Отражение

Катрина Хартунг (2025)

Деймон Один вечер в её обществе перечеркнул все мое будущее. Теперь я вынужден быть лишь второстепенным героем своей собственной жизни. Это не сойдет ей с рук. Настала пора платить по счетам… Но как заставить её это сделать, если с каждой новой встречей, она кажется всё большим отражением меня самого? Каталина Он — моя полная противоположность. Образован, обеспечен, любим. И чересчур самоуверен. Он хочет сломать меня в отместку за то, чего я не совершала. Все мои планы рушатся, а мечты о лучшей жизни испаряются в огне его ненависти ко мне. Я хочу ненавидеть его в ответ… Но почему с каждым днем у меня получается это все хуже и хуже?

Глава 1

Деймон

— Ты же позвонишь? — проворковала девушка, не сводя с меня глаз и покачивая согнутой в колено ногой, тем самым демонстрируя мне свою промежность. Помятая простынь в мелкий горох едва прикрывала ее наготу.

Застегнув ремень на брюках, снял с торшера небрежно брошенную в порыве страсти рубашку и молча накинул на плечи, незаметно избавившись от бумажки с ее номером. Жадный взгляд девушки продолжал следить за моими движениями, как будто до этого я не довел ее до оргазма. Дважды.

Отвечать на вопрос не было необходимости. Во-первых, никто никому ничего не обещал. А во-вторых… когда я вообще хоть кому-то из них звонил? Просто секс и подразумевает собой “просто секс”. Ни больше, ни меньше. Встретились, перепихнулись, разбежались. Никаких звонков, свиданий и поцелуев — простые правила, которых я придерживался с тех пор, как потерял девственность в семнадцать лет. Не собирался обременять себя отношениями по крайней мере до того момента, пока не окончил бы учебу. Да и не очень-то хотелось всего этого после наблюдений за сердечными страданиями моего друга Тео. Хрень жутко отвлекающая, честно говоря.

— Может быть, останешься? Выпьем по бокальчику и продолжим…

Девушка — имени абсолютно не помнил — поднялась на четвереньки и поползла по кровати в мою сторону. Объемная грудь призывно покачивалась, прикрытая длинными блондинистыми волосами. Жест вполне говорящий, но я уже получил то, чего желал, и теперь просто хотел завалиться спать в своей постели.

— Пас, — коротко ответил я ей. Надев мокасины, поднял с пола свой пиджак и, стряхнув, повесил на локте. Пора покидать эту миленькую спаленку в исключительно белом цвете.

Блондинка нахмурила брови.

— Хм, вечером ты был куда разговорчивее.

— А ты скромнее в требованиях.

— Всмысле? — не поняла она.

Усмехнувшись, я побрел к открытой нараспашку двери из ее вылизанной комнаты и, остановившись в проеме, вновь обернулся к девушке.

— К чему эти разговоры, когда уже все увидел, правда?

Поняв, что я имел ввиду, она тут же поменялась в лице: в глазах закралась ярость, розовые губки скривились.

— Ах ты, козлина! — Схватив с кровати первую попавшуюся под руку вещь — свои трусики, — кинула ее в меня, однако я, посмеиваясь, уже скрылся в прихожей.

Выйдя из многоэтажки, вдохнул прохладный октябрьский воздух. Уж не помню, сколько я в баре выпил, но голова раскалывалась теперь так, будто по ней дубасили молотком.

Черт, в такие моменты чувствовал себя стариком, которому уже давно пора баиньки, а он шляется где и с кем попало до двух ночи. Серьезно, где моя выдержка? Месяц назад я бы не задумываясь просидел полночи в баре, а потом до утра развлекался бы с какой-нибудь длинноногой цыпочкой. Но с тех пор, как все пошло по одному месту, я и забыл, что значит настоящее веселье. Это просто возраст или причина в удвоенных обязательствах, сложенных на мои плечи? Поразмышляю об этом на досуге. Хотя бы когда посплю.

Такси наконец-то прибыло — свою малышку сегодня не решился брать, так как с моими друзьями не знаешь точно, останешься ли к концу вечера трезвым, — и я, сев на заднее, откинул голову на сиденье и наконец прикрыл отяжелевшие веки.

