Секрет старинного дневника

Келли Оливер, 2021

Кейси снова берётся за расследование! На этот раз творятся совсем странные дела… Повсюду пропадают домашние питомцы, а ручной шимпанзе приютил непонятно откуда взявшегося котёнка. Но на этом проблемы не заканчиваются. Кофейня, в которой Кейси открыла офис, под угрозой закрытия. А хорёк Фредди находит старинный дневник с загадками и таинственной картой. Может, это карта сокровищ, и кофейню, а с ней и агентство всё же удастся спасти!

Kelly Oliver

KASSY O’ROARKE: TREASURE HUNTER

The Pet Detective Mysteries © 2021 by Kelly Oliver

Cover illustration by BNP Design Studio

All rights reserved

© Погосян Е.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

1

Пропал щенок породы ши-тцу по кличке Яра!

Собачья парикмахерская благоухала земляничной отдушкой и собачьим дыханием. Наверное, чистящее средство с запахом земляники должно было перебить вонь от собачьего дыхания, но в итоге получился запах испорченных вафель. Недовольно морщась, я внимательно рассмотрела два поводка, висевшие на стальных перилах. Я обошла стеклянный столик, проводя пальцами по его гладкой поверхности. Вчера Яру в последний раз видели как раз на этом столе: она ждала, пока её чёрно-белый пучок на макушке закрепят заколкой. Из-за фиксирующих ремней столик больше напоминал место для пыток, чем парикмахерское кресло. На соседнем столике чёрный пудель вовсю наслаждался прелестями груминга (так называются процедуры по уходу за домашними животными), только если не пытался защищаться от грумера своим бешено мотавшимся хвостом — единственным оружием, оставшимся у существа в наморднике, тугом ошейнике и с ремнём поперек живота.

— Вы ушли в подсобку за заколкой, а когда вернулись, Яры уже не было? — спросила я у женщины-грумера. Все ответы я записывала в маленький зелёный блокнот. Эта пухлая дама была с головы до ног одета в розовое, за исключением белых кроссовок. Даже её пышная причёска отливала розовым, как будто комок сахарной ваты.

Меня зовут Кейси, и мне тринадцать лет. Ну ладно, моё полное имя — Кассандра Урания О’Рурк, и вообще-то мне пока двенадцать, но исполнится тринадцать через две недели. Я только вчера открыла своё детективное агентство. И это моё первое дело, если не считать поиски Аполлона — котёнка пумы, которого мой ненормальный младший брат спрятал на старом сеновале. Моего брата зовут Персей Шерон О’Рурк, но я называю его Хрустиком, потому что в прошлом году он чуть не спалил дотла наш амбар. И хотя ему уже восемь лет, часто он ведёт себя как младенец. Недавно у меня появилась сводная сестра, Ронни, и она потеряла Яру, свою маленькую собаку породы ши-тцу. Ронни думала, что щенок убежал из дома. Она не знала, что папа повёл её в собачью парикмахерскую для груминга. И для неё было вдвойне ужасно узнать, что Яра пропала из парикмахерской.

Итак, грумер кивком ответила на мой вопрос, поскольку во рту она держала проволочную щётку, а её руки были заняты завитками шерсти на спине у пуделя.

— Вы не видели, кто её увёл? — Я осмотрелась, чтобы убедиться, что из салона было три выхода: деревянная дверь, скорее всего, в подсобку, где хранилась заколка, стеклянная дверь в магазин и раздвижная дверь на парковку.

— Нет, — грумер вытащила изо рта щётку. — Когда я вернулась, её уже не было.

— Кто-то ещё работал здесь вместе с вами?

— Сара, но в тот момент она ушла на обед, — Кенди, грумер в розовом, кивнула на стеклянную перегородку, за которой полная женщина расчёсывала пушистую персидскую кошку.

Я записала в блокнот: «Опросить Сару».

— Кто-то был в это время в магазине? Другие хозяева собак?

— Вам лучше спросить Сару, — Кенди пожала плечами.

