Вольник

Касандра О'меил, 2018

Я привыкла никого не жалеть. Мне нравится ломать людей, лишать их воли и желаний, превращая в образцовых рабов. Мои игрушки самые послушные и беспрекословные. Не зря же являюсь лучшей в мире рабовладелицей. И все бы ничего, но однажды мои действия привели меня к краху. Сломать его оказалось труднее, чем я думала. Его желание жить и быть свободным были непреодолимы. И мне не удалось справиться, зато я оказалась ему по плечу… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Ночь с императором была долгой и весьма приятной. Утром же как всегда, он напомнил, что я могу просить все, что мне нужно. В рамках разумного, конечно. Но пока предпочла оставить такую вот маленькую привилегию на будущее. А еще Шеил попросил подготовить для него рабыню.

— Алисия, мне нужна девочка, только не совсем по твоим шаблонам. Устал я от этих лживых сук, жаждущих власти. Сделай для меня игрушку, только не ломай до конца. Пусть будет верной до гроба. Но я хочу, чтобы она была послушной, но при этом могла эмоционально реагировать и отвечать мои желаниям. Ну… думаю ты сама понимаешь, о чем речь, — проговорил император.

— Вы же знаете, что я занимаюсь несколько иным, — неуверенно говорю.

— Ну значит научишься новому, — грубо перебивает меня правитель. — Я в долгу не останусь, знаешь же.

Он вроде бы и просит меня, но при этом слова отчетливо звенят приказом. То есть отказаться я не могу, фигово. Теперь придется придумать, как же выполнить требуемое.

Как следствие, утром к рабам пришла злая на весь мир. Накричала на игрушек, заставив простоять на коленях три часа, без возможности шевелиться. За малейшее движение удар хлыстом по спине. Вспомнился разговор девки с вольником. А ведь он явно рассказывал ей свою судьбу, чтобы успокоить и поддержать. Почему-то эта мысль взбесила больше остальных. Поймала себя на том, что внимательно разглядываю обнаженную спину этого раба. У него идеальное тело, будто созданное для женского взгляда, а может и больше. К своему счастью, у меня есть один непререкаемый принцип: не спать с рабами. За все годы воспитания рабов, удалось ему следовать. Так с чего это теперь посещают лишние мысли? Видимо этот экземпляр слишком любопытен мне.

— В первый день в моем поместье я сказала, что рабам не положено иметь чувства и эмоции. Вы должны строго следовать приказам господина и никаким образом не пререкаться с ним. Видимо не все усвоили урок, — последнее я проговорила, смотря прямо в глаза вольнику. И в его глазах отразилось мгновенное понимание и злость. Как же бесит, что он смеет даже думать о своей владелице подобным образом. Вот только я уверена, что физические наказания его сильно не затронут. А вот девка приглянулась вольнику.

— Взять эту игрушку и в казармы. Смотрители, можете позабавиться с ней, только шкуру не портить. Понятно? Тогда шагом марш! — Я говорила спокойно и властно, так чтобы каждый раб понял мои намерения.

Услышав первые крики рабыни, отметила, как поменялся в лице вольник. Довольно усмехнулась. А потом перед глазами как наяву встала картинка.

— На колени! — рычит мужчина.

— Нет, умоляю! — девочка захлебывается слезами. Удар и она просто падает на пол. К несчастью, сознание не покидает ее.

— Я повторяю тебе в сотый раз, у тебя нет права мне отказывать. За тебя заплачены деньги, а я хочу трахнуть тебя в твою узкую и маленькую дырочку! — хрипит мучитель и поднимает девушку за шкирку, кидая на кровать.

— Нееет, — еле слышно шипит она.

— Да, — довольно рычит мужчина. Срывает с нее трусики. Резко и быстро входит, причиняя боль. Крик сотрясает пространство.

Помотала головой, отгоняя мысли. Покосилась в сторону казарм от куда также раздавались крики рабыни. Хотя я уверена, что ее еще не тронули.

— Пусть игрушки приведут в порядок, завтра проверю, — кивнула оставшимся смотрителям. А сама быстрым шагом направилась к казармам.

— Прекратить, — строго сказала, заходя внутрь. Девка и правда была еще цела, ее даже раздеть не успели толком. Сделать это не поранив сложно, верю. На меня уставились немного обиженные и разочарованные взгляды, но стоило мне поднять бровь, как мужчины сразу же испарились.

— Ты усвоила урок? — посмотрела в глаза всхлипывающей игрушке. В ответ получила лишь неуверенный кивок.

— Тогда слушай еще один, — усмехнулась своей идее. — Ты — рабыня. У тебя нет права голоса, нет собственной воли. Тебе запрещено пытаться возразить господину, нельзя проявлять сочувствие и сострадание, — сделала небольшую паузу в речи, чтобы она смогла понять сказанное. — Но тебе невероятно везет!