Черт.

Действительно старею.

***

— Проснись и пой, ленивец.

— Отвали, — пробурчал я в подушку, когда Фриц потянул меня за ногу, высунутую из-под одеяла.

— Уже семь, и если ты сейчас не поднимешь свою задницу с кровати, я пойду один.

— О боже, нет! Какая неприятность!

Пробежка.

Нет, мне более чем нравилось бегать по утрам, и вообще я предпочитал держать себя в форме и регулярно посещал спортзал. Но сегодня, казалось, я был на такое не способен. Не после того количества выпитого вчера вечером. И не тогда, когда заснул всего три часа назад. Я чувствовал себя чертовой амебой.

— Подъем!

Секунда, и с меня слетело мое супер теплое и удобное — особенно по утрам — одеяло. По голым ягодицам прошелся холодок.

— Твою мать, Деймон!

Хихикая, я перевернулся на спину и лениво потянулся. Фриц скривившись кинулся к выходу.

— Сам виноват, дружище.

— Я жду тебя внизу! Желательно, полностью одетым.

— Так точно, капитан!

Вот тебе и суббота с заслуженным отдыхом.

Поднявшись с постели, стянул с комода чистые трусы, спортивные штаны, свитшот и побрел в ванную, примыкающую к моей комнате.

Я купил этот дом назло отцу, когда мне исполнилось девятнадцать. Он не позволил мне выбрать специализацию и всеми фибрами души желал, чтобы, поступив в колледж, я жил в общежитии «как все нормальные студенты», поэтому эта покупка была эдаким ответом ему. Не все всегда так, как мы бы того хотели. Отец был очень… очень недоволен, но в конце концов смирился.

Не то, чтобы меня пугала жизнь в общежитии. Тем более, в кампусе оно оснащено всем, что необходимо для комфортного проживания и бла-бла-бла. Просто этот дом стал для меня одним немногим из тех вещей в моей жизни, что я выбрал сам, несмотря на недовольства отца. Как и тот факт, что живу в нем со своими друзьями, с которыми познакомился в первый учебный день.

Они, как и я, оказались бунтарями, не желающими делить личное пространство с кем-то еще. А потому, когда мы разговорились и выяснилось, что и Фриц, и Тео в поисках квартиры, предложил им комнаты в моем слишком большом для одного доме: недалеко от кампуса, просторный до такой степени, что мы в принципе могли не пересекаться очень долгое время, да и требований почти никаких. Деньги за проживание я с них не брал — хотя первые месяцы оба умудрялись делать у меня в комнате настоящие подклады. Хотелось только сохранности чистоты и порядка — терпеть не мог обратного. Уже потом, на второй неделе нашего совместного проживания, когда все устали питаться доставками, по настойчивому требованию Фрица, мы решили завести общий бюджет. Хранилищем для которого стала банка из-под Pringles, которую мы дружно опустошали в тот день. Так, со временем, два едва знакомых парня стали для меня настоящими братьями, а это место нашим общим, настоящим домом, о котором мы, сами того не осознавая, всегда мечтали.

Приведя себя в подобающий вид, спустился на кухню, где друг уже дожидался меня, задумчиво попивая воду из бутылки.

— А Тео сегодня выйдет погулять? — пропищал я, имитируя детский голосок.

Нырнув в холодильник, взял пакет кефира и сел за стол. Фриц проследил за тем, как я налил часть в стакан и снова поморщился. Ненавистник кефиров. И почему мы, черт возьми, дружим?

— Он еще не вернулся.

— Мм, явно где-то застрял с той Нэнси. Негодяй, — буркнул я, сделав долгожданный глоток. — Ты-то в каком часу явился, что бодрый такой?

— Я ушел когда вы оба еще вовсю дрыгались на танцполе с теми блондиночками.

Махом допив остатки своего спасительного от похмелья напитка, с прищуром посмотрел на друга.

— И почему? У нас же был план повеселиться. Всем. — Я стукнул его по руке. — Ты обещал, что не уйдешь один.

Фриц в ответ заехал мне по бицепсу.

