Вне времени

Инна Кроневальд

Кто может излечить разбитое сердце девушки, которую предал любимый парень, да еще с лучшей подругой? Тот, кто испытал подобное на себе. Раздавленная горечью предательства молодая библиотекарь Елизавета засиживается допоздна на работе. Здесь с ней происходит удивительное событие – девушке является дух средневекового рыцаря. Он также страдает от пережитого предательства. Елизавете надлежит противостоять несправедливости и изменить ход истории. Героев захватывает водоворот интриг и страстей. Между ними пропасть времен, но сердца их едины. Сможет ли любовь преодолеть все препятствия на своем пути?!

Глава 2

Николас спешился с коня возле других благородных рыцарей. Среди них был его старый друг граф Лотенгемский.

— Сэр Николас, вы заставляете себя ждать, — сказал Адам и с радостной улыбкой похлопал Николаса по плечу.

— Сударь, я тоже очень рад вас видеть, — ответил Николас и заключил друга в крепкие мужские объятия.

Николас и Адам были не просто друзья, они были двоюродными братьями. Их имения находились неподалеку друг от друга и в детстве мальчики воспитывались вместе, так как мать Николаса умерла при родах, его отец отдал сына на воспитание своей сестре — матери Адама.

— Я слышал, дядя настаивает на твоей женитьбе, — спросил Адам, — ну и кто же та счастливая леди?

— Еще не знаю, — ответил Николас и нахмурился.

Он стал обшаривать взглядом трибуны, разглядывая собравшихся там леди. Но все она казались ему одинаковыми. Взгляд Николаса не задерживался ни на ком из них, зато дамы при его появлении сразу устремили свои взгляды только на него. Действительно Николас отличался от всех рыцарей. Его высокий рост сразу возвышал его над остальными, но не только рост и атлетическое сложение привлекало к нему взгляды всех собравшихся. От него исходила незримая аура силы и власти, казалось, этот мужчина нереально красив, его черные как смоль густые волосы, глубокие темные глаза в обрамлении густых ресниц, полные губы, правильные линии лица, красивые скулы — все в нем казалось источником мужества и доблести, благородства и чести. А если прибавить к этому его титул и состояние, то становиться понятным, почему Николас был одним из самых желанных женихов Англии.

— Ну, так, ты уже выбрал свою даму сердца? — спросил Адам, — Кому ты посвятишь свою победу на турнире?

Николас загадочно улыбнулся. Если бы хоть одна из собравшихся здесь леди походила на ту женщину из снов, он бы не задумываясь, взял ее в жены. Николас прикрыл глаза. Длинные рыжие волосы разметались по шелковой простыне. Большие зеленые глаза, смотрящие прямо в душу. Белая как мрамор кожа, пухлые алые губы, красивая шея. С каким наслаждением он бы припал к этой шейке и попробовал бы на вкус эту богиню. Тело Николаса дернулось. Он открыл глаза. Нет, это не богиня, это ведьма. Только ведьма может так околдовать мужчину, что ему будет не нужна никакая другая женщина. Только ведьмы могут так присушить человека. Ведь она завладела всеми его мыслями. Николас жаждал ее. Именно поэтому он отправлялся на каждый турнир, старался побольше бывать на людях, жадно выискивая ее в толпе. Где же она, она не может быть сном, это бесчеловечно по отношению к нему. Николас еще раз обвел взглядом трибуны — ее не было. Его имя и титул уже объявляли для выхода на поединок. Николас взобрался на своего вороного коня, взял в руку копье и приготовился увидеть своего соперника. На другом конце поля показался незнакомый рыцарь, по крайней мере, Николас не видел раньше его герба и не слышал его имени. Но рыцарь внушал уважение. На красивом белом скакуне восседал внушительных размеров мужчина, закованный в доспехи. Николас заставил себя сосредоточится, и по команде пустил своего коня галопом. Незнакомый противник мчался на него. И вот когда расстояние между ними сократилось до минимума, и Николас приготовился сделать удар, что-то вдалеке отвлекло его внимание, там за ристалищем сверкнули на солнце рыжие локоны. Николаса поразила молния, он остолбенел и тут же был выбит из седла своим противником. Острая боль пронзила все его тело, и он потерял сознание. Он увидел себя сверху, распластанного на траве. Адам и их слуги суетились вокруг него, а незнакомец, который победил его на турнире стоял рядом. Он снял шлем и Николас успел хорошо его разглядеть. Лицо незнакомца было лицом Николаса. они были как братья близнецы. Николас был просто шокирован. Но в туже минуту его потянуло вверх. Все что он мог видеть — это свет. Свет не жег глаза, но по привычке Николас щурился и пытался закрыть глаза рукой. Он догадывался, что сейчас предстанет перед Создателем. Душа Николаса находилась в смятении, он жалел о том, что так мало прожил на земле, что так и не нашел ту леди из сна и не познал что такое быть отцом. Что не совершил подвигов и не оставил после себя след.

Он увидел очень высокие кованые ворота. Николас поднял голову вверх, чтобы посмотреть, где же они заканчиваются, но так и не увидел им конца. Ворота упирались в облака, да и сам он, похоже, стоял на облаках. Рыцарь прошел внутрь. Все вокруг было погружено в облака, рыцарь прошел немного вперед и увидел каменные надгробия. Некоторые из них были ему знакомы. Он долго бродил среди них и, обнаружив, наконец, надгробие, на котором было написано имя его матери, опустился на колени и заплакал. Как бы он хотел увидеть ее. Он не знал ее, но отец и кормилица рассказывали, что графиня обладала сказочной красотой, у нее было нежное доброе, любящее сердце. На его плечо опустилась маленькая женская ручка. Рыцарь обернулся. Позади него стояла невысокая красивая женщина с черными, как смоль волосами и его глазами.

— Сын, — раздался голос, но губы женщины не шевелились, — твои часы еще не сочтены. Господь призвал тебя для благородной миссии, спасти одну леди. Спасая ее, ты спасешь нашу родовую честь, ибо соперник, который победил тебя на турнире, намерен захватить твой титул и твое имущество, объявив тебя самозванцем. В веках будут знать не тебя и не твои благие деяния и подвиги, а его и его грязные заговоры и измену. Обещай мне, что ты спасешь свою честь и честь нашего рода. Поклянись мне!

— Клянусь, матушка, я сделаю все, что смогу, — пообещал рыцарь, и припал губами к материнский руке.

— А теперь иди сын, иди и исполни Божью волю.