Предательство моего сердца. Тень для спецагента

Карина Родионова (2024)

Я не доверяю мужчинам. Поэтому не работаю с ними, не завожу личные отношения. Будучи преданной, я решила больше никаких отношений с ними не иметь. Но спецагент службы безопасности императора находит то, от чего я не могу отказаться и готова все же сотрудничать с ним. А я ему нужна, ведь я умею становиться невидимкой. Простить или отомстить, вот в чем вопрос! Книга входит в цикл «Смотри сердцем», имеет общих героев с другими книгами цикла, но является самостояельным произведением.

Глава 8. Полина

Особняк Владимира Ивановича, как просил меня звать его граф Пинский, поразил мое воображение. По мне, так это был почти дворец. Граф же только смеялся и говорил, что его родные его постоянно попрекают скромностью его жилища. Это потом я узнала, что граф Пинский не только занимает весьма высокое положение при императоре, но и является двоюродным братом самому князю. В тот момент мне, девчонки из маленького городка, год прожившей в трущобах, этот дом казался верхом роскоши и богатства.

Граф познакомил меня со своей женой. Анна Андреевна оказалась очень приятной женщиной. Она приняла меня очень тепло, выделила мне отдельную комнату и принесла несколько платьев.

— Это одежда моей дочери, — пояснила она, — Дочка давно из всего этого выросла, сейчас она взрослая, замужем и живет в другом городе, далеко от нес.

Она вздохнула, а я спросила с пониманием:

— Скучаете?

— Безумно! Ну да не будем о грустном! Вон там ванная, приводи себя в порядок, переодевайся и спускайся в столовую — через час будем ужинать!

Я повиновалась, причем с удовольствием. Уже и забыла, какое это наслаждение — принимать горячую ванну и надевать чистые и целые вещи.

Ужинали мы втроем с Владимиром Ивановичем и Анной Андреевной. А когда пили чай с очень вкусным тортиком, граф вдруг начал меня расспрашивать про мою семью: кто мои родители, что я о них знаю, где и чем занимается моя мама. И я сама не заметила. как рассказала все. Вот прямо совсем все, в том числе и причину моего ухода из дома. Владимир Иванович внимательно выслушал и задумался.

— Говоришь, мама твоя изменилась сильно с тех пор, как отчим к вам переехал?

— Ну да, — пожала я плечами, — видимо такая вот любовь.

— Не знаю, не знаю…

Я так и не поняла. чего именно он не знает, но когда граф попросил меня написать ему на листочке адрес нашего дома и имя матери, несколько напряглась:

— Зачем это вам?

— Не беспокойся, о тебе ничего не скажу, если ты сама того не пожелаешь! Просто хочу кое-что проверить.

Я накалякала на листочке, любезно предоставленном Анной Андреевной, адрес дома, который когда-то считала своим. А потом Анна Андреевна предложила мне отправиться спать.

— Завтра с утра пораньше ехать, дорога будет долгая и тяжелая. Отдохни уже как следует! — велела она.

И я побрела в выделенную мне комнату с мягкой и уютной кроватью. Уснула, кажется, в тот момент, когда донесла голову до подушки.

С утра пораньше мы и правда отправились в дорогу. Первые сутки ехали в поезде, потом пришлось дня четыре трястись в карете.

— Скоро протянем и сюда железную дорогу. Но пока придется потерпеть, — говорил граф Пинский.

Во время ночевок в постоялых дворах я едва успевала отдохнуть от этой изматывающей дороги. Утешала себя тем, что это все же лучше, чем тюрьма или возвращение к дяде Косте с его планами на меня и мое тело.

Когда мы, наконец, подъехали к какой-то старой крепости, граф выдохнул:

— Ну вот, наконец и приехали! Добро пожаловать в Школу!