Удостаиваюсь удивленного взгляда. Да, то что нужно, она не сломана. А после пережитого, думаю, будет паинькой.

— Я продаю тебя, — говорю довольно. — И только попробуй меня подставить, заплачу неустойку и убью!

Распорядилась привести игрушку в порядок и отправить покупателю. Надеюсь, ему понравится. Девка эмоциональная, даже чересчур, но в меру послушная. И вообще, не мое это, предпочитаю продавать рабов для других целей. Отчетливо понимаю, что мои экземпляры годятся только для работы, помощи и других подобных целей. Извращенцев, которые любят беспрекословную покорность еще не встречала, хотя может и есть такие.

Давненько меня не посещали такие воспоминания, неприятные. Схожу как лучше к бойцам, разомнусь, заодно непрощенные мысли уйдут из головы.

Ник пришел, когда мы уже заканчивали тренировку.

— Привет, Лис, — радостно обнял он меня. Кто-то в хорошем расположение духа. Видно, не я одна провела ночь в компании.

— И тебе здравствуй, — улыбнулась. — Хорошая ночка?

— Кто бы говорил, — беззлобно заметил друг. И то верно. Отсутствие императора не могло остаться незамеченным, но это не мои проблемы.

— Кого в этот раз выставляешь на бои? Я за ними, — махнул Николас головой на рабов.

— Рыжика, Рыцаря и Орка, — озвучила давно подобранных бойцов. Да, у них всех были клички. Так было проще, да и на арену нельзя выходить просто так. Какое представление без ставок и громкий речей? Верно, никакого. А меня в большей степени интересует доход. Меркантильная, что поделать, иначе в этом мире не выжить.

— Ок, тогда мы поехали, — похлопал меня по плечу мужчина и направился за бойцами.

Вернулась в дом и снова увлеклась книгой. Мыслей после физических нагрузок в голове почти не было, лишь приятное ноющее чувство во всем теле. Бессонная ночь тоже давала о себе знать. Поэтому не удивительно, что уснула я прямо в кресле у камина.

Просыпаюсь от приятного тепла внизу живота. Чьи-то мягкие прикосновения ко внутренней стороне бедер и ласковое поглаживание самых интимных складочек тела. Возбуждение разливается по телу, заставляя приглушенно застонать.

Осознание происходящего приходит не сразу. Но я стараюсь расслабиться, все равно ничего поделать не смогу. Страх липкими лапами сковывает, не давай полностью окунуться в удовольствие. Слишком ясно понимаю, что будет дальше. Он всегда начинает с этого. Мужчину возбуждает видеть меня такой расслабленной и податливой, доказывать, что тоже получаю удовольствие. Но потом ему нужно получить свою долю… вот тут-то и начинается ад. Мой маленький личный ад, собранный в одном ненавистном человеке.

Я глубоко вздыхаю, отключая последние остатки чувств, отдаваясь ласкам умелого языка. Ведь это и правда приятно. Подаюсь навстречу. Ему нравится, что мое тело откликается. Пока что он нежен, настолько, что я издаю очередной стон удовольствия. Мысленно прощаясь с жизнью, ведь рано или поздно он убьет меня в процессе.

Открываю глаза и долго не могу понять где я. Сердце бешено стучит в груди, а мозг не желает воспринимать картинку: уютное кресло, шкура под ногами и камин.

— Я дома, — шепчу сама себе, чтобы успокоиться. — Я дома.

Иду в душ, включая ледяную воду. Подставляю голову под струи, приходя в себя окончательно. Вот только сна ни в одном глазу. Кошусь на кровать и иду на кухню. Обычно мне привозят еду готовую на несколько дней. Но сегодня мне хочется что-то приготовить самой. Сладкое… определенно, приторно сладкое. Кексы, с шоколадом и взбитыми сливками. И я начинаю вытаскивать из холодильного шкафа нужные ингредиенты. Плевать, что утром нужно ехать подписывать договоры с участниками боев. Не в первый раз бессонная ночь и не в последний.

Следующий день встречаю с первыми лучами солнца, сидя на террасе и уплетая кексы с горячим кофе. После отправляюсь в зал, а затем и в душ. Сегодня на мне ультракороткое платье, которое не пользуется особой популярностью у знати. Но мне плевать. Одно плечо полностью открыто, другое скрыто полупрозрачными кружевами до самого запястья. Грудь прикрыта только черным лифом, от которого спускаются аккуратные складки волнами. Наряд заканчивается точно там, где заканчивается белье. В этот раз без него не обойтись. Должны же мужчины иметь хоть маленький простор для фантазий?

Заявок поступило сегодня рекордно много. Ученый также пришел, внимательно вглядывался в договор, чем заставил меня поволноваться, но не заметил изменений. Ха! Вот надоест работорговля, напрошусь к императору в советники.

— Алисия, вы прекрасны как никогда, — пролепетал ученый.

