом в них зажглись озорные огоньки.

— На поцелуй мы с тобой не договаривались, — она вскочила, спрыгнула с карусели и побежала.

Покровский побежал следом. Он, конечно же, мог ее легко догнать, но уже втянулся в эту практически детскую игру. Юля пряталась за деревьями, оббегала их…

Парочка забежала во двор пятиэтажки. Юля наконец-то дала себя поймать, прижалась к Юре. Но тут из-под козырька подъезда вышел рослый мужчина, он немного сутулился. Недобро глянув на Юру, он произнес:

— Юля, почему ты отключила телефон?

— Илья, — девушка вроде бы испугалась, во всяком случае, она отпрянула от своего спасителя. — Наверное, батарея разрядилась.

— Я тебя жду, волнуюсь. Даник не спит, — он кивнул на теплившееся светом ночника окно, за стеклом которого угадывался мальчишка.

— Извини, — прошептала Юля, сжала ладонь Юры и тут же отпустила ее.

Девушка и гигант скрылись в подъезде…

Кузьма еще не спал, когда далеко за полночь Покровский вернулся домой. В квартире пахло дыней и коньяком. Поярков полулежал на диване и смотрел телевизор.

— Что-то случилось? — поглядел он на друга.

— Ничего плохого. Только хорошее, — Покровский буквально излучал счастье.

— Твоя машина под «Максимумом» стоит, и ноутбук в ней, между прочим, остался.

— Пусть стоит.

— Девушка приглянулась? — Поярков потянулся к бутылке с коньяком, хотел налить и Покровскому, тот прикрыл рюмку ладонью.

— Я и так сегодня, как пьяный.

— Ты бы лучше подумал, что нам делать с тем, что мы случайно накопали на наших работодателей-кавказцев. Убийство все-таки, наркотики.

— Не хочу я сейчас ни о чем думать.