— А я и не был один, — парировал он.

А вот это уже интересно.

Голова сразу перестала ныть.

— Вау. И с кем же?

Его рот едва растянулся в полуулыбке, но тут же вернулся в исходное положение. Друг резво поднялся из-за стола, крепко сжимая пустую бутылку в руке.

— Не важно. Давай, погнали. Времени и так в обрез.

Фриц вышел из кухни. Закинув стакан в мойку, я трусцой побежал за ним в прихожую.

— Из тебя, случаем, та комкообразная жижа не вывалится? — спросил он, обуваясь.

— Ха-ха, ты такой шутник.

Надев кроссовки для бега, мы наконец выбрались на улицу. Стояла уже середина октября, и воздух был настолько прозрачным и свежим, что в носу тут же засвербило.

— Давай вниз до кампуса, а потом сделаем кружок по стадиону? — предложил я, разминая ноги.

Фриц кивнул, и мы побежали.

Мы никогда не пытались играть в “кто быстрее” или “догони меня”. Наши каждодневные пробежки были больше взаимной поддержкой компании друг для друга. Никаких соревнований, никаких подколок и валяний дурака.

Когда же десятый круг на стадионе был накручен, мы оба решили на сегодня закончить. У Фрица через час назначена тренировка, потом работа, у меня — приготовления к юбилею матери, да и свой проект по Композиционному моделированию к понедельнику довести бы до совершенства.

— Заскочем? — Фриц кивнул на кофейню, расположенную недалеко от кампуса. — Я подохну на месте, если сейчас же не заполню желудок кофеином.

В моем ответе, однако, друг не очень-то и нуждался, так как тут же перескочил через дорогу в сторону той самой кофейни. Покачав головой, я потопал за ним.

Дернув дверь, отчего колокольчики, висевшие над нею, приветственно зазвенели, мы вошли внутрь. Это оказалось ничем не примечательное заведение, оформленное в стиле ретро: пол «шахматная доска», стулья с красной обивкой, деревянные столики, а на стенах множество пластинок знаменитых исполнителей прошлого века. Здесь было значительно теплее, чем снаружи, пахло свежесваренным кофе и играла музыка. Ex's & Ox's, кажется. Уж очень часто она играла в местных барах.

Только тогда я заметил за стойкой какое-то движение. Было все еще довольно рано, потому кофейня пока пустовала от посетителей. И девушка-бариста, явно не расслышав нашего прихода, стоя спиной к нам, безропотно виляла бедрами под музыку, одновременно с чем перекладывая капкейки с противня в выставочную плетеную корзинку.

Такого еще не бывало.

Мы с другом переглянулись.

— Кхм-кхм, у вас можно кофе купить? — как всегда, сама вежливость Фриц обратился к девушке, пытаясь перекричать Элли Кинг.

Бариста вздрогнула и так резко обернулась к нам, что ее длинный хвост шлепнул ее по лицу. Корзинка с капкейками чуть не слетела на пол.

Меня распирало от смеха.

— О боже, извините, я просто… — Девушка убавила музыку до минимума и кинула взгляд на наручные часы. — Вообще-то… мы открываемся только через пять минут.

— Твою ж… — пробурчал Фриц, взъерошив свои светлые волосы, а я все же не выдержал и тихо засмеялся над ситуацией. Никогда не видел его таким растерянным.

— Но я могу принять ваш заказ, — засуетилась девушка-бариста. Прежде чем она отвернулась, успел заметить как заалели ее щеки. — Без проблем. Пять минут не критичны.

— Не страшно, — поспешил заверить я. — Просто у моего друга сиюминутное желание затмило разум и он забыл проверить часы. Правда, Фриц?

Тот только недовольно покосился на меня.

— Да я сама виновата. Рано оставила двери открытыми.

Когда она потянулась за стаканчиком и впервые за все время нашего странного разговора подняла на меня глаза, все внутри меня перевернулось и завязалось узлом, а мое хорошее настроение вмиг испарилось.

Ее лицо…

До сих пор я не мог толком разглядеть его, но сейчас…

Черт бы ее побрал!

Это она.