— Благодарю, — отдаю дань вежливости. Не нравится мне этот тип, слишком пожирающий пространство взгляд и маниакальный блеск в глазах. Но как организатор мероприятия, я улыбаюсь самой широкой из своих улыбок. Играть эмоциями меня научили давно.

Дальнейшая подпись бумаг проходит тихо и спокойно.

Неделя до боев пролетела незаметно. Вольник продолжал упрямо трепать мне нервы, не подчиняться и пререкаться. Ни с кем из рабов зато больше не общался, хотя ненависть во взгляде стала еще более отчетливой. Ведь никто из игрушек не понимает, что случилось с одной из них. И с каждым днем я больше и больше ощущала их страх, проявляющийся при моем появление. Приятно, что сказать. Только один гребанный раб отказывался бояться и слушаться, чем нервировал меня.

Буквально за день до назначенной даты произошло неожиданной. Рыжик, мой лучший боец, просто слег. Ни с того ни с сего боец не встал с кровати одним утром, он горел и был в бреду. Идиотизм какой-то. Он должен был стоять против ученого и еще пары сильных противников. Теперь же я пребывала в раздумьях. Заменить мне его было некем, а проигрывать не хотелось.

— Лис, приехал как-только смог, — выпалил на ходу Николас. Потом вдруг остановился, и уставился на раба. — Что за черт?

— Вот и мне интересно. Какова вероятность того, что мой лучший боец сляжет с горячкой за день до боев? — я хмурилась и понимала — никакой. Это точно произошло не случайно. А меня дико бесит, когда мое имущество портят просто так!

— Что делать будешь?

— А хер его знает, — бурчу устало. — Этому врача вызвала. На ринг не выпущу, пустая трата времени. Нужна замена.

Тишина растягивается на несколько минут. Слышу на улице крики. Видимо вольник опять врезал кому-то из смотрителей и сейчас получил заслуженное наказание. Мысль так и вертится в голове, не желая доходить до конца, но и не убегая. Вольник… Вольник! Конечно же! И как я сразу не додумалась.

— Эй ты, — обращаюсь к одному из смотрителей. — Приведи мне вольника в кабинет.

Уже через десять минут я сижу в своем кресле за широким столом. Он стоит напротив и недовольно смотрит, будто отвлекла его от чего-то дико важного и срочного. Крепкий экземпляр. Сломать бы, но вот обстоятельства складываются иначе.

— Ты любишь свободу, — начинаю свою речь. — Я дам тебе один шанс. Выиграй пятьдесят боев из пятидесяти. Тогда ты больше не будешь рабом и получишь документ об освобождении. Предложение действует только сейчас и не долго.

— Я согласен, — без раздумий говорит он, чуть ли не перебивая. Хмыкаю.

— Ник, — кричу другу, который разминается в соседней комнате. — Ты готов?

— Да, Лис, — слышу голос мужчины.

— Иди в соседнюю комнату, проверим твою подготовку. Первый бой завтра.

— Так рискуешь? — удивленно замечает раб. Кривлюсь от такого панибратского отношения, но стараюсь молчать. После разберусь с ним, сейчас мне нужна победа, ведь речь идет о схватке с ученым.

— Некого поставить? — не унимается вольник.

— Заткнись, — все же не выдерживаю. — Пока что ты раб, молчи и шагай вперед. Может сейчас окажется, что ты вообще ничего не стоишь.

Последнее говорю только для того, чтобы поддеть его самолюбие. Но в его глазах все то же презрение и ненависть, а еще спокойствие и легкая насмешка. Я видела его тело, но не думаю, что он настоящий боец. Просто сильный оборотень, к счастью, они крепкие.

Спарринг между Николасом и вольником проходит совершенно неожиданно. Раб легко уходит от атак друга, умудряясь даже несколько раз задеть последнего. Нику с трудом удается повалить мужчину на землю.

А я смотрю с удивлением и каким-то идиотским удовлетворением. Вольник красив, необычайно красив. Темные волосы взлохмачены, глаза пугают желто-карим свечением, выраженные мужские скулы, плотно сжатые губы. Он мокрый от пота. При этом продолжающий двигаться четко. Разница между Ником и рабом просто дикая. Если движения друга всегда отдают плавностью и напористостью, то моя игрушка двигается резко, неожиданно, скупо. Он не разменивается на красоту поединка, стараясь бить так, чтобы противник скорее сдался… Ведь и правда, раб не пытался причинить другу вред, принимая то, что поединок показательный.

Засмотрелась, задумалась… очнулась только тогда, когда увидела, как Николас пожимает вольнику руку в знак уважения. Как же меня это раздражает! Но дело его, поэтому плюю на свои принципы. Бойцов, способных вот так просто выстоять против друга не так много. Их вообще нет! И мне только на руку, что в моей коллекции оказался такой экземпляр.