Мой нелюбимый муж

Кира Ясенева, 2023

Мужчинам Уотерленда не повезло – на них налагают клятву покорности, а потом используют, как вздумается. Итану не повезло от слова "совсем". Рядом – мачеха да сестры-грымзы, и никому нет дела до того, что творится за дверями его маленькой комнатушки.С деньгами можно позволить многое: приехать в чужое королевство и навести там шороху, поставить на место зазнавшихся эльфиек, спасти из их жестокосердных лап эльфа и сделать его своим мужем. Правда, последнее в мои планы совершенно не входило.От автора: Решила не ставить жестких границ для главной героини.Приятного чтения! Комментарии и звездочки приветствуются :)

Глава 14

После своего откровенного признания Итан чувствовал себя неуютно. Нужно было его отвлечь, и тот самый чертеж моих будущих салонных кресел пришелся как нельзя кстати. За завтраком договорились сходить к кузнецу и заказать необходимые для механизма детали.

День выдался солнечным и свежим, а кузнец, которого порекомендовал мой муж, оказался чем-то вроде местного Кулибина. С интересом изучал чертеж под объяснения вновь загоревшегося энтузиазмом Итана, видимо, литье подков и сковородок порядком ему опостылело. К тому же платили мы куда больше — за необычность заказа, объем работ и сжатые сроки.

Распрощавшись, решили прогуляться по городу. Идея была моя — всегда любила старинную архитектуру. Красота улочек, если не думать об их начинке, завораживала. Острые шпили башен и ажурные балкончики, статуи феечек и диковинных животных у дверей особняков побогаче, резные барельефы и лепнина на фронтонах и сладкий аромат сдобных булочек. Покрутила головой в поисках его источника и заметила небольшой лоток с выпечкой на той стороне улицы.

— Пойдем, купим домой, а то я уже проголодалась.

Итан расплачивался (деньги за помощь в ремонте с моей легкой руки у него теперь водились), а я ушла чуть вперед, не теряя, однако, его из виду, как в прошлый раз. Потянулась к витрине с мужскими манекенами — вдруг что присмотрю. Встала напротив и вздрогнула, когда при виде меня запудренные до неузнаваемости куклы разом зашевелились. Улыбались, вальяжно встряхивали роскошными волосами, медленно расстегивали рубахи, оголяя чувственную грудь, приспускали верх брюк, демонстрируя выпирающее из-под обтягивающего белья достоинство. Рот открыла, мысли о булочках мигом выветрились из головы.

— Можешь купить того, кто понравился, — раздался рядом спокойный голос Итана.

— Что значит"купить"? Что это?

— Лавка порченных — так называют магазин местные. Цены куда ниже, чем если бы ты брала эльфа с хорошей репутацией с рук. Уцененный товар. В основном покалеченные — на работе или в наказание. Без обращения к врачу переломы редко срастаются правильно. Но есть и вполне здоровые.

— А этих-то сюда за что?

— Обычно жалуются на какую-нибудь провинность, на деле же — просто оттого, что надоели. Возьми одного в настоящие мужья. Тебе не нужно ограничивать себя только потому, что ты боишься обидеть меня.

Покосилась на него. Разве мужчина станет так спокойно толкать женщину в постель к другому, если она ему нравится? Неужели ошибалась, когда думала, что ревнует?

Парни за стеклом оглаживали оголенную грудь, призывно сминали через белье свою плоть, пытаясь казаться лучшими на этой распродаже. Я повернулась и пошла прочь, оставив полные разочарования взгляды за стеклом.

— Ненавижу местные порядки, — злилась и на увиденное, и на него, — все это отвратительно, — вырывалось на ходу. — Что с ними будет, если их не продадут?

— За такую цену продадут. На крайний случай, вернут хозяйкам. Но тогда я им не завидую.

— Почему?

— Никто не станет кормить плохого работника. На дальнем побережье есть Черная пустошь с полуразрушенной крепостью. Что-то вроде мужской обители без клочка плодородной земли. Ненужных отвозят туда и оставляют вместе с мешком зерна — таково правило. Многие не переживают и первую зиму.

— С мешком зерна? Но это же чьи-то сыновья, братья!

— В крови у наших матерей нет глубокой привязанности к детям. Особенно к сыновьям.

