Твоя невеста из преисподней

Ирина Лакина, 2017

Что делать молодой девушке, потомственному медиуму, которая вдруг захотела обычной жизни? Избавиться от дара общения с потусторонними силами, встретить любовь и завести семью. Именно такой план был и у Аурелии. Решив последовать совету бабушки и помочь молодому мужчине, которого терзает призрак проклятой покойной невесты, Аурелия оказалась впутанной в игры князей тьмы. Да еще и влюбилась. Вот только непонятно в кого – то ли в несостоявшегося самоубийцу, обычного русского парня, то ли в раскаявшегося нифилима – сына властителя преисподней и земной женщины, который не только дьявольски красив и сексуален, но еще и утверждает, что она его судьба. Осталось дело за малым – уничтожить высшего демона и разобраться в своих чувствах.

Глава 9

Приторный аромат роз ударил мне в нос, едва я открыла дверь. Огромный букет с мужскими ногами предстал передо мной. Из-за алой шапки цветов не было видно головы Егора, но я и так знала, что это он.

— Ого! — вырвалось у меня, — сколько их здесь?

Он наклонился так, что его лицо теперь выглядывало сбоку от душистой охапки, и широко улыбнулся.

— Нравится? Здесь сто одна роза.

— Заходи, — я отошла в сторону, чтобы впустить его, — мне, правда, безумно приятно, но тебе не стоило так тратиться.

— Женщина не должна волноваться о том, сколько потратил мужчина. — Он вошел в холл и жадно поцеловал меня.

От этого поцелуя голова опять пошла кругом. И если бы не пустой желудок, который в этот момент издал протяжное урчание, я бы, наверное, накинулась на него и утащила в спальню.

— Предлагаю немного подкрепиться.

— Ты предлагаешь или твой бурчащий животик? — Егор улыбнулся уголками рта и начал осматриваться в квартире.

— Уютненько у тебя, мило… — его взгляд скользил по стареньким однотонным обоям болотно-зеленого цвета, широкому платяному шкафу из ольхи и пушистой ковровой дорожке на полу, — а ваза где? Куда поставить цветы?

— Такой большой вазы у меня нет, пусть пока в ванной поплавают.

Я рукой указала направление. Егор кивнул и прошел вперед по коридору. Через минуту мой слух уловил шелест воды. Тем временем я прошла на кухню, включила чайник и сделала несколько бутербродов. Благо, в холодильнике завалялась баночка икры.

— Ого, шикуем? — неожиданно воскликнул он, появившись в дверном проеме, и взглядом указал на мои кулинарные шедевры.

— Все шутишь?

— Обожаю чай с бутербродами, — он подошел сзади и обнял меня, — особенно, когда их готовят такие сексуальные красавицы.

По позвоночнику побежали электрические разряды. Его горячее дыхание обжигало шею. Я глубоко подышала и прикрыла веки, наслаждаясь мгновениями близости. Из состояния сладкой истомы меня вывел свист закипевшего чайника.

— Садись, чай стынет. — Я мягко отстранилась от него и первой села за стол, взглядом приглашая его присоединиться.

— Горячо…

Егор отхлебнул из своей кружки и пристально посмотрел мне в глаза. И что-то мне подсказывало, что слова его вовсе не о температуре чая.

— Так ты говоришь, что она просто взяла и растворилась в воздухе после моего ухода? — Я решила перевести разговор в конструктивное русло, ибо чувствовала, что еще пара таких полунамеков, и наша беседа закончится в кровати. А это никак не поможет угомонить Марину.

— Да, я думаю, она как Цербер — зорко охраняет меня от влюбленных взглядов и прочих посягательств. Ты ушла, и у нее больше не было причины терзать меня.

— Вот оно что…

— Но перед самым моим уходом я вновь заметил ее автограф на окне.

— Что на этот раз?

— Ничего оригинального — «Не отпускаю. Ты мой».

— Прочно она в тебя вцепилась, — я усмехнулась.

— Ты говорила, у тебя есть какие-то идеи?

— Да, — я прожевала последний кусок булки и отставила в сторону чашку, — я тебе уже говорила, что впервые сталкиваюсь с такой сущностью. Это не просто неприкаянная душа, которая что-то забыла на грешной земле. Судя по ее талантам и внешнему виду, мы имеем дело с демоном, которого почему-то не пускают домой.

— В ад, что ли? — Егор округлил глаза.

— Ага.

— То есть ты не знаешь, как мне помочь?

— Не знаю, но буду пробовать все, что умею. А если мои методы не сработают, я знаю, у кого спросить совета.

— С чего начнешь?

— С самого простого. А вдруг получится? Переберем все возможные дела, которые она не успела выполнить при жизни, и закончим их за нее. Подумай, что она не успела?

— Институт не закончила, подруге она, вроде как, денег была должна, еще у нее была морская свинка, которую она в клинику на лечение сдавала — так получается, она ее оттуда и не забрала.

— Мелочи это все, — недовольно буркнула я, — серьезное что-то было?

— Она так и не призналась родителям, что ее отчислили из института, и не рассказала, что вместо учебы работает танцовщицей в мужском клубе.

— Ну и невесту ты себе нашел, — с моих губ сорвался смешок.

— Это она меня нашла. — Егор недовольно сдвинул брови и обиженно отвернулся к окну.

— Как это, нашла?

— У родной сестры увела.

— Ого!

Я прищелкнула языком и укорительно покачала головой. Вот это бестия — ничего святого нет. Ладно еще у подруги парня умыкнуть, но у родной сестры — это куда нужно свою совесть отправить, чтобы потом по ночам спокойно спать?

