Из дома домой. Роман-коллаж

Кира Бородулина

В тридцать пять женщина, наконец, понимает, что чуда не будет, хотя до сего момента упорно ждала его. Однако с Богданой чудо все-таки случается: на остановке она встречает своего первого возлюбленного, которого не видела больше десяти лет. Оба осознают, что старые чувства нахлынули с новой силой и зрелостью, а причину расставания уже никто не помнит. Так ли просто преодолеть десять лет разлуки? Легко ли отмести все, что случилось за эти годы и начать с чистого листа?

2003

Полжизни назад я получала медаль в кинотеатре «Родина». Серебряную медаль, потому что «четверка» по математике и поставили мне ее умышленно, дабы я не ездила писать работу в чужую школу, где никто не поможет. В нашей же помогали буквально все и сочинение по литературе за меня написали. Нет, не потому, что я тупица, я и сама написала — сидела там с девяти утра до трех дня, лопатила тома «Войны и мира». Просто требования, которые предъявляли к работам медалистов, мягко говоря, не соответствовали жизненному опыту и мышлению семнадцатилетнего человека. То, что он отличник, не делает его ни философом, ни пережившим холокост.

Полжизни назад был один из самых счастливых дней моей жизни. Это какая-то стадионная фигня, когда играет светлая музыка, все нарядные и завершается важный жизненный этап. Невольно начинаешь проникаться. Помню такое же — пять лет спустя на церемонии вручения дипломов под Ванессу Мэй. Куда там! Аж слезы на глаза наворачивались. В семнадцать я, конечно, не была такой циничной и думала, что счастлива без всяких манипуляций. Быть молодым, быть влюбленным, быть в Париже. Впрочем, и первых двух пунктов хватало.

На вручении медали ко мне подошла девушка с завитыми светлыми локонами и в кремовом платье.

— Дана, ты, должно быть, не помнишь меня. Люда Вержиковская, мы в садике вместе были.

Да, за десять лет мы здорово изменились, надо полагать. Люда меня бы тоже не узнала, но услышала мое имя. Я удивилась, что упустила ее фамилию — такую не забудешь.

— Ее, как обычно, исковеркали, — махнула она рукой.

Телефон у нее не изменился. Когда мы были детьми, я звонила ей, и мы о чем-то болтали. Люда была очень умная и старательная. Мы не только в садике вместе были, но и в первом классе школы. Все у нее было в образцовом порядке, каждую букву она выводила, как японский иероглиф, но отличницей по итогу года почему-то стала я, а не она. Хотя учеба давалась мне тяжело, и я все делала левой ногой. Почему так? Впрочем, и сейчас замечаю такую тенденцию: один дурью мается, поет под караоке на камеру и собирает лайки, а другой из последних сил пытается откопать в себе талант и трепеща записывает на видео монологи, которых совершенно не чувствует — и, разумеется, в ответ тишина. Однако порой трудолюбие перевешивает талант — такие истории мы тоже знаем. Иногда мне кажется, у меня так с писательством. Нет жизненного опыта, фантазии и любви к людям, есть только хорошая память и крепкая задница. Я не самородок, я пахарь. В других областях могла бы добиться большего, но мне это неинтересно. Все, что дается легко, меня не занимает.

Итак, Люда. Я уже фантазировала, как позвоню ей и предложу встретиться — хоть в том же «Прокофии». После стольких лет, просто не верится! Посидим, поболтаем. Как у нее складывается жизнь?

Однако после телефонного разговора стало ясно, что встречаться нет смысла. Поговорили суховато, мне тяжело было привыкнуть к ее быстрой речи. Она собирается поступать на математический, училась в самом казарменном лицее, где люди могли купить медаль, а потом проспать ее вручение. Я слушала ее и чувствовала себя инопланетянкой. Чего-то я не понимаю в этой жизни, засиделась в своей деревне.

Она тоже не предложила встретиться. О чем нам говорить?

В тот день в конце июня Слава сдавал какой-то суровый экзамен по химии. Третий курс, не хухры-мухры. Он, естественно, хотел присутствовать при эпохальном событии, но не смог. Да и что бы он там увидел? Меня в вельветовых штанах и фисташковой блузке? Я наотрез отказалась от выпускного платья. Каждая девочка была одета на две зарплаты. Наверное, так на собственную свадьбу не нарядишься. Меня же мама подкрасила, волосы, отросшие до середины спины, я собрала крабиком на макушке и вместо приличных туфель, которых у меня не было, надела демисезонные черные ботинки.