Я сделала отметку в блокноте у записи «Опросить Сару».

— Никто из клиентов не пропустил своё время? Может, они вошли, увидели Яру и забрали её?

— Спросите у Сары, — грумер Кенди ехидно ухмыльнулась.

— А пока вы были в подсобке, вы не слышали, как открылась дверь?

— Я была в наушниках, — покачала головой она.

— Здесь по соседству у вас нет никаких конкурентов? Кто-то, кому было бы выгодно выставить вас перед клиентами в дурном свете?

— Понятия не имею, — грумер поморщила бесцветные бровки.

— А что насчёт уволенных коллег? Они не могли затаить обиду на ваш магазин?

— Фредди что-то нашёл! — Хрустик, мой младший брат, ползал вокруг на коленях следом за своим хорьком, Дутым Фредди. (Ну да, да… он постоянно пускает газы.) Фредди обнюхивал что-то блестящее, торчавшее из щели между половицами.

Я наклонилась, чтобы осмотреть находку. Достав из кармана своей шпионской жилетки тонкий пинцет, я извлекла блестяшку из щели и опустила в закрывающийся пакет. У меня в карманах всегда имеется запас таких пакетов для сбора улик. Вообще-то моя шпионская жилетка — на самом деле старая папина жилетка для рыбной ловли. У неё очень много карманов, в которых отлично помещается всё моё снаряжение сыщика: увеличительное стекло, блокнот, ручка, порошок для снятия отпечатков пальцев, липкая лента (незаменима при получении отпечатков) и батончик с гранолой на чёрный день. В самом большом кармане на спине я ношу рацию, подаренную мне моим другом Батлером. Мама Батлера управляет пекарней Пателей — кафе, на заднем дворе которого находится наше детективное агентство по поиску домашних животных.

Когда Хрустик всё обползал и присел на корточки, Фредди вскочил ему на плечи и обвился вокруг его шеи. Брат никуда не ходит без своего вонючего Фредди. Хрустик поднял на меня свои зелёные, как у кошки, глаза:

— Ну что там?

— Не знаю… пока, — я поднесла к свету розовую бусинку.

— Что-то важное? — спросил Хрустик.

— Трудно сказать сразу. — Я спрятала пакет в карман жилетки. — Вот почему детективу приходится рассматривать все улики до единой, какими бы мелкими они ни казались.

— Кейси! — брат так резко подскочил на месте, что хорьку пришлось вцепиться ему в волосы, чтобы не упасть. — Фредди хочет кушать.

Я закатила глаза. Хрустик до сих пор делает вид, что звери с ним разговаривают. Это началось в прошлом году: от нас ушёл папа, а Хрустик стал слышать голоса животных. Вообще-то мы держим контактный зоопарк у себя дома, а наша мама — ветеринарный врач.

— То есть ты хочешь кушать.

Хрустик кивнул.

— Держи, — я протянула ему залежавшийся с прошлого месяца батончик с гранолой. В школе начались летние каникулы, так что о регулярных обедах в столовой пришлось забыть.

Хрустик развернул батончик, разломил на три части и отдал одну Фредди. Хорёк тут же ухватил лакомство обеими лапками и начал его грызть.

— Хочешь? — брат предложил батончик Ронни. Она скорчилась в углу, раскачиваясь вперёд-назад, прижала к себе футбольный мяч и плакала. Её полное имя — Вероника. Она вроде как моя приёмная сестра… но не до конца, потому что её мама с моим папой не поженились… пока. И я всё ещё надеялась, что папа передумает и вернётся домой.

— Вы бы, ребята, шли лучше поиграть, — предложила Ватная Кенди.

— Идём, вы двое. — Я направилась к двери.

— Трое, — тут же поправил меня Хрустик. — Ты про Фредди забыла.