— День рождения Кати, сестры ее отмечали, я выпил лишнего, ну она и воспользовалась тем, что Катя на балкон вышла воздухом подышать. А дальше…

— А дальше все как в лучших бразильских сериалах, — я больше не могла сдерживаться и рассмеялась в голос: — Педро! Как ты мог?! Ведь Хуанита моя родная сестра!

Егор стушевался, встал из-за стола и вышел в коридор. Я поспешила его догнать.

— Слушай, — он бросил на меня смущенный взгляд, — вся эта история мне уже поперек горла. Я сто раз пожалел, что с их семейкой вообще связался. Не люблю это вспоминать.

— Прости. То, что ты рассказал, очень важно. Мне кажется, я догадываюсь, что держит ее здесь.

— И что же?

— Она же родной сестре насолила так, что мало не покажется. Извиниться бы не помешало.

Глаза Егора вспыхнули, словно его осенило. Он начал нервно вышагивать по коридору, старенький линолеум под его ногами скрипел, а в люстре начала моргать лампочка Ильича.

— Точно! Ты права! — Он вскинул руки в победном жесте, а на лице засияла улыбка.

— Конечно, права. — Я взяла его за руку и завела в гостиную, затем усадила на диван.

— Уверен, все дело в этом! Они так ссорились в ее последний день!

— Завтра утром все сделаем, — я погладила его по руке, — заберем свинку, отвезем ее к ним домой, заодно расскажем все родителям и извинимся перед сестрой.

— Свинку забрать не выйдет, она в Ярославле осталась, а вот родители и Катя переехали сюда. Мне тоже нужно ехать? — Он как-то странно дернулся и слегка отклонился назад. Неприятное чувство тенью промелькнуло где-то рядом со мной. Что это? Трусость или чувство собственной вины не дает ему покоя?

— К ее родителям и сестре я и сама могу сходить, но ты хотя бы отвези меня туда.

— Конечно, — он схватил мои руки и принялся их целовать, — ты моя спасительница…

От его прикосновений я загорелась, словно спичка. Все чувства обострились до предела. Тиканье настенных часов с кукушкой вдруг стало раздражающе громким, широкий столп лунного света, пробивавшийся с балкона сквозь прозрачную тюль, слепил, нос уловил нежный запах зеленого чая и мяты, исходящий от открытого флакона духов на журнальном столике.

Его губы двигались выше — от запястья к локтю, и дальше — по предплечью к плечу и ключице. С каждым его касанием я вздрагивала, покрываясь мурашками.

Я встала и подошла к двери, маня его за собой. Мои глаза блестели от желания, по лицу скользили лучи света от уличных фонарей, губы налились кровью и набухли в предвкушении поцелуев, соски под майкой вытянулись.

Он встал и подошел ко мне. Я взяла его за руку и увлекла в спальню.

Через открытую форточку в комнату пробивались звуки вечернего города — гул автомобилей, бренчание поющей где-то поблизости гитары, треск сверчков и стук каблуков по тротуарам.

Егор поднял мои руки вверх и медленно снял майку. Поток теплого воздуха тут же прошелся по коже. Его рука добралась до джинсов, мой слух уловил звук расстегиваемой молнии на ширинке. Я прижалась к нему и протянула для поцелуя губы, и он тут же обхватил их своими губами. Мужчина аккуратно спустил с меня джинсы и начал оглаживать пальцами мою промежность.

Его поцелуй был наглым, вульгарным, влажным. Он требовательно раздвинул мои губы языком и проник внутрь, лаская мои десны. Я задыхалась в его крепких объятиях.

Внезапно он развернул меня и почти что швырнул на кровать. Его ладони опустились на мои ягодицы, он нежно провел пальцами от поясницы до бедра, а затем несколько раз шлепнул меня по заднице. Кожа загорелась, а влагалище отреагировало на его удары томительными конвульсиями. Я выгнулась, как пантера перед прыжком, призывая его овладеть мной. Ощутив его влажный язык у себя на спине, я тихо застонала. Егор рисовал на мне иероглифы, заставляя умирать от желания.

Когда его горячее дыхание спустилось ниже, я замерла в предвкушении самой сладкой ласки. Но Егор резко сорвал мои трусики и вошел в меня. Одна его рука скользнула по спине и жадно сжала грудь, второй рукой он оглаживал ягодицы. Он двигался быстро и ритмично. Глухие звуки ударяющихся друг об друга тел заполнили пространство.

Я вся наполнилась теплом, превратилась в одно большое ласковое облако. В моей голове взрывались радуги, а перед глазами лился золотой дождь. Экстаз вырвал из моего горла протяжные крики. Я стонала, точно раненая львица, с жадностью хватая ртом прохладный воздух.

Егор кончил вслед за мной. Его пальцы больно сжали мой сосок, и через секунду по внутренней поверхности бедер потекло горячее семя.

Я устало опустилась на живот, успокаивая дыхание и сердцебиение. Егор лег рядом и положил ладонь мне на спину. Что-то животное, яростное проснулось в нем сегодня. И это пугало меня.

Я прикрыла глаза, стараясь не думать о плохом, как вдруг в комнате стало невыносимо жарко.

— О, нет! — вырвалось у меня.

— О, да! — раздалось где-то под потолком.

Я перевернулась на спину и открыла глаза. Над нами в позе лотоса парила Марина, недовольно виляя хвостом, словно рассерженный кот.

— Опять ты! — вырвалось у Егора.

— Кажется, у вас что-то горит… — небрежно бросила она и растворилась в воздухе.

Так и знала, что коттеджем Егора ее владения не ограничиваются.