Еще нам вручили билеты на рок-фестиваль, имевший место в тот же вечер. Билетов на одну персону целых шесть — видимо, не жаждали горожане его посетить.

Домой я возвращалась одна, после того как мы с мамой попили чая в «Прокофе», и она уехала на работу. Я стояла всю дорогу в душном автобусе, который еле тащился по пробкам, поэтому домой пришла слегка одуревшая, но счастливая. Переоделась в «арийскую» футболку и черные бриджи, что-то съела и позвонила Славе.

— Давай Риту и Рому на фест позовем. Сходим, раз уж билеты халявные?

Слава был в ауте после экзамена и никуда не хотел — разве что со мной повидаться, тихо поваляться и послушать музыку.

— Ну, солнц, у меня сейчас такая жажда деятельности!

— Проще говоря, эйфория, — он рассмеялся, — ладно, давай я Ромке позвоню, он вроде уже сдал. Если они с Марго согласны, пойдем.

Я предложила Аню взять. Это было Славе безразлично — только парня для нее нет. Вот уже год не могут найти — на их факультете их полно, но почему-то Ане никто не люб. Показывали ей ненавязчиво кандидатов, и она многим нравилась — она, в отличие от нас, пацанок, похожа на нормальную женщину. Но все мимо кассы. Любовь ей подавай, чтоб крышу сносило и кишки выворачивало. Книжек начиталась.

К Ане я пришла с чипсами, сухарями, колой и гитарой. Играть мы не умели, но таскали СДГ с собой везде. СДГ — это «сраный дедушкин гитар», как назвал это чудо один блогер. Бутылка водки на авито или две тыщи за новье. Тогда же компьютер был только у Ани, интернета не было ни у кого, а что такое блогер, мы понятия не имели. Может и не существовало их тогда? В общем, некому было открыть глаза на наши эксперименты, но мы возомнили себя творческими людьми и мечтали о группе. Мне это казалось смешным, но я помалкивала — и так скучная. Инструментов нет, играть никто не умеет, зато уже решили, что делать с доходом и в чем выйти на сцену Лужников.

Анина мама до сего момента не видела меня такой светлой и энергичной. Сказала, что я их тоже зарядила и порадовала. На концерт подруга идти не хотела, но я уговорила — что дома-то киснуть? Пятница, вечер — выползи, пообщайся.

— Опять сватать меня будете?

— Не будем! — пообещала я. — Славка сказал, что кавалера для тебя не найдется, так что расслабься.

— Ну ладно. Тогда пойдем.

Мы встретились с парнями и Ритой возле моего будущего института. Предварительно я купила пива и еще сухариков и чипсов.

— А может ну его, этот провинциальный рок? — зевнул Рома. — пойдемте в лес и все там сожрем!

На дворе почти девять, самое время по лесам шляться. И мы пошли. Хорошо хоть гитары не поперли. В запущенном парке, который парни называли лесом, приземлились мы на бревно и стали мечтать о группе, треская сухарики и запивая их кто колой, кто пивом. Больше всех мечтали парни и Рита. Я хоть играть умела, правда, мое пианино никуда не транспортируешь. Ромка недурно терзал гитару и даже разорился на электрическую. Но что в этом прекрасном дуэте будут делать оставшиеся трое? Слава не считал нужным натирать мозоли на пальцах, а поет он посредственно.

— Зато тексты у тебя классные, — воодушевлял его Рома.

— Держи мои тексты, а на репбазе я лишний.

Где еще репбазу взять? Может, в подростковом клубе, где работает Анина мама? А может, у меня дома, где есть пианино и родители не против?

— Шикарные они у тебя, — заметил Рома, — только вот с твоим фоно акустику вообще не услышишь…

Я видела, что Ане было одиноко, хотя мы со Славой не обнимались, и Рома с Маргошей поминутно не целовались. Мы были сдержаны и воспитанны на людях.

Рома играл свои песни, и это было очень красиво. Жаль, если пропадет.

Мы с девчонками засобирались домой в половине одиннадцатого, когда транспорт в нашу тьмутаракань уже перестал ходить.

— А может, ты останешься со мной? — шепнул мне Слава, когда мы шли через лес на остановку. — Мама уехала в поездку.

Сердце учащенно забилось. Это назревало, должно было случиться. Он никогда раньше не намекал и не предлагал, что меня и удивляло, и радовало. Но вот так сразу, сегодня… я не готова, да и как это будет выглядеть? Все ж догадаются. Все слишком очевидно.

— Нет, милый, давай подождем… — я пульнула многозначительный взгляд на шедших впереди Рому, Риту и Аню.

Он кивнул и ничего не ответил.