Не дойдя до двери, я вспомнила одну важную вещь и обернулась:

— Во сколько примерно Яра пропала? — Малютка ши-тцу была яркого чёрно-белого окраса и без разбора грызла всё, до чего могла дотянуться, в том числе и мои ноги. Представить не могу, чтобы кому-то захотелось её похитить.

— Раз Сара была на обеде, значит, где-то между двенадцатью и часом. — Грумер сунула пуделю собачий бисквит.

Между двенадцатью и часом. То есть во время церемонии награждения, когда я получила премию имени Томпсона за второе место в конкурсе на лучшего журналиста, объявленном нашей школьной газетой. Моя новая история непременно будет сенсацией на первых полосах. Так что в следующем году я обязательно займу первое место.

— У нас такого ещё ни разу не было. — Грумер закрепила пучок у пуделя на макушке тонкой розовой заколкой. — Простите. И извинитесь ещё раз от нас перед мисс Мари.

— Кейси её найдёт! — выпалила Ронни, закрутив мяч на указательном пальце. Ронни у нас круче всех обращается с футбольным мячом. — Она детектив, занимающийся поиском домашних животных.

— И ещё репортёр, — встрял Хрустик.

Ну и Фредди, как обычно, добавил от себя.

Я лишь покачала головой и помахала рукой перед носом.

Снаружи нас ждала мама Ронни в своём минивэне.

Я села на пассажирское сиденье впереди, а Ронни, Хрустик и Фредди залезли назад. Я заняла место впереди по праву самой старшей. Может быть, когда мне исполнится тринадцать, мама разрешит мне завести мобильник. У Ронни уже есть телефон, а ей всего десять.

— И где же Яра? — спросила Мари. Она выглядела расстроенной. Мари — это мама Ронни. Она не похожа на мою маму: у неё всегда безупречный маникюр и помада в тон платью. Когда она узнала, что Яру украли из салона красоты, она так разозлилась, что пошла туда сама и закатила большой скандал. Вот почему сегодня она отправила меня задавать вопросы. Она боялась, что опять не удержится и набросится на грумера.

— Что там было? — спросила Мари.

— Мы нашли вот это, — я вынула из кармана пакет.

— Дай-ка посмотрю, — Мари протянула наманикюренную руку. Она хотела, чтобы я называла её мамой, но я наотрез отказалась.

Ронни с Хрустиком на заднем сиденье стали перекидывать друг другу футбольный мяч.

— Похоже на искусственный хрусталь, — заметила Мари, рассматривая содержимое пакета. — Это могло упасть с ошейника Яры. — Она обернулась ко мне. — Пристегнись. Следующий пункт — копировальный центр, где мы распечатаем листовки с объявлением о пропаже Яры.

На листовке были информация о вознаграждении и фотография Яры: приветливая мордочка ши-тцу с высунутым язычком. Пучок на макушке был завязан розовой лентой, а чёрно-белая шёрстка пышными волнами спадала вниз. Хвост был такой лохматый, что скорее походил на помпон. Честно говоря, выглядела она очень мило.

Час спустя мы уже обходили один дом за другим и расклеивали объявления на всём пути от салона красоты до папиного дома — всего около шести кварталов.

— Зачем кому-то понадобилось красть Яру? — спросила я, расправив очередное объявление на телефонной будке. Ронни перестала поддавать ногой свой мяч.

— Может, она просто убежала, а теперь прячется.

— Ну да, и дверь в салон красоты она открыла сама. — Я сильно нажала на степлер.

— Ты должна найти Яру, — прошептала Ронни, и её янтарные глаза снова заблестели от слёз. — Я так её люблю. Она моя лучшая подруга. — Ох, только не это! Она опять рыдала.

Я сердито сморщилась. Понимаете, когда кто-то плачет, я готова разрыдаться в ответ. Но детективам плакать не положено.

— Не переживай. Мы её найдём, — по крайней мере, я очень надеялась, что мы её найдём. И тут я заметила ещё одно объявление, на другой стороне улицы.

— Не плачь, детка, — Мари тут же обняла Ронни. — Она наверняка где-то поблизости.

