Его бывшая жена. Последний шанс

Ирина Шайлина (2024)

Пять лет назад я сбежала от него беременная и поклялась — бывший муж никогда не узнает о нашей дочери. А теперь он рядом. Смотрит на меня бесстыжими, наглыми глазами. — Ты моя жена, — говорит Бессонов, медленно скользя по мне взглядом. — Бывшая, — выдыхаю я. — Старая любовь не ржавеет, — усмехается он, склоняется к моей шее, обжигая дыханием. — У нас семь дней детка, давай проведём их с удовольствием… Я должна быть рядом с ним неделю, изо дня в день — иначе я останусь без работы. А Бессонов решил развлечься со мной , ему плевать на мои чувства. Но он не знает, что я стала сильнее. А ещё он не знает, что у него есть дочь.

Глава 8. Тимофей

С Мирой я познакомился, когда мне было двадцать девять. Пусть я был не так богат, как сейчас, но уже вполне обеспечен и обласкан жизнью. У меня и мысли такой не было — жениться. И встретились мы с ней совершенно случайно, просто классика мелодрам. Я в деловом костюме опаздывал на встречу и сломался автомобиль, побежал к дороге, пытаясь тормознуть какого-нибудь левака, и нечаянно сбил её с ног.

У неё были розовые волосы. Самые натуральные розовые волосы, но это не смотрелось пошло, скорее мило и невинно. На ногах кеды с разноцветными шнурками. Сидит на асфальте попой, глазами хлопает и на меня смотрит.

— Тебя как зовут, чудо? — спросил я.

Казалось, жизненно важно знать, как её зовут.

— Мира, — ответила она.

Я знал, что её не могут звать каким-нибудь обычным именем. Ну, какая она Ира или Таня, когда у неё волосы розовые, кеды разноцветные и глаза волшебные?

Тогда я пропал, только ещё не знал этого.

— Живая, Мира? — подал ей руку.

— Да.

Она такой лёгкой была, как пушинка. Я мог бы взять её на руки и носить весь день не устав. А если устал бы, все равно бы нес, как такое чудо не нести?

— Пошли в кино, — позвал я, хотя в районе отсюда множество умных и богатых дядь ждали встречи со мной. И спохватившись, спросил, — тебе восемнадцать то есть?

— Есть, — рассмеялась она. — Мне двадцать один.

— Тогда пошли.

И она пошла со мной. Смеялась. Пила тёмное пиво и ела сырный попкорн. Я смотрел на неё и понимал — мне будет больно отпустить её, даже если я буду знать, что мы завтра встретимся. Я уже тогда хотел быть с ней всегда.

И утром припёрся за ней, адрес узнал, повёз в универ, она уже диплом собиралась получать скоро. И из универа. И водил её везде, и кормить хотелось все время, непонятно было, в чем там душа держится… Она смеялась и ела не жеманясь, и это мне в ней тоже нравилось.

Выглядит, как фея потусторонняя, но здоровый стейк запросто уговорит, ещё и с картошкой. Чудо, оно и есть!

И до последнего боялся до неё дотронуться всерьёз. Она же фея. Тонкая, воздушная. А мне двадцать девять уже, я здоровый, уважающий тренажёрки мужик. Раздавлю ещё!

У меня была куча женщин к тому времени, а Миру я решился поцеловать только через десять дней после знакомства. Такими сладкими были её губы! Целовать и целовать, не отрываясь. Как юнец, как студент, прижал её к шершавой, крашеной голубым стене её подъезда, шарил под юбкой, сминая ладонью нежные ягодицы, и взять её хотелось прямо здесь, и похер, если кто увидит.

Потому что от тихих стонов и всхлипов моей чудной Миры мне голову срывало напрочь.

— Поедем ко мне, — хрипло выдохнул я в розовые волосы. — В отель, куда угодно.

Я помнил, что у неё дома мама. Сейчас, в трех этажах над нами, ждёт свою чудную дочку домой. Но думать мог только о том, что коснулся её горячей промежности, а она влажной была прямо через ткань трусиков.

— Тимофей, — отстранилась она. — Мне поговорить с тобой нужно. О важном…

У меня в зобу дыхание сперло. Я хотел её больше, чем кого либо, когда либо, никогда никого так… А дурацкие такие разговоры ничем хорошим не кончатся.

— Говори, — стиснул зубы я.

— Понимаешь, мне двадцать один год, но я все равно ни разу…ни с кем, ну, понимаешь… — замялась она. — У меня никого не было, мне очень стыдно.

— Дурочка, — рассмеялся с облегчением я. — Какая же ты чудесная дурочка! Да я в жизни ничего лучше не слышал.

Так сладко было осознавать — все это моё. Никто не трогал, не лапал, не засовывал в неё пальцы. Только я буду. Всегда. Чётко понял в тот момент — женюсь на ней, моё чудо никому не достанется. Всё будет моё.

И так же понял, что для первого раза не годится отель какой-то среднего пошиба и тем более обшарпанная стена подъезда. Это будет наш день. Особенный. И я его идеально организую.

— Иди, — сказал я, легко поцеловав в губы. — Мама ждёт.

И улыбался ходил весь день, как дурак. На следующий день у меня была встреча с друзьями. И я решил — представлю ее. Она же моя будущая жена, пусть пока и не знает этого.

Реакция, мягко говоря, была странной. Мира стеснялась и мялась. Все женщины здесь взрослые и уверенные в себе, а она юная девушка, в платье и разноцветных кедах. Но я никому не позволю её обидеть.

— Ты самая красивая, — шепнул ей я. — Ты всех красивей в этом мире, поняла?

Она улыбнулась и кивнула. Разговорилась с кем-то, а я вышел из-за стола покурить, на террасу. Лиза стояла с сигаретой там же, нервно курила, пепел стряхивала мимо пепельницы.

— Тим, — покачала головой она. — Ты кого привёл?

— Свою девушку, — твёрдо ответил я.

— А её мама в курсе, что она гуляет после восьми вечера? Или она без спроса ушла?

Я сказал себе — терпение. Я знаю Лизу больше десяти лет. Она имеет право высказать свое мнение. Но она не имеет права обижать Миру.

— Это моя будущая жена.

— Что?

— Да, я женюсь на ней. И поэтому советую принять Миру, она больше никуда из моей жизни не исчезнет.

— С ума сошел, — буркнула Лиза, бросила сигарету куда-то в кусты.

Я вернулся в дом. Мира смеялась и разговаривала. А ведь я знал, как она стесняется и боится моих друзей. Такая смелая, моя умница, я гордился ею. Её все полюбят.

А теперь несколько лет спустя я курю в машине у её подъезда и с трудом верится, что это все на самом деле было, что это — правда было с нами.