Я влетела в наше жилище, бегом поднялась по лестнице, скинула одежду в прихожей, зашла к себе и упала лицом в подушку, ставшую тут же грязной от мокрых разводов и туши. Выплакалась, пока наплывшее бессилие не накрыло меня сном.

Проснулась, когда почувствовала, что ухожу в ночь. Тело требовало распаковать его из дорогих тканей и жакета, и я повиновалась. Пока накидывала теплый халат, меня трусило. То ли от того, что камин потух, оставив комнату на откуп холоду, то ли на нервах. Безвольно опустилась на край кровати, пытаясь унять дрожь. Полная темнота и тишина, словно в доме я совсем одна. Все, что рассказал сегодня Итан, тоской навалилось на сердце. Наощупь добралась до его комнаты и осторожно открыла дверь. Он лежал, уставившись в потолок.

— Можно я сегодня посплю у тебя, — голос совершенно не похожий на мой — робкий и уставший.

— Конечно, — ответил тихо.

Прокралась на носочках по дощатому полу и юркнула под одеяло. Прижалась под боком, обняла и закрыла глаза. Здесь было натоплено, потрескивали брикеты, а под окном еще слышался неспешный шум города.

— У тебя так хорошо, тепло, — промурлыкала и, почувствовав, как его рука легла на мои плечи, провалилась в сон.

***

Итан лежал и ругал себя: не нужно было отпускать Янин. Почему не повел другой дорогой, чтобы она никогда не узнала о существовании этого места? Ему было стыдно за то, что там происходило. Но это сейчас. А тогда он испугался. Побоялся, что в их маленькой семье появится кто-то третий, кто заберет на себя ее внимание, а он останется не у дел. Станет для нее чем-то вроде тех старых часов, которые идут себе тихонько, выполняя свою работу, и вроде всегда на глазах, но никто их не замечает, пока не наступит необходимость. Да, она жалеет его, но ему хотелось бы не только этого. Никогда раньше его не волновала любовь, но вот он попал в ее руки.

Чем он ей не угодил? Вроде, не уродлив, сложен не хуже других. И в их единственный раз ей было хорошо, он же не слепой. Пусть она не хочет настоящую семью, не хочет детей, но ведь кто-то для постели ей все равно нужен. Хотя, на что ему рассчитывать после сегодняшнего признания? Сам себе отвратителен.

Размышления прервал осторожный скрип двери и заставший врасплох вопрос. Он и опомниться не успел, а его сильная и независимая жена уже лежала, прижавшись к нему, как ребенок, такая маленькая и беззащитная — в его руках.

***

Как же неохота выбираться из объятий. За ночь наши тела не раз меняли положение, но в итоге снова сплетались в самых разных позах. И если один сквозь дрему ускользал, другой обязательно снова придвигался. Во сне мы часто убаюкиваем себя тем, что в царстве Морфея многие вещи прощаются.

Осторожно отстранилась от груди и посмотрела на Итана:

— Уже проснулся? Нужно было и меня разбудить.

— Ты так тихо спала — не решился. Прости за вчерашнее, надо было увести тебя оттуда и ничего не рассказывать.

Села и повернулась к нему, задумчиво протирая ногтем простыню.

— Иногда я забываю, сколько в этом мире боли. Просто океан. А когда что-то напоминает об этом, такое отчаянье берет, беспомощность. Вообще-то я не очень впечатлительная, но с тех пор, как приехала сюда… Думала, спасу тебя, и мне этого хватит. А теперь не представляю, как со всем этим рядом сосуществовать, как делать вид, что не замечаешь того, что происходит.

Итан приподнялся на локтях:

— Хочешь оставить салон и уехать?

— Пока не знаю. Столько сил вложено, столько было надежд, грандиозных планов. И, если отступлю, что от этого изменится? — вздохнула. — Слишком все сложно. Не люблю торопиться. Пойдем лучше пить чай. Булочки остались?

Янин запахнула растрепавшийся за ночь халат и соскользнула с кровати. А через минуту на кухне зашумела вода и звякнула крышка медного чайника.

Недавнее спокойствие Итана как рукой сняло. Там, за стеной, ее настоящий дом, где наверняка ждут родные, друзья, дела. Если она все же решится на отъезд, что будет с ним? Оставит жить одного? Будет изредка навещать? — однако додумать не успел, потому что в коридоре послышался голос Грэма, Итан быстро натянул одежду и вышел на шум.