Вовсе не обязательно. Особенно если кто-то её украл и уже успел продать. Но эти ужасные мысли я держала при себе.

Я оглянулась и бросилась на ту сторону улицы.

— Кассандра! — воскликнула Мари. — Ты куда?

— Я быстро, — поморщилась я.

Минуточку! К столбу было прикреплено целых три объявления! Я растерянно уставилась на них. Гуси у бабуси! Пропало три собаки. Одна с морщинистой мордой и закрученным хвостом, у второй чёлка свисала на глаза, а третья рыжая, как лисичка. Это что же, у нас орудует вор-собачник? Чтобы сразу четыре собаки пропали по соседству — это не совпадение! И конечно, на всех листовках за собаку предлагалась вознаграждение. Я достала свой блокнот, быстренько переписала всю информацию и срисовала портреты.

Если я и научилась чему-то, работая журналистом, — это тому, что приходится задавать великое множество вопросов. И что в итоге ты получаешь не столько ответы, сколько новые вопросы.

Послышался гудок, и я кинулась обратно через дорогу к машине.

— Кассандра, ты должна вести себя внимательно, малышка, — Мари сурово нахмурилась. — Это город.

Да, она права. Центр Нэшвилла совсем не похож на Лимонные холмы, где мы живём с мамой. Здесь на оживлённых улицах повсюду машины и многоэтажные дома, а по велосипедным дорожкам разъезжают парочки на скутерах. Прошёл уже почти год с тех пор, как папа переехал в город, но я так и не привыкла к этому шуму и отсутствию деревьев. Просто в голове не укладывается, отчего папа до сих пор просто не вернулся на нашу ферму, где слышно, как трещат цикады, а воздух пахнет травой.

В Нэшвилле запах жареного лука из греческого ресторана смешивался с машинным выхлопом и стойкими духами прохожих. Дома меня успокаивали даже густые звериные запахи нашего зоопарка. И я готова поспорить на что угодно: никому из жителей Лимонных холмов не придёт в голову красть и продавать собак.

Мы уже битый час клеили листовки, и я успела вспотеть и утомиться. А лицо просто горело. Я всегда обгораю и становлюсь красной, когда долго торчу на солнце.

— Ужасно хочется пить, — я прислонилась к телефонному столбу, обмахиваясь пачкой листовок. Надо же, июнь только начался, а я уже умираю от жары.

— Дома есть лимонад и печеньки. — Да-да, эта Мари постоянно пытается подкупить меня домашними печеньками и кокосовым фланом^[1]. Если она собирается меня задобрить, пусть придумает что-то посерьёзнее дурацких вкусняшек. На её уловки поддаётся только Хрустик, маленький предатель. Но не я. Хотя, должна признаться, звучало это соблазнительно. Мама если что и печёт, то исключительно безглютеновые торты с цукини, морковкой или ещё какой-то овощной начинкой. Как будто я не пойму, что там внутри. В итоге у маминого торта всегда вкус собачьих бисквитов. И оттого их так любят Фредди с Хрустиком.

Пока мы были у папы дома, вся моя сила воли ушла на отказ от печенек Мари с шоколадной крошкой. Правда, мне пришлось сдаться перед лимонадом: я в мгновение ока выпила два полных стакана. Зевс, наш золотистый ретривер, прошмыгнул за нами в берлогу. Папа взял на себя заботу о Зевсе, а мама — о нас с Хрустиком. Зевс хвостом колотил брату по ногам, а морду он поднял, чтобы обнюхать Фредди.

Ронни вытащила из кармана джинсов мобильник и сделала фотку:

— Выложу в интернет

Маму хватит удар, если она узнает, что Ронни выкладывает наши с Хрустиком фотки в интернет. Папа даже называет маму луддитом^[2] — это значит, что она противница новых технологий. Но маму не волнует, что она живёт как в Средневековье. Наоборот, она даже гордится этим и повторяет:

— Мои руки и глаза говорят мне больше, чем рентгеновский аппарат.

