Вольник

Касандра О'меил, 2018

Я привыкла никого не жалеть. Мне нравится ломать людей, лишать их воли и желаний, превращая в образцовых рабов. Мои игрушки самые послушные и беспрекословные. Не зря же являюсь лучшей в мире рабовладелицей. И все бы ничего, но однажды мои действия привели меня к краху. Сломать его оказалось труднее, чем я думала. Его желание жить и быть свободным были непреодолимы. И мне не удалось справиться, зато я оказалась ему по плечу… Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Примерно через пару часов будет начало боев. Я стою вся на нервах. Мне не нравится то, что вместо моего лучшего бойца будет вольник. Не спорю, он сильный и ловкий, как показала тренировка, но черт возьми! Это реальная схватка, проигрыш в которой мне будет стоит немалых денег. И так пришлось потрудиться и официально оформить замену бойца.

В итоге к началу боев я была уже морально вымотана. Стояла на балкончине прямо над ареной и отстраненно смотрела на то, как остальные мои рабы легко справлялись со своими соперниками. Рыцарь проиграл один бой из трех. Хреново, конечно, но не смертельно. Орк показал себя лучше, взяв все три победы. Хотя и соперники у него были слабее. И вот выход вольника. Нервно сцепила руки. Внизу вижу ученого, который довольно улыбается, глядя на своего бойца.

На арене стоит светлый худощавый эльф, одетый в лохмотья. Его глаза медленно перетекают от судьи к моему бойцу. В них нет азарта, желания победить или стремления выжить. Они пустые и холодные, будто на труп смотрю. Мне не нравится это.

Вольник выходит спокойно, без тени неуверенности. Приятно видеть его таким. Он одет в удобные свободные штаны и рубашку. Да, я настояла на полноценной одежде, хотя часто рабы выступают только в каких-то подобиях плавок или шорт. Для начала мне не хотелось, чтобы противник заранее увидел, что против него оборотень. А татуировка на груди была слишком говорящей. Ну и показывать, как сильно и много повреждений на теле тоже не стоит.

Судья отдает приказ начинать. Мой боец не спешит. Он стоит и даже не двигается с места, в то время как эльф плавно приближается. Резкий выпад, но вольник уходит от удара, подставляя противнику подножку. Далее картина не меняется. Противник нападает, оборотень уворачивается нанося легкие толчки. Перевожу взгляд с арены на ученого, тот недовольно шепчет что-то. Чертовы маги! Он может приказывать своему бойцу прямо в ходе боя, это угнетает, хотя и не противоречит правилам.

Вольник дерется не в полную силу, хотя с каждым ударом ему приходится стать более внимательным. Эльф нападает все яростнее и яростнее. Бой длится уже восемь минут. Оба участника уже имеют немало повреждений, но отлично держатся. И вот противник делает неожиданный переход, оказываясь почти за спиной моего раба, и бьет по шее наотмашь. Оборотень чудом избегает смерти, перемещая удар на спину. Уклонившись, вольник ударяя эльфа по животу. А тот даже не хмурится, чем заставляет меня увериться в собственных мыслях. Даже с отлично регенерацией и выдержкой, он уже должен был устать и стать более уязвимым. Раб ученого же продолжает вести себя как заводная кукла, просто нанося удары и практически не уворачиваясь.

Десять минут. Судья объявляет перерыв на минуту. Быстрым шагом направляюсь к бойцам. Нужно не привлекать лишнего внимания, но успеть дать распоряжение вольнику.

— Ты должен убить его, — строго говорю я бойцу.

— Не должен, по правилам я обязан добиться только его поражения, — недовольно говорит раб. С момента появления его в моем доме, он ни разу не проявил уважения. Только его молчание можно расценивать таковым, но сейчас мне не до пререканий.

— Долбаный придурок, ты мой раб — это первое. Второе же, если ты меня сейчас не послушаешься, то от сюда тебя унесут. Если не заметил, против тебя модифицированный. Мне нужно чтобы ты убил его! — последнюю фразу уже через злость цежу ему в лицо, подойдя максимально близко. Ник смотрит на нашу перепалку с непониманием.

