Его бывшая жена. Последний шанс

Ирина Шайлина (2024)

Пять лет назад я сбежала от него беременная и поклялась — бывший муж никогда не узнает о нашей дочери. А теперь он рядом. Смотрит на меня бесстыжими, наглыми глазами. — Ты моя жена, — говорит Бессонов, медленно скользя по мне взглядом. — Бывшая, — выдыхаю я. — Старая любовь не ржавеет, — усмехается он, склоняется к моей шее, обжигая дыханием. — У нас семь дней детка, давай проведём их с удовольствием… Я должна быть рядом с ним неделю, изо дня в день — иначе я останусь без работы. А Бессонов решил развлечься со мной , ему плевать на мои чувства. Но он не знает, что я стала сильнее. А ещё он не знает, что у него есть дочь.

Глава 3. Мира

Я всегда хотела работать творчески. Хотелось быть нужной, на своём месте. Но жизнь с маленьким ребёнком диктовала свои правила — мне нужны были деньги. И последние пять месяцев я работала в отделе кадров, и очень этому была рада — наконец получала нормальную зарплату.

Офис уже почти разошёлся по домам, и я тоже поглядывала на часы, Ника, наверное, уже заждалась в саду, но зазвонил телефон.

— Миру Николаевну, пожалуйста, — раздался смутно знакомый женский голос.

— Это я.

— Рудольф Валерьевич ожидает вас в своём кабинете.

У меня мгновенно вспотели ладони. Дело в том, что я уже давно, месяца три назад, подала прошение на перевод в отдел рекламы, у меня было соответствующее образование и даже небольшой опыт работы. Мне все равно, какая должность, я готова начинать снизу, с нуля.

Господи, неужели мечты сбываются? Даже встреча с Тимофеем немного поблекла, отошла на задний план, а ведь я весь день не могла перестать о нем думать. Поднимаюсь в кабинет шефа и сердце бьётся, как бешеное.

В его кабинете я ни разу не была, слишком мелкая сошка. Секретарша кивнула мне, позволяя пройти, я зашла и с удовольствием огляделась. Красиво. Тёмное дерево, панорамные окна, и в офис, и на город с высоты. Неожиданно много зелени, и пахнет чем-то вкусным, но благородным, не приторным запахом. Несколько дверей, одна ведёт в приёмную, другие бог пойми куда, удобные кресла и даже диван.

У меня тоже когда-нибудь будет такой кабинет, говорю себе я. Я многого достигну, и сейчас я в самом начале своего пути.

— Мира, — приветствует меня шеф. — Присаживайтесь.

Я сажусь в кресло напротив стола Рудольфа.

— Рудольф Валерьевич, — с волнением улыбаюсь я.

Если меня сейчас переведут, это будет один из самых счастливых моментов в жизни. Только мой момент, не связанный с бывшим мужем, даже с дочкой.

— У меня к вам есть предложение. Надеюсь, оно вам понравится, Мира.

— Я слушаю вас.

Он улыбается, я улыбаюсь ему в ответ.

— Мы стоим на пороге заключения выгодной сделки с крупным предприятием. Оно находится в другом городе, возможно, вы слышали об этом. И сегодня их руководитель у нас, в нашем городе, и пробудет здесь неделю. Я бы хотел, чтобы вы Мира, сопровождали его в деловых визитах и мероприятиях иного характера, он человек здесь совершенно новый.

— Но… — немею я, и с трудом обретаю способность говорить. — Я же работаю. Я справляюсь… Я хочу оставаться на своём рабочем месте. Может кто-нибудь другой…

Сейчас я чувствую себя ненужной. Рудольф даёт понять, что я не очень нужна его компании. Они прекрасно справятся без меня, пока я буду развлекать старого богатого хрыча из другого города.

— Моя компания это механизм, — напыщенно сказал Рудольф. — Каждый человек это винтик, и он выполняет определённую функцию. Я не могу вынуть ни один из них, иначе механизм сломается. А вы, Мира, вы новенькая. У вас ещё нет своей важной функции.

— Рудольф Валерьевич, — растерянно лепечу я.

Я, как маленькая обиженная девочка и мне самой себя стыдно.

— Разговор окончен, милая. Ваш оклад на эту неделю будет сохранен, а ещё мы оплатим вам командировочные за все эти дни. Хорошие.

Ну, что же… деньги мне нужны. Придётся смириться.

— Хорошо, — киваю я.

Рудольф разводит руками и улыбается. И я снова улыбаюсь ему в ответ, хоть и хочется реветь — мне ещё работать здесь.