В берлоге я уселась в продавленное кожаное кресло. Ронни включила телик… тоже предмет, не доступный в нашем доме. Зато Гадская Ронни может смотреть телик сколько угодно. Хрустик с Фредди накинулись на печеньки, пока Ронни переключала каналы.

А я достала блокнот и перечитала все накопившиеся факты. Во-первых, Яру похитили — или она сама сбежала — из собачьей парикмахерской вчера между двенадцатью и часом дня. Во-вторых, на ней не было ни ленточек, ни заколок. И в‐третьих, на полу в салоне была обнаружена бусина — возможно, упавшая с её ошейника. Я отметила: «Есть ли на ней ошейник сейчас?» Очень вероятно, что есть, хотя и не обязательно тот, в котором она была в салоне. Яра могла сопротивляться вору и в ходе этой борьбы потерять украшение с ошейника. Четвёртый факт: её фото с обещанием вознаграждения развешано в соседних кварталах. И наконец: в округе пропало по меньшей мере ещё три собаки.

Я постучала ручкой по блокноту. Не участвовали ли в похищении Яры Ватная Кенди или её напарница Сара? Грумер утверждает, что это первый случай, когда из их салона пропадает собака. Можно ли ей верить? Ни репортёр, ни детектив не станут верить на слово всему, что услышат. Они всегда проверяют каждую историю. Я посмотрела на список подозреваемых. Он выглядел убийственно коротким из-за отсутствия улик. Эх-х! Я пролистала страницы блокнота с зарисовками портретов с объявлений. Наиболее простое объяснение тому, что в небольшом районе пропало сразу четыре собаки, — это работа местного похитителя собак.

— Представляете? — улыбающаяся до ушей Мари заглянула в дверь берлоги. — Яру уже нашли!

— Но это же Кейси должна была её найти! — Хрустик сердито уставился на меня.

— Они прочли объявление, — Мари даже захлопала в ладоши.

— Да! — Ронни вскочила на ноги. — Яра вернётся домой!

— Я сейчас позвоню вашему папе и попрошу зайти снять деньги для вознаграждения, а потом забрать Яру по пути домой, — и Мари набрала номер на мобильнике.

— Да! Папа привезёт Яру домой!

Я ушам не поверила: Ронни только что назвала папой моего папу. Я невольно скривилась:

— Как-то подозрительно быстро.

— Что? — удивилась Мари.

— Мы же едва успели повесить объявления. И тут же кто-то её нашёл? Интересно, а остальных трёх пропавших собак «нашёл» тот же добрый человек?

— Нам повезло! — Мари безмятежно улыбнулась.

— Ему повезло — деньги-то немаленькие.

— Ты ведёшь себя слишком цинично, — Мари упёрлась руками в свои тощие бёдра.

— А что значит цинично? — встрял Хрустик.

— Значит недоверчиво, — сказала я. Ладно, так и быть, я сознаюсь. Я ради развлечения читаю словарь. Наша учительница английского, миссис Чивер, говорит, что образованному журналисту нужно работать над словарным запасом. — Но я не цинична. Просто хорошему детективу полагается быть подозрительным, чтобы найти подозреваемых.

— Ладно, Шерлок. Ты оттачивай мастерство, а мы просто отпразднуем. — Мари широко развела руками: — Кто хочет попкорна и мармелада?

— Вместо обеда? — Хрустик опасливо покосился на меня. У нас дома мама ни за что не разрешила бы «вредной пищи».

— Вдруг этот человек не нашёл Яру, а уже держал её у себя? — я твёрдо стояла на своём. — Что, если кто-то ворует собак ради вознаграждения?

Примечания

1

Флан — популярный испанский десерт, ставший традиционным для всех испаноязычных стран. (Здесь и далее прим. переводчика.)

2

Луддиты — участники первых стихийных выступлений против применения машин в ходе промышленного переворота в Великобритании (конец XVIII — начало XIX в.).