— Вольник, она не шутит, дуй на арену и сломай шею этому эльфу, — отодвигает меня в сторону друг. Он чувствует, что я срываюсь. А мне нужно сохранить спокойную голову. Впереди еще выяснение нарушений с ученым.

Перерыв окончен. Очень надеюсь это раб не будет пререкаться и послушает приказ. Да, черт подери, это элементарный совет! Я даже объяснила причину, хотя не должна! Так, Алисия, дыши глубже. Раз вход, два выдох, спокойствие. Злость отступает, более трезво смотрю на продолжившийся поединок.

Вольник делает первый пробные выпад в сторону противника, удар приходится по ноге и должен был сломать ее. Вот только эльфу все равно. Оборотень неуверенно косится на меня, за что и получает удар по плечу. Кривится, но отворачивается и начинает избегать ударов.

— Ну же! Убей его! — отчаянно шепчу.

Он будто слышит меня, делая кувырок, сшибая противника с ног и одним движениям скручивая его голову. Любопытно, неужели он мог справиться с самого начала так просто?

А дальше происходит то, чего я так ждала. Эльф встает и движется на ошалевшего от такой наглости бойца. Победно улыбаюсь и выхожу на арену.

— Поединок объявляется завершенным. Победа присваивается бойцу Вольнику. Господина, владеющего эльфом Миской, прошу проследовать на арену для выяснения произошедшего. Правилами боев официально запрещено выставлять бессмертных противников. Все участники подписали договор и должны ему подчиняться. Насколько тщательно были изучены пункты последнего меня не волнует, ответственность за случившееся полностью ложится на владельца бойца.

Дальше разбирательство растянулось на часа три. Ученый сначала разозлился и пытался возмущаться, но после взял себя в руки, принес извинения и покинул арену навсегда. Да, помимо потери бойца и всех ставок, его лишили дальнейшей возможности как-либо участвовать в боях.

Вольник, как бы не противился моему мнению и не перечил вслух, все же одержал победу в неравных условиях. Не уверена, что даже мой лучший боец бы смог противостоять этому модифицированному. Последнего пришлось уничтожить, так как фактически он был мертв и возможно очень давно. Неизвестно, как долго он был подопытным у ученого.

С первого боя вольника прошло уже три недели. За это время он выиграл еще девять боев. Ни единого проигрыша. Он жестко и планомерно вырубал противников, даже не пытаясь сделать состязание красивым. Просто целенаправленно шел к поставленной цели — победе. Я наблюдала за ним и восхищалась. Да, как бы это ни было странно, он вызывал именно это чувство. Боец из него вышел превосходный. Я радовалась, когда смотрела на арену. А потом вспоминала… он — раб. И он отказывается подчиняться мне, смотрит презрительно и зло. С этим нужно что-то делать. Вместо этого, я уже три недели не прихожу на тренировки с бойцами. Почему? Сама не знаю. От его взглядов бешусь, нервничаю… как можно в таком состояние заниматься?

— Госпожа, просите, вы сегодня тоже не придете к нам на тренировку? — спросил Орк, когда я встретила его во дворе своего особняка. Да, бойцам можно перемещаться по территории беспрепятственно, главное, готовиться к сражениям по максимуму и не отлынивать от тренировок. Для их отличного состояния Ник даже уговорил меня разрешить раз в месяц забирать их к себе и приглашать женщин. Это была его личная инициатива, спонсируемая также им. Мы, конечно, много спорили по этому поводу, но он настоял на своем.

— Приду, — почему-то сказала я. Ведь именно сегодня после нее придет Ник за бойцами. А мне безумно хочется увидеть новенького. Странное желание, но сделать с собой ничего не могу.

Вечером, надев свою тренировочную форму, отправилась на задний двор. Казармы бойцов были уже пусты. Разминка шла вовсю. И я, не привлекая лишнего внимания, пристроилась сбоку. Рабы давно привыкли к некоторым моим странностям, поэтому не остановились. Физические упражнения давно стали моим способом снять напряжение, в том числе моральное, и как бы усиленно я не тренировалась в зале, бойцы делала это сильнее.

Отдалась занятию во всю, постепенно перехватив инициативу Орка, который был ведущим сегодня. Теперь бойцы повторяли движения за мной. Только один вдруг резко остановился и удивленно смотрел. Вольник. Как я могла забыть о нем? Сердце пропустило пару ударов, тело сбилось с ритма. Но быстро взяв себя в руки, продолжила тренировку. Через минуту и новенький пришел в себя, включился в работу. Хотя его взгляд продолжал жалить мое тело удивлением. Несколько раз скользнув по нему взглядом, заметила в нем восхищение. От этого стало так тепло, а занятие пошло легче. Во мне будто вулкан взорвался, я никогда не делала такие нагрузки. Но безумно хотелось, чтобы этот раб смотрел на меня таким завороженным взглядом. Полным не пренебрежения, а восхищения.

Солнце уже практически село, когда я пришла в себя. Мы прозанимались больше трех часов. Мышцы ныли во всем теле, делая движения плавными и усталыми.

— На сегодня все, — сказала я, останавливаясь. — Ник уже должен ждать вас в доме.

— Благодарим за тренировку, — поклонились бойцы. Все, кроме вольника. Он смотрел мне в глаза, будто сомневаясь. А после слегка склонил голову. Что?! Впервые за это время раб не пытался перечить и злить. Он благодарил вместе со всеми. Без рычания, без пререканий. Пусть неправильно и без должного благоговения к хозяину, но вольник склонил голову.

Отошла от шока я только тогда, когда бойцы ушли. Потянулась и отправилась в сторону дома через казармы. Думаю, сегодня можно обойтись без зарядки на ночи.

Здание, где живут бойцы, должно было быть пустым. Но я почувствовала движение рядом с собой. Расслабилась, не ожидала здесь подобного… В итоге, оказалась прижата к стене сильными руками.

— Что же ты за человек такой? То жестокая, то сильная, то властная, то испуганная, — прошипел мне в ухо знакомый голос. Опять он.

— Вольник, что ты себе позволяешь? Отпусти немедленно, — грозно прорычала я шепотом. Почему-то не хотелось привлекать лишнего внимания. А еще с ужасом поняла, что не пытаюсь вырваться, хотя и могу, а с идиотским чувством внутри наслаждаюсь близостью раба. Если бы не мой принцип «не спать с рабами», то сама бы накинулась на него в этом темном помещении.

— А если не отпущу? — усмехнулся он. Я видела только его глаза, которые были точно напротив мои. Близко, опасно близко. Его горячее дыхание касалось моих губ. Неосознанно открыла их, позволяя вдохнуть в меня жар. Тело давно было покрыто мурашками, а внизу живота наливалась тяжесть.

— Мне придется наказать тебя, — шепчу уже не зло.

— Ты всегда меня наказываешь, госпожа, — последнее слово он сказал совершенно не с той интонацией. Он не считал меня хозяйкой, в обращение читалась скорее усмешка.

Его губы приблизились к моим, он практически целовал меня, при этом не прикасаясь даже на сантиметр.

— Чертова женщина, не стоит ходить одной в таких темных местах. Я ненавижу тебя и желаю, мать твою! А еще, — он провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Я намного сильнее тебя, не забывай.

Он вдруг резко отпустил меня и отошел в темноту казармы. Мое сердце отдавало гулом во всем теле. В ушах стоял звон и его слова, что он меня желает. Почему из всего нашего диалога, только эта фраза прочно засела в мою голову? Прочь… прочь от сюда, от этих мыслей и непонятных чувств. Он — раб! Я не должна забывать это. Чуть ли не бегом, выскочила из здания и скрылась в своей комнате.

Погрузившись в горячую ванную, дала волю мыслям. Никто и никогда за всю мою жизнь не вызывал во мне столько ярких эмоций. От желания убить до желания осторожно коснуться кубиков пресса. Его идеальное тело всплывало в моем воображение, стоило только закрыть глаза. А горячее дыхание, которое ощущала в казармах, до сих пор отзывалось жаром внизу живота.

Алисия, Алисия… Кажется, ты серьезно попала. Когда вокруг говорили о чувствах, я лишь смеялась. Сейчас же полностью осознавала, что внутри меня против моей воли растет цветок, вокруг которого парят бабочки. Это ужасно… Быть может, любовь и прекрасна. Но когда речь идет обо мне… и о рабах… это ужасно и жестоко. Боги, за что вы так со мной?