— Тимофей, ваша дама согласна.

В тот момент я поняла. Сразу, даже никаких подтверждений не требовалось. Просто интуиция, сложились все пазлы. Высокое кресло, стоящее лицом к окнам, развернулось, и я увидела его. Мой бывший муж смотрел прямо на меня, и в глазах его плескалось самодовольство.

— Нет, — чётко проговорила я. — Я отказываюсь.

— Мира, — укоризненно покачал головой шеф.

— Вы не можете меня заставить!

— Вы правы, Мира. Не могу.

Он протягивает мне лист бумаги и дорогую, брендовую авторучку.

— Зачем?

— Пишите заявление об увольнении. По собственному желанию.

Я не могла уйти. Я все идеально рассчитала. Я работала здесь пять месяцев, через месяц мне дадут отпуск две недели. И тогда же у Ники очень важная операция на глаза. Я должна быть рядом. И я не могу остаться без работы, Господи, как же дорого иметь ребёнка, как дорого его лечить…

Гордость боролась со мной с родительскими обязанностями и любовью к своему ребёнку. Я дышала через раз и каждую секунду чувствовала на себе взгляд Тимофея.

Победила любовь к Нике. Ради неё я пройду через это все. А потом, когда реабилитационный период будет позади, когда станет легче финансово, я вернусь и брошу заявление об увольнении Рудольфу в лицо.

— Хорошо, — снова киваю я с каменным лицом. — я буду его сопровождать. А сейчас позвольте, мне нужно вернуться на рабочее место.

Встаю и ухожу, ноги почти не гнутся. Смотрит ли мне след Тимофей? Зачем ему это все? Я спускаюсь вниз и почти бегу в свой кабинет. Мой и ещё пятерых других сотрудниц, но сейчас их уже нет.

Я включаю компьютер. Тимофей не должен узнать о моей дочери. Нахожу свою анкету, я имею к ней доступ. Удаляю скрин паспорта со страницы, куда вписана дочь. Редактирую текст. У меня нет дочери. Мира Летова — совершенно одинока.

Потом трачу несколько минут на то, чтобы найти бумажную папку с моим именем. Выдираю оттуда страницы, комкаю и отправляю в мусор.

— Я не так представлял себе кадровичек, — слышу насмешливый голос Тимофея. — Я думал они толстые. И такие, с белыми кудрями.

— Не хотела разочаровывать, — сухо отвечаю я.

Как хорошо, что я успела. Достаю из шкафа купе свое пальто и шарф. Переобуваюсь, с туфель на удобные ботинки, а Тимофей все так же молча смотрит.

— Подбросишь меня до гостиницы?

— А у меня есть выбор?

— Нет, — констатирует Тимофей.

Я ненавижу его. Мы идём по подземной парковке и он курит. И мне хочется втянуть холодный воздух, пахнущий сигаретным дымом, полной грудью. Мне всегда нравилось, как он курит. В прошлой жизни. В этой я его ненавижу.

— Мира, это ужасно, — качает головой Тимофей. — Я не сяду в это корыто.

Он с отвращением смотрит на мою китайскую малолитражку. Один её бок весь в царапинах, я купила её уже такой, зато дёшево. И мне многое хочется сказать. О том, что он может валить назад в свою сытую жизнь. О том, как сложно и страшно выживать, имея маленького ребёнка. И что я справляюсь, пусть у меня страшная машина, но она есть… Но говорю я только:

— Можешь ехать на такси.

Он усмехается, отбрасывает сигарету, и садится. Колени его упираются в бардачок, машина тесна для высокого мужчины. У меня снова трясутся руки, чёртова китайская тарантайка заводится только с третьего раза, рывками и чихая.

Но Тимофей не намерен выходить из машины. Называет адрес отеля, откидывается назад, даже насвистывает что-то.

— Скучала по мне?

— Нет.

— Врешь… не ной, Мира, мы отлично проведём время. Тебе понравится.

Возле отеля я торможу, понимая, что ещё несколько минут и я сорвусь, наговорю лишнего, или, что ещё хуже — заплачу. Я мечтаю, чтобы он ушёл и больше никогда не появлялся в моей жизни.

— У нас сегодня поход в ресторан, милая. Здесь, через три часа, не опаздывай. Будь в платье, и даже не смей делать мне назло, ты же послушная девочка.

Он выходит из машины и я сразу давлю на газ. Мне нужно к Нике. Уткнуться лицом в её белоснежные косички. Дышать ею. Она, такая маленькая и нежная, умела наполнять меня новыми силами. А Бессоннов уедет, нужно